И смерть свою утратит власть

Нам неизвестно, что грядет. Известна лишь Вся наша жизнь до этого момента. То, чем мы могли гордиться, И даже то, что лучше утаить — все в равной мере стоило прожить. Мы — господа тех дней, которые прошли. Мы жили, мы любили, мы страдали — все одно. И мы со временем уходим, как волна с отливом. Жизнь была нам другом, но стала вдруг врагом, И даже если нас она грозит сломить и уничтожить, зачем тревожиться о том, Что в будущем грядет? Пусть дуют ветры что есть силы, Пусть осень золотая расцветет, Но мы, свой долг исполнив, сражаться можем И можем покорять, пусть даже и не доживем До благоденствия и до покоя Грядущих дней. [Уильям Эрнест Хенли «О грядущем»] [подстрочник переводчика]

На кухне в доме Мэгги Скалли 23:21 — Так вот, Скиннер думает, что Ли направляется в свой родной штат, — говорил Малдер, положив локти на безупречно чистый кухонный стол. — К сожалению, мне трудно в это поверить. — Я пока провела только внешний осмотр, но у Прескотта при себе не было никаких бумаг, Малдер, — сообщила Скалли, пододвинув стул поближе к столу и положив ладонь на руку напарника. — Мне жаль. Что бы вы ни обнаружили в том журнале, он исчез. — Что и могло стать причиной его гибели, — тихо заметил Малдер. — Или, возможно, его источник в военном флоте или кто-то, кому этот человек чересчур опрометчиво доверился, нашептал кое-что одному из заговорщиков, и вот тебе и раз — улики как не бывало. Что только прибавляет мне уверенности в том, что кому-то в этом доме суждено исчезнуть следующим. Может, мне, может, тебе, а может, твоему брату… Руками Ли это будет сделано или Крайчека, я не знаю. — Ты уверен, что Ли обязательно связался бы с Крайчеком? — спросила Скалли. — Я тебе так скажу, — начал Малдер. — Если бы я сейчас составлял криминальную характеристику, то непременно включил бы туда это предположение. Тебе достаточно такого заверения? — Более чем достаточно, — подтвердила Скалли. — Я не ставлю под сомнение твои слова, Малдер. Но Скиннер, кажется, с тобой не согласен: что бы он ни сказал моей матери, она явно не особо взволнована. — Ну и отлично, — заявил Малдер. — И не надо никого волновать. Но всем, тем не менее, стоит быть наготове — просто на тот случай, если что-нибудь все же произойдет. Крайчек в любой момент может заявиться сюда со своим ненормальным мальчиком на побегушках. — Разумно. Как ты сам заметил, побег Ли — подозрительное совпадение, — сказала Скалли, поднимаясь со своего места. — Давай поговорим с моей семьей. Им необходимо знать, с чем они имеют дело. — Могу я сначала кое-что спросить? — остановил ее Малдер. — И с каких это пор тебе нужно мое разрешение? — с улыбкой произнесла Скалли, повернувшись к напарнику. — Неужели вопрос касается кружева Шантильи (1) или спальных мешков? — Напротив, — возразил Малдер и, встав, чмокнул ее в нос. — Вопрос очень даже серьезный. Мне показалось, или ты сегодня действительно не вооружена? — Не показалось, — подтвердила Скалли. — Пистолета нет. Это серьезный прогресс, правда? — Очень даже серьезный, — согласился Малдер. — Хотя в связи со сложившимися обстоятельствами я не стал бы и дальше пренебрегать оружием. — Не волнуйся, я не расстаюсь с пистолетом навсегда, — с улыбкой сказала Скалли. — Только на сегодняшний вечер. Я знала, что ты будешь здесь, и хотела надеть этот пуловер, но под ним не скроешь кобуру. — Да и все остальное не сказать, чтобы скрыто, — заметил Малдер, окинув ее оценивающим взглядом. — Поэтому мне и хотелось его надеть, — сообщила Скалли. — Но ты ведь вооружен? — Конечно. — Значит, все в порядке. — Возможно, — неуверенно произнес Малдер. — Но, учитывая обстоятельства, все-таки держи оружие под рукой. Хотя бы в ближайшие несколько дней. — Разумеется, — кивнула Скалли, сразу посерьезнев. — Пока в доме Мэттью, все равно придется носить пистолет, потому что безопасного места, куда его можно положить, не найдешь. В этом возрасте дети повсюду залезают. — Учту это, — улыбнулся Малдер. — Так где твоя кобура? — В багажнике маминой машины, в гараже, — ответила Скалли. — Пойду принесу. — Я с тобой, — поспешил за ней Малдер. — Малдер, как ты считаешь, может, я все-таки в состоянии добраться до гаража сама? — спросила Скалли с преувеличенным недовольством. — Ты же знаешь, мне не стоит задавать этот вопрос, — сказал он, взяв ее за руку. — Но если Ли или Крайчек где-то поблизости, а из нас двоих вооружен только один, надо держаться вместе. Базовая тактическая директива, агент Скалли. — Малдер, а тебе никто не говорил, что ты настоящая заноза в заднице? — поинтересовалась Скалли, сняв с крючка связку ключей, принадлежавших ее матери. — Конечно, так я и попал в Оксфорд, — ответил Малдер. — Стипендия имени Величайшей Занозы в Заднице. *** В гараже было темно, и повсюду слышались странные звуки, как будто в углах копошились и скреблись какие-то маленькие животные. «Или насекомые», — подумала Скалли, протянув руку в поисках цепочки от выключателя. «Ни за что в жизни не призналась бы тебе в этом, Малдер, но я очень рада, что ты не позволил мне пойти сюда одной. Слишком уж похоже на тот чертов склад в Алабаме. Слишком. Когда же я наконец справлюсь с собой?» Нащупав цепочку, Скалли включила свет, а потом открыла багажник машины и, вытащив оттуда оружие, заткнула пистолет за пояс юбки. — А как же кобура? — спросил Малдер, наблюдая за ней у двери. — Не с этим нарядом, — ответила Скалли, покачав головой. — Ее сюда не прицепишь: пояс слишком узкий. — И когда же ты наконец решишься приобрести обычную наплечную кобуру? — Когда начнут производить женские костюмы свободного покроя, под которыми можно будет ее носить, — сказала Скалли, захлопнув багажник, и, обернувшись, скрестила руки на груди и прислонилась к машине. — А это, полагаю, произойдет не раньше, чем в машинах появятся специальные крючки для дамских сумочек. — Думаю, пора мне отступать с этого минного поля, а то того гляди подорвусь, — пошутил Малдер, но без всякого раздражения, заметила Скалли. Скорее с усталостью. И на фоне его изможденности еще заметнее была подавленность Малдера, по-прежнему убитого горем и виной. А теперь, помимо прочего, над ним довлела необходимость защищать семью Скалли от злодеев, которые могли в любой момент появиться из темноты ночи. Изменить это было не в ее силах. Пока еще нет. А вот что касается всего остального… — Малдер, — начала она как можно мягче, — подойди на секунду. Он направился к ней, и Скалли обняла его за шею. Поставив одну ногу на бампер, она приподнялась и уселась на капот, притянув напарника к себе и обхватив его ногами. — Малдер, должна кое-что тебе сказать, — прошептала она. — Кое-что очень важное. — И что же это? — спросил он, обняв Скалли за талию. — Что бы ни случилось, — тихо продолжила она, — как бы все ни кончилось, ты не несешь за это никакой ответственности. — Откуда тебе знать? — Я знаю тебя и знаю, что ты постоянно за все себя винишь. Даже за то, к чему не имеешь никакого отношения. Это как минимум неконструктивно, Малдер. — Возможно, — согласился он, пожав плечами. — Но куда вероятнее, что я просто гораздо лучше тебя вижу свои ошибки. — Нет, — горячо возразила