***
Доктор Гастер поднял голову, когда зазвонил дверной звонок, несколько минут подозрительно глядя на свои часы, прежде чем встать и направиться к двери. Кто, чёрт возьми, может быть в его доме в такую рань? Он открыл дверь, и чуть было не отпрянул, когда увидел двух скелетов перед собой, выглядящих усталыми, с травмой на белой кости. Санс крепко держал за руку Папируса, не давая младшему брату грохнуться оземь и чтобы самому при этом не упасть, глядя на доктора Гастера с болезненной паникой в глазницах. — Я… я знаю, что… прошло мало времени… — пробормотал он, чуть не плача. — … Но… мы можем просто… я имею ввиду… — глазницы увлажнились. — … нам… некуда больше пойти… Доктор Гастер немедленно шагнул вперед и обхватил двух молодых скелетов, прижав их к себе. — Конечно же вы оба можете остаться, — сказал он твёрдо. — Не нужно говорить мне что-то, если ты не хочешь, прямо сейчас. — Он завёл их внутрь и закрыл дверь, заперев её за собой. — Пойдем, я о вас позабочусь… Если он что-то и говорил, то это уже слышалось словно сквозь вату, поскольку запасы адреналина Санса иссякли, оставив его с едва ли не болезненным истощением. Всё размылось, прежде чем его уложили на мягкую кровать и только ощущение, что душа его брата поблизости, позволило, наконец, ему уступить его истощению, когда все онемело и потемнело. Успокоиться, мягко говоря, было сложно. Несколько раз Санс резко вскакивал, очнувшись ото сна, не зная, где он, прежде чем вспоминал свою ситуацию, и только чистое истощение позволяло ему спать снова. Доктор Гастер был абсолютно уверен, что он и Папирус могут оставаться столько, сколько им нужно, и к тому времени, как Санс и Папирус проснулись на следующее утро, доктор уже подготовил им комнаты, сказав им сообщать ему о чём-либо, что они хотели. Хоть Санс и хотел — вежливо — отказаться, он должен был признать, что не мог сделать что-либо без нового компьютера, телефона и одежды. И Папирусу, конечно же, нужно было всё остальное с нуля. Санс никогда не видел такой выраженной депрессии у Папируса; их дом, возможно, не был лучшим, или самым безопасным, но это был их дом, как и всё, что было внутри. Попытки развеселить его брата потерпели неудачу, и это было только после того, как Папирус тихо попросил еще один выходной от школы, не в состоянии хорошо справиться с чем-либо; так что он, наконец, обратился к д-ру Гастеру. — Может быть, просто позволить ему потратиться немного, — спросил он, взглянув на младшего брата, который сидел в эркере и угрюмо смотрел на дождь. — Удовольствие подбодрит его, может быть? Я знаю, что он слушает новый альбом Меттатона. Доктор Гастер кивнул, выглядя так, словно слушал наполовину, пока тоже наблюдал за Папирусом, прихлёбывая кофе. -… Я посмотрю, что смогу сделать, — сказал он, прежде чем отставить чашку, вытаскивая папку и передая её Сансу. — Вот. Санс нахмурился, взяв её и открывая документы со своим контрактом. — … для чего это? — спросил он, листая, прежде чем найти новую страницу, добавленную в конец. — Ты этого хотел в письменном виде, что бы я не предлагал переспать твоему брату, — ответил доктор Гастер, складывая руки на столе. — Я хочу это соблюсти. Пальцы Санса сжали папку на мгновение, прежде чем он вздохнул, закрывая её. — … спасибо, — пробормотал он, возвращая её обратно. — … и… наш договор.? — В тайне, как и полагается. — Д-р Гастер встал из-за стола. — Я пойду подготовлюсь, чтобы вытащить его. Как идет твоя работа? — Идёт… потихоньку, — сказал Санс, потирая глаза. — Мне нужно подготовить несколько бумаг, но большую их часть я должен закончить к вечеру. — Д-р Гастер кивнул, похлопав его по плечу. — Ты работаешь на износ, — сказал он, улыбаясь. — Будь уверен, я подарю тебе удовольствие этим вечером. — Он поцеловал лоб Санса, прежде чем приступить к изменениям. Санс остался сидеть за столом, пытаясь подавить голубой румянец, прежде чем он должен был пойти и сказать брату, что доктор Гастер заберёт его на весь день.***
