И смерть свою утратит власть

Когда я лежу головой у тебя на коленях, камерадо, Я продолжаю признанье тебе, тебе и открытому небу, подвожу итог: Знаю, я — мятежник, и других обращаю в мятежников, Знаю, мои слова — оружие, в них опасность и запах смерти, Я ведь посягаю на успокоенность, безопасность, установленья, законы и стою за беззаконье; Я очень решителен, потому что все меня отвергли, Более решителен, чем мог бы, если бы я был желанным. Я ни в грош не ставлю и никогда не ставил опытность, осмотрительность, мнение большинства, насмешки, И угроза того, что называют адом, — для меня такая малость, или, вернее, пустой звук, И соблазн того, что называют раем, — для меня такая малость, или, вернее, пустой звук для меня. …Возлюбленный камерадо! Признаюсь, что подстрекал тебя отправиться в путь со мной, И неистово упорствую в этом желанье, Хотя и не знаю, зачем и куда мы идем И вознесемся ли мы на вершину победы Или будем сокрушены и наголову разбиты. [Уолт Уитмен] [перевод Н. Тимофеевой]

БАНСП Пятница, 12 марта 9:32 Скалли отодвинулась от стола и, сняв очки, прижала пальцы к усталым глазам. Сегодня яркое свечение монитора почему-то раздражало ее еще больше обычного, и в итоге разболелась голова: несмотря на то, что разговоры с Малдером значительно улучшили ее самочувствие, способность рационально мыслить представлялась Скалли довольно сложной задачей. Она с удивлением обнаружила, что ей приходится прикладывать в два раза больше усилий, чтобы сделать гораздо меньше, чем удавалось добиться раньше, во времена работы в «Секретных материалах». Тем не менее Скалли видела, что прогресс налицо, и, кажется, дальше будет только лучше. С каждым днем к ней возвращалось все больше прежней уверенности в себе. Скалли с радостью отмечала любой признак улучшения своего душевного состояния — так же, как когда-то цеплялась за каждый симптом, говоривший о том, что рак вошел в ремиссию. Вздохнув, она откинулась на спинку кресла и подвигала плечами, чтобы немного размять мышцы шеи. Закрыв глаза и погрузившись в темноту, Скалли позволила себе расслабиться и на мгновение вернуться мыслями к произошедшему накануне разговору с Малдером. С каких пор она стала так прямолинейно вести себя с ним? И, если подумать, с каких пор он перестал быть таким прямолинейным с ней? Скалли выпрямилась и, опершись локтями о стол, положила подбородок на сцепленные руки. Как все это странно, думала она. Малдер — любитель пофлиртовать и неутомимый потребитель порнопродукции — застенчиво заикается, когда она предпринимает невинную попытку устроить секс по телефону? Да, судя по всему, миром управляют вовсе не незыблемые законы… С другой стороны комнаты до Скалли донесся взрыв хохота, и, обернувшись, она увидела там Глассмана и пару его приятелей, которые, глядя на нее, шутливо подталкивали друг друга локтями и перемигивались. «До чего было бы здорово врезать тебе прямо по твоим драгоценным яйцам, которые ты столь безосновательно переоцениваешь, Глассман, — думала Скалли, ощущая приятный трепет при этой мысли. — Меня не так легко запугать и контролировать, как ты думаешь… Уже нет». Внезапно пораженная этой мыслью, она резко выпрямилась. Вот он, ответ. Контроль. Малдер подарил ей контроль над тем единственным аспектом своей жизни, который всегда целиком и полностью контролировал сам, — своей сексуальностью. Фильмы для взрослых, порножурналы, даже его любовь к пошловатому флирту — все сводилось к одному: он и только он один отвечал за свои чувства и сам решал, когда и к кому их испытывать. Это напомнило Скалли об учебе в старшей школе, когда девчонки, глупо хихикая, обсуждали, как одна из одноклассниц «отдала себя» какому-нибудь парню. Этот эвфемизм был официально принят у воспитанных девочек, хотя существовали и другие. Скалли этот вежливый оборот всегда ужасно раздражал и казался чересчур ханжеским. Люди никому себя не отдают. Они не собственность. Но именно это сделал Малдер — отдал себя ей, практически буквально. Даже когда их разделяли тысячи километров, он дожидался от нее первого шага, позволял ей задавать темп и направление их отношений, произносить все важные слова. Ее желание распаляло его, а не наоборот. По его инициативе контроль сосредоточился в ее руках. Неудивительно, что вчера она услышала от него эту странную, но очаровательную смесь возбуждения и смущения. Это было для него так же ново, как для нее. Сердце Малдера давно уже принадлежало ей, а теперь и тело тоже. И вместе с ним он