***
Порывшись в поясной сумке, Гэндальф выудил на свет свёрнутый в трубочку кусок бумаги, перевязанный кожаным шнурком. Развязав его, волшебник разложил бумагу на столе, придавив с одной стороны кружкой, с другой — своей рукой. Видно было, что карта видала лучшие времена: края были надорваны и даже местами опалены огнём. — Смотри. Это — Средиземье. Мы сейчас вот здесь, в Пригорье. Крупнейшее людское поселение к западу от Мглистых Гор, в Эриадоре. Это горный хребет, который делит Средиземье пополам — Мглистые горы. На западе — Синие горы, где обитают гномы, и Митлонд — эльфийские Серебряные Гавани, где правит Кирдан Корабел. Между ними — Шир, земля хоббитов. Здесь, здесь и здесь когда-то были великие города Северного Королевства — Аннуминас, Форност, Тарбад, но сейчас, после войны с Ангмаром — это на севере — она лежат в руинах уже многие столетия. Дорога, по которой ты пришёл, вела в Форност, сейчас же соединяет несколько малых поселений людей вдоль неё. Это — Великий Восточный Тракт, что пересекает Горы, Чернослесье, и выходит к пристани на реке Быстротечной, что впадает в Озеро, на котором расположен Озёрные город. — Оригинально. — Здесь, рядом с озером — развалины города Дэйл, и — Одинокая Гора. На востоке от неё — Железные холмы, где живёт ещё один клан гномов. Дальше — только степи Руна. На юге же — Рохан, страна коневодов, и Гондор, Южное королевство. Это Минас-Тирит, Белая Крепость. Южнее них — только Умбар и Харад. — Никогда не слышал таких названий. Почему, кстати, Средиземье? Оно же не посередине… — Когда-то так и было. На западе был Белерианд, а на востоке — Дикие Земли. Но с тех пор прошло очень много времени. Белерианд канул в морскую пучину, а Дикие Земли так и остались дикими. Никто не знает, что там происходит. Прожевав кусок лепёшки, Гатс взмахнул куриной ножкой. — Варги. Что за твари? Волшебник нахмурился. — Всего лишь одни из тех тёмных тварей, что были изменены волей Неназываемого. «Неназываемый? Он может быть Апостолом… Или даже Рукой». — Так что там вам надо было от меня? Учтите, меня больше интересует возвращение… назад. У меня остались… незаконченные дела. И я вернусь, чего бы мне это ни стоило. К тому же, я рядом со мной опасно находится. — Дело, которое я вам хочу предложить, несколько… конфиденциальное. И опасное. Поэтому я хотел бы переговорить в более уместной обстановке. — Комната подойдёт? — буркнул мужчина. — Более чем. Но вначале, думаю, нам следует насладиться ужином…***
Войдя в комнату, Гатс быстро пристроил свои вещи, и уселся на кровать. «Выслушать я этого волшебника могу, но вот соглашаться точно не буду. Мне нужно вернуться». Волшебник, который уселся на сундук у дверей, молча наблюдал за его действиями, а затем сказал: — Буду говорить без обиняков. Мне бы очень пригодился воин вроде вас. Далеко на востоке есть одна гора… Одинока Гора. Эребор, где правил Трор, Король-под-Горой… Оно было им когда-то. Да, Эребор… Одно из красивейших и величественных мест Средиземья. И величайшее королевство гномов, хотя кое-кто может сказать, что Мория — Кхазад-Дум — в свои былые времена могла переплюнуть Эребор… — Вы всегда ходите вокруг да около? — спросли Гатс, желая поскорее избавиться от утомившего его старика. — Эребор, — Гэндальф будто и не заметил его высказывания, — Своим богатсвом Эребор славился на всё Средиземье. Но однажды… однажды туда явился Смаог. Великий дракон севера. — Дракон? — Дракон… Огромная огнедышащая тварь, отпрыск Глауринга-Червя… Его размер огромен, его крылья затмевают солнце, его чешуя прочнее стали, а когти острее мечей. Но драконья жажда золота — намного больше. Смаог разорил Дэйл; немногие уцелевшие жители бежали на Озеро, и в последствии основали там Озёрный Город; но они не были его целью. Прорвавшись через главные ворота, Смаог уничтожил армию гномов, и захватил Эребор. Трор, владыка Эребора, вынужден был бежать оттуда вместе со своим народом… С теми, кто уцелел. Противостоять дракону никто не мог. — И? — Прошло много лет с тех пор, но гномы всё ещё не отчаялись. Торин Дубощит, сын Траина, внук Трора, хочет вернуть утраченное. Сейчас он в Синих горах, на встрече со Советом Кланов. Но даже если армия гномов не выступит туда — Торин и те, кто