Я не участвую в войне...

Барнс молча царапал живыми пальцами настывший на бионике иней. Он был готов к стычке интересов межнационального масштаба, к тому, что укоренившиеся в головах американцев стереотипы по степени живучести составят фору даже ГИДРе. И нет, Баки абсолютно не рассчитывал, что кто-то из Мстителей мыслил иначе, чем изначально было вложено в их головы учителями в школе. Старк распинался, поминая историю, большая часть которой благополучно прошла мимо Баки. Он и не спешил наверстывать. Все его мысли занимал единственный вопрос, и исторический аспект развития отношений США с Россией, плавно перетекающий в современную политическую ситуацию, в нем никоим образом не фигурировал. Терпеть Наташу рядом, правдоподобно подыгрывать стало чуть легче, когда вокруг появились люди, безукоризненно верящие в маскарад. Тот же Старк, искренне удивившийся и явно не обрадованный их совместному появлению. У Баки, в свою очередь, тоже были причины удивиться. И не обрадоваться, что вездесущий Старк опять и снова мозолит глаза. Но ведь он же промолчал! — У тебя, я смотрю, мозги вообще погорели нафиг, да, Солдатик? — Старк подошел к нему опасно близко. — Ты был их лабораторной крысой, киллером-марионеткой, наконец, разменной монетой лихих девяностых и мальчиком для битья! Но нет же! Они поманили — и ты тут как тут, готов стоять на задних лапках и вилять хвостом! Жд’ешь приказань’ий? — последняя фраза, произнесенная с вопросительной интонацией на каверканом, но узнаваемом русском, обрезала Баки слух, взбудоражив внутренности. Он поморщился и отступил на полшага назад. Как будто, в случае продолжения, это бы помогло. — Заткнись сейчас же! — интуитивно зная, кто на самом деле с ним рядом, Барнс помощи не ждал, но Романова играла убедительно — это он как-то не учел. — Старк, я повторять не стану! Настала очередь Баки внести хоть каплю достоверности в сюжет. Пересилив себя, он положил руку Наташе на плечо в некоем подобии жеста успокоения… или сдерживания. От чувствительных сенсоров бионики не укрылась ответная мелкая дрожь, словно Романова ждала, что он вот-вот проломит ею стену. — Эти люди сегодня, офицеры и солдаты, которым в полной мере позволено самим выбирать свою судьбу, возможно, положат свои жизни на то, чтобы дать нам реальный шанс сравнять этот гадюшник с землей и выжечь на месте Кроноса котлован хоть до ядра планеты, лишь бы из него никто потом не выполз, — Баки с вызовом шагнул навстречу Старку. — Мне срать, какие у тебя претензии к русским и чем еще, кроме смерти родителей, они тебе не угодили, потому что мою жизнь они превратили в нечто многим хуже ада. И даже после этого моих прожаренных мозгов хватает, чтобы не клеймить всех поголовно и под одну гребенку не грести! Есть твари, да! Ублюдки и конченые живучие садисты! Но не вся Россия — ГИДРА! Живут здесь и нормальные люди! И страной управляют нормальные! Именно они предлагают содействие, а ты выделываешься, как пацан в пубертате! — Баки, успокойся… Ему невыносимо хотелось отшатнуться от этого обманчиво знакомого прикосновения, рыкнув что-то наподобие: «Не переигрывай!» Но он не стал, потому что так общая картина со стороны казалась более полной и правильной, и у остальных было меньше шансов что-то заподозрить. Склоки и вопросы насчет перевоплотившейся Наташи и местоположения настоящей Дианы были бы сейчас совершенно не к месту. Тем более, Баки совершенно нечего было отвечать на все эти вопросы. — Они планируют расставить снайперов на точках, — Барнс поочередно отметил маркером рассредоточенные по полотну самой обычной бумажной карты места. — На мой взгляд, мера сомнительной эффективности. Ночь, снег, ветер и заселье прочих помех — даже для меня задача «на подумать». Как собираются стрелять… — Баки не знал, в какую словесную форму облечь различия, существующие между просто профессионалами, выполняющими свой долг, и собой, которого буквально создали со снайперкой в искусственной руке. Солдата создали, ну, а он… он довольствовался остатками чужой пирушки. — В общем, условия для