***
Санс заметил, что несмотря на серьёзный поворот обстоятельств, Папирус был едва ли утомлён. Такой плавный переход, казалось, прошёл так легко для младшего, уезжающего в школу в своих новых рубашках и штанах, и приходя домой, чтобы сменить их на юбки или платье, которое он с радостью и удобством носил повсему особняку. Поскольку у Санса был доступ к оценкам Папируса в интернете, он внимательно следил за тем, чтобы брат не страдал в учёбе; однако, с ней проблем не возникало. Санс списал это на трудолюбие Папируса и предусмотренную помощь доктора Гастера. Казалось, неважно, как занят был доктор Гастер — за пределами места работы Санса, или нет — у него всегда было время, чтобы помочь Папирусу. Если подумать, доктор Гастер теперь стал проводить больше времени с Папирусом, когда они все стали жить под одной крышей; они были вынуждены смягчать некоторые из наиболее распространенных проявлений любви перед Папирусом. Это оставляло Сансу больше времени для работы над его школьными заданиями, и два других скелета знали, что лучше ничем не беспокоить его, когда он был занят. Будучи целеустремленным до чёртиков, Санс часто не знал, где находятся доктор и Папирус, пока не получал сообщение об их местонахождении. Сегодня, правда, он ушёл прямо из спальни, чтобы выпить кофе после сна, и обнаружил, что Гастера и Папируса уже не было. Он собирался спросить, где они, когда получил первое из многих фото-сообщений от Папируса, позирующего с чашкой кофе из кафе в центре города. В хронологической последовательности — от кафе до нескольких бутиков и магазинов, около десяти снимков мерки одежды и аксессуаров с каждой из них, потом обед в фаст-фуде, магазины, селфи с доктором Гастером, когда они потягивали фраппучино, и фото доктора Гастера, несущего кучу пакетов, с заголовком «УМНЫЙ И СИЛЬНЫЙ! <3». Санс обнаружил, что всё ещё перелистывает фотографии, когда эти двое вернулись домой. Папирус, зайдя, с энтузиазмом разглагольствовал, останавившись только тогда, когда увидел Санса. — Санс, мы вернулись! — Заявил он, схватив несколько сумок, торопясь к своему брату и протягивая их ему. — Мы и для тебя кое-что нашли! Но в следующий раз ты просто должен пойти с нами! Город просто потрясающий! — Он повернулся к доктору Гастеру и, сияя, крепко обнял его, прежде чем забрать сумки. — Спасибо, доктор, сегодня было так весело! Доктор Гастер улыбнулся, погладив Папируса по голове. — Мне тоже было приятно, — ответил он. — А сейчас беги и разложи свои вещи. — Он улыбнулся вслед радостному скелету, его глазницы мягко мерцали. — Он такой чудесный мальчик, правда? Санс нахмурился, его ладони слегка сжались, когда он заметил тот же нежный взгляд на лице доктора Гастера, ощущая то же непонятное неприятное чувство внутри, — … да… — медленно ответил он. — … послушайте, доктор Гастер… это реально было… здорово, остаться здесь, и мы благодарны вам за это… но разве это не перебор? Доктор перестал улыбаться, его взгляд стал серьёзным. — … что ты имеешь в виду? Санс, со вздохом, провел рукой по его черепу. — Просто… вся эта новая одежда и вещи… не слишком ли много? Доктор Гастер нахмурился. — … Нисколько, — просто сказал он. — С чего бы этого должно быть слишком много? Я бы сделал то же самое и для тебя. — Д… да, но… я… — Санс изо всех сил пытался передать свои мысли. — Но ПОЧЕМУ? Ты сказал, что ты не станешь приставать к нему, но, конечно, проводишь с ним МНОГО времени! — Потому что ты никогда не позволял мне побаловать тебя, Санс! — ответил доктор Гастер с лёгким, почти скулящим, раздражением. — Мне нравится баловать Папируса, и мне нравится проводить время с ним! Мне нравится его осчастливливать, и