Прошло уже несколько часов, и Санс пожалел, что не поехал с Папирусом и доктором Гастером. Он вообще не мог сконцентрироваться на своей работе, и никакое количество кофе не способно было помочь; он узнал об этом около двух часов назад и теперь просто скучал. Он вздохнул, откинулся на спинку дивана и обдумывая, посмотреть ли телевизор или поработать оставшееся свободное время, когда услышал, как открылась входная дверь и громкая восторженная болтовня Папируса наполнила всю гостиную. Санс слегка улыбнулся, садясь; по-видимому, прогулка с доктором Гастером прошла гладко и Папирус достаточно приободрился. Это было хорошо, он не мог вынести, когда Папс грустил. — Саааааааааанс, ты где? — окликнул его Папирус. — В гостиной, бро! — ответил Санс, услышав, как Папирус торопится сюда. — Как твой… твой день… Он умолк, когда Папирус вскочил в комнату, и ему потребовалось несколько минут, чтобы осознать увиденное перед собой. Вместо простых джинсов и рубашки, что он носил ранее, Папирус теперь вместо этого носил оранжевый топ с оборками… в паре с такой же, с оборками, синей юбкой… и в паре лиловых гетр с чёрными берцами с двухдюймовым каблуком. Если это было не достаточно мозговыносяще, Папирус щеголял с несколькими золотыми браслетами на запястьях, тонкой золотой цепочкой на шее, и эластичной повязкой на голове с лиловой тканью и розой, чопорно красующейся на его черепе. Ох… милостивые Боги… Папирус, видимо, принял его молчаливую реакцию за ошеломлённую радость, ярко сияя, когда он повертелся, чтобы показать свой наряд. — Разве это не здорово, Санс? — сказал он, сверкая глазницами. — Доктор взял меня с собой по магазинам! — … Я… заметил… — медленно ответил Санс, чувствуя, как подёргивается глазница, перемещая взгляд к двери и, увидев, что Гастер входит, втаскивая ОХАПКУ пакетов и коробок своей магией; фиолетовые глазницы доктора с наслаждением замерли на Папирусе. — Мы и для тебя кое-что подобрали, Санс! — щебетал Папирус, раздвигая пакеты и вытаскивая несколько. — Доктор Гастер и я подумали, что ты будешь выглядеть довольно соблазнительно в шёлке! — … угу… — Санс был неспособен ещё ясно мыслить, всё ещё пытаясь разглядеть одежду Папируса. Доктор Гастер, казалось, заметил, поворачиваясь к младшему. — Папирус, будь хорошим мальчиком и убери свои новые вещи, — сказал он. — И вещи Санса тоже, я уверен, он примерит их позже. — Хорошо! — ответил Папирус, ловко выхватывая пакеты из магических рук Гастера, убегая с ними к спальням, оставив двух старших скелетов наедине в гостиной. После того, как Папирус ушёл, Санс смог взять себя в руки; он так ядовито взглянул на доктора Гастера, что этого было бы достаточно, чтобы завяли цветы. — … Какого хрена это сейчас было? — потребовал он. Доктор Гастер нахмурился, выглядя законно удивленным. — … было «что»? — спросил он. — Это — новая одежда и аксессуары Санс, я… — ПОЧЕМУ МОЙ БРАТ В ЮБКЕ?! — почти кричал Санс, сжимая кулаки. — ПОЧЕМУ ты одел его в это?! Другая одежда такая же? — Санс, на что ты намекаешь? — потребовал д-р Гастер, строго взглянув. — Я ни во что его не одевал! — Тогда ПОЧЕМУ юбка?! — Это то, что выбрал ОН! — д-р Гастер скрестил руки на груди. — Санс, ты потребовал в письменной форме, чтобы я не спал с твоим братом. Я не спал. Я взял его по магазинам, чтобы подбодрить его, и сказал ему, чтобы он выбрал то, что хотел. У него были свои оговорки, но я заверил, что в цене не будет возражений. ОН выбрал одежду, ОН выбрал аксессуары. Я не прикладывал к этому руку, кроме оплаты. — … но… но почему.? — слабо запротестовал Санс, беспомощно жестикулируя в сторону ушедшего Папируса. — … он никогда не… — он замолчал, потирая виски в ощущении приближающейся мигрени… Д-р Гастер вздохнул, пересекая комнату и