стрельбы никакие и… Бартон, — Баки пока только поднял взгляд и еще сам не нашел безопасную формулировку своим мыслям, но Соколиный глаз уже демонстративно поднял руки раскрытыми ладонями вверх в жесте отступничества. — Да понял я, понял, не стану я отстреливать братьев по оружию! Хотя… Барнс, кому как ни тебе знать, что снайперам сподручнее работать в одиночку. — Как раз об этом я хотел… — и снова Баки вынужден был споткнуться о собственные зубы перед фактом, что рядом с ними вовсе не Диана. У Наташи же с Клинтом имелась своя, особая химия, и вряд ли она окажется рада плану взять закадычного дружбана с собой внутрь. — Насколько бы ни была хороша у солдат Шмидта регенерация, а после прямого попадания в голову не выживал еще никто, — к немалому удивлению Барнса, которое, ему очень хотелось верить, у него получилось не выставить напоказ, Романова его инициативу поддержала и сама же озвучила. — Твои навыки пригодятся нам внутри, Клинт. Сначала Баки подумал, что назвать Бартона по имени было слишком очевидным проколом с ее стороны. Но ведь это он знал, кто скрывался за высокотехнологичной голограммой, лучник же видел то, что он видел, у него не было повода цепляться за каждое слово, проверяя на соответствие с оригиналом. — Кроме того, кто-то обязан присмотреть за ребенком, — Баки дополнил список отведенных Соколиному глазу ролей. — У тебя опыт побольше остальных будет. Вполне ожидаемо, Ванда телекинетически метнула в него нож после такого высказывания. Также ожидаемо, Баки легко остановил его бионической рукой и обернулся к Максимофф: — Я скоро разменяю второе столетие, — он пояснил по возможности максимально терпеливо. — Для меня ты ребенок, и я не в восторге от того, что тебе приходится во всем этом участвовать, — видя, что его пытаются перебить, почти наяву слыша некогда набившее оскомину: «Я сам могу за себя постоять. Я дожал бы его сам!», Барнс поднял ладонь живой руки, жестом пресекая все попытки: — Но не мне решать. И уж точно не мне распоряжаться тем, чем ты обладаешь. Я просто хочу убедиться, что тебя прикроет кто-то с более материальным оружием. — Надо же! Тебе присущи отцовские чувства, оловянный Солдатик! — Старк внутренне чувствовал, что пора бы уже заткнуться, иначе он взаправду доведет на этот раз уже Зимнего, но… в конце концов, лучше пусть он вылезет сейчас, чем в гуще заварушки. Хотя Барнс, казалось, уже давно просек фишку. Смотрел на него, как на того самого «пацана в пубертате», не ставил ни в грош и на все нападки, не имеющие прямого отношения к делу, реагировал с каждым разом все слабее. И почему-то Тони навязчиво казалось, что это у него такое «затишье перед бурей». «Хорошо хоть, змеюка поползала по родным колодам, да приползла назад, и всей команде не грозит трагедия потерянной любви, — про себя подумал Старк и еще раз бегло окинул Хартманн взглядом. — Воистину, змея. Из шкуры вылинивает быстрее, чем глаз успевает к старой привыкнуть. Поди, комфортно ей в шмотках русского спецназа…» — На ком-то должен быть периметр, — продолжил Баки, больше на заскоки Старка не покупаясь. — Если Шмидт… — произнесенная фамилия в какой-то момент стала в горле рыбьей костью. Дыхание сперло при одном только мимолетном воспоминании далекого по общепринятым и одновременно такого близкого по его личным искаженным временным меркам прошлого. С Красным Черепом он познакомился еще в Азанно. — Если он выпустит «Эскадроны» на улицы города, люди Смирнова надолго их не задержат. — Я останусь снаружи, — Сэм шагнул вперед, как тот рядовой с утра на раздаче нарядов. — От меня с крыльями толку больше там, где пространства больше. Баки кивнул, одновременно и соглашаясь и благодаря. — Роджерс явно не прочит меня своим спасителем, и я не горю желанием соревноваться с тобой за титул преданного до гроба армейского дружка, так что за ним я не полезу… — в действительности глубоко в душе Тони коробили собственные же слова, сказанные, мягко говоря, не без усилий. На самом деле, сейчас он бы залез в самую гущу, в самое пекло, лишь бы иметь возможность взглянуть