Ушастые хроники

Кира скребется в дверь — настойчиво так, грустно, как мабари, которого у Алистера никогда не было. — Ну пусти-и-и, — почти скулит эльфийка и тихо так в дверь скребется. Бесит это неимоверно. Ага, как мабари. Алистер этих слишком умных псов никогда не любил — те чуяли, что к нему относятся с презрением и относились к мальчишке точно так же. Но тогда он был бесправным бастардом, а сейчас стал законным королем… Пусть, с помощью Киры, что вытаскивала его из бесчисленных передряг, но это не дает ей права так обращаться с ним! — Да ладно тебе, — ноет под дверью эльфийка, — открой. Вообще-то