И смерть свою утратит власть

Мы живем поступками, а не годами; мыслями, а не вздохами; Чувствами, а не числами на циферблате. Время нужно считать в ударах сердца. Дольше проживает тот, Кто больше думает и мыслит честно, И тот, чье сердце бьется чуть быстрее. За час он проживает больше, чем за год — другие, Чья густая кровь тягуче, медленно течет по венам. Жизнь — не более чем путь к концу; и тот конец Всему начало. Конец есть Бог. Мертвым принадлежит вся честь и слава. [Филипп Джеймс Бейли] [подстрочник переводчика]

Отделение ФБР в Бирмингеме 16:24 Офис уже почти опустел, а Малдер только приступал к работе. Свои непосредственные обязанности он уже выполнил и теперь мог сосредоточиться на том, чтобы установить связь между американскими военными и одной из самых опасных бактерий, известных человечеству. Даже о Крайчеке агент сегодня не думал, уверенный в том, что в какой-то момент чертов ублюдок все равно объявится сам. И до той поры не было никакого смысла пытаться его отследить: этому Малдер научился на собственном опыте. Он мог только подготовиться, убедиться, что как только Крайчек вылезет из своей вонючей норы, Фокс Малдер станет первым, кто его поприветствует. А пока самым разумным было попытаться определить, где находится Марк Лонг, и выяснить, почему он принимал препараты от сибирской язвы. Когда ушли последние сотрудники, Малдер пересел за стол агента Майклса и, подняв трубку, набрал десятизначный междугородний номер. Телефон прозвонил трижды, прежде чем на звонок ответили. — Алло, — прозвучал в трубке настороженный мужской голос. — Лэнгли, отключи запись, — сказал Малдер, усевшись поудобнее в кресле Майклса. — Готово, — после небольшой паузы ответил Стрелок. — Отключи, Лэнгли, — устало повторил Малдер. — Я серьезно. — Малдер, разговор не записывается, правда, — заверил его Лэнгли. — Честное слово скаута. — Отключи эту хренову запись сейчас же, Лэнгли, а не то я на тебя натравлю Агентство национальной безопасности, и совсем скоро ты будешь ностальгировать по тем временам, когда твоей самой большой проблемой были пропавшие кадры из фильма Запрудера (1). На этот раз Малдер услышал щелчок. — Ну все, отключил, — обиженно произнес Лэнгли. — И не надо мне угрожать, приятель. Между прочим, я плевать хотел на прослушку АНБ. Мне ничего не стоит вырубить любые их примочки быстрее, чем ты выговоришь «Сокол тысячелетия» (2). — Да ты даже не можешь добиться, чтобы тебя налоговая оставила в покое, — сказал Малдер. — Выручай, приятель. Мне нужна информация на нескольких военных, но в Пентагоне об этом никто не должен узнать. Справитесь? — Это будет непросто, — ответил Лэнгли. — Министерство обороны тратит кучу денег на шифровку данных, супер-пупер систему отслеживания хакерских атак и тому подобную дребедень. — Если кто-то и способен взломать эту систему, то это ты, Лэнгли, — подбодрил Стрелка Малдер. — Дело срочное. Отправишь информацию по почте? — А почему бы просто не вывесить рекламный стенд на Таймс-сквер? — послышался другой мужской голос. — Знаю я, Малдер, одного первоклассника, который без труда взломал твою почту. — Фрохики, я не с тобой разговариваю, — заметил Малдер. — А если первоклассник, о котором идет речь, — это ты, значит, у тебя есть проблемы посерьезнее, чем мое недовольство. На твоем месте я бы не стал списывать со счетов горячий ирландский темперамент агента Скалли, особенно если она узнает, что ты читаешь нашу переписку. — О-о-о, да ты, стало быть, изволил снова начать разговаривать с очаровательным агентом Скалли? — съязвил Фрохики. — И как поживает моя маленькая конфетка? — Все еще сохнет по тебе, но ей по-прежнему хватает ума не подпускать тебя на пушечный выстрел, — ответил