хоть одним глазком, хоть вскользь, хоть как-нибудь на эту ископаемую падлу. Не на Стива, конечно же, хотя и на него тоже, но прежде — на Красного Черепа — того, кто абсолютно без ведома всех участников, ворочал жизнью каждого, из поколения в поколения, сводя в могилу отцов и успешно стравливая детей. И тех, кто дожил до детей отцов нетленно молодым. Вот это монстр так монстр! Почище божков и всех космических пришельцев, вместе взятых. Просто потому, что у него-то все получилось! Получилось устроить на Земле диктатуру ГИДРы, и никто даже не пикнул. Все болеют, все пьют лекарства, а детям штампуют прививки от Полиомиелита и еще десятка других болячек, не выпуская за порог роддома… Глобальное проникновение. Тотальный контроль над человечеством без единой пущенной ракеты. — Неужели ты и правда такая конченная эгоистичная скотина, какой хочешь всем казаться? — Хартманн скрестила на груди руки, вопросом возвращая Старка в реальность. В какой-то миг этот жест, весь ее образ показался Старку настолько знакомым, что его накрыло с головой де жа вю, хотя по поводу какого конкретного события или персоны, он так и не смог понять. «Завали шипеть, гадюка! Ты принимала в этом не последнее участие…» - подумал Тони, на деле же лишь сглотнул, неимовернм усилием сдерживая бурный словесный поток, который уже переполнил его мозг, готовый излиться наружу грязевым оползнем. — Я возьму периметр на пару с Уилсоном, — Тони посмотрел в соответствующем направлении. — Если ты не прочь поделить обязанности, Птенчик, а то ведь там куча гражданских рискует оказаться в мясорубке, если кто-то или что-то выползет наружу. — Барнс, узнай у своего кореша поименный список спецназовцев, желательно, с фотками, чтобы я загрузил их в базу данных Пятницы и точно знал, кого казнить, а кого миловать. «Во-первых, никакой он мне не кореш, во-вторых, тебе надо, сам и узнавай. Ты ж гений, ёп-та!» — со злостью подумал Баки, а вслух спросил: — А что, хакнуть сервер СВР Тони Старку слабо? И улыбнулся. Краем губ, криво, но улыбнулся, с подколом, с издевкой, и Старку вдруг так захотелось вмазать ему, чтобы стереть железным кулаком эту ухмылку лезущей исподволь человечности. Не положено, ну не положено так реагировать тому, кому заказано быть биороботом! Который был таковым. На той злополучной пленке, датированной 16-ым декабря 1991-го. На сибирском аванпосте, когда ревел белугой, пытаясь выдрать реактор у него из груди. Был. Чего ж сейчас он решил бросить вызов режиму? — Эта кроличья нора, — больше из-за стремления удержать за собой последнее слово, нежели из желания продолжить собачиться, Тони не промолчал. — Боюсь залезть и не вылезти. Старк отвернулся, лязгнув маской, и этот знакомый вроде бы звук заставил Романову насторожиться, без предупреждения подступив к Барнсу почти вплотную. Тот сперва воззрился на нее с непониманием, и от этого взгляда у закаленной, казалось бы, Наташи вниз по позвоночнику стек холодный пот. Перед ней стоял зверь. Дикий раненый хищник, преданный лишь одной точно такой же хищнице. Подпускающий к себе лишь ее одну. В чем дело, Баки смекнул быстро. Старк надел шлем и подключился к своему чудо-компьютеру, который вполне мог заметить то, что невооруженному глазу не видно. Технология Ваканды, конечно, хороша, и до сих пор нареканий не вызвала, но и Старк чем попало не пользовался. Баки все понял, оперативно оценил риск — и это оказалось самое простое действие в решении задачи. Приемы психологической манипуляции были ему знакомы. Среди таковых имелся проверенный способ отвадить лишнее внимание и сделать так, чтобы Старку стало противно смотреть в их сторону, но… Именно в этот момент, не будучи запрограммированным, Барнс снова остро захотел свернуть шею «рыжей угрозе». Потому что… Потому что. Стоя к нему лицом, Баки видел возможность отслеживать движения Желательного человека. Вот он повернул в их направлении голову, корпус на четверть оборота… Романова кинулась Барнсу на шею, достаточно громко прошептав адресованное Старку стоп-слово «любимый», чтобы тот застыл