Скалли и покачала головой. — Для тебя самобичевание настолько вошло в привычку, что стало рефлексом. И это я прекрасно вижу. Малдер, задай себе один вопрос: если бы ты и вправду был таким плохим человеком, каким ты себя считаешь, стала бы я с тобой столько возиться? — Я просто решил, что ты этого так до сих пор и не поняла, — улыбнулся Малдер краешком рта. — Я давным-давно все поняла, напарник, — сказала Скалли. — Разумом. А что касается души и тела… Над этим еще предстоит поработать. — И к каким же выводам ты пришла? — Ни к каким, — ответила Скалли и подвинулась ближе, чтобы прижаться покрепче к Малдеру. — Требуется провести еще несколько экспериментов. — И какие же именно эксперименты ты в данный момент подразумеваешь? — поинтересовался Малдер, запустив руки под ее свитер. — Поцелуй на ночь, — произнесла Скалли немного застенчиво. — Просто поцелуй на ночь. — Расскажи это своей бабушке. Я-то уж точно не куплюсь, — сказал Малдер. Наклонившись, он поцеловал ее в губы, а его руки скользнули выше. — Потому что, — продолжил он шепотом, не отрываясь от ее рта, — мне отчего-то кажется, что женщина, которая мечтает только о поцелуе на ночь, надела бы что-нибудь под кофту. — Вероятно, ты прав, — хрипло согласилась Скалли. — В следующий раз постараюсь не забыть. — Ничего страшного, — успокоил ее Малдер. Его руки вдруг оказались на ее груди, и Скалли, задрожав, издала протяжный стон. — Все в порядке. Хотя вынужден отметить, что мы в некоторой степени все-таки на службе. — Значит, придется поторопиться, — прошептала Скалли, расстегивая его ширинку. — Давай, Малдер. Я хочу кончить как можно быстрее. — Сделаю все возможное, — заверил ее он, жадно целуя. — Клянусь. *** В гостиной в доме миссис Скалли 23:44 — Не знаю, как еще вас убедить, — сказал Малдер, сцепив пальцы рук. Они со Скалли сидели рядом на одном конце дивана, сама Мэгги — на другом, а Билл уселся в кресло напротив, одной рукой обняв за плечи Тару. На лице у него застыла гримаса отвращения. «Прямо как на Рождество, — подумала Скалли. — Только в этот раз мы с Малдером не прощаемся». Однако почему-то презрение Билла было проще выносить, когда Малдер сидел совсем рядом, ее лицо по-прежнему заливал румянец, вспотевшее от секса тело горело, а кожа все еще не утратила повышенную чувствительность после прикосновений его рук и губ. Скалли бросила быстрый взгляд на напарника. Интересно, придавал ли ему сил этот факт так же, как и ей? Судя по всему, да: он воспринимал нападки Билла с гораздо большей невозмутимостью, чем обычно. — Мистер Малдер, если ваш начальник думает, что этот человек, Ли, сейчас в Алабаме, то с чего вы вообще полагаете, что он заявится сюда? — с вызовом спросил Билл. — Я профессиональный профайлер, коммандер, — терпеливо ответил агент. — Этим я раньше зарабатывал на жизнь и, судя по всему, вскоре снова начну. Недавно я уже составлял характеристику на этого человека и более чем ясно представляю, как он мыслит. — Дана, ты тоже считаешь, что он придет сюда? — испуганно спросила Тара. — Может, нам тогда стоит остановиться где-нибудь еще? — Думаю, в этом вопросе лучше прислушаться к Малдеру, — ответила Скалли, окинув брата ледяным взглядом. Билл отвел глаза с виноватым выражением на лице. Она снова посмотрела на Тару — гораздо более мягко. — Если Малдер считает, что Ли будет нас искать, Тара, значит, так, скорее всего, и произойдет. Но ты должен кое-что уяснить, Билл, — продолжила она, обращаясь к брату. — Мы с Малдером — не единственная его цель. — А это еще что, черт возьми, означает, Дана? — с искренним удивлением спросил тот. — Это означает, что вы можете иметь к этому непосредственное отношение, коммандер, — ответил вместо нее Малдер. — У нас есть основания полагать, что участником операции по внутреннему терроризму, связанной с нашим расследованием, мог быть «морской котик», находившийся на борту «Нассау» под вашим командованием. — Какой еще «котик»? — Человек по имени Марк Лонг, — сказала Скалли. — Он официально считается погибшим во время операции в Черном море. — Я не могу это обсуждать, — торопливо произнес Билл, отведя глаза, что агенты восприняли как неоспоримый знак того, что брат Скалли знал куда больше, чем на самом деле говорил. — Я понимаю, — тихо сказал Малдер. — Но мы думаем, что его смерть подстроили, а на самом деле Лонга убили несколько дней назад недалеко от Атланты, на складе, где собирались хранить и, возможно, начать распространение биологического оружия массового поражения. — Мистер Малдер, я никоим образом не могу обсуждать миссию «Нассау» и тех, кто принимал в ней участие, — повторил Билл. — Более того — я должен доложить об этой беседе в вышестоящие инстанции. В кои-то веки, к изумлению Скалли, в голосе Билла не прозвучало никакой издевки. Он говорил совершенно серьезно, как и полагалось говорить о засекреченных данных. — Вы вправе действовать на ваше усмотрение, коммандер, — ответил Малдер. — Но прежде чем принять решение, вам стоит знать, что этот человек, Лонг или кем бы он ни был на самом деле, заявлял, что ему известно о заговоре по ввозу спор сибирской язвы на борту «Нассау». — Сибирской язвы? — с сомнением переспросил Билл. — Именно, — подтвердил Малдер, кивнув. — Споры сибирской язвы, которые, по его уверениям, находились на борту, было приказано собрать и привезти в Соединенные Штаты в его теле. — Не желаю больше слушать это дерьмо, — заявил ее брат. — Придется, Билл, — твердо сказала Скалли, наклонившись к брату. — Ты должен внимательно выслушать Малдера. — Зачем, Дана? — требовательно спросил Билл. — Он ставит под сомнение честь и верность моей команды, да еще и сует свой нос в засекреченные данные, которые ему знать не полагается. — Ты должен выслушать его, Билл, потому что ни я, ни Малдер не думаем, что тебе по чистой случайности доверили командование «Нассау» практически сразу после того, как нас чуть не убили, — объяснила Скалли. — Перед смертью Лонг сообщил, что кто-то напал на него, когда он вместе с другими членами команды направлялся к Босфору, — продолжал Малдер. — Что вынуждает меня предполагать и даже верить, что все это — часть международного заговора. — Дана, ты хоть понимаешь, насколько параноидально все это звучит? — явно не веря своим ушам, спросил Билл. — Понимаю, — заверила его Скалли, улыбнувшись Малдеру. — Но я с ним согласна. — Она снова посмотрела на брата. — Я серьезно, Билл. Поверь мне. Этот человек, Крайчек, который пытался убить меня и… причинить мне зло, — она снова быстро посмотрела на напарника, без слов умоляя того умолчать подробности, — и который имел непосредственное отношение к смерти Мелиссы и отца Малдера, теперь может охотиться за тобой. — А если мы правы насчет связи между Крайчеком и Малколмом Ли, — продолжил Малдер, — а я не думаю, что это станет подвергать сомнению Бюро или кто-либо еще, то побег Ли вкупе с причастностью Крайчека к убийству старшего специального агента ФБР наводят на мысль о том, что Дана и я все еще в опасности. — Простите, мистер Малдер, но все это больше всего напоминает мне ваши разговоры про маленьких зеленых человечков, — огрызнулся Билл. — Не говоря уж о том, что вы