Малдер. — Слушайте, я не хочу долго висеть на этой линии. Мне нужны данные на Марка Лонга из Дафни, штат Алабама, служащего ВМС, и Роберта Джентри из Бирмингема, Алабама, рядового армейского резерва. Джентри состоит в 87-й дивизии, а где Лонг — не знаю. Если добудете что-нибудь, я попробую уговорить агента Скалли отправить тебе, Фрохики, фотографию с автографом. — Замечательно, — радостно согласился тот. Малдер повесил трубку, улыбнувшись и покачав головой. Некоторые вещи не меняются, думал он. И слава богу. *** Часом позже Малдер получил копии личного дела Марка Энтони Лонга, служащего ВМС США, а еще через час Лэнгли обещал прислать дело Джентри. Лонгу, согласно документам, было двадцать восемь лет. Белый мужчина, проживавший по адресу 12546, 98-е шоссе, Дафни, Алабама. Разведчик-диверсант. Впечатляет, а точнее — пугает, если он и правда замешан в распространении сибирской язвы. В данный момент Лонг находился в плавании на корабле «Нассау». Назначение: неизвестно. Засекречено. Вот черт. Интуитивно Малдер чувствовал, что наткнулся на что-то необычайно важное и опасное. Стрелки предусмотрительно приложили к письму информацию по «Нассау». Быстро проглядев данные, Малдер подумал, что его сердце вот-вот остановится. Десантный корабль 4 ВМС «Нассау». Текущее местоположение: засекречено. Командир корабля: капитан-лейтенант Скалли, Уильям Ф.-младший, ВМС США. — Да чтоб я провалился, — ошеломленно прошептал Малдер, уставившись на монитор. И бросил взгляд на часы. В Вашингтоне почти семь вечера, но Скалли наверняка еще на работе. Он поднял трубку и по памяти набрал ее номер. После пяти гудков Малдер уже готов был сдаться, но в этот момент услышал ее голос. — БАНСП, агент Скалли. — Скалли, это я. Кажется, у меня кое-что есть. — Тебе повезло, что ты застал меня, Малдер, я как раз собиралась уходить. Что там у тебя? — Тебе хоть что-нибудь известно о том, где сейчас твой брат и что у него за задание? Долгое молчание. — Малдер, какое отношение все это имеет к моему брату? И, насколько я понимаю, ты говоришь о Билле, благо Чарли никогда даже не видел? — Не знаю, Скалли. Я навел справки насчет Марка Лонга из Дафни, служащего ВМС, и так уж вышло, что он оказался одним из моряков на корабле, капитаном которого является твой брат. Снова молчание. — Ты уверен, что это тот самый Марк Лонг? — спросила Скалли. — Думаю, да, — ответил Малдер. — Адрес совпадает. И он разведчик-диверсант, Скалли, оказавшийся на борту корабля «Нассау», которым управляет некий Уильям Скалли и который находится в плавании с полностью засекреченной миссией. — Билл на «Нассау»? — пораженно переспросила она. — А раньше он плавал не на нем? — удивился Малдер. — Нет. «Нассау», если я не ошибаюсь, — десантное судно. Такие используются, например, для вертолетной высадки наземных войск. Он входит во Вторую флотилию. Билл раньше плавал на «Арли Берк», миноносце из Третьей флотилии. — Ты как будто обеспокоена, — сказал Малдер чуть мягче. — Так и есть, — призналась Скалли и нервно усмехнулась. — Полагаю, я слишком долго с тобой проработала. Мне повсюду чудятся заговоры. — Какие, например? — Например, я невольно задаюсь вопросом, почему именно моего брата из всех командиров ВМС внезапно перевели из одной флотилии в другую, с миноносца на сторожевой корабль, примерно через неделю после того, как его сестра натолкнулась на потенциально опасное биологическое оружие, непосредственно связанное с военными силами США, — сказала Скалли. — Я спятила, Малдер? — Если ты спятила, то и я тоже, — успокоил ее напарник. — Потому что дело не только в том, что твой брат командует этим кораблем, но еще и в том, что один из людей, которых мы пытаемся отследить, очевидно, находится