Бруклин, 1925г.
— Мерлин, Тина, что ты опять задумала? Куинни перебирала свои многочисленные наряды, пытаясь отвлечь мысли хоть чем-то до прихода сестры. Услышав закрывающуюся входную дверь и возню в прихожей, Куинни облегчённо выдохнула и торопливо вышла навстречу Тине. — Ох, — она поспешно запахнула халат при виде двух мужчин, — Тина, милая, ты не предупреждала, что у нас будут гости. — Куинни, это мистер Скамандер и мистер Ковальски, они по рабочему вопросу… Якоб издал нечленораздельное мычание, заставив Тину густо покраснеть. — Я узнала вас, — Куинни прошла мимо сестры прямиком к Якобу, одаривая того ослепительной улыбкой, но почти сразу нахмурилась. — Что произошло? — О, мисс, не стоит беспокоиться, всего лишь укус горегубки, — Ньют шагнул вперёд, неуверенно улыбаясь. — Ньют Скамандер, мисс, разрешите представиться. Куинни вернула улыбку, с удовольствием пожимая руку Ньюта. Несмотря на замкнутость, волшебник опасным не выглядел, да и вряд ли Тина привела бы в дом человека с плохими намерениями. — Горегубка? Как интересно… — Куинни с любопытством посмотрела на сестру, — не-маг, британский магозоолог с полным чемоданом запретной живности... Ты решила нарушить закон, милая? Тина покраснела ещё сильнее и поманила Куинни к себе, не обращая внимание на то, каким удивлённым взглядом проводил её Ньют. — Откуда ты его знаешь? — кивнув в сторону Якоба, Тина сложила руки на груди. — И кто из нас ещё нарушает закон? — Я познакомилась с ним и с его племянницей сегодня около Центрального банка, когда искала тебя. — С целью? — Предупредить, что вернулся мистер Грейвз. Тина раздражённо фыркнула. — Куинни, я в курсе, что мистер Грейвз вернулся из Европы, я видела его сегодня, когда была на работе с этим… — Тина запнулась, — с мистером Скамандером. Хватит уже следить за моими начальниками, уж мистер Грейвз скоро точно поймёт, каким образом у нас появляются отгулы, а работу терять я не хочу. Куинни пропустила половину монолога сестры мимо ушей. Если Тина была на работе, почему Грейвз сразу не сказал об этом Куинни? — Он ведёт себя странно, Тина. — Кто? — Грейвз. Я видела его сегодня, у него изменился ментальный барьер. Не говоря уж о том, что он не знал о твоём присутствии на работе. — Чушь какая-то, — Тина тряхнула головой, — я же сказала, что видела его сегодня на работе, странно было бы, если бы он к концу дня забыл о нашем диалоге. Что до барьера… Это же Грейвз, Куинни, глупо предполагать, что начальник авроров постоянно крутит в голове дурацкие песенки. По всей видимости, он так развлекается только с тобой. Будь добра, не шокируй больше наших гостей. Посчитав разговор оконченным, Тина обошла сестру, направившись к Ньюту. Тот усадил Якоба, осоловело хлопавшего глазами, на диван и теперь задумчиво разглядывал вид за окном. — В том-то и дело, Тинни… — Куинни задумчиво пожевала губу. — Со мной Грейвз никогда не изменял привычкам…***
Криденс открыл глаза и тут же поморщился от пронзившей руки боли. Ночью, к его удивлению, Мэри Лу не была сурова. Видимо, решила, что с него хватит пары часов под проливным дождём. Одарив пасынка десятью ударами по предплечьям ("завтра мы идём на встречу с сенатором, Криденс, у тебя должен быть подобающий вид"), она отправила его спать, не удосужившись напоить продрогшего юношу горячим чаем. Позже, стараясь как можно тише ступать по скрипящим половицам, Криденс вновь спустился вниз, прошёл на кухню и вздрогнул, не ожидая увидеть там Честити. — Не спится? — девушка отрешённо перемешивала угли в старой печке, однако посторонилась, давая брату больше пространства около тепла. — Хочу обеспечить себе подобающий вид, — Криденс пристроил израненные руки на полотенце, постеленном Честити на каменный печной выступ. Его голос уже простуженно хрипел, поэтому она взволнованно посмотрела на него. — Не думаю, что она заставит меня произносить речь, так что не проблема, Чес, — он ухмыльнулся. — Отогреюсь и уйду, не беспокойся. — Глупый… Честити поставила на плиту тяжёлый чайник, взмахом руки зажигая пламя под ним. — Не боишься матери? — Ты же знаешь, что нет, Криденс. Смерть Модести вывела их отношения на новый уровень. Нет, доверительнее они не стали, наоборот, Честити никогда не прикрывала Криденса перед Мери Лу, и он не удивился бы, увидев однажды за спиной матери, в перерывах между взмахами ремня, её издевательскую ухмылку. Но Криденс узнал, что и у Честити были секреты. Когда он, не помня себя, ввалился в приют в оглушающей истерике, весь продрогший, именно сестра была тем, кто согрел и успокоил. И хвала высшим силам, что рядом не было Мери Лу, иначе бы она очень удивилась горе внезапно вспыхнувших листовок. Криденс улыбнулся воспоминаниям. Подошедшая Честити потеребила листок, торчащий из кармана его пижамных штанов. — Что это у тебя? — она уселась напротив, протягивая брату чашку с обжигающе горячим чаем. Криденс нехотя вытащил из кармана эскиз Теи и протянул его сестре. — Познакомился сегодня с одним художником… — он решил умолчать о половой принадлежности новой знакомой, не доверяя Честити до конца и не желая вновь ощущать обжигающие удары ремня. — Оказывается, Модести как-то потерялась в Бруклине, и вот… Честити тепло улыбнулась, невесомо проводя кончиками пальцев по наброску. Криденс удивлённо наблюдал за ней, не припоминая, когда последний раз видел на её лице такую искреннюю улыбку. — Чес, мой чай уже кипит, — Криденс поспешно отставил чашку в сторону, вздохнул, словно решаясь на что-то и быстро выпалил: — Оставь его себе. — Можно? — Честити прижала лист к груди и недоверчиво уставилась на брата.— Но почему… — Те… Он нарисует мне ещё много, я попрошу. Оставляй, — Криденс ободряюще улыбнулся и внезапно вытащил из-за пазухи пару булочек, чем привел Честити в поистине детский восторг. Позволив себе ещё немного полежать, Криденс обдумывал ночной разговор с сестрой и свою внезапную щедрость. Это напомнило ситуацию в квартире Теи, когда он так же не хотел расставаться с наброском. Образ девушки возник перед глазами, и Криденс прерывисто вздохнул. Стараясь не поддаваться искушению, он наконец отбросил одеяло и встал, стараясь не тревожить руки. Завтракать совершенно не хотелось: булочки ещё напоминали о себе сытым теплом. Спускаясь вниз, Криденс увидел сонную Честити. которая нехотя ковырялась в тарелке безвкусной овсянки — похоже, она не проглотила и пары ложек. Мери Лу бросала на падчерицу удивлённые взгляды, и Криденс подумал, что Честити ничего не расскажет ей об их ночных посиделках. Вкус булочек девушка запомнила надолго. Видимо, потеряв всякое терпение, Мэри Лу забрала у Честити почти полную тарелку и швырнула её в раковину. — Собирайтесь, — она быстро прошла мимо Криденса, мельком глянув на его руки, оценивая, не видно ли следов. — Сенатор не будет ждать целый день.