я хотел бы осчастливить и тебя. Но мне всё кажется, что ты более счастлив, когда я, непосредственно, на фотографиях. — Он отвернулся, собираясь покинуть комнату, но затем остановился и вытащил коробочку из кармана, протянув её Сансу. — … Мне удалось найти это, пока Папирус смотрел на браслеты. Надеюсь, тебе понравится. — Он ушёл. Пальцы Санса на мгновение провели над коробочкой, прежде чем он открыл её, увидев тонкую платиновую цепочку с платиновой подвеской в виде молекулы кофеина, прикрепленной к молекуле серотонина. Новинка — как ювелирное изделие из дорогого драгоценного металла. Просто вещь, которую доктор Гастер сделал бы для него. Санс вздохнул, возвращаясь в воспоминаниях к началу всего этого, когда доктор Гастер сказал ему, что его пристрастие — просто побаловать кого-то в обмен на компанию; Санс думал, что это было немного богато и преувеличено, но теперь… он задавался вопросом, на самом ли деле доктор Гастер настолько эксцентричен, чтобы получать удовольствие от балования кого-то. Вспоминая эти фотографии, что получил Санс, доктор Гастер выглядел действительно восторженным в компании Папируса. Возможно, в первый раз, как только договор вступил в силу, Санс начал чувствовать себя виноватым в том, что не отказывал себе ДОСТАТОЧНО в том, что было — по контракту — его правом (и ожиданием), сделать это. Глядя на это с точки зрения глупого оптимиста, он и Папирус могли быть здесь довольно долгое время, и он даже в своих правилах указывал, что всё, что было куплено для него, он мог бы оставить себе. Чёрт, он задался вопросом, мог ли он попросить доктора о хороших аппартаментах в центре, чтобы переехать туда в какой-то момент, автомобиль, чтобы пользоваться ею на досуге, несколько новых костюмов, больше тех сладостей… Ладно, это уже становится смешно. Но все равно, хоть оба раза доктор Гастер и брал Папируса на шоппинг, он купил несколько вещей, которые, думал он, захотел бы и Санс. Было очевидно, что он все еще думал о нём. Санс откинулся в кресле, осторожно вынимая подвеску из коробки и надевая на себя. Хах. Не так уж и плохо. Ещё лучше она смотрелась бы с футболкой, которую он видел в интернете, на которой был отпечатан Эрвин Шрёдингер с надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ: ЖИВЫМ ИЛИ МЁРТВЫМ» на ней. Он вздохнул, просмотрев сумки, которые содержали вещи, купленные для него и вынул рубашку. … вот чёрт… Это была та самая рубашка. Он слегка улыбнулся, положив её обратно в сумку, прежде чем собрать всё остальное, и спрятать их в своей комнате. Возможно, не повредит немного побаловать и себя, правда?***
Санс сделал все возможное, чтобы позволить себя побаловать, даже если это БЫЛО накоплено годами ограничений, ущемлений и подсчёта в уме каждого пенни за каждую покупку. Он начал с малого — с просьбы купить особые кофейные зёрна, что он любил, что были далеко недешёвыми, небольшую комнату, чтобы использовать её как кабинет и офис, вплоть до автомобиля, чтобы одалживать его для личных поездок. На последнем, доктор Гастер положил набор ключей в руку Санса и тот узнал, что они принадлежали тому гладкому чёрному автомобилю. Доктор Гастер часто использовал его, забирая Санса, пока Папирус не стал частью их семьи. — Я собирался отдать его тебе и раньше, — сказал д-р Гастер, улыбаясь. — Решил повременить, пока ты сам не захочешь. Он твой. Вау. Если это было то же самое чувство, что и у Папируса, когда он получал новые вещи, Санс мог бы понять, почему его младший брат так обожал шоппинг. А так как Папирус был в школе, Санс спросил, могут ли они оба прокатиться. День был очень свежий и прохладный, листья на деревьях пестрели ослепительно