в незавершенном полудвижении. До полной уверенности, что все обошлось, было далеко, поэтому Баки, скрепя сердце, пришлось доиграть сцену. Он умел мимикрировать свое поведение под ситуацию — это входило в перечень профессиональных навыков Зимнего Солдата. Сжав Наташу в ответных объятиях, стремясь этим максимально помешать возможному сканированию, Баки на мгновение позволил себе погрузиться в игру, в которой до этого был ведущим. Коснувшись губами ее губ, он позволил себе забыть правила и стать рядовым игроком. Наташа же изначально была и за ведущую, и за игрока. Она всесторонне вжилась в роль. Или эта роль в нее вжилась. Все же, именно ее когда-то пророчили заменой, именно она стала ею по собственной воле, что лишь сделало сходство абсолютным. Активировав репульсоры, Старк поспешил убраться прочь из джета. Остальные смущенно потупили взгляды, давая им время, но после Сэм все-таки делано покашлял, за что Баки был ему без меры благодарен. — Остался последний вопрос. Мы вообще как входить собрались? - Сокол озвучил за всех. Обсуждение именно этой части плана, с которой, по-хорошему, стоило начинать, а не заканчивать, Барнс предпочел максимально отсрочить. Потому что предвещал шквал возражений, хотя, по его мнению, это сейчас вообще не имело значения. Их здесь ожидали — это было ясно как день еще до того, как они покинули Штаты. Элемент внезапности отметался. Встретить их были готовы по всем протоколам. Согласно которым на них бросят все немалые силы, в независимости от того, с какой стороны и каким образом они войдут. — С парадного входа, — Барнс ответил на вопрос предельно конкретно и абсолютно серьезно. Шутить он в принципе разучился еще пару десятков лет назад. С тех пор сарказм — апогей его юмористического таланта. И то, не в подобных делах. — Другого варианта я не вижу, но рассмотреть готов любой, если имеются предложения. — А лазутчики госразведки идей не подкинули? — Клинт задумчиво вертел в руках самодельную «кошку», оснащенную креплением на острие стрелы. Наташа быстро просекла мысль и моментально ее отмела. — Кронос оснащён силовым полем. Пасхалка с битвы за Нью-Йорк. В обороте корпорации вращаются финансы мировых объемов, но даже при этом условии штатные технари периодически шарятся по мусоркам и барахолкам, когда на горизонте начинает маячить стоящая технология. Генератор корабля Читаури — черная дыра энергопотребления. Чтобы не привлекать нежелательное внимание, после успешной установки его задействовали крайне редко. Я бы сказала, никогда в масштабах целого здания. Но сегодня тот день, когда Шмидт вряд ли вспомнит осторожность. Он явит миру всю свою накопленную за десятилетия мощь. И он точно не предоставит нам других вариантов, кроме как войти через главный вход, уповая… — изо всех сил Наташа старалась скрыть нарастающую дрожь в руке, на которой было кольцо — идеальный, технологически усовершенствованный дубликат, но все же не оригинал, — на это. Уповать на кольцо было нельзя. Баки прекрасно знал. Он знал также и то, что олицетворенная Гидра, Гидра как личность — это не только кольцо. Это вовсе даже не кольцо. Это внешность. Это совокупность биометрических данных. Эта женщина, каждая черта во внешности которой являлассь одним из миллиарда миллиардов микроскопических ключей, открывающих несуществующий портал в несуществующее место. Баки снова захотелось хорошенько встряхнуть эту безбашенную девчонку, потребовав внятный ответ, знает ли она, на что подписалась. Втрясти истину в ее дурью голову и никуда ее не пустить, оставить связанной в джете. Потому что они вдвоем со Стивом, вовсе не имея умысла убить, голыми руками одолели Железного человека в его полной боевой версии. У Наташи не было бронированного костюма и оружия, запитанного дуговым реактором. У нее не было бионической руки и суперсыворотки, только выдающиеся природные данные и тренированные навыки, перед которыми в иных условиях Баки бы преклонил колено. В иных условиях. В нынешних он адекватно понимал, что в лучшем случае ее придушат, как это однажды почти