вернул ей способность контролировать свою собственную жизнь. Скалли сразу же безумно захотелось поднять трубку, позвонить ему на работу и сказать… что-нибудь. «Я люблю тебя» или «Я знаю, чем ты ради меня поступился». Это одно и то же, в конце концов. Он пожертвовал практически всем, что имело для него значение: «Секретными материалами», поиском Саманты, жалкими остатками той многообещающей карьеры, что когда-то предрекали ему в Бюро. Скалли даже подозревала, что его чертова порноколлекция тоже оказалась в помойном ведре. Нет. Невозможно вести такой разговор, когда с мерзким хихиканьем на нее пялится Глассман. Это подождет до вечера, когда они смогут поговорить наедине. «Нужно возвращаться к работе, Дана, — строго велела она себе. — Хватит уже витать в облаках, надо перечитать документы, рассортировать их… Кстати. «Болезнь сортировщиков шерсти» — вот ей-то давно уже пора заняться». «Я до сих пор слишком рассеянна, — корила себя Скалли. — Не могу ни на чем сосредоточиться, и с этим нужно что-то делать. Работа. Надо поработать. Любовь, желание и прочие радости подождут до вечера». Она села поудобнее и глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок. Решив, что самообладание вернулось к ней в достаточной степени, Скалли подняла трубку и набрала номер следователя из ЦКЗ, который приезжал в Дафни. — Рад, что вы позвонили, доктор Скалли, — сказал тот. — Я и сам собирался с вами связаться. Ваше дело обрастает интересными подробностями. — Надеюсь, не новые случаи заболевания язвой в Алабаме? — спросила Скалли. Позже она поняла, что в глубине души знала, какие новости ее ждут. Если, конечно, такой скептик, как доктор Скалли, вообще мог позволить себе поверить в предчувствие и предвидение. — Нет, — ответил следователь. — Не в Алабаме. Хотел бы я, чтобы все было так просто. Несомненно, у заболевших сибирская язва, но, кажется, мы имеем дело с новым штаммом, и на него не действует ни один известный нам антибиотик. *** Региональное отделение ФБР в Бирмингеме 9:52 Господи, неужели это занудство никогда не кончится? Малдер опять погряз в рутинной работе, не вызывающей никакого интереса и только испытывающей его терпение. Он проверял данные на одного адвоката из Бирмингема, который претендовал на должность федерального судьи. Малдер пытался утешить себя мыслью о том, что эта работа позанимательнее, чем проверки для Национальной гвардии. У всякого, кто собирался стать федеральным судьей, имелись враги, и выяснением того, чья оценка была объективной, а чья — продиктованной политическими мотивами, Малдер мог хоть немного себя развлечь. В любом случае едва ли кого-то волновало его мнение на этот счет. Но Малдеру было необходимо сначала прояснить все у себя в голове, проверить и перепроверить всю информацию и в особенности — обвинения, которые могут оказаться не более чем политической местью. За последние годы он немало узнал о подобных интригах. На экране появилось уведомление о новом письме. ---------------- Кому: fwmulder@fbi.gov От: dkscully@fbi.gov Тема: Кое-что нашла. Прости, что пишу по почте, несмотря на вчерашние дурные новости, но поскольку мы переписываемся через сервер ФБР, надеюсь, хакеры нам не угрожают. Центр контроля заболеваний прислал отчет. У них два сообщения из Саудовской Аравии о случаях заболевания сибирской язвой. И это еще не самое плохое: оба заразившихся — медработники. Они были вакцинированы и все равно умерли, хотя их пытались вылечить всеми возможными антибиотиками. Это недолго будет оставаться тайной, Малдер. ЦКЗ придется опубликовать информацию в следующем выпуске «Заболеваемости и смертности» (1). Думаешь, это связано с нашим делом? ---------------- Кому: dkscully@fbi.gov От: fwmulder@fbi.gov Тема: Ну и ну! Ни черта себе! Наверняка связано. Раньше не было таких прецедентов, чтобы заболел привитый человек? И что такое «Заболеваемость и смертность»? ---------------- Кому: fwmulder@fbi.gov От: dkscully@fbi.gov Тема: вакцина Еженедельник. И да, всегда есть вероятность, что курс вакцинации не провели до конца, или что вакцина была не самой лучшей, или что после укола прошло слишком много времени. На некоторых прививка просто не действует. В лучшем случае эффективность вакцинации достигает девяноста процентов. ---------------- Кому: dkscully@fbi.gov От: fwmulder@fbi.gov Тема: вакцина И как насчет этих двух случаев? Есть основания подозревать что-то подобное? ---------------- Кому: fwmulder@fbi.gov От: dkscully@fbi.gov Тема: