***
Девушка просыпалась, потягивалась на мягкой постели и прокручивала в голове приснившийся ей бред. — Аааххх, как хорошо, — раскидываясь на кровати, сказала она вслух. — Да, утро прекрасное, а вот спишь ты долго, — вдруг услышала она мужской голос и, испугавшись, вздрогнула, а так как лежала на самом краю кровати — с грохотом свалилась на пол. — Ой-ёоо, — потирая ушибленное бедро, грустно протянула Алин, глядя на опершегося о дверной проём Двалина. — Все уже ушли, я тут тебя жду, чтобы ты не заблудилась, — сложив руки на груди, сказал мужчина. — Я, кажется, это уже сделала… во времени, — поднимаясь на ноги, поджала губы девушка. — Приводи себя в порядок и выходим, — сказал гном и пошёл куда-то вглубь дома, скрываясь из виду. — Блин, а меня вообще спросили? — развела она руками в негодовании и плюхнулась на кровать. При свете утра рассматривать комнату было куда удобнее, чем рыться впотьмах, разыскивая хоть какую-то одежду. Помимо кровати и шкафа, у окна стоял письменный стол, заваленный книгами, свитками и прочими бумагами. А вот справа от стола висело узкое длинное зеркало — как раз то, что она искала. Шлёпая босыми ступнями по прохладному полу, девушка встала напротив отражающей поверхности. Одежда на ней сидела весьма мешковато, но отчего-то придавала ей определённый шарм и скрывала несовершенства фигуры. Русые волосы после сна были растрепаны и падали спутанными кольцами на плечи. Она вздохнула и осмотрелась в поисках расчески, пошарила на столе, но ничего подходящего не нашла. — Ну, ты готова? — послышалось из коридора. — Н-нет-нет! — воскликнула Алин, панически приглаживая пальцами волосы. Двалин появился в дверном проёме. — Нам нужно торопиться, женщина, — сказал он в своей чертовски раздражающей манере делать акцент на её половой принадлежности. — Что за бестактность! — топнула ногой Алин. — У меня есть имя, в конце концов! Гном удивленно приподнял бровь и как-то по-новому взглянул на девушку, хотя на его лице по-прежнему царило выражение снисходительности. — Сколько тебе ещё нужно времени? — спросил он после недолгого молчания. — Ну мне бы умыться, переодеться, собрать вещи, еду… — а потом опомнившись. — И вообще, кто сказал, что я пойду с вами, я хочу попасть домой. Кстати, вы не видели на кухне небольшой прозрачный шар? — Нет, — коротко ответил Двалин. — У тебя пять минут, иначе я ухожу без тебя. Походная сумка уже собрана, там — провизия и вода. Остальное в дороге тебе не понадобится. И снова покинул комнату, что-то недовольно бормоча. Девушка вышла из спальни в поисках ванной комнаты, но наткнулась на Двалина — этот гном начинал её злить. — Вы не знаете, где можно умыться? — спросила она. — А мне почём знать, это это ведь твой дом. Алин вздохнула: — Ну, может быть, хотя бы расчёска найдётся? Гном подозрительно взглянул на неё и сказал: — Я подожду на улице, поторопись. Найдя подобие ванной комнаты, правда без проточной воды, она кое-как наспех умылась, собрала волосы в пучок, закрепив его какой-то палочкой, и вышла в коридор взять походный мешок, замеченный ранее на столике. Тут же лежал и свиток, вручённый вечером накануне ей Балином. Подумав мгновение, она вернулась в спальню в поисках письменных принадлежностей. Ничего, кроме допотопного пера и чернильницы, не найдя, она, делая большую кляксу на бумаге, поставила завитушку в конце документа. «Прям дежавю», — подумала она и, вернувшись в коридор, хотела было поднять мешок, но поняла, что для неё он слишком тяжёлый. Она выглянула на улицу в поисках гнома и его помощи. Двалин стоял за калиткой, держа под уздцы двух небольших лошадок. — Два… — открыв рот, начала девушка и замолчала. Ей открылся великолепный вид на поселение, в котором она оказалась. Небольшие холмики, поросшие зеленой травой, с дверями и окнами. Там и тут сновали маленькие человечки. — Рот закрой — простудишься, — сказал девушке Двалин. — Готова? — Ааа, я, да, почти, — наконец собралась девушка, многозначительно пропустив шутку мимо ушей. — Там, это, мешок неподъёмный, помоги, пожалуйста. Двалин недовольно открыл калитку и прошёл по короткой тропинке в дом, с лёгкостью, будто мешок был наполнен ватой, он взвалил его на плечо и, проходя мимо Алин, скептически взглянул на неё. — Как ты путешествие-то выдержать собралась? — Да у меня, похоже, выбора нет, — тоскливо протянула девушка и поплелась за