удалось ему самому, в худшем — растерзают на куски, в зависимости от того, насколько психически стабильным вышло сегодняшнее поколение «Эскадрона смерти». — Проверьте снаряжение, чтобы по ходу не случилось форс-мажоров, — Барнс вложил узкий метательный клинок в ножны на правом бедре, в кобуру на левом — пистолет, предварительно сняв предохранитель. Не по протоколу рано, но случайных выстрелов Баки не делал никогда и оружие предпочитал, готовое стрелять сиюмоментно. В иных условия использовал холодное, а то и вовсе обходился без него. — Ди, поройся в арсенале Романовой, были у нее занятные экземпляры шокеров для ближнего боя. Наташа сомневалась, что ее стиль боя с использованием шокеров актуален для суперсолдата и что, будь перед Баки реальная Диана, он бы стал предлагать ей шокеры. Тем не менее, она была счастлива, что в этом чужом и откровенно страшном образе, наконец, появилось место для чего-то, привычного ее натуре. — Эта песня хороша, запевай сначала, — помня о том, что они играют, прежде всего, на публику, Наташа делано закатила глаза, выражая наигранное недовольство удачной фразой на русском. — Джеймс. Если ты собрался в бой с оглядкой на меня, то нам заранее крышка, — в эти прописанные сценарием слова все же просочилась изрядная доля искренности с понятным лишь им двоим подтекстом. Неважно, ее или Хартманн Барнс будет видеть, оглядываясь, он всякий раз будет подставляться. Это недопустимо. — Не «запевай», а «начинай», — машинально поправил Баки тоже на русском, а остальное повторил уже на английском, настойчивее, с раздражением, к собственному разочарованию, теряя четкую грань распределения ролей. — Найди себе оружие. И держись меня, чтобы мне не пришлось оборачиваться. — Безумно рад, что вы двое закончили сосаться и выяснять отношения, — из динамиков приборной панели джета раздался голос Старка, голограмма ожила проекцией его лица. — Потому что тут началось световое шоу. Лицо плавно сменилось на изображение в реальном времени, фиксируемое системами костюма. Желтоватое мерцание энергетического поля ширилось вокруг светящейся в ореоле прожекторов высотки. Припадочно верещала тревога. Еще спустя неуловимую секунду внутренний сканер Железного человека отобразил отделившийся от общего безумия энергетический сгусток. Женский компьютеризированный голос тут же сообщил направление. — Впервые я не прошел фэйс-контроль… Вот так номер, — экран засветила вспышка взрыва, изображение пропало, остался только голос. — Не попали. Пятница, давай шарахнем ответочку на пробу, посмотрим, из чего домик сделан. Пенсионеры, хорош отдыхать, подтягивайтесь! Будет весело. Барнс и правда не отказался бы, чтобы ему было чуть более весело и чуть менее страшно за всех тех, своих и чужих, которых он — урожденный одиночка — вел сегодня в бой. В идеале он хотел вовсе ничего не чувствовать, быть эмоционально стерильным, как Солдат, не обремененный ничем, кроме четко поставленной цели. Ванда смотрела в спины обоим и видела насквозь, стараясь никому не показать, насколько ее пугало истинное положение вещей. За всем наигранным и ненастоящим она чувствовала и неуверенность Наташи, и бессильную озлобленность Джеймса, а вместе с тем и необходимость, больше принадлежащую Солдату. Необходимость одобрения. Алая Ведьма незаметно отвела руку за спину, наколдовала крохотный алый всполох и отпустила его в направлении Романофф. Набравшись решимости, Наташа сжала бионические пальцы. — Вместе мы справимся, — шепнула она в близкое ухо и, прильнув вплотную, договорила одними губами: — Мы вытащим их. Когда остальные пройдут впереди пушечным мясом и полягут трупами, расчистив путь. В этом, чаще всего и заключалась эмоциональная составляющая успешно выполненного задания, которой Солдата исправно лишал разряд тока по извилинам. Необходимые жертвы, расходный материал… Все, кроме двоих, за которыми Барнс шел. Остальных он готов был отдать на заклание. И эта готовность пугала. Баки едва заметно кивнул, легонько сжав руку в ответ. Перехватил крепче винтовку и уверенно двинулся вперед.