нарушаете законы, касающиеся засекреченных правительственных данных. — Он начал вставать, но Тара схватила его за руку. — Сядь, Билл, — дрожащим голосом попросила она. — Думаю, нам стоит послушать, что еще… Дана может сказать. — Мне нечего особо добавить, — тихо произнесла Скалли. — Мы с Малдером продолжим искать этих людей, но пока останемся здесь и будем настороже. Мы оба можем поручиться, что ни с кем в этом доме ничего не случится. — Возможно, стоит позвонить в региональный офис Балтимора и попросить о поддержке, — тихо предложил Малдер, но Скалли только покачала головой. — Пока нет необходимости, — решительно заявила она. — Я здесь, ты здесь. На такие задания обычно не назначают больше двух агентов. — Я не предполагал, что останусь здесь, — прошептал Малдер. Он не смотрел на Билла, но истинный смысл его слов был предельно ясен: «Скалли, меня никто не желает здесь видеть, только не под одной крышей с твоим братом». — Фокс, ты должен остаться, — вступила в разговор Мэгги, и ее голос прозвучал по-матерински твердо. Она заглянула Малдеру в глаза. — Мы будем чувствовать себя в большей безопасности, если ты переночуешь здесь. Так ведь, Билл? — Мам, — начал тот, угрожающе прищурившись, но ему не дали договорить. — Ну и отлично, значит, решено, — сказала Мэгги, поднимаясь. — Дана, будь любезна, сбегай наверх, принеси подушки и одеяло для Фокса. Прости, у нас не осталось свободной спальни: слишком много людей дома, — с улыбкой извинилась она. — Диван меня полностью устраивает, миссис Скалли, — заверил ее Малдер и встал. — Но я не хочу мешать… — Ты вовсе не мешаешь, Фокс, — Мэгги похлопала его по руке. — Ты же фактически член семьи. Предлагаю всем ложиться: уже поздно. Тара неуверенно улыбнулась своей невестке и начала подниматься по лестнице, а вслед за ней — Билл, все такой же насупленный. Позади них, словно утка, следующая за своим выводком, шла Мэгги. — Прости, — тихо сказала Скалли, когда комната опустела. — Биллу тяжело через себя переступить и выслушать тебя. — Это взаимно, — сухо заметил Малдер. — Скалли, ты уверена, что твоя мать действительно не против, чтобы я остался? — Конечно, не против, — ответила Скалли, опустив голову ему на плечо. — И не только потому, что она на самом деле хочет, чтобы ты был здесь и защитил меня… и Билла. Она верит тебе насчет Ли, как и я. Крайчек — другой вопрос. Я тоже не думаю, что мои попытки предсказать его действия принесли бы плоды. — Сомневаюсь, что Крайчек сам знает, что сделает в следующую минуту, — сказал Малдер, обняв напарницу. — Я тоже, хотя нисколько не удивлюсь, если мы ошибаемся, — сказала Скалли и засмеялась, печально покачав головой. — Я, наверное, устала. Сама не понимаю, что говорю. — Ты сказала вполне осмысленную вещь, — улыбнулся Малдер. — Крайчек — та еще темная лошадка. Вполне возможно, что он сейчас раздает приказы в Овальном кабинете. — Или получает приказы от Курильщика, — продолжила его мысль Скалли, улыбнувшись в ответ. Малдер покачал головой. — Я так и не могу понять, что за отношения у них. И не уверен, что они сами понимают. — Он зевнул и потер глаза. — Прости. Денек вышел не из легких. — И не только сегодняшний, — заметила Скалли, выпрямившись. — А я тут треплю языком вместо того, чтобы принести тебе одеяло. Ты точно не возражаешь поспать здесь? — Не уверен, что у меня есть выбор. — Можешь подняться, когда все заснут, — с готовностью предложила Скалли, но Малдер решительно покачал головой. — Нет, Скалли, — возразил он. — Как бы мне ни хотелось спать с тобой в одной постели, я не могу, только не в доме твоей матери. Это ей совсем не придется по душе. — Она не узнает. — Зато я буду знать. — И с чего ты вдруг стал таким благородным? — с притворным раздражением спросила Скалли, а потом тяжело вздохнула и встала. — Принесу наконец это чертово одеяло. *** 00:26 — Надо убить их сейчас, — сказал чернокожий мужчина, присев на корточки около аккуратно подстриженной изгороди. — Застать их врасплох, пока они от нас никуда не денутся. — Терпение, — мягко ответил его спутник, сидевший рядом. — Я же говорил тебе: мы здесь не затем, чтобы убивать. У меня с ними обоими остались кое-какие незавершенные дела, но убийство — не в их числе. Пока, по крайней мере. И впереди у нас вся ночь. — Да не буду я ждать, — прорычал его сообщник. — Чем дольше мы тут торчим, тем скорее попадемся кому-нибудь на глаза. А я не спешу на встречу с «желтой мамой» (2). — Электрический стул тебе не грозит, «товарищ», — неторопливо ответил белый мужчина. — Ты же это прекрасно знаешь. Кроме того, у нас под носом, — и он кивнул в сторону дома, — редкая возможность найти человека, за которым я охочусь уже давным-давно, тихо-мирно лежащим в постели и совершенно беззащитным. — Да? — усомнился темнокожий. — И за кем ты охотишься? За ней или за ним? Но если он надеялся спровоцировать своего собеседника на гнев, его постигло разочарование. Мужчина лишь улыбнулся. — Какое это имеет значение? — тихо спросил он. — А теперь заткнись и сиди спокойно. Пока мы никуда не идем. *** Спальня в доме Мэгги Скалли 00:49 Тара Скалли вертелась на кровати, безуспешно пытаясь найти удобное положение и наконец заснуть. Казалось бы, она должна была сразу же провалиться в сон. Билл вернулся из плавания, они занялись любовью: секс получился быстрым и страстным, но тем не менее, восхитительным, как всегда и было после столь долгого воздержания. И теперь ее муж спал рядом с ней, а сын — в раскладной кроватке рядом с постелью своей бабушки. Не было нужды прислушиваться к нему: даже если бы Мэттью проснулся, сегодня ночью им бы занялась Мэгги. Не существовало никакой иной причины для этого приступа бессонницы, кроме одной: Дана и агент Малдер были убеждены, что люди, с которыми они столкнулись на расследовании в южных штатах, сейчас ехали сюда, чтобы причинить вред их семье и в частности — Биллу. И какие бы предосторожности ни предприняли Дана и ее напарник, их не хватало, чтобы придать Таре уверенности. Только не в этой ситуации, когда на кону была жизнь ее супруга. Хотя Тара симпатизировала Дане с первого дня их знакомства, она не могла увидеть в младшей сестре Билла серьезную угрозу для опасного преступника, преследующего свою цель, каким бы большим ни был ее опыт работы в Бюро. В душе Тара никогда не воспринимала Дану как агента ФБР: для нее она оставалась немного неуклюжей подружкой невесты, которая, потупив взор, скромно шла по проходу в церкви на свадьбе своего брата. И как бы ни старалась Тара проникнуться симпатией к Малдеру, искреннее презрение, которое питал Билл к этому человеку, лишало ее всякой возможности довериться напарнику Даны. «Надо было уехать отсюда, пока полицейские не нашли бы тех людей, — думала она, стараясь вести себя как можно тише, чтобы не разбудить храпящего мужа. — А Биллу спится прекрасно», — подумала она с раздражением: ее супруга явно нисколько не впечатлили россказни агента Малдера. Но с другой стороны, Билл не поверил бы агенту, даже если бы тот просто констатировал, что солнце завтра встанет на востоке. Слишком много между ними было неприязни. «Можно выпить снотворное, — подумала Тара, — но тогда, если