верен ему, пойдут к горе. Я хочу, что бы ты сопроводил их туда, Гатс. По пути мы как раз заглянем в Ривенделл. Владыка Элронд, возможно, сможет помочь тебе. В Последнем Домашнем Приюте находятся большие архивы, собранные после падения Северного Королевства. Кроме того, я могу встретиться с другими членами Белого Совета — Саруманом Белым и леди Галадриэлью — Нет. У меня нет времени. Тем более… Ты же волшебник. Почему не поможешь этим Гномам? Или этот той Совет совсем бесполезен? — Гатс усмехнулся. Ему всё стало ясно. — Он уже не раз встречал таких личностей, которые хотели втянуть наёмников в свои грязные делишки, обещая горы золота. — Народы Средиземья должны сами решать свою судьбу. Мы можем лишь направить их, но не делать всё вместо них. — Причём здесь я? Я не из ваших краёв… Гэндальф резко встал. Слишком резко для старика. — На Средиземье надвигается тьма… Грядёт новая война. Отовсюду идут шепотки о том, что тёмные силы вновь собираются вместе. И если не начать действовать — Средиземье падёт под натиском Тьмы. — Тьма, Тьма… Заладил одно и тоже. Что это за Тьма? — Зло столь древнее, что ты даже не сможешь этого представить. Оно появилось на заре этого мира, и бессчётные битвы прошли с тех пор. Единственная её цель — захватить этот мир, и искоренить людей, гномов и эльфов… — Я уже сказал. Я не имею к этому никакого отношения. Пусть этот твой Саруман и Галадриэль помогают гномам. Или они настолько же бесполезны, как и ты? — Гатс осклабился. — Я попросил бы тебя более уважительно относиться к леди Галадриэль! Ты даже не знаешь, о ком говоришь! Миг — и Гатса придавило силой неизмеримой мощи. Такой, что он не мог пошевелить ни единым мускулом. Упав на колени, он увидел, как фигура Гэндальф стала становиться больше, нависая над ним словно великан. Гатсу было знакомо это ощущение… Нет, не совсем. От Пятёрки тоже исходила сила, но вместе с тем боль, страх ужас… Здесь же была только сила. И ни единой эмоции. В следующий миг Гатс чуть не рухнул плашмя, но вовремя сумел выставить руки. Судорожно вдохнув, он поднял голову. Гэндальф — всё тот же старик — снова сидел на сундуке, и раскуривал трубку. — Да кто ты нахрен такой? — прохрипел Гатс, поднимаясь с колен. — Я — Гэндальф. Гендальф Серый. Волшебник. — И всё же, я не могу помочь тебе, Гэндальф. Зло преследует меня, — повернув голову, Гатс продемонстрировал свой Знак. — Хм, — выпустив колечко дыма, волшебник нахмурился, после чего встал, и подойдя поближе, рассмотрел шею мужчины. — Странно… Очень странно. Похоже на Тёмное Наречие, но смысл ускользает от меня. Смерть, может быть, жертва… — Тёмное наречие? — Гатс встрепенулся. — Да. Его используют многие тёмные твари… — Ты прав. Это знак Жертвы. — Поэтому ты хочешь попасть в родные края? Чтобы отомстить? — пронзительный взгляд старика проникал, казалось, в самые потаённые уголка души Гатса. — Да. — Месть не самое хорошее чувство, друг мой. Но я вижу, что в твоём сердце есть место для добра и любви. Поэтому попрошу ещё раз: помоги гномам вернуть Одинокую Гору — и благодарность их будет неизмеримой. Я тоже помогу тебе найти дорогу домой. Если же мы все окажемся бессильны — я знаю, к кому обратиться тогда. Гатс взохнул. — Хорошо, твоя взяла, волшебник. Я помогу тебе. Я убил сотни и сотни чудовищ и тварей, таких, каких ты себе даже не можешь вообразить. А дракон… Мастер, выковавший мой клинок, сказал, что им когда-то убили дракона. Вот и проверим, так ли это… Всё равно, я не представляю, куда мне идти, и с чего начинать. — Вот и отлично, — Гэндальф улыбнулся. — Тогда слушай…***
Поутру Гатс, после плотного завтрака — всё же здесь в таверне отменная еда — направился на рынок. Волшебник ускакал на запад ещё до восхода солнца; Гатс же должен был немного задержаться, чтобы пополнить запасы, и купить коня; ведь путешествие им предстояло не в одну тысячу километров. На рынке человек закупил свежих овощей впрок, несколько прокопчённых кусков мяса, после долгих раздумий — пару килограмм сухарника, местной походной еды, состоящей из смеси сушеного мяса, ягод, овощей, орехов. На вид не очень, но должно быть питательно. После этого он направился в оружейную лавку, где заправлял коротышка-гном. Тот всё косился на рукоятку его