вакцина У меня недостаточно данных, чтобы на это ответить. Я попросила ЦКЗ выслать мне истории болезни. Как только получу их, выясню побольше. Плохо, что заболевшие были вакцинированы, но если этот штамм имеет сопротивляемость к антибиотикам, то проблема куда серьезнее, чем нам казалось. ---------------- Кому: dkscully@fbi.gov От: fwmulder@fbi.gov Тема: Проблема с большой буквы Не могу не согласиться. Тогда решено: я проверю нашу теорию на выходных. Думаю, ты догадываешься, куда я еду. Могу пропасть на пару дней. Не пугайся, если не сможешь дозвониться. ---------------- Кому: fwmulder@fbi.gov От: dkscully@fbi.gov Тема: внимание! Малдер, будь осторожен. Если на этот штамм не действуют антибиотики, значит, тебе он тоже угрожает. Ты можешь заразиться, несмотря на то, что вакцинирован. Кроме того, судя по всему, на данный момент никакого эффективного лечения не существует, тем более учитывая, что сибирскую язву лечить вообще крайне тяжело. Болезнь достигнет критической стадии еще до того, как ты вообще поймешь, что болен. Профилактика — лучшая стратегия. ---------------- Кому: dkscully@fbi.gov От: fwmulder@fbi.gov Тема: не волнуйся Я буду предельно осторожен. Но ты сама понимаешь, какая складывается ситуация. ---------------- Кому: fwmulder@fbi.gov От: dkscully@fbi.gov Тема: Один в поле не воин Малдер, тебе нужно прикрытие. Не лучше ли подождать меня? Я смогу прилететь сегодня. ---------------- Кому: dkscully@fbi.gov От: fwmulder@fbi.gov Тема: Ни в коем случае И позволить АК и его дружкам вычислить тебя? Ни за что, Скалли. Это слишком опасно. ---------------- Кому: fwmulder@fbi.gov От: dkscully@fbi.gov Тема: Ты упрямый осел Спасибо за заботу. Малдер, я серьезно. Тебе нельзя ехать одному. Есть в Бирмингеме кто-нибудь, кому ты доверяешь? ---------------- Кому: dkscully@fbi.gov От: fwmulder@fbi.gov Тема: К чему спрашивать? Нет. Доверяю я только одному человеку и не собираюсь рисковать ее жизнью. ---------------- Кому: fwmulder@fbi.gov От: dkscully@fbi.gov Тема: обещай, что вернешься ---------------- В теле письма ничего не было. Малдер нажал на кнопку «ответить». ---------------- Кому: dkscully@fbi.gov От: fwmulder@fbi.gov Тема: обещаю, фэбээрщица *** Форт МакКлеллан Аннистон, штат Алабама Суббота, 13 марта 00:19 «Не могу сосчитать, сколько раз я незаконно проникал на военные объекты, — думал Малдер, — но еще никогда все не шло настолько гладко». Эта мысль, впрочем, его ничуть не успокоила. У дядюшки Сэма здесь припасен целый склад химического оружия, и решение о том, как от него избавиться, до сих пор не принято. Хотя эта огромная военная база закрывалась, все равно по периметру должна была бы стоять охрана. Но база умирала медленной смертью, и охранники не слишком ответственно относились к своим обязанностям. Малдеру не пришлось долго выискивать в ограде дырку, через которую он смог бы пролезть. Стараясь не попадаться на глаза, он уже несколько часов шел по территории базы в направлении склада химического оружия. Объект занимал огромную площадь. Бывшее место расположения женского корпуса сухопутных войск, а позже — Центра учебной подготовки офицеров военной полиции пало жертвой планового закрытия. Флаги уже опустили, последних членов кадрового состава перевели на новое место службы. Территория опустела, повсюду царили темнота и тишина. «Да, света основательно недостает, — подумал Малдер и улыбнулся, отводя в сторону ветки разросшегося кустарника. — Если бы база охранялась как следует, тебя бы уже давно поймали, Малдер. И на этот раз рядом нет Скалли, которая тебя выручит. Довольствуйся тем, что имеешь». И что же теперь, прекратить переживать о том, кто заполучил доступ к этому оружию? Нет. Этому не бывать. Он почти добрался до места и уже видел впереди огороженную территорию, которая, к его радости и печали одновременно, явно охранялась несколько лучше. Зона освещалась прожекторами, а трехметровый забор был оснащен колючей проволокой. И, кажется, током. Пригнувшись, Малдер медленно и как можно бесшумнее обошел помещение по периметру в поисках главного входа в защищенную зону. Примерно через пятнадцать минут он его отыскал — запертые ворота с караульным постом, который преграждал доступ к двухполосной асфальтовой дороге без всяких знаков — единственной, которая вела к складу. Малдер пригнулся еще ниже и отступил от забора, пока не оказался на небольшом затененном участке, находившемся на некотором возвышении над дорогой, откуда открывался вид на