что-нибудь случится, я могу не проснуться вовремя. Или начну принимать его постоянно, как некоторые из моих знакомых жен моряков. Нет, забудь об этом. Вот если бы в комнате было чуть потемнее… Такое ощущение, что кто-то забыл выключить свет». Приподнявшись, Тара убедилась, что сквозь стекло действительно проникали яркие лучи. Отбросив одеяло, она выбралась из постели и подошла к окну. В гараже горел свет. Видимо, Билл забыл его выключить после того, как вытащил багаж из машины матери. «Ну что ж, если с преступниками я ничего поделать не могу, то по крайней мере выключу свет», — решила Тара. Она надела тапочки, накинула халат и на цыпочках вышла из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. *** — Смотри, — прошептал белый мужчина, указав на приоткрывшуюся заднюю дверь. — Вот и наш шанс. Я же говорил. — Пора бы уже, — проворчал чернокожий, достав из-за пояса джинсов свое оружие — револьвер 38 калибра. — Кто ждет, тот дождется, — сухо сказал его собеседник и выпрямился. — Я быстро заскочу внутрь, прежде чем она вернется. А ты жди здесь на всякий случай, но будь готов войти в дом, если понадобится. С грацией и ловкостью кошки мужчина добежал до входа, поднялся по трем бетонным ступенькам на крыльцо и исчез внутри погруженного в темноту дома. И принялся ждать. *** 00:58 — Малдер? Тихий голос Скалли сразу пробудил Малдера ото сна, и он тут же подскочил, не понимая, что происходит. — Что случилось? Почему ты все еще одета? — Извини, — сказала она, присев рядом с ним и положив руки ему на бедра. — Не хотела тебя будить. Не могла заснуть. Пыталась почитать, но все равно продолжала думать о деле. — Надумала что-нибудь? — Да. Я все размышляла о том мужчине с хриплым голосом, Мартине Адамсоне. Но не смогла вспомнить, что ты сказал насчет его криминального прошлого согласно данным НИКЦ (3). — Потому что мы не обсуждали, что там написано, — задумчиво произнес Малдер. — Погоди-ка, дай подумать. — Он закрыл глаза и облизал нижнюю губу, как делал всегда, когда концентрировался на какой-то важной мысли. Скалли ничего не сказала и только терпеливо ждала. Она знала, как это работает, и такое поведение напарника давным-давно перестало ее настораживать. — Его дважды арестовывали в Северной Дакоте за незаконное хранение оружие, — наконец начал говорить Малдер, так и не открыв глаза, и Скалли знала, что сейчас он «считывает» информацию с оставшегося у него в голове отчета НИКЦ. — Его арестовали и официально обвинили в магазинной краже в Туллахоме, штат Теннеси. После этого был арест за нападение без отягчающих обстоятельств в Хагерстауне, штат Мэриленд, и адвокаты объявили о нежелании оспаривать обвинение, — продолжал Малдер и вдруг удивленно распахнул глаза. — Хагерстаун. Это же совсем близко. — Опасно близко, — согласилась Скалли. — Что-нибудь еще? Малдер снова закрыл глаза. — Вот черт, — пробормотал он. — Он был фигурантом дела, открытого в отделении Бюро в Шарлотт, после того, как приобрел 300 килограммов аммиачной селитры. — Значит, он террорист, — озадаченно подытожила Скалли. — Но разве мы этого и так не знали? Или хотя бы не подозревали? — Не в этом дело, — сказал Малдер, открыв глаза. — Скалли, Шарлотт находится на западе Северной Каролины. — И что? — Там же, где Эндрюс, — продолжил Малдер, — и лесной заповедник Нантахала, где наш старый приятель Эрик Роберт Рудольф, если верить слухам, скрывается от властей. — О Господи… — прошептала Скалли, пораженно глядя на напарника. — Малдер, ты хочешь сказать, что Адамсон замешан во взрыве в Парке Столетия? — Может, и нет, не напрямую, хотя все как будто бы сходится, — ответил Малдер мрачно. — Но да, я думаю, вполне вероятно, что он имеет какое-то отношение к Рудольфу или даже работает на него. — Но это означает, что Эрик Рудольф, или «Христианство идентичности» (4), или какая-нибудь еще организация, с которой он связан, и стоит за этой историей с сибирской язвой, — сказала Скалли, все больше осознавая ужас этого открытия. — Малдер, думаешь, в этом все и дело? Еще одно нападение на Атланту, только с помощью биологического оружия, а не взрывного устройства? Или акция против поборников абортов? Только на этот раз угроза куда более реальна… — Нет, — ответил Малдер, покачав головой. — Думаю, дело не только в этом, но Рудольф наверняка замешан в происходящем. — Кто-нибудь из команды «Центабомб» может знать, входил ли Адамсон в какую-нибудь группу поддержки Рудольфа? — спросила Скалли. — Да, — криво усмехнулся Малдер. — Я. Нет, его не замечали в связях с Рудольфом или с «Христианством идентичности», но это ничего не значит. Выясни мы все, что нам сейчас не известно об этих психах, в библиотеках не осталось бы свободных полок. — О-о-о… — протянула Скалли и рассмеялась. — Я забыла. Ты же сам состоял в группе «Центабомб». — До сегодняшнего утра, — подтвердил Малдер и кивнул. — Как будто от этого был какой-то прок. — И какова же роль Алекса Крайчека? — задалась вопросом Скалли, сознательно игнорируя самоуничижительное замечание Малдера. — Он работает на международном уровне. Рудольфу такой размах и не снился. Представить невозможно, чтобы он стал принимать участие в таком тривиальном занятии, как операция по внутреннему терроризму. — Шшш… — внезапно прошептал Малдер. — Слышишь? — Что? — так же шепотом спросила Скалли. — Какой-то шум снаружи. Скалли наклонила голову и прислушалась. — Да, — сказал Малдер, схватив со столика кобуру и вытащив из нее пистолет. — Там кто-то есть. На этот раз звук услышала и Скалли. Тихий шорох, приглушенный голос… Или крик? Кто-то был там. В мгновение ока она достала свое оружие и встретилась глазами с Малдером. Даже в полумраке комнаты напарница верно интерпретировала его взгляд: «Жди. Будь наготове». Дверь на кухню тихонько приоткрылась. Скалли положила палец на предохранитель и медленно подняла оружие. Пистолет напарника уже был нацелен на открывающуюся дверь… и темную фигуру, которая теперь отчетливо выделялась на фоне горевшего снаружи света. — Федеральный агент! Стоять! — решительно выкрикнула Скалли. — Если вы вооружены, бросьте оружие на пол и поднимите руки! Послышался еще один сдавленный крик и звук борьбы. Скалли постаралась разглядеть побольше, но в комнате было слишком темно, и ее слепил льющийся из гаража яркий свет. — Не двигаться и бросить оружие! — повторила Скалли. — Я вооружена и буду стрелять. — Сомневаюсь, Скалли, — произнес знакомый голос. — Если, конечно, ты не такая мягкотелая, как я думаю. От этих слов на нее накатила волна такого ужаса, сильнее которого, кажется, ей еще не доводилось испытывать за всю свою жизнь. Это был голос из ее кошмаров, голос, который чуть не лишил ее рассудка. Скалли пробил холодный пот, по спине поползли мурашки, и все мускулы в теле напряглись. Она только крепче обхватила рукоятку пистолета, наконец-то направив его на того самого человека, который, сам того не подозревая, в ночных кошмарах своей жертвы уже не раз глядел в дуло ее оружия. Это был голос вора и убийцы, голос человека, который принес смерть, боль и нескончаемый ужас в жизнь Даны Кэтрин Скалли. Алекс Крайчек. — Я надеялась, что ты мертв, — прошептала Скалли. — Мечтала