меча, но вопросов задавать не стал. Гатс же рассматривал содержимое лавки, и тоже удивлялся. Разнообразия как такового здесь не было, но мечи, кинжалы, топоры и копья были в высшей мере качественными, хотя, опять же, не особо разнообразными в плане формы клинка и их украшения. Доспехи же, при том же качестве исполнения, были простыми, а уж полных доспехов, привычных глазу, здесь и вовсе не было. В итоге Гатс обзавёлся новым кинжалом взамен утерянного, и купил пучок болтов к арбалету, благо подходящие обнаружились. Однако когда он хотел купить пороха, то наткнулся на полное непонимание со стороны продавца. И либо это было совсем отсталое поселение, либо… Либо пороха здесь вообще нет. И это совсем не радовало Гатса, который в трудные моменты пользовался своей мортирой, не раз спасавшей ему жизнь. Три заряда становились дороже золота… А вот кони его порадовали. После долгого осмотра он выбрал статного трёхлетнего жеребца тёмной масти. Продавец — светловолосый высокий человек — клялся, что лучшего коня не найти во всей Марке — это он, видимо, про Рохан, но Гатс был готов признать его правоту. Однако, конь стоил на порядок дороже своих собратьев. Правда, Тарлинг поначалу даже не хотел продавать коня незнакомцу, выглядевшему подозрительно, да еще с незнакомыми монетами. Однако после упоминания Гэндальфа тот всё же пошёл на сделку, опустошившую кошелёк Гатса почти полностью. Хорошо хоть, седло и сбруя шли в комплекте. Закончив со сборами, он выдвинулся из Пригорья на запад по тракту. Дня через три, если верить карте, он должен будет достигнуть Шира — места, где Гэндальф назначил место встречи. Дорога была однообразной, попутчиков или встречных ему не попадалось, и Гатс откровенно скучал. Нардун — такова была кличка коня — был смирным, но всё время порывался ускорить темп передвижения. Впрочем, Гатс был совсем не против.***
На вторую ночь, аккурат после того, как он устроился на ночлег, Метку резануло болью. Проведя по шее рукой, Гатс заметил там кровь. Конь, до того времени мирно пасшийся рядом с костром, недовольно всхрапнул и заржал. Оглядевшись, мужчина увидел, как с юга накатывает стена тумана. Впрочем, не дойдя до дороги с полсотни метров, она остановилась. Но Гатс начал слышать голоса… А затем из тумана начали выходить полупрозрачные фигуры, держащие в руках мечи, торы и копья. — Явились, значит… Я уж было расслабился совсем, — Гатс встал с лежанки, и, скинув плащь, потянулся к мечу. Противники начали подходить ближе, беря его в полукольцо. Он не различал слов в их бормотании, однако намерения их были понятны. Подождав, пока они подойдут ближе, Гатс пригнулся, и, выхватив меч, нанёс широкий горизонтальный удар. Мертвецы — теперь отчётливо были видны тлен, сгнившая одежда и проступающие кости — с криком распались клочками тумана. «Ну, их можно убить. Значит, эта Тьма, про которую трепался волшебник, может быть Апостолами. Может, они знают, где я нахожусь, и как мне достать его». Будучи отдохнувшим и полным сил, Гатс не заметил, как пролетело несколько часов. Мертвецы всё прибывали, однако они были несколько вялыми, так что даже ни разу не задели его. А потом… Потом из-за спины Гатса прилетела стрела, пронзившая глазницу одного из мертвецов. Снеся второму черепушку своей рукой, Гатс обернулся — и увидел ещё одну полупрозрачную фигуру, но на этот раз — состоящую словно бы из света. А за ней — ещё такие же фигуры. И они словно по сигналу, ринулись в битву. Вскоре Гатсу оставалось лишь наблюдать за этим безумным сражением. Кто были эти воины? Ранее он не встречал ничего подобного; его Метка никак на них не реагировала, более того — по нему прокатилась волна тепла, когда один из этих светлых прошёл сквозь него. «Так что, есть те, кто противоположен Тьме? Ничего не понимаю, но это должно быть хорошо. Надо будет порасспрашивать Гэндальфа обо всём этом, благо, старик любит почесать языком». Едва первые лучи солнца озарили горизонт — воины обеих армий рассеялись, словно дым. Туман, простояв с полчаса, так же рассеялся. Осмотрев место битвы, Гатс не обнаружил никаких следов, кроме своих собственных. Пожав плечами и позёвывая, Гатс направился к затухшему костру. «Поспать пару часиков, позавтракать — и в дорогу».