ворота. «Просто дождись подходящей возможности, Малдер, — велел он себе. — Только терпение. Если придется, то прожди здесь всю ночь, главное — уберись отсюда до рассвета». И он приготовился ждать. Прошел час, другой, но ничего так и не произошло. Ни единого звука, никакого движения. «В конце концов, база же закрыта, — подумал Малдер. — Довольно глупо сидеть тут и дожидаться попутки. Надо найти другой способ попасть внутрь». Агент медленно встал, потягиваясь, чтобы размять затекшие мышцы, и начал медленно приближаться к забору, пытаясь отыскать в ограде слабое место. Опыт подсказывал ему, что таковое обязательно найдется. Прожекторы внезапно повернулись в его сторону и залили все пространство светом. Малдер мгновенно рухнул на землю и, рискнув поднять голову, увидел серо-зеленый двухтонный военный грузовик, который армейские именовали «двушкой», с грохотом выезжающий из-за ограды. «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, — подумал Малдер. — Главное — выяснить направление движения». Он быстро побежал вниз по холму как раз в тот момент, когда грузовик остановился у блок-поста. Стараясь, чтобы корпус машины закрывал его от охранников, Малдер осторожно обошел автомобиль сзади и заглянул под закрывавший кузов брезент. Никого. Как только Малдер залез внутрь, грузовик тронулся. *** Квартира Даны Скалли 4:23 Сидя за кухонным столом, Скалли осоловело смотрела перед собой, на автомате потягивая кофе и даже не замечая, каким холодным и горьким он успел стать за это время. Она уже отработала механизм в деталях: отпить, проглотить кофе, посмотреть на часы и проверить, не сдвинулись ли стрелки, взглянуть на телефон и подождать, не прозвонит ли он. Повторять до бесконечности. Надо успокоиться. Ей уже столько раз доводилось вот так коротать время с тех пор, когда она стала ассистенткой Малдера в его коронном фокусе «как кинуть Скалли». Но только раньше она никогда не испытывала такого страха, даже когда он внедрился в террористическую организацию, а ей запретили ему помогать. Скалли знала, где он. Вариантов немного: это то место, которое, согласно их подозрениям, могло стать площадкой для подготовки террористического акта. Форт МакКлеллан. Наверняка. И она почти не сомневалась в том, что Малдер найдет там то, что ищет. Ему не помешало бы прикрытие, но никому из Бирмингема Малдер не доверял, а Скалли находилась слишком далеко, чтобы успеть добраться туда вовремя. Если она права, то сейчас его все равно днем с огнем не сыщешь. Напряжение уже становилось невыносимым. Скалли плохо спала — просыпалась дважды из-за ночных кошмаров, выкрикивая имя Малдера. Сны уже не были такими яркими, как раньше, но теперь в них появилось кое-что новое: Малдер лежал на больничной койке и страдал от невыносимого кашля, вызванного не чем иным, как сибирской язвой. В половину четвертого утра Скалли сдалась и вылезла из постели, бросив попытки заснуть. «Впервые после того, как мы с Малдером стали любовниками, мне приснились кошмары», — думала она, потягивая омерзительный холодный кофе. Скалли понимала, что эта идея не выдерживает никакой критики, но не могла отделаться от ощущения, что кошмары вернулись по одной единственной причине: потому что Малдер не пожелал ей сладких снов. «С возрастом я становлюсь такой сентиментальной, — подумала Скалли, и ее губы скривились от отвращения к самой себе. — Одно с другим совершенно никак не связано. Просто я устала и волнуюсь о нем». Она сделала еще глоток и бросила взгляд на часы. Стрелки не сдвинулись ни на миллиметр. *** Где-то на шоссе 5:45 Уже два часа Малдер трясся в кузове грузовика в полной темноте и к этому моменту окончательно перестал понимать, где находится. На каком-то крупном шоссе, судя по всему, хотя никаких ориентиров у него не было. Они долго кружили по территории форта, пока выезжали оттуда, и теперь Малдер понятия не имел, куда грузовик держит путь. Точно так же он не представлял, что находится в ящиках, заполнявших кузов грузовика аж до потолка. Малдер опасался включать карманный фонарик, поскольку водитель мог заметить свет, и поэтому довольствовался тем, что изредка выглядывал из-под брезента, когда грузовик проезжал по освещенной территории. Машина до сих пор ни разу не остановилась. «Вполне возможно, что грузовик просто перевозит резиновые собачьи какашки» (2), — подумал Малдер, и из-за усталости и волнения эта мысль показалась ему такой смешной, что пришлось приложить руку ко рту, чтобы не засмеяться в голос. «Вот