об этом. — Не повезло, Скалли, — усмехнулся тот. — У меня слишком много неоконченных дел. Пока еще рано умирать. — Крайчек, что бы ты ни задумал, лучше остановись, — процедил Малдер. — Игра окончена. Навсегда. — Я и не играю в игры, Малдер, — сказал Крайчек, шагнув к ним. — Я совершенно серьезен. Еще один шаг вперед, и Скалли ощутила, как кровь отхлынула от ее лица, хотя они с Малдером оба целились в своего врага и готовы были выстрелить в любой момент. Напротив них в дверях стоял Алекс Крайчек, обхватив за шею перепуганную Тару Скалли и приставив к ее виску пистолет. И в этот момент, словно почуяв недоброе, Мэттью Скалли начал громко плакать. *** Спальня Мэгги Скалли 1:10 — Все хорошо, Мэттью, все хорошо, — сонно приговаривала Мэгги, откидывая одеяло. — Уже иду. Дай мне минутку. Набросив халат, Мэгги подошла к маленькой раскладной кроватке и подхватила на руки внука. — Ты описался, малыш? — проворковала она, пощупав его подгузник. Кажется, сухо. Она толком не умела отличать мокрый памперс от сухого: слишком уж привыкла к старым добрым тряпичным пеленкам. Но Мэттью явно было некомфортно, и Мэгги заключила, что что-то определенно не так. В комнате тепло, но не слишком: значит, дело не в температуре. — Наверное, зубки режутся. Бедный малыш, — прошептала она, покачав его на руках. — Давай, Мэтти, спустимся вниз и поищем что-нибудь вкусненькое. *** — Одно движение, Малдер, и, Богом клянусь, я вышибу ей мозги, — хладнокровно произнес Крайчек. — Ты знаешь, что я не блефую. — А еще я знаю, что этот выстрел точно станет последним в твоей жизни, — мрачно ответил Малдер, держа Крайчека на прицеле. — Отсюда ты никуда не уйдешь, Алекс. Убери свой чертов пистолет, пока я не убрал тебя. — Серьезно? — Крайчек с изумлением покачал головой, и на его губах появилось что-то вроде улыбки. — Я бы не сказал, что ты в том положении, чтобы торговаться, Малдер. — Это не попытка торговаться, Алекс, — сказал Малдер, окидывая того ледяным взглядом. — Это обещание, и я его сдержу. Что бы ни случилось, в итоге ты покойник. — Как и ты, Малдер, — пожал плечами Крайчек. — И твоя миленькая напарница. Все мы умрем рано или поздно. Такова уж наша работа. — Чего тебе надо, Алекс? — холодно поинтересовалась Скалли. Она могла убить Крайчека с первого же выстрела, но не тешила себя иллюзиями: ей не удастся пустить ему пулю в лоб, прежде чем он нажмет на курок, и жизни Тары придет конец. Надеяться на смекалку и ловкость последней тоже не приходилось. Даже в полумраке комнаты было прекрасно видно, что ее лицо мертвенно побледнело, а колени дрожали: она могла потерять сознание в любой момент. — Просто скажи, что тебе нужно, — повторила Скалли медленно, не ставя никакой иной задачи, кроме как потянуть время. — Вы, — ответил Крайчек. — О, не в том смысле, — добавил он, усмехнувшись, когда увидел, как сжались в тонкую линию губы Малдера. — Мне надо, чтобы ты, твой напарник и твой брат прошли небольшую… медицинскую процедуру. — Понятия не имею, о чем ты толкуешь, Крайчек, но никто в этом доме никуда с тобой не пойдет, — сказал Малдер, гневно прищурившись. — До того, как я нажму на курок, у тебя только одна попытка объясниться, так что не облажайся. — Никто не собирается вас убивать, Малдер, — терпеливо разъяснил Крайчек. — Повторяю тебе еще раз: я твой друг. Мы на одной стороне. — Зато я тебе не друг, — прорычал Малдер. — Скорее небо упадет на землю, чем ты станешь мне помогать, сукин сын. — И это после всего, через что мы прошли? — с притворным удивлением спросил Крайчек. — А знаешь, Малдер, раз уж тебе не терпится выяснить причины моего появления здесь, я отвечу: потому что если мне захочется заставить тебя поверить, что мы друзья, то ты поверишь. Сам знаешь, что мои работодатели умеют сотворить с воспоминаниями… И это касается всех присутствующих. Скалли невольно задрожала, что не ускользнуло от внимания Малдера. И Крайчека. — Да, ты знаешь, — протянул Алекс. — И знаешь, что для этого я сегодня здесь — помочь всем забыть то, что им и не следовало помнить. Скалли не успела ответить: в этот момент с лестницы послышался тихий женский голос: — Дана? — Мам, оставайся на месте! — выкрикнула Скалли, но слишком поздно. Мэгги уже спускалась вниз, вглядываясь в темноту. И держа на руках Мэттью. — Дана, что-то случилось? — спросила она, не останавливаясь. — Все нормально, миссис Скалли, — ответил ей Крайчек. — Но вам лучше вернуться в свою комнату. — Кто это? — озадаченно поинтересовалась Мэгги. — Фокс, это ты? — Просто гость, миссис Скалли, — произнес Крайчек, прежде чем кто-либо из агентов успел заговорить. Он кивнул в сторону Мэгги, еще сильнее прижав дуло к голове Тары. — Старый друг вашей дочери. Очень близкий друг. Мэгги уже стояла на нижней ступеньке и огляделась по сторонам: Малдер и Дана направляли оружие на какого-то незнакомца, приставившего пистолет к виску Тары, которая, в свою очередь, явно была не жива не мертва от страха. — О Господи боже… — прошептала Мэгги в ужасе. — Дана, что тут происходит? — Это Алекс Крайчек, мам, — нерешительно ответила Скалли. — Человек, который был соучастником убийства Мелиссы. Глаза Мэгги загорелись ненавистью. — Вы… Это вы… — шептала она. — Вы забрали у меня Мисси? А теперь пришли и за Тарой? — Я никого не стану убивать, если меня не вынудят, миссис Скалли, — сказал Крайчек, а потом, повернувшись вполоборота, крикнул: — Ли, мне нужна твоя помощь! В комнату вошел Ли и нацелил револьвер на Малдера. Агент даже не шелохнулся, только бросил в сторону убийцы зловещий взгляд. — Приятно снова свидеться, мистер Долбаный Федерал, — поприветствовал его Ли. — Особенно приятно, что ты на сей раз с другой стороны от дула. Как считаешь, пора бы и мне теперь показать, как я хорошо стреляю? — Ты неплохо выглядишь для человека, в которого выстрелили дважды и который так ни разу и не выпустил ответную пулю, — произнес Малдер с деланным равнодушием. — Как там на радио, крутят какие-нибудь хорошие песни? — Завязывай, Малдер, — прикрикнул на него Крайчек. — Миссис Скалли, думаю, ради безопасности ребенка, я попрошу своего помощника отнести его в другую комнату. — Нет! — закричала Мэгги, крепче прижав к себе Мэттью. — Только тронете его хоть пальцем, и я… — Миссис Скалли, — перебил ее Крайчек. — Ценю вашу самоотверженность, но если вы не хотите, чтобы он рос без матери, лучше делайте, что вам велено. — Дана, — беспомощно заговорила Мэгги, но дочь только качнула головой. — Делай, что он говорит, мам, — сказала она ровным голосом, хотя внутри у нее не осталось ни капли спокойствия. — Я не дам им тронуть Мэттью. Обещаю. — На твоем месте я бы так легко не раздавал обещания, Скалли, — одернул ее Крайчек, а Ли в это время грубо выхватил Мэттью из рук его рыдающей бабушки, и ребенок расплакался еще сильнее. — Отнеси Мэттью на кухню, Ли, дай ему бутылочку, чтобы заткнулся. Миссис Скалли, присядьте, пожалуйста, — и он кивнул в сторону кресла, — пока я не закончу со своими делами. — Так зачем ты здесь, Крайчек? — спросил Малдер, пока Ли шел мимо них с ребенком на руках, а Тара отчаянно попыталась дотянуться до сына, но в ответ получила лишь грубый толчок. — Вроде тут