обхватывая руками Санса. — … возможно, у него не было возможности или средств удовлетворить свои личные вкусы, — ответил доктор. — … и тут не только юбки, честно. Ещё — платья. — Он фыркнул, когда Санс отчаянно застонал. — И хорошие брюки, и рубашки, успокойся, Санс. — Он спокойно похлопал скелета по спине. — Обещаю тебе, я не имел никакого отношения к его выбору. Я просто сказал ему, чтобы он выбрал, что хотел… и он очень захотел юбку. И я был честен, когда я сказал ему, что он выглядел прелестно, и у него красивые ноги. Мальчику просто нужно больше комплиментов и свободы, чтобы выразить себя. И теперь у него есть средства. Санс тяжело вздохнул, прислонившись к доктору Гастеру. — … прости… — тихо пробормотал он. Д-р Гастер улыбнулся. — Всё в порядке, — ответил он, целуя череп Санса. — Но на самом деле, он правда хорошо выглядит в этих нарядах. Мы так поздно вернулись домой, потому что он хотел примерить их все. И, между прочим, у платья есть оборки. — О, Боги… Доктор Гастер рассмеялся, откинувшись назад. — Одежда, которую мы купили для тебя действительно «привлекательна», — сказал он, успокаивая в разговоре. — Я уверен, ты немного насладишься шёлковой рубашкой. — Он наклонился, практически мурлыкая и потираясь о череп Санса. — Я это знаю. Санс посинел, когда доктор Гастер откинулся назад, улыбаясь ему чуть ли не бесстыдно. — … Сегодня, Санс, — сказал он, выходя из комнаты и направляясь на кухню, чтобы приготовить ужин, оставляя очень взволнованного скелета с самим собой.***
Санс колебался от почти буквальной команды; естественно, он стремится заняться кое-чем в том же доме, в котором находится и Папирус. Но брат был на другом конце этажа, и Санс был уверен, что комната доктора Гастера все равно была звуконепроницаемой. Его нерешительность длилась всего десять секунд, пока закрывалась дверь, а потом его подхватил на руки старший скелет и крепко прижал к себе, зацеловав его до полусмерти. Ничто не заставляло страхи и оговорки исчезать, как поцелуи Доктора Гастера, а его длинные, элегантные руки оглаживали напряженные кости и заставляли Санса расслабиться в его объятиях. Д-р Гастер отнёс Санса к кровати и усадил его у изголовья, прежде чем раздеть, лёгким прикосновением поглаживая фалагни маленького скелета. Санс дрожал, слегка извиваясь от прикосновений за несколько мгновений до того, как доктор Гастер отклонился назад. — Будь умницей и ляг в середине кровати, грудиной вниз, — сказал д-р Гастер, тепло улыбаясь Сансу. Лицо Санса окрасилось голубым, когда он повиновался; раньше ему не так часто отдавали команды в постели, и это было несколько рискованно по своей природе из-за звуков. Он переместился вперёд, опираясь нижней челюстью на мягкую подушку и положив руки вокруг неё, кости дрожали от предвкушения, когда он слышал и чувствовал, как доктор забрался на кровать и расположился позади него. Он спрятал своё пылающее красное лицо в подушку, не ожидая ничего, кроме твердого, но нежного прикосновения пальцев к своей костяной спине, фаланги наполнились магией, чтобы более полно ощущать прикосновения, что заставляли его, на самом деле, пищать и дёргать вверх головой от удивления. — Ч-что… — Расслабься, Санс, — раздался низкий, успокаивающий голос доктора Гастера, сопровождающийся прикосновением пальцев, пробегающих по спине. Контакт магических полей ощущался для Санса, словно это было прикосновение от кожи, только это была магия. Независимо от того, что это было, это заставило кости Санса плавиться от ощущений, повалившись снова на кровать. Доктор Гастер удовлетворительно рыкнул, наблюдая за Сансом, скользя фалангами большого пальца по лопатке. Санс был рад, что его лицо уткнулось в подушку, не желая позорить себя стонами, как бы ему сейчас не было хорошо. Его плечи дёрнулись, когда фаланги доктора скользнули от его лопатки к задней части рёбер, в