жёлтым и мягким красным. Доктор Гастер показал Сансу лучшие живописные маршруты района и предположил, что, возможно, все они когда-нибудь сходят на пикник. Санс принял эту идею, когда они ехали вместе, чувствуя себя спокойно и непринужденно. Большая часть работы с документацией была сделана, и у него не было долгов… так что да. Он мог легко это принять. Проехав через центр города, позже перекусив бутербродами и выпив пару чашек кофе, Санс с Гастером вернулся домой, немного радуясь, что взял с собой ключи в свою комнату, понимая, что он может воспользоваться машиной, когда угодно и когда ему вздумается. — Ты, кажется, хорошо сегодня провёл время, — прокомментировал д-р Гастер, идя рядом с Сансом. Тот пожал плечами, слегка улыбаясь. — … И правда, — ответил он. — Это было мило. — Я рад. — Д-р Гастер обхватил Санса сзади руками, уткнувшись в его череп. — Немного удручает наблюдать, что ты так упорно работаешь и не правильно отдыхаешь… я счастлив, что ты позволил себе что-то, пока не постарел, как я, с сожалением оглядываясь на ошибки прошлого. Скулы Санса зарумянились. — … да ладно, ты же не НАСТОЛЬКО стар… — пробормотал он. — И все было не так уж плохо, правда? — Он почувствовал, что руки доктора Гастера напряглись вокруг него. — Это было плохо, — ответил доктор Гастер. — Я отказался от перспективы дружбы и семьи ради своей работы, погрузившись на многие годы в строительство моих лабораторий, и только за последнее время я понял, что мог бы иметь всё это, ни от чего не отказываясь. И вот я вступаю в свои золотые годы, живу в большом пустом доме с таким количеством денег, которые даже на себя не потрачу, если постараюсь, но было бы совершенно глупо и оскорбительно тратить их на пустяки, как бы я ни старался. Он слегка поцеловал череп Санса. — Вот почему мне нравится быть с тобой, Санс. Ты ценишь то, что у тебя есть и желаешь работать ради того, что хочешь… и мне нравится Папирус потому, что он легкомысленный, радостный ребёнок, который у меня мог бы быть, если бы я не был таким целеустремленным в молодости… и вы оба такие замечательные мальчики, что мне действительно приносит радость тратиться на вас. Потому что я знаю, что вы оба становитесь счастливыми, не будучи жадными… редкость, которую мне посчастливилось найти. Череп Санса был почти синий от румянца; он приподнялся и крепко сжал руки доктора Гастера… — Так тебе действительно приносит удовольствие кого-нибудь баловать, — сказал он, стараясь не обращать внимания на ощущение влаги в его глазницах. — Да, это так… — практически мурлыкал доктор Гастер, прижимаясь к черепу Санса; он развернул меньшего скелета, чтобы провести руками по его телу. — И не только это, Санс… Меня привлекают независимость, зрелость и интеллект… три вещи, которые в тебе проявлены очень хорошо… — Он сунул одну руку под нижнюю челюсть Санса, приподнимая голову младшего скелета. — Вот бы стать снова молодым… Как же я завидую твоей юношеской решимости. Санс неловко заизвивался в захвате доктора, ощущая, что его кости слегка покалывает. -… Ты еще не разочаровал меня, старик, — ответил он. — Но я не собираюсь разочаровываться и в будущем. Доктор Гастер усмехнулся, наклоняясь и целуя Санса, просовывая руки под его одежду. Санс ответил на поцелуй с тем же пылом, развернувшись в объятиях доктора, чтобы потянуться и обнять шею доктора Гастера, дёргая его ближе к себе и вцепляясь, когда его подняли и понесли к кровати. Санс чувствовал, что становится с доктором Гастером на равных, лежа на спине и позволяя доктору раздевать себя, и думал о том, что сейчас они по-своему одинаково избалованы. И он обнаружил, что ему было довольно хорошо от этого.