там же. — Господи, Малдер, — сказала Скалли. Теперь она явно не находила себе места от волнения. — Что-нибудь еще связывает Лонга и Билла? — Пока ничего. Но ты не ответила на мой вопрос. — Ну что ж, Малдер, мой ответ — «понятия не имею». И не думаю, что Билл рассказал бы мне, в чем дело, даже если бы я знала, как с ним связаться. — Не надо его спрашивать, — заметил Малдер. — Если он тебе что-нибудь расскажет, вы оба нарушите закон. — Хорошо, потому что почти уверена, что в этом случае он бы составил на меня рапорт. — На свою собственную сестру? — Он предан флоту как никто иной, — сухо ответила Скалли. — Вот только как Марк Лонг мог купить лекарства в аптеке в своем родном городе, раз он находится в плавании с декабря? — Может, кто-то купил их для него. — Это за уши притянуто, Малдер. Твоя логика нарушает принцип бритвы Оккама: ты плодишь сущности без всяких на то оснований. — Да, мне это свойственно, — сказал он, зная, что сейчас Скалли улыбнулась. — Это точно, — согласилась она. — Я бы перечила тебе еще упорнее, если бы ты так часто не оказывался прав. Попробую что-нибудь выяснить. — Спасибо. Послушай, мне пора идти. Надо попытаться найти фотографию этого парня и, может быть, что-нибудь еще. — Надеюсь, тебе больше повезет с доступом к военным делам, чем мне. — Разве в БАНСП нет никого со связями в Министерстве обороны? Скалли горько рассмеялась. — Наверняка есть, — сказала она. — Но никто мне помогать не станет. Слухи уже распространились. — Насчет Глассмана? — Именно. — И что, они считают, что ты все выдумала? — Не знаю, что они считают, — ответила Скалли, — но знаю, что здесь меня недолюбливают абсолютно все. Как, впрочем, и раньше. — Ну что ж, возможно, пришло время уйти. — Возможно. Вот только некуда. Слушай, давай не будем говорить об этом по рабочему телефону. У стен есть уши. — Да, я знаю. Позвоню тебе вечером. — Хорошо. Малдер повесил трубку. Скалли была права. Наверняка это совпадение. Нет. Слишком фантастическое совпадение. Нивек и Стауффер, Ли и Крайчек, а теперь еще и Билл Скалли и Марк Лонг. Их со Скалли посылают расследовать использование биологического оружия, на них нападают и разлучают, а неделю спустя Билл Скалли внезапно отправляется в плавание, и в его команде — человек, который, по-видимому, тоже связан с биологическим оружием. Чтобы осуществить все это, понадобился бы сложнейший, идеально спланированный заговор, придуманный и приведенный в действие еще до того, как они со Скалли впервые оказались в Алабаме. Конечно, идея просто смехотворна. И тем не менее Малдер каждой клеточкой своего тела осознавал, что он только что нашел ключ к этому странному делу. У него уже давно не было такой уверенности в своей правоте, а он хорошо помнил это ощущение еще со времен Секретных материалов. Так он чувствовал себя тогда, когда вопреки всему, вопреки логике и здравому смыслу оказывался прав. *** Региональное отделение ФБР в Бирмингеме 21:32 — Эй, Малдер, придурок ты оксфордский, и какого черта ты спишь за своим столом? — закричал Прескотт, вынудив Малдера подскочить от неожиданности. «Отлично, — подумал Малдер, медленно поднявшись из-за стола. — То, что надо: начальник, проверяющий мои ночные изыскания». — Простите, сэр, — извинился он, оглядываясь в поисках пиджака. — Просто хотел кое-что закончить. Видимо, устал больше, чем думал. — Садись, Малдер, — сказал Прескотт, пристроившись на краешке стола. — Не будем церемониться. Думаю, нам надо кое-что обговорить. Подавив стон, Малдер откинулся в кресле и выжидательно посмотрел на Прескотта. — Малдер, у нас с тобой не было возможности обсудить твою работу, — сказал тот. — Но у меня сложилось отчетливое впечатление, что ты