позвоночник, а затем перейдя вниз одним плавным движением, вплоть до крестца. Здесь Доктор Гастер задержался, сосредоточившись на этой точке, и без сомнения заметив магию, которая формировалась под ней. — Наслаждаешься, Санс? — спросил он, слегка подражая его голосу. Санс что-то простонал в подушку, прежде чем повернуть голову, его скулы полностью посинели. — Да, я… — Он запнулся, его голос дрогнул. — … но почему.? — Он затих, когда палец доктора Гастера прошёлся по суставу ноги. — Ах, Санс, ты ведь не думаешь, что я бы порадовал Папируса и забыл о тебе, не так ли? — ответил доктор, перенаправив свое внимание на бёдра Санса, заставив их сильно дёрнуться. — После всего, что ты пережил, ты мог бы немного себя побаловать, не так ли? Санс едва мог бы что-то ответить, вместо этого промычав в знак согласия, его тело упало на шёлковые простыни, оцепенев от удовольствия. Он точно услышал, как доктор Гастер издал одобряющий смешок, прежде чем ощутить, как рука высокого скелета ныряет под крестец Санса, и начинает массировать сгусток магии, которая возникла от предварительных ласок. Санс заметил это сейчас, его дыхание сбилось, пальцы Гастера обхватили сгусток, стимулируя его. Его руки были под подушкой, он плотно сжал зубы, когда его бёдра приподнялись над кроватью, весьма тонко намекая о том, чтобы это продолжилось. Доктор Гастер не разочаровал, его пальцы продолжили стимулировать сгусток магии, прежде чем скользнуть к запястьям. Санс ахнул, когда его почти рывком подняли с кровати, пока свободная рука доктора Гастера нежно не надавила над лопаткой, удерживая верхнюю половину на кровати.- Расслабься, Санс, — промурлыкал доктор Гастер, медленно работая пальцами. — Просто расслабься и получай удовольствие. — Его большой палец сосредоточенно выписывал круги над лопаткой Санса, прохаживаясь по рёбрам, позвоночнику и обратно. Смешанные чувства овладели его телом с двух сторон, там, где его бёдра высоко изгибались над кроватью, и где его верхняя половина находилась в подвешенном состоянии, которые разрывали его чуть ли не пополам. Санса едва вышел из этого состояния, слегка задыхаясь, когда руки доктора Гастера переместились отдельно друг от друга, одни пальцы быстро двигались внутри, а другие медленно перемещались по его спине, не спеша подводя его всё ближе к оргазму, вынуждая Санса желать, чтобы это и закончилось и, в то же время, не прекращалось. Это продолжалось, как показалось, несколько часов, прежде чем позвоночник Санса изогнулся дугой, когда он кончил, издав настолько громкий стон, что его мог бы кто-то услышать, но с достаточным удовлетворением отмечая, что его это мало волновало. Когда ощущение оргазма прошло, он опустился на кровать, тяжело дыша и подёргивая бёдрами, разачарованно вздохнув, когда руки доктора Гастера покинули его тело. Это было недолгое разочарование, поскольку, несколько секунд спустя, он снова ощутил его присутствие, скользнувшего на кровать рядом с Сансом, с одной стороны, протягивая руку и погладив лицо Санса, прежде чем наклонился и нежно его поцеловал. Санс поцеловал его в ответ, наклоняясь ближе и преодолевая дрожь в костях и остаточное ощущение от оргазма. Доктор Гастер откинулся через минуту, улыбаясь. — Тебе понравилось? — Спросил он. Скулы Санса покрылись голубым румянцем и он кивнул. — … да, — ответил он. Он отстранился на мгновение, его глазницы мерцали над голой костью доктора Гастера. — … хочешь, чтобы я…? Доктор Гастер снова коротко его поцеловал. — Только если сам этого хочешь, — ответил он. — Я понимаю, насколько массаж может быть чувствителен, особенно для нашей магии. — Он засунул руку под Санса, обхватывая ею скелета, и, недолго думая, прижался ближе, крепко поцеловав доктора Гастера. Он почувствовал, что его магия снова задрожала, когда он переместился над высоким скелетом, блестя глазницами. — … Думаю, что хочу…