поэтому и надо обязательно иметь прикрытие, — размышлял Малдер. — Напарник не позволит твоим мыслям потечь в опасном направлении. И не даст сойти с ума, как при работе в одиночку». Надо было дождаться Скалли. Нет. Это не вариант. Он снова съежился на крохотном пятачке, поглядывая из-под брезента и надеясь увидеть хотя бы что-то, что помогло бы ему определить, куда они едут. *** Квартира Скалли 9:44 В квартире уже закончились вещи, которые можно было бы отмыть. Она вымыла холодильник изнутри и снаружи, подмела, пропылесосила и до блеска оттерла полы, смахнула пыль со всех свободных поверхностей, даже с выключателей и телефона. С последнего — особенно ловко и осторожно, чтобы не оставлять трубку снятой слишком долго. Малдер ведь может позвонить. И неважно, что он мог с тем же успехом набрать номер ее сотового. Трубка должна лежать на месте и точка. Вот только мыть теперь уже нечего. Когда телефон наконец ожил, Скалли как раз принялась за жалюзи, но, услышав трель, ринулась к аппарату, опрокинув на ходу ведро с водой и даже не заметив этого. — Малдер? — выпалила она, запыхавшись. На другом конце линии возникла короткая пауза. — Черт, судя по всему, у вас его нет, — нерешительно произнес мужской голос с легким южным акцентом. — Простите… Кто это? — настороженно спросила Скалли, внезапно испугавшись. — Дэниэл Прескотт, — ответил мужчина. — А вы, полагаю, агент Скалли? — Начальник Малдера, — протянула Скалли. От разочарования ее тело обмякло, и она рухнула на диван. — Простите, сэр. Вы искали агента Малдера? — Похоже, он куда-то пропал, агент Скалли, — сказал Прескотт. — Я в глубине души надеялся, что он просто поехал навестить вас. — Нет, сэр, — ответила Скалли. — Он… сказал, что на этих выходных будет над чем-то работать. — Да-да, конечно, а вы собираетесь переселиться на Марс, — отреагировал Прескотт. — Агент Скалли, я прекрасно знаю, чем Малдер занимается, так что давайте не будем играть в эти игры. Он ввязался во что-то опасное в одиночку. Я хочу выяснить, где он. Скалли ничего не ответила, но сердце болезненно сжалось от волнения. Малдер сказал, что не доверял Прескотту, но не потому, что не хотел. Могла ли она говорить с этим человеком начистоту? — Агент Скалли? — окликнул ее Прескотт. — Будьте так добры, отвечайте, когда я с вами разговариваю. — Простите, сэр, — сказала Скалли. — Я… честно говоря, сэр, не знаю, что вам ответить. — Сообщите, где Малдер, если знаете, — попросил Прескотт. — А если не знаете, тогда попробуйте прикинуть. Я тоже не в настроении слушать всякую хрень, агент Скалли, уж простите за грубость. Скалли тяжело сглотнула. Интуиция подсказывала ей, что в каком бы настроении Прескотт ни пребывал, Малдер сказал бы ему, куда едет, если бы счел это необходимым. С другой стороны, одного нежелания Малдера мало, чтобы считать целесообразным и дальше держать его непосредственного начальника в неведении. Решение надо было принимать быстро: Прескотт явно не собирался долго ожидать ответа. Она скрестила пальцы, надеясь, что поступает правильно. — Сэр, — сказала Скалли, — мне кажется, я знаю, куда он поехал. Я бы сообщила вам, но не уверена, что это стоит делать по телефону. Скорее всего, линия небезопасна. Мы уже не раз с этим сталкивались. — Ну что ж, агент Скалли, — любезно ответил Прескотт. — Положим, я вам верю. Но это недостаточно весомая причина, чтобы продолжать утаивать от меня информацию о том, где находится один из моих агентов. — Сэр, я не знаю, что делать… — беспомощно пробормотала Скалли. — Если бы я могла, то рассказала бы вам все. Я и сама очень беспокоюсь об агенте Малдере. — Не сомневаюсь, — гораздо более серьезным голосом ответил Прескотт. — Поэтому и хочу, чтобы вы оторвали задницу от стула и сели в первый же самолет до Атланты. Встретимся в аэропорту. — До Атланты, сэр? — удивленно переспросила Скалли. — Почему до Атланты? — Как вы сами верно заметили, агент Скалли, обсуждать это по телефону небезопасно, — ответил Прескотт. — Приезжайте в нашу Жаркую Атланту, и я все вам расскажу. — Там очень большой аэропорт, сэр, а я понятия не имею, каким рейсом прилечу, — сказала Скалли. — Как я вас узнаю? — В зале ожидания в терминале «Дельты» есть киоск «Бен и Джерри», — ответил Прескотт. — Встретимся там. Если доберетесь первой, учтите: я люблю «Чанки-манки». Два шарика. В пластиковом стаканчике, а не в рожке. Запомните? — «Чанки-манки» (3), — машинально повторила Скалли, а потом рассмеялась, когда наконец осознала, что над ней