нарушил мои инструкции. — Не знаю, о чем вы, сэр, — не моргнув глазом, солгал Малдер. Этот невозмутимый тон, которым обычно с легкостью удавалось успокоить подозрения Скиннера, не один раз сослужил ему добрую службу. Но не сегодня. — Малдер, среди сыновей мистера Прескотта дурачков не было, — ничтоже сумняшеся парировал начальник. — Может, хватит мне мозги пудрить? Что тебе известно о сибирской язве? Долю секунды Малдер обдумывал целесообразность еще одного уклончивого ответа, но один взгляд на Прескотта заставил его передумать и отнестись к своим следующим словам со всей серьезностью. — Мне известно столько же, сколько раньше, — сказал Малдер, устало потерев лоб. — Увы. — Он посмотрел на начальника. — Вы сказали, что в Мобиле сами с этим разберутся, сэр, но я не могу закрыть глаза на тот факт, что двое жертв Ли связаны с первым случаем сибирской язвы, зарегистрированным в нашей стране за многие годы. — Я и не думал, что ты меня послушаешься, Малдер, — заметил Прескотт, пожав плечами. — Просто хотел услышать это от тебя в официальной обстановке. Малдер, прищурившись, с подозрением посмотрел на Прескотта. — Вы с самого начала знали, что я все равно продолжу работать над этим делом, — медленно произнес он. — И даже рассчитывали на это. — Конечно, — подтвердил его опасения Прескотт, и Малдеру показалось, что тот вот-вот ему подмигнет, но этого не случилось. — И, между прочим, кое-что еще, Малдер, ускользнуло от твоего внимания: в Вашингтоне кто-то настойчиво расспрашивает меня о твоем времяпрепровождении. Не знаю, кто, — добавил он, когда Малдер удивленно посмотрел на начальника и собрался его перебить. — Я получил письмо от ребят из Гувер-билдинг с просьбой прояснить, какими делами ты в настоящий момент занимаешься. Оно пришло из кабинета Керша, и что-то мне подсказывает, что он не собирается баллотироваться на пост президента «Клуба поклонников Малдера». — Это еще мягко сказано, — сказал Малдер, невесело улыбнувшись. — И что вы им ответили, сэр? — Что ты выполняешь кое-какие проверки и закрываешь дело Ли, — сказал Прескотт. — А это правда только отчасти, не так ли, Малдер? Агент вздохнул и, отвернувшись, откинулся на спинку кресла. — Не знаю, как много вы хотите узнать, сэр, — сказал он нерешительно. — Чушь, Малдер, — беззлобно возразил Прескотт и скрестил руки на груди. — Ты не знаешь, как много хочешь мне рассказать. Это вполне понятно. Ты сам сказал, когда первый раз был в этом офисе, что никому не доверяешь. Конечно, это тоже полная ерунда. — Нет, сэр, отнюдь, — решительно заверил его Малдер, взглянув начальнику прямо в глаза. — Интуиция подсказывает мне, что я могу вам доверять, но опыт велит не раскрывать карты. — Если только за карточным столом не сидит кое-какой рыжеволосый специальный агент, — заметил Прескотт и замолчал, чтобы дать Малдеру возможность ответить, но тот ничего не сказал. Старший агент продолжил: — Это ведь правда, Малдер? Вся эта твоя риторика — одинокий волк, который никому не доверяет и никому не говорит, что за козыри у него в рукаве — все это не распространяется на твою напарницу. Малдер промолчал. — Малдер, — вновь заговорил Прескотт, покачав головой. — Я пока не понял, что на тебя нашло и какого черта ты сюда приехал, но я знаю одно: некоторые напарники не должны расставаться. Судя по всему, Скалли чертовски хороший агент и обладает навыками, которые могут помочь тебе в этом деле. Кроме того, — добавил он, — ты ей доверяешь, а такой человек тебе не повредит. У переписки по электронной почте есть несомненные недостатки. Малдер взглянул на начальника с каменным выражением лица. — Например? Ее кто-нибудь может прочитать? — Например, кто-нибудь может попытаться, — сказал