пока не намечается Олимпийских игр, на которых можно было бы устроить теракт… Или у твоего босса другие игры на уме? — Ты меня разочаровываешь, Малдер, — засмеялся Крайчек и покачал головой. — Так ничего и не понял. Я слежу за Эриком Рудольфом, чтобы не дать ему воплотить в жизнь его следующий план. Хочешь — верь, хочешь — нет, но мы с тобой на одной стороне. — Я поверю тебе, когда ты отпустишь мою невестку и когда этот ублюдок-психопат уберет свои руки от моего племянника, Крайчек, — гневно процедила Скалли. — Или тебя теперь лучше называть Арнтценом? — Согласись, Дана, маловероятно, что я вот так просто сообщу тебе, какое имя использую для прикрытия, — с ухмылкой заявил Крайчек. — Но должен отдать тебе должное, Малдер: ты обо всем догадался и все правильно сказал покойному мистеру Прескотту. Сибирская язва — просто атака для отвлечения внимания от настоящей угрозы. — Ты прослушивал офис Прескотта, — медленно произнес Малдер. — Сукин ты сын. — Стандартная методика, — пожал плечами Крайчек. — Говорю тебе, Малдер: я на твоей стороне. Я борюсь с инопланетными колонизаторами и их сообщниками среди людей уже много лет и не стал бы тебе сейчас об этом говорить, если бы по-прежнему не надеялся, что ты ко мне присоединишься и займешься настоящим делом. Но ты мне не поверишь, так что мне не остается ничего иного, кроме как заставить тебя силой. — И почему я должен считать, что ты на моей стороне, Крайчек? — поинтересовался Малдер. — После всего, что ты сделал со Скалли и со мной? Если ты так предан нашему делу, как же так выходит, что именно ты всегда оказываешься вовлечен, когда кто-то из наших друзей или родственников погибает? — Я не давал им тебя убить, Малдер, — с яростью выпалил Крайчек. — Помог тебе выжить тем, что стер твои воспоминания и замел следы. Не я навлек на тебя опасность, а ты сам. — Все это полная чушь, Алекс, — холодно заметил Малдер. — Тот, кто стрелял в Скалли в декабре, не мог знать, что на ней жилет. Если бы твой план сработал, она бы погибла. — Тогда почему я не убил вас, пока вы оба были без сознания? — спросил Крайчек. — Это мне ничего не стоило, но я не стал. Вместо этого помог вам и могу помочь снова. Пойдите мне навстречу, и через пятнадцать минут все в этом доме начисто забудут о произошедшем. Так всем будет спокойнее, включая тебя, Малдер. — И каким образом это меня защитит? — Ты ни для кого не будешь представлять угрозы, если лишишься своих воспоминаний, — ответил Крайчек. — Никаких физических доказательств не осталось: ни тел, ни бумаг, ничего. Даже вашего старого друга из Дафни, офицера Мака, который несколько часов назад совершил самоубийство из штатного оружия. Конечно, еще не все об этом знают. «Только не Мак», — с отчаянием подумала Скалли, вспомнив приятный южный говорок молодого офицера, его забавное чувство юмора и ту искреннюю заботу, которую он проявлял по отношению к ней и к Малдеру, пока они пытались преодолеть самые тяжелые времена своего партнерства. — Ты бессердечный ублюдок, — со слезами в голосе сказала Скалли. — Что он тебе сделал? Малдер не произнес ни слова, но Скалли и так заметила, как от едва сдерживаемого гнева его лицо стало каменным. — Ничего, — равнодушно ответил Крайчек. — Обычная операция по стерилизации, и уж вам ли не знать, доктор Скалли, что стерилизация требует уничтожения всех живых организмов, представляющих опасность. Но здесь я не затем, чтобы проводить зачистку. Повторяю — я хочу защитить вас. — Мак ни для кого не представлял опасности, — сказала Скалли. Слезы уже текли по ее щекам, но она ни на секунду не опустила оружие, чтобы их смахнуть. — Ты мог оставить его в живых. Он ничего не знал. — Он знал, что Малколм даст показания и выдаст меня, — возразил Крайчек. — Ему, как и вам, было известно все — ну или почти все — о сибирской язве, которая погубила беднягу Уилли Нивека. Но когда все свидетельства уничтожены, осталось только разобраться… — Со свидетелями, — холодно закончил за него Малдер. — Значит, ты намереваешься просто уничтожить всех, кто хоть что-то знал, Алекс? Крайчек покачал головой. — Мне уже надоело все разжевывать, Малдер, — сказал он. — Тащи сюда своего тупого вояку, и покончим с этим как можно быстрее и безболезненнее для всех. — Нет, — едва слышно прошептала Тара, пытаясь вырваться из рук Крайчека, но сразу замерла, как только дуло пистолета надавило на ее висок еще сильнее. — Я не хочу причинять вам вред, миссис Скалли, но мне придется, если это единственный способ заставить вас слушаться, — произнес Крайчек опасно низким голосом. — Вашего имени нет в списке тех, кто сегодня непременно должен выжить, и с вашей стороны разумно помнить об этом. — Отпусти ее, — велела Скалли, — сейчас же. — Свою единственную ценную заложницу? Это вряд ли, — сказал Крайчек. — Я буду твоей заложницей, — спокойно предложила Скалли. — Пойду с тобой и сделаю все, что захочешь. Только отпусти мою невестку и ее ребенка. — Заманчивое предложение, Скалли, — ответил он, опустив голос до шепота. — К сожалению, заложница из тебя никудышная, потому что я не могу тебя убить. Мне просто надо, чтобы ты кое-что забыла. — Я никогда не забуду, что ты сделал со мной, ублюдок, — сказала Скалли полным ненависти голосом. — Я уже прошла через ад, чтобы вспомнить об этом, но теперь не забуду никогда. — Я ничего с тобой не делал, Скалли, — возразил Крайчек. — А если ты или Малдер думаете иначе, то только потому, что вам искусственно внедрили такие воспоминания. — Нет, ты сделал это, — гневно произнесла она. — Не пытайся опять изобразить из меня сумасшедшую, Алекс. Черта с два. — Не думаю, что ты можешь позволить себе такую роскошь, как приказывать мне, Скалли, — с саркастической усмешкой ответил ей Крайчек. — А с твоей памятью уже столько всего сотворили, что я бы на твоем месте даже не был бы уверен, что тот парень наверху — действительно твой брат. Ты помнишь то, что тебя заставили помнить. И помогает им в этом твой чип. — Я не верю тебе. — Скалли покачала головой, но Малдер заметил в ее глазах неуверенность. — И не сомневаюсь в своих воспоминаниях. — Но, судя по всему, память тебя подводит, раз ты думаешь, что я что-то с тобой сделал вопреки твоей воле, — сказал Крайчек и приподнял бровь. — Может, мне следует быть польщенным. Может, тебе просто так этого хотелось, что ты сама все придумала. — Крайчек, заткнись, или клянусь — тебя заткну я, — пригрозила Скалли. — Все было не так. Хочешь, чтобы я всем рассказала, что произошло на самом деле? — Почему бы тебе не рассказать о том, что ты помнишь значительно лучше? — с издевкой спросил Крайчек. — Например, о том небольшом романтическом приключении, которому вы с Малдером предавались на машине твоей матери всего несколько часов назад? Вот уж не думал, что воспитанные католические девочки так себя ведут до замужества. Щеки Скалли загорелись одновременно от стыда и от гнева. — Ты следил за нами, — медленно произнесла она. — Чертов извращенец. — Даже по твоим меркам это низко, Крайчек, — сказал Малдер голосом, больше походившим на рычание. Тот только пожал плечами. — Меня мучило давнее любопытство, Малдер, — усмехнулся он. — Работай я сейчас в