подшучивают. Она начинала понимать, почему Малдеру нравился его начальник. — Сэр, буду рада встрече с вами, — сказала она, впервые за этот день улыбнувшись. — О, поверьте, это взаимно, агент Скалли, — ответил Прескотт. — Выезжайте как можно скорее. Пора отыскать вашего оксфордского умника. *** Международный аэропорт Хартсфилд Атланта, штат Джорджия Суббота, 13 марта 14:15 Скалли внимательно изучала публику в зале ожидания, пытаясь выявить кого-нибудь, безошибочно походившего на копа. Пара мужчин показалась ей подходящими претендентами, но они отреагировали на ее взгляд с таким подозрением, что она сразу поняла: это обычные полицейские. Скалли провела в аэропорту всего несколько минут и понятия не имела, сколько занимает дорога из Бирмингема до Атланты. Честно говоря, она даже не знала, летел Прескотт или ехал на машине, хотя ей казалось, что последнее более вероятно. Она уже места себе не находила от беспокойства о Малдере, и невнятные намеки Прескотта ее нисколько не успокоили. Надо как можно скорее выяснить, что ему известно. — И где, черт возьми, мой «Чанки-манки»? — вдруг раздался оглушительный возглас позади нее, и Скалли подпрыгнула. А, обернувшись, увидела того, кто, несомненно, являлся Дэниэлом Прескоттом. Неплохая фигура, сразу пришло ей в голову, но Скалли моментально переключилась на другую волну. Профессиональную. Спокойную. Отстраненную. И даже устрашающую. — Вы, без всяких сомнений, агент Скалли, — сказал Прескотт, протягивая руку. — Дэниэл Прескотт, старший спецагент в региональном отделении ФБР в Бирмингеме. — Специальный агент Дана Скалли, сэр, — ответила она, пожимая протянутую руку. — Как приятно наконец встретиться с вами. Я столько о вас слышала. — Жаль, не могу сказать того же самого, — сказал Прескотт. — Давайте присядем. Надо кое-что обсудить. Он направился к рядам кресел, а Скалли — за ним, то и дело увертываясь от попадающихся ей на пути пассажиров. — Значит, вы, насколько я понимаю, служите в БАНСП, — сказал Прескотт, садясь. — Интересно, должно быть. — В основном бумажная работа, сэр, — сказала Скалли, с трудом заставив себя отвлечься от мыслей о тяжелом положении Малдера. — Но иногда удается поймать пару плохих ребят. — Вы врач? — Да, сэр, — ответила Скалли. — Судмедэксперт. — И когда-то преподавали в Квантико? — Три года в общей сложности, — сказала она, приятно удивленная осведомленностью Прескотта. — Судя по всему, вы немало обо мне знаете, сэр. — Сарафанное радио донесло, — сказал Прескотт, покачав головой. — Из Малдера вытащишь не больше, чем из фаната «Прилива» на следующий день после Железного кубка (4). — Сэр? — удивленно спросила Скалли. — Не берите в голову, док, местная шутка, — сказал Прескотт и подмигнул ей. — Вам не понять. А теперь… — Прескотт уселся поудобнее, и выражение его лица стало серьезным. — Почему бы вам не поведать мне, куда подевался ваш напарник? — Ну, чисто технически, сэр, он уже не мой напарник, — начала Скалли, но замолкла, увидев недовольную гримасу на лице Прескотта. — Агент Скалли, неужели мне придется читать вам ту же лекцию, что я уже прочитал агенту Малдеру? — спросил Прескотт, огорченно покачав головой. — Не пудрите мне мозги, ладно? Мне плевать на технические подробности. Я знаю, что вы с Малдером работаете вместе. Если у вас иное определение слова «напарник» — ваше право, но мне до этого дела нет. Мне только нужно выяснить, где он. Ясно? — Да, сэр, — ответила Скалли. Ей все было предельно ясно. В облике Прескотта присутствовала та же властность, что у ее отца, и она невольно испытывала желание подчиниться. Он, кажется, тоже это почувствовал. — Отлично, — сказал Прескотт с удовлетворением. — Так куда, думаете, он поехал? — Форт МакКлеллан, — ответила Скалли и быстро рассказала агенту, как они с Малдером додумались до того, что между последними событиями и военной базой, которая вот-вот должна была закрыться, есть связь. — Вчера он мне несколько раз писал, — сказала Скалли. — Но не сообщил, куда именно отправится. — Это хорошо, — мрачно усмехнувшись, заметил Прескотт, впервые прервав ее повествование. — Продолжайте. — Ну… Полагаю, он хотел поискать что-то на складе химического оружия, сэр, — сказала Скалли. — Это был бы логичный шаг. Прескотт кивнул, задумчиво прикусив нижнюю губу, и испытующе посмотрел на свою собеседницу. — Я вас не знаю, агент Скалли, — сказал он медленно, не отрывая от нее проницательного взгляда. — У меня нет оснований вам доверять. Так же, как у вас нет оснований доверять мне. Но, насколько я понимаю, нам обоим придется наступить на горло собственной песне. Я прав? Скалли молча кивнула. Он действительно был прав. Инстинктивное желание довериться этому человеку вкупе с неизменно испытываемым ею уважением к власти взяло верх. Она откроет все карты. — Ну что ж, отлично, — резюмировал Прескотт. — Вы сказали, что Малдер рассказывал обо мне, хотя он вряд ли углублялся в подробности моей биографии. То есть вам, вероятно, неизвестно, что я служил в спецназе ВМС. — Нет, сэр, неизвестно, — подтвердила Скалли. Впечатляет, подумала она. Тренинг агентов ФБР ни в какое сравнение не шел с подготовкой «морских котиков». Сразу возникшее уважение к Прескотту взлетело до уровня почтения. — Так вот, я продолжаю поддерживать отношения с сослуживцами, — продолжил Прескотт. — Я не знаю ваших братьев, только кое-кого, кто знаком с ними. Но зато я знал капитана Скалли. Не лично, но служил под его командованием. Все были о нем очень высокого мнения. Он отличный офицер. — Спасибо, сэр, — тихо отозвалась Скалли. Она больше ничего не смогла из себя выдавить: хотя со смерти отца прошло уже пять лет, мысль о нем все равно причиняла боль. — И вы как дочь капитана Скалли знаете, в какие неприятности я попаду, стоит вам проговориться о том, что я собираюсь поведать, — продолжил Прескотт, и тон его голоса и выражение лица не оставили у Скалли сомнений в том, что он говорил совершенно серьезно. — Так ведь? — И что же это? — спросила она. — То, что этот «морской котик» — парень, которого вы ищете, был убит в ходе секретной операции около Черного моря, — тихо произнес Прескотт. Так тихо, что Скалли с трудом его расслышала. — Убит в январе во время попытки провести судно через пролив Босфор с отрядом спецназа. Довольно идиотская миссия, если желаете знать мое мнение. Но он не покупал никаких лекарств в Дафни, агент Скалли. Если только ради этого вернулся с того света. — О господи, — сказала она, поднеся руку ко рту, не сводя с агента расширенных от ужаса глаз. — Черное море? Они что, пытались тайно проникнуть в территориальные воды России? — Этого я не знаю, — ответил Прескотт. — И не думаю, что сказал бы вам, даже если бы знал, хотя мне известно, что командир Скалли находится на борту корабля, который высадил Лонга вместе с отрядом спецназа в Эгейском море. Вы, должно быть, беспокоитесь о брате. — Еще как, сэр, — признала Скалли, отвернувшись в сторону и кивнув. — О своем брате и об агенте Малдере, — добавила она чуть тише и, моргнув и нахмурив лоб, замолчала. Прескотт с интересом разглядывал ее. В отличие от Малдера, Скалли сразу и безоговорочно признала его авторитет. Ему ничего не стоило расставить акценты правильным образом. Но тем не менее, Скалли явно не была человеком, который легко поддается чужому влиянию. Под маской уравновешенной профессиональности скрывалась сталь — идеально отточенная, пусть и податливая. Увидев Скалли вживую, Прескотт убедился в верности своих ранних предположений: именно эта женщина с ее научным подходом и рациональным профессионализмом сделала Малдера таким агентом, каким он был. На работе и, как подозревал Прескотт, в личной жизни она стала его второй половинкой. Что делало еще более странным тот факт, что Малдер уехал из Вашингтона и оставил Скалли одну. А это также значило, что пока Малдер находился где-то один, без нее, он был в еще большей опасности, чем Прескотт предполагал изначально. Стало быть, нельзя тратить время впустую. — С вашим братом все в порядке, агент Скалли, — сказал Прескотт с полной уверенностью и увидел, что Скалли немного расслабилась. — Не могу сказать, откуда мне это известно, но поверьте, с ним все хорошо, и он скоро окажется дома. Но вам лучше никому не сообщать, что вы знаете, где он был. — Ни в коем случае, сэр, — заверила его Скалли, покраснев, когда Прескотт кивнул. Она всегда чувствовала себя некомфортно, когда понимала, что выдает свои эмоции, и поэтому нацепила на лицо привычную маску спокойствия. Снова восстановив самообладание, она взглянула на Прескотта. — Никто не узнает, что вы мне все это рассказали, — сказала Скалли сухо и посмотрела в глаза Прескотту. — Я умею хранить секреты, когда у меня есть на то весомая причина. Прескотт встретил ее взгляд с полуулыбкой. — Ну что ж, хорошо, — сказал он, отечески похлопав ее по руке. — А теперь нам надо добраться до форта МакКлеллан и посмотреть, чего наш умник умудрился наворотить за последние двадцать четыре часа. Поехали. *** 10:36 Малдер чертовски устал, и все его тело затекло от того, что он незнамо сколько сидел без движения. Глаза уже болели от постоянных попыток всмотреться в темноту и попытаться разглядеть хоть что-то в крохотную щелочку между тентом и кузовом грузовика. Увиденное также не добавляло душевного спокойствия. Он не мог назвать себя экспертом по военному снаряжению, но то, что открылось его взору, недвусмысленно походило на бомбы — бомбы, которые, вероятно, могли быть использованы для распыления спор сибирской язвы над Вашингтоном, Нью-Йорком или Лос-Анджелесом. Малдер слишком хорошо помнил то постановочное фото, сделанное Министерством обороны, когда министр демонстративно поднял двухкилограммовый мешок сахара и сообщил собравшимся репортерам, что такого количества бацилл, выпущенных в воздух, достаточно, чтобы инфицировать всех мужчин, женщин и детей в округе Колумбия. И примерно девяносто процентов из этих зараженных, по его словам, скорее всего, умерли бы, причем большинство даже не догадывалось бы, из-за чего. Несмотря на ту неприязнь, что Малдер питал к позирующим на камеры политиканам, ему приходилось признать, что этот показ его впечатлил, что случалось не слишком-то часто. И статистика действительно пугала. Малдер так глубоко погрузился в воспоминания, что не заметил, что голоса затихли, а прикрывающий его брезент сдвинулся в сторону. И только в тот момент, когда луч фонаря чуть было не осветил его ногу, Малдер отреагировал, выхватив оружие и нацелив его на источник света. Перед ним находился человек — судя по всему, довольно молодой. Он медленно и неуверенно перемещался по кузову, внимательно оглядывая ящики. По его виду не казалось, что он собирается их выгружать. Скорее пытается понять, что это вообще такое. Человек подбирался все ближе и ближе, даже слишком близко, и Малдер уже ощущал тревогу. Кем бы он ни был, пора его остановить. — Федеральный агент. Я держу вас на прицеле, — произнес Малдер тихим, спокойным голосом, но мужчина все равно подскочил от неожиданности, кажется, собираясь принять боевую стойку. Малдера это не тревожило: чему его научили в ФБР, так это тому, что никакой виртуозности в боевых искусствах не хватит, чтобы противостоять человеку с пистолетом, коим в данном случае являлся он сам. — Не двигаться, — решительно приказал Малдер, не повышая голос. — И не издавайте ни звука. Я выстрелю, если понадобится, но мне не хочется идти на такие меры. Так что просто заложите руки за голову и стойте спокойно. Мужчина кивнул, но явно без испуга, на который Малдер в глубине души рассчитывал. — Кто вы? — спросил человек так же тихо. — Агент ФБР, — произнес Малдер. — А теперь говорите, кто вы такой. — Я покойник, вот кто я такой, — ответил тот. — Если не будете дергаться, то нет, — сказал Малдер. — Нет, я покойник в самом прямом смысле этого слова, — возразил мужчина. — Хотите верьте, хотите нет. Скажите кое-что, мистер Федерал, вы здесь ищете сибирскую язву? Сердце Малдера замерло, но внешне ему удалось сохранять спокойствие. — С чего вы так решили? — спросил он. Мужчина рассмеялся. — Потому что вы из ФБР и потому что я именно ее здесь и ищу. Потому что формально я сейчас мертв, убит на территории России, и все из-за сибирской язвы. Россия? Это напомнило Малдеру кое о чем. — Кто вы? — Вы один из них? — ответил вопросом на вопрос мужчина. — Я ничего вам не скажу, пока не узнаю. — Нет, — заверил его Малдер. — Если только вы не считаете, что в ФБР все тоже одни из «них», но, насколько я понимаю, вы так не думаете, иначе не рассказали бы мне столько. Опустите руки. Мужчина подчинился и медленно, настороженно, бочком подошел поближе к Малдеру. — Кто вы на самом деле? — спросил он еще раз с подозрением. — На самом деле я Фокс Малдер из ФБР, — повторил агент. — Хотите, покажу значок? — Нет, это ни к чему, — сказал мужчина и, опустившись на пол, устало закрыл лицо руками. — Я столько видел фальшивых удостоверений, что меня этим не удивишь. — Я тоже. Ладно, как вам угодно, — пожал плечами Малдер. — А теперь скажите, кто вы и что здесь делаете? — То же самое, что вы. Ищу сибирскую язву, — ответил незнакомец и посмотрел на Малдера. — Из-за нее я и должен был умереть. — Ваше имя, — медленно сказал Малдер, словно объясняя что-то недоразвитому ребенку. — Назовите ваше имя. — Мое имя? — переспросил мужчина. — Меня зовут Марк Лонг. Я из спецназа ВМС. Малдер уставился на собеседника. — Господи ты боже мой… — произнес он в конце концов.