мужчиной. Сделав шаг из дома, она поняла: — У меня нет обуви, мне босой идти? — Могу дать тебе свои запасные сапоги, — не оборачиваясь, гаркнул гном, уже зверея от ожидания отправки. Алин посмотрела на ноги Двалина и на лице её отобразился ужас. Вспомнив, что на ней вчера были тапочки, она метнулась в дом, нашла их возле кровати и, вздохнув: — Ну что ж, другого варианта нет, видимо, — побежала, шлепая задниками, к выходу. Мужчина как раз приторачивал её мешок к седлу лошадки. Закончив, он погладил животное по холке и, засунув ногу в стремя, влез в седло второго. Заметив очередное приближение девушки, он обратил внимание на её ноги и, проворчав что-то себе под нос, отвернулся. А Алин осторожно подошла к животному и непонимающе на него уставилась. — Я не… — начала девушка, но была грубо перебита. — А чему-нибудь ты вообще обучена? — недовольно спросил гном. — Вежливости, — раздраженно, в тон ему ответила девушка и попыталась повторить его движение, влезая на лошадку. К её собственному удивлению, ей это удалось. Гном хмыкнул и взял поводья её конька, пришпорив своего, пошёл по тропинке, прочь из благословенной зелёной долины.***
Остальных гномов и старика они нагнали примерно через полчаса на склоне холма, среди редколесья. Алин за это время уже успела порядком устать от верхового путешествия. С непривычки у неё нещадно болели бедра и пятая точка, она то и дело ёрзала в седле и болезненно вздыхала, чем вызывала раздражённые взгляды Двалина. — Ну что? — наконец, не выдержала она. — Я никогда не ездила верхом. Уж извини. Гном покачал головой и отвернулся, больше не обращая внимания на спутницу, чем несказанно её порадовал, и она могла со спокойной душой продолжать ёрзать и корчить недовольные лица в спину своему спутнику. — Хэй, — крикнул Двалин, заметив впереди процессию своих сородичей и они, оборачиваясь, остановили своих коньков, дожидаясь отставших. Торин выглядел не совсем довольным, предвкушая свалившиеся на его отряд трудности в виде капризной девчонки. — Я всё подписала, — попыталась состроить довольное лицо Алин, сквозь страдания, поравнявшись с Балином и протягивая ему свиток, который она только что достала из-за пояса. — Кажется всё в полном порядке, — вглядываясь в росчерк и поставленную рядом кляксу, ответил седой гном. — Добро пожаловать, мисс Бэггинс, в отряд Торина Дубощита. — О, какая честь, — скрывая иронию, сказала девушка и добавила: — А мы не можем немного прогуляться пешком? Но никто её уже не слушал, радостно продолжая путешествие. Двалин довёл конька, на котором восседала Алин до выделенного ей места, между Гэндальфом и двумя братьями — Фили и Кили. Девушка, принимая бразды правления поводьями от Двалина, продолжая молча корчиться от неудобства, смирилась с судьбой, по крайней мере на ближайшее время. Алин заметила, что гномы, радостно переговариваясь, перекидывают друг другу какие-то, жалобно позвякивающие содержимым, мешочки. — Что это? — спросила девушка поравнявшегося с ней Гэндальфа. — Они делали ставки, осмелишься ли ты явиться, — ответил старик. — Большинство решило, что не осмелишься. — Вы же оставили со мной этого... у меня был выбор? — слегка обиженно спросила Алин. — Ну, моя дорогая, — начал волшебник, ловя прилетевший к нему мешочек. — Я ни секунды в тебе не сомневался. Тут девушка чихнула, а потом ещё раз. — О, это простая аллергия. Апчхи. Скоро должно пройти, — поникшим голосом сказала она. — Есть ли у кого-нибудь платок? Никто не отреагировал на её вопрос, а девушка продолжала чихать. Вскоре у неё начали чесаться глаза и потекли слёзы. Она не заметила, что из-за того, что усиленно ёрзая в седле, пытаясь утереть рубашкой влагу, струящуюся из глаз, её конёк пошёл более скоро, пока не догнал Торина и Двалина, шедших во главе отряда. Дубощит недовольно покосился на неё: — Хочешь ехать первой? — Выглядишь не очень, — даже как-то сочувственно сказал Двалин и, засунув руку за пазуху, достал оттуда какую-то тряпицу и протянул Алин. Она, благодарно кивнув, взяла, почти не глядя и, приложив ткань к носу, через мгновение со вскриком отбросила её от себя. — Ой, блин, что ты вытирал этой тряпкой? — воскликнула девушка, морщась. — Она чистая, — хмурясь, сказал Двалин. — Боюсь предположить, как должна выглядеть грязная, — брезгливо провожая взглядом тряпицу, бросила девушка. — Встань в строй, — грубо сказал Торин, направляя своего пони вперёд.***