Прескотт, и Малдер впервые заметил, что фамильярные нотки исчезли из тона начальника. — Например, кто-нибудь попробует выяснить, что ты нашел сегодня и не имеет ли это «что-то» отношения к вопросам, о которых тебе, по их мнению, знать не следует. Малдер только пожал плечами. Это откровение его не удивило, хотя новости, бесспорно, оставляли желать лучшего. — И откуда вам об этом известно? — спросил он, стараясь не повышать голос. — Я знал, что кто-нибудь попытается влезть в твою почту, Малдер, и держал руку на пульсе, — ответил Прескотт. — Только не надо скандала: сам я ее не читал. Лишь следил, не станет ли кто-нибудь взламывать учетную запись. И пару часов назад это произошло. — Вы установили, кто это был? — спросил Малдер, слегка прищурившись. Прескотт покачал головой. — Нет, но я выясню, если хочешь, — сказал он. — А пока, Малдер, пора заканчивать с этой тягомотиной. Пойдем выпьем. Твоя почта будет закрыта, пока не вычислим взломщика. Нечего здесь сидеть. — Спасибо за предложение, сэр, но я не пью, — сказал Малдер. — Почему? По религиозным соображениям? — Нет, сэр, — ответил Малдер. — Просто личная причуда. — Такие отговорки в «Трагическом сострадании» не принимаются, Малдер, — заявил Прескотт, встав и накинув пальто. — Пойдем, ничего с тобой не случится, если разок выпьешь с боссом. Подлизой тоже не прослывешь. Одевайся, умник, ты сегодня отдыхаешь. Малдер неохотно поднялся. — Хорошо, сэр, — уныло согласился он. *** Квартира Даны Скалли Пятница, 11 марта 1:17 — Алло? — Привет, Скалли, это я. — А я уже не чаяла дождаться звонка. — Прости, Скалли. Все дело в… — Кажется, все дело в скотче, Малдер. — В джине, если точнее. Это не моя вина. — Джин не твоя вина? — В смысле, не моя вина, что я его пил. — Ну не томи, начинай вешать мне лапшу на уши. — Размечталась, я тебе пока ничего не скажу. — Малдер, когда ты набирал номер, то уже планировал вывести меня из себя, или на тебя нашло внезапное вдохновение? — Я не пытаюсь вывести тебя из себя. Прости, что не позвонил раньше. Я был в баре со своим начальником, и он никак не хотел ехать домой. — Его что, не ждет дома милейшая миссис Прескотт? — Не знаю, мы об этом не говорили. — А о чем говорили? — В основном о том, что нельзя обсуждать по телефону. — Малдер, иди спать. Ты пьян. — Немножко. — Нет, гораздо больше, чем «немножко». — Прости. — Да хватит извиняться, Малдер, тебе же уже исполнился двадцать один год. — Мне явно стоит извиниться: ты ужасно раздражена. — Ну… Мне не стоило раздражаться. — Пауза. — Извини. Ты прав. Я разозлилась, но это никак не связано с тем, что ты выпил бокальчик… или два… или четыре. — Три. — Неважно. — А в чем же дело? Долгая пауза. — Скалли? — Ничего такого, просто… Малдер, у меня был ужасный день, а теперь… теперь я еще и беспокоюсь о Билле, и я ждала твоего звонка, а ты все не звонил. Я думала, ты на работе, и стала звонить туда, но тебя не оказалось на месте… — Погоди-ка минутку. Давай по очереди. У тебя был ужасный день, потому что с тобой никто не разговаривает или по какой-то другой причине? — Да нет, никакой другой причины, просто… Меня уже тошнит от этого, Малдер. Мне надоело, что со мной обращаются, как с мстительной стервой, которая настучала на коллегу за то, что тот похвалил ее прическу, или назвал «дорогушей», или сделал еще какую-нибудь ерунду. — Еще бы, понимаю. Но ты же знаешь, что все было не так. — Мне никто не верит. — Я тебе верю. Тихо: — Я знаю. Но ты ведь там был, Малдер, и все видел своими собственными глазами. — Не все. — Да. Ты прав, не все. — Вздох. — Прости, я не должна на тебя срываться. Ты единственный, кто мне помогает во всем. — Жаль, но это не так. — Не начинай, Малдер. Давай не будем