Бюро, выиграл бы с десяток бесплатных бутылок пива. Там все только тем и занимались, что делали ставки, спите вы вместе или нет. О, простите, миссис Скалли, — извинился он, кивнув Мэгги. — Женщине, наверное, не очень приятно такое слышать про свою дочь. — Крайчек, видит Бог… — гневно начала говорить Скалли. — Вот что я тебе скажу, Скалли, — перебил он ее. — Я устал. Мне надо выполнить работу, и я ее выполню, так что слушай внимательно: я зарою твою невестку и ее прелестного сынка в землю, если ты не позовешь брата и не велишь ему спуститься вниз сейчас же. Ли, иди сюда. Малколм вышел с кухни, кое-как удерживая Мэттью на руках. — Нет там никакой бутылочки, — проворчал он. — Она нам и не понадобится, Ли, — сказал Крайчек. — Зато пригодится твой нож. — Понял, — ответил Ли и вытащил нож из кармана. Он нажал кнопку на рукоятке, и пятнадцатисантиметровое лезвие угрожающе блеснуло в темноте. — Складной нож, — покачал головой Малдер. — Ты разве не в курсе, что они запрещены законом, Ли? — Зато я знаю, что они, мать твою, очень и очень острые, мистер Федерал, — сказал Ли, прижав лезвие к нежной коже на шее Мэттью. — Нет! — закричала Тара и потянулась к сыну, но Ли в тот же момент схватил малыша за волосы и прижал нож еще сильнее. Скалли увидела маленькую капельку крови, и внутри нее поднялась такая волна ярости, которой она сама от себя не ожидала. — Отпусти его, — прошипела она, беспомощно наблюдая, как плакал Мэттью и как рыдала его мать. — Делай со мной, что хочешь, только отпусти моего племянника. — О, Скалли, — засмеялся Крайчек. — Тобой всегда было так легко манипулировать. Дети. Кто бы мог подумать, что это и есть ахиллесова пята такого непрошибаемого агента, как ты? — Дети… — задумчиво повторила Скалли и вдруг замолчала. — Дети? Крайчек помотал головой, словно пытаясь отвлечься от неприятной темы. — Давайте не будем тратить время на пустое, — сказал он. — Позови брата. «Он нервничает, — удивленно подумал Малдер. — Почему?» Ни с того ни с сего Крайчек вдруг стал вести себя так, как будто весь его план пошел наперекосяк. Дети. Он явно считал, что не следовало этого говорить. Почему? Что случилось? Без всякой очевидной причины Малдер ощутил, как стынет в жилах кровь. Дети. Он бросил взгляд на Скалли. Ее лицо побелело, как будто она вот-вот потеряет сознание, а на лбу выступили капли пота, хотя пистолет, зажатый в руке, ни разу не дрогнул. Но он узнал это выражение лица. Что-то поразило ее до глубины души, но в то же время она напряженно размышляла. Как и он. *** «Дети, — думала Скалли с полным изумлением. — Что, черт возьми, происходит?» «Дети. Моя слабость. Смертельная слабость. Я не понимаю». Малдер наблюдал за ней уголком глаза. Как и Крайчек, и ее мать. Только Тара отвернулась в сторону и тихо плакала, наблюдая, как по груди Мэттью стекает струйка крови, пропитывая хлопковую пижаму. «Дети — моя ахиллесова пята. Что он хотел этим сказать?» «Дети… Он бы причинил вред детям… Он убивал детей… Но я не могу вспомнить…» Она посмотрела на пухлые ручки Мэттью, протянутые к его плачущей матери. Лицо малыша исказилось от рыданий. Его ручки… маленькие ручки. Крохотные лица, тоненькие голоса, наполненные ужасом… И она вспомнила. — О Господи… — прошептала Скалли. Ее колени подогнулись, и она рухнула на диван, чуть было не выронив пистолет. Малдер, не отрывая от нее взгляда, сделал шаг назад и прицелился заново, наведя пистолет на Крайчека и держа Ли в пределах видимости. — Скалли, все в порядке? — спросил он, не сводя глаз с незваных гостей. — Их руки… — в ужасе произнесла Скалли. — Это были не руки Ахава. И не руки Крайчека. Там были дети… Я видела их руки… — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — сказал Крайчек, явно теряя самообладание. — Скалли? — окликнул ее Малдер, протянув напарнице руку, но отступил, когда Мэттью заплакал еще громче. — Теперь я помню, — шептала Скалли. — Я все помню. Там был кто-то еще. — Скалли? — ничего не понимая, снова обратился к ней Малдер. — О чем ты? — Там были не только мы, — продолжала она, теперь уже не скрывая слез. — Он стер почти все воспоминания. Неудивительно, что все это казалось бессмыслицей. Неудивительно, что я ничего не могла понять. Но там были не только мы с тобой. Она посмотрела на Крайчека с выражением неизмеримого страдания и еще более неизмеримой ненависти. — Вот такой выбор ты передо мной поставил, Алекс? — с яростью прошептала она. — Выдать тебе всю нужную информацию и за это получить возможность помочь им или оставить их умирать… от сибирской язвы. Ты использовал их в качестве лабораторных крыс. Они были больны, они умирали, а ты сказал мне… — Ты, мать твою, понятия не имеешь, о чем говоришь! — проорал Крайчек, но Малдер мог поклясться, что видел, как его противник побледнел. — Ты, черт возьми, не знаешь, о чем говоришь! — повторял Алекс. — Еще как знаю, — сказала Скалли, и ее голос сорвался. Она уткнулась невидящим взглядом в свои ладони, на которые одна за другой падали слезы. — Вот почему я все время думала о руках. О руках Малдера, о моих руках… о руках маленьких детей. У них всех на руках были отметины от сибирской язвы. — Скалли, о чем ты? — полушепотом спросил Малдер, уже ощущая, правда наконец всплыла и в его сознании. Он с неотвратимой ясностью осознавал, какими станут ее следующие слова. Дети. Много детей. И все — одинаково идеальные клоны того единственного ребенка на планете, чьи страдания и смерть могли довести Скалли до безумия, единственного ребенка, потеря которого стала такой невыносимой и несоизмеримой, что Скалли навсегда бы похоронила внутри себя воспоминания о той кошмарной ночи. Ребенок, за которого они оба охотно отдали бы свою жизнь… И которого в конечном итоге так и не смогли спасти. Снова. Малдер вспомнил все, но не мог заставить себя заговорить. За него это сделала Скалли. — Там была Эмили, — прошептала она. — Клоны Эмили. Их привязали к каталкам, им делали уколы и ждали, кто умрет первой. Может, вы и лечили их, но знали с самого начала, что надежды для них нет. Детей использовали, чтобы это доказать. Их создали… просто чтобы выполнить задание. Она замолчала и согнулась пополам, как будто ее ударили в живот. — Они плакали, — продолжила она. — Они так отчаянно плакали, Крайчек. Им было страшно, и они пытались ко мне подойти. Казалось, что глубокие, наполненные страданием рыдания разрывали Скалли изнутри, не давая ей ни дышать, ни говорить. Она не могла выговорить ни слова. Зато мог Малдер, несмотря на охватившие его скорбь и сострадание к напарнице и тем детям. Скорбь, которая сковала его сердце, словно лед. Только отчаянная ярость не позволяла ему потерять контроль над собой. — Ты убил их всех, Крайчек, — медленно произнес он, не в силах совладать с испытываемым гневом. — Ублюдок. Проклятый ублюдок. — Дана, — прошептала Мэгги в недоумении и ужасе, — о чем он говорит? Эмили умерла больше года назад. Но Скалли не ответила на вопрос матери. — Эмили Сим была не единственной, миссис Скалли, — ответил ей Малдер, переведя взгляд с Крайчека. В его голосе постепенно прибывало уверенности. — Эмили была не единственной. Их были десятки. Десятки клонов. — И все — мои, — сказала Скалли, внезапно подняв голову. Ее глаза горели пронзительной, убийственной яростью. — Мои, Крайчек. Мои дети. И теперь они все мертвы. А мне пришлось смотреть, как они умирают. — Я бы на твоем месте не стал доверять своим воспоминаниям, — заявил Крайчек, но в его голосе явно звучал страх. — Ты ничего не помнишь. — Ты ошибаешься, — возразила Скалли холодным, как сама смерть, голосом. — Я все помню и буду помнить всегда. Как ты отнял у меня моего ребенка. Как ты отнял у меня их всех. И как ты убил их. Я буду помнить об этом до конца своих дней. — Ты не в том положении… — начал Алекс, но Скалли перебила его. — Крайчек, — медленно обратилась она к нему, с трудом встав на ноги и не обратив никакого внимания на то, как дрогнул его палец на спусковом крючке. — Я убью тебя за это. Не сегодня. Когда-нибудь. Но не позволю еще одному ребенку погибнуть из-за меня. Я пойду с тобой, если ты оставишь в покое моего племянника и невестку. Крайчек несколько секунд с недоверием оглядывал ее. — Договорились, — согласился он наконец. — Но я не отпущу ее, пока ты не выйдешь наружу. — Хорошо, — ответила Скалли. — Пойдем. — Скалли, что ты творишь? — прошептал Малдер. — Он пришел не для того, чтобы помочь обо всем забыть, а чтобы убить. Может, не меня, но тебя точно: он уже понял, что твои воспоминания невозможно стереть до конца. — Я иду с ним, Малдер, — произнесла Скалли с пугающим спокойствием в голосе. — Ты можешь пойти со мной или остаться здесь. Мне теперь все равно. Малдер вздрогнул от этих слов, но едва ли ее можно было винить за них. Воспоминания постепенно возвращались и к нему — теперь уже более отчетливые, а не такие туманные и спутанные, как в ту ночь в Дафни. И теперь он точно знал, что они соответствуют действительности. Из-за него напарница вынуждена была наблюдать — снова и снова — за гибелью своих дочерей — единственных детей, которых ей довелось иметь. Теперь все они были мертвы. Сама их жизнь, их страдания, их смерть, на которую ей пришлось беспомощно смотреть, — все это, к глубочайшему стыду Малдера, ей пришлось вынести из-за его поисков. Неудивительно, что теперь ей было плевать, выживет она или умрет. Но когда он поднял на нее взгляд в последний раз, то увидел в глазах Скалли послание, которое никто иной понять бы не смог. И в этот момент Фокс Малдер понял, чем закончится эта ночь. Паника мгновенно уступила место решимости и спокойствию, и он кивнул в ответ — почти незаметно. Дальнейшие события словно развернулись в замедленной съемке: даже самое быстрое движение будто растянулось во времени, и Малдер успевал проанализировать любое изменение и внимательно обдумать свою реакцию. Теперь каждый шаг казался ему предельно ясным — словно изящно продуманная стратегия битвы, словно тактика шахматного игрока, который просчитывает игру на тридцать ходов вперед, словно описанный во всех подробностях план предстоящего сражения. Малдер был готов. И Скалли тоже. — Миссис Скалли, — говорил в это время Крайчек, прижимая пистолет к виску Тары, — возьмите у Даны ее оружие. Держите за рукоятку и аккуратно положите на пол позади нее. Будьте так добры. — Сделай это, мам, — спокойно велела матери Скалли. — Делай, что он говорит. Дрожащими пальцами Мэгги забрала тяжелое оружие из руки дочери, не оказавшей никакого сопротивления. Осторожно, словно боясь, что пистолет ненароком выстрелит, она положила его на пол, в точности следуя приказу Крайчека. — Отлично, — кивнул тот и повернулся к лестнице. — Коммандер Скалли! — прокричал он. — Немедленно выходите, если вас волнует судьба вас и вашей семьи! — А теперь — вперед, Скалли, — сказал Крайчек, повернувшись к агентам. — Ты тоже, Малдер, если хочешь еще раз ее увидеть. — Иду, Крайчек, — тихо сказал Малдер, положив оружие на пол и подняв руки. — Задери штанины, — грубо сказал Крайчек, и агент подчинился. — Не знал, что тебе так нравятся мои ноги, Алекс, — ответил Малдер. — Я тронут. — Не льсти себе, — усмехнулся тот. — Я знаю, что у тебя там запасной пистолет. — Не сегодня, Алекс, — спокойно отреагировал Малдер. — Я чист как стеклышко. Уголком глаза Малдер увидел, как Скалли напряглась, готовясь привести свой план в исполнение. — Что тут происходит? — раздался с лестницы громкий голос Билла. Услышав отца, Мэттью снова расплакался, а Тара в ужасе выкрикнула имя мужа. «Сейчас», — безмолвно передала сообщение Скалли, пока ее брат спускался по ступенькам. «Да, сейчас», — ответили ей глаза Малдера. В тот же момент Скалли сделала вид, что теряет сознание, ее ноги подогнулись, и она рухнула на пол. Крайчек мгновенно отвлекся на неожиданный шум и повернулся посмотреть на Скалли. В этот момент дуло пистолета слегка отодвинулось от головы Тары… И Скалли, двигаясь изящно и плавно, как балерина, исполняющая пируэт, в мгновение ока оказалась в боевой позиции, двумя руками крепко обхватив рукоятку пистолета. Она услышала крик Мэгги и громкий плач Мэттью, увидела, как Билл от изумления словно прирос к полу, а глаза Тары закатились. Но все это не отвлекло ее ни на секунду, только не в этот момент абсолютной решимости. Ее палец твердо и уверенно лежал на курке, как их учили в Академии. Раздался звук бойка, разрывающего капсюль патрона, ее рука дрогнула от отдачи, дульное пламя осветило комнату, послышался оглушительный грохот. Скалли могла поклясться, что видела, как пуля вылетела из дула и направилась к своей жертве. Барабан щелкнул, гильза стукнулась о пол… И голова Крайчека разлетелась на куски, заляпав всю стену позади него кровью фрагментами мозгов, костей и волос. Прежде чем барабан успел встать на место, прежде чем Скалли успела оценить ситуацию, она увидела, как Малдер вытаскивает из заднего кармана свое запасное оружие — маленький пистолет 22 калибра. Но Ли этого не заметил. Он был слишком занят, с удивлением и даже восхищением глядя, как тело Крайчека, сотрясаясь, рухнуло на пол. С ледяным спокойствием, как стажер на стрельбище, Малдер прицелился и выстрелил: пуля попала почти в то же самое место, куда Малдер ранил Ли всего несколько недель назад. Но на этот раз никакого драматического спасения не будет. Выстрел получился смертельно точным. Ли умер в тот же момент, как пуля достигла своей цели. Свет в его глазах потух, как задутое пламя свечи, тело обмякло и осело на пол. Скалли подоспела как раз вовремя, чтобы выхватить вопившего племянника из безжизненных рук Ли, тело которого уже лежало безжизненной кучей на полу рядом с тем, что осталось от Алекса Крайчека. Все закончилось. Время вошло в свой нормальный темп, и Малдер, ступив вперед, ногой отпихнул оружие Крайчека и Ли. В данном случае ему не требовалось экспертное заключение Скалли: он и так прекрасно понимал, что оба мертвы, но так полагалось поступать всегда, и он не собирался вести себя неосмотрительно. Не в этот раз. Удовлетворенный благополучным разрешением ситуации, Малдер заткнул пистолет за пояс брюк и, обернувшись, увидел, как Скалли, сжав в руках Мэттью, укачивала племянника, сидя на полу. — Его больше нет, малыш, — шептала она. — Он больше тебя не тронет. Его нет. Мама заставила его уйти. Он больше никогда не обидит ни одного ребенка.