Первый привал отряд сделал только ближе к вечеру, когда уже начало смеркаться. Алин была уверена, что все места, которые соприкасались у неё с седлом, сейчас напоминают одно сплошное красно-синее пятно. Со стоном сползая с лошадки, она не смогла сделать и шага, предвкушая, что к концу путешествия сотрёт ноги по самые плечи (именно так, и никак иначе). Облокотившись о бок животного, она прислушивалась к своему телу, которое стонало от боли и усталости. — Не переживай — через пару дней привыкнешь, — услышала она за спиной весёлый голос Бофура. Девушка фыркнула. — К чему? Постоянному дискомфорту? Боюсь, что через пару дней я сотрусь в порошок, — невесело пошутила она. — Сходи освежись, тут ручей недалеко, могу проводить? — предложил гном. — Не, спасибо, просто покажи, куда идти, я уж как-нибудь сама доползу. Бофур пожал плечами и подробно рассказал, как попасть к ручью. — Возвращайся скорее, а то без ужина останешься, — на прощание сказал он и пошёл к остальным, уже разводящим костер, товарищам. Алин медленно шла в указанном направлении такой походкой, чтобы внутренняя поверхность её бёдер не соприкасалась друг с другом. Вскоре, она услышала шум ручья, что даже немного прибавило ей сил и настроения. Доковыляв до источника, девушка присела на корточки, первым делом сполоснув руки и лицо. Затем она встала, осмотрелась, чтобы убедиться, что действительно находится одна и начала осторожно стягивать с себя штаны, по ходу отмечая, что её неподходящая случаю обувь, не выдержит и нескольких дней такого похода. Справившись, с оказавшейся нелегкой, задачей, девушка провела ладонями по коже, чувствуя под пальцами повреждённые от многочасового трения о твёрдую поверхность седла, ткани. Алин застонала, понимая, что завтра к вечеру, от длительной поездки, на этом месте её тела будет уже просто кровавое месиво. Она сняла тапочки и встала уставшими ногами в холодный источник, наклоняясь, чтобы зачерпнуть воды для горящей кожи ног. Поплескав на поврежденные участки, мисс Бэггинс поморщилась — холодно и неприятно, но должно стать полегче. «Эх, охлаждающий компресс бы сюда», — со вздохом подумала она. — Седло можно будет снять и постелить одеяло. Первое время будет полегче, — вдруг услышала она недалеко от себя мужской голос. — Ой, — вскрикнула девушка смущенно, порывисто прикрывая руками оголенные ноги. — Я не смотрю, — сказал Двалин, сидя у ручья, в нескольких метрах выше по течению и набирая воду во фляги. — Да что ты?! А когда шёл сюда, тоже не смотрел? — недовольно спросила она, выйдя из воды и пытаясь одновременно и прикрываться штанами, и надевать их. — Нет, не смотрел, — отрезал гном, закрывая одну флягу, и опустил в ручей очередную. — А что, правда одеяло поможет? — возвращаясь к предыдущей теме, с надеждой спросила девушка. — Не обещаю. — Но ведь если попробовать — хуже не будет? — Не будет. Собеседница вздохнула, понимая, что разговор не клеится. — Можно я подожду тебя, а то одна не хочу возвращаться, уже совсем темно. Гном что-то буркнул, предположительно положительное, и замолчал. Повисла тишина, нарушаемая редкими шумами ночного леса. Где-то вспорхнула птица, где-то послышался шум кустов, сверчки завели трели. Двалин, наконец закончив своё дело и держа в одной руке за ремешки целую батарею фляг, подошёл к Алин и протянул ей одну из них. — Это — твоя, — сухо сказал он. — Спасибо, — принимая, сказала девушка и последовала за гномом, который отправился к лагерю. Приближаясь, девушка услышала звон металла, а войдя в свет костра, она уже увидела, что происходит — Фили и Кили вдвоем нападали на Торина, яростно крича и комментируя свои действия. — Что они делают? — спросила Алин, усаживаясь рядом с Гэндальфом. — Тренируются, — ответил волшебник. Девушка долго наблюдала за парированиями, поворотами, уклонениями гномов, и отметила для себя, что те или иные выпады можно было бы сделать на несколько сантиметров левее или правее, а кинжалом, который почти без дела держал Фили в левой руке, можно было бы, ловко извернувшись, перерезать сухожилия мышц разгибательной кисти, оставив одну из рук противника бесполезной для дальнейшего боя. А Гэндальф, наблюдая за девушкой, улыбался. Недалеко от двух беседующих, в тени, сидел Двалин и смотрел на Алин, а перед глазами его всё время вставала картина её полуобнаженной фигуры.