сыпать соль на раны. — Слушаюсь, мэм. — Прекрати. — Так точно, агент Скалли. — Малдер… — Извини. Слушай, насчет Билла. Об этом я могу говорить. Кое-что произошло. — Что еще могло произойти? Что может быть хуже, чем все эти завуалированные намеки и странные подозрения, Малдер? — Я не говорил, что стало хуже, просто сказал, что говорить об этом опасно. Скалли, Прескотт сообщил, что кто-то взломал мою почту. — Этого еще не хватало… — Думаю, все не так страшно. Вполне возможно, что это просто Стрелки пытались проверить систему безопасности ФБР перед тем, как отправить мне информацию по Лонгу. — Куда вероятнее, что это был кто-то другой. — Может быть. Завтра узнаю больше. Но важно то, что Прескотт рассказал мне об этом, как только сам все выяснил. — Неужели ты ему доверяешь? Смешок. — Нет, хотя, если честно, мне кажется, что мог бы. Но он и не просит ему доверять. Прескотт знает, кто достоин моего доверия. — И откуда же? — Он чертовски хороший агент. — Ты что, обсуждал меня с каким-то типом, с которым я даже не знакома? — Нет, говорю же: он сам выяснил. — И что сказал? — Сказал, что некоторые напарники не должны расставаться. Пауза. — Мне он определенно нравится. Смешок. — Да, думаю, вы бы поладили, если бы встретились. — Малдер, прости, что сорвалась. — Скалли, все мы иногда злимся. Это не смертельный грех. — Грех злиться на того, кто этого не заслуживает. — Я заслужил. Пропал и не звонил. — Боже мой… — Что? Что случилось? — Думаю, пора звонить в газеты. Фокс Малдер только что извинился за то, что кинул меня. — Я не извинялся. Только сказал, что мы все иногда злимся и что у тебя есть на это право. — Это одно и то же. — Ничего подобного. — Не придирайся к мелочам, Малдер. Ты, наверное, из тех, кто считает, что Клинтон не соврал, когда сказал, что не спал с Моникой. — О, нет, даже не думай втягивать меня в этот спор. Нет такого мужчины на этой планете, который мог бы его выиграть. — Какой спор? О том, является ли минет сексом? — Ну да. — А ты как считаешь? — Скалли, я же сказал: не надо меня втягивать. — Во что? — В эту… дискуссию. — А-а-а… Я думала, ты о другом. Пауза. — О чем? — Ну, о минете. — Господи ты боже мой. Смешок. — Ну вот, опять началось. — Погоди-ка, это был Рейган. А Клинтон сказал… — Не меняй тему. — Просто самозащита, Скалли. — А зачем тебе защищаться? Ты же любишь оральный секс, да, Малдер? Молчание. — Малдер? Молчание. — Малдер, скажи что-нибудь. — Да. — Да? — Да. — Ясно. — А теперь можно сменить тему? Пожалуйста. — Я только еще кое-что скажу? Пауза. — Ладно, давай. Медленно: — Знаешь, когда я думаю о тебе… так… то представляю именно это. Стон. — Честно. — Это тебя заводит? — О да, еще как. — Господи. — Ты, бедный, совсем расстроился, да? — Я бы использовал другое слово. — Неважно. Когда будем вместе, хочу это сделать. — О господи ты боже мой… — Так и думала, что это тебя заинтересует. — Только один вопрос: я что, случайно, набрал номер Фэбээрщицы Фифи из службы секса по телефону? — Вроде бы мой номер не начинается с 1-900, Малдер. — Извини, я что-то совсем не соображаю и даже на ногах стою не очень… хорошо. — Ты, наверное, хотел сказать «твердо»? — Не волнуйся, с твердостью у меня все обстоит отлично. — Тебе не пора идти? Вздох. — Пора. И тебе стоит поспать. — Думай обо мне. — Обязательно, но это долго не продлится. Смешок. — Скорее бы увидеться. — Да. Скорее бы послушать, чем еще ты надумала со мной заняться. — Всем. — Так, ладно, теперь мне и правда пора. — Погоди-ка, ты не сказал самое главное. — Что? — То, что ты мне каждый вечер говоришь, Малдер. — А-а-а… Я люблю тебя. — Я тебя тоже, но вообще-то я не об этом. — Я понял, просто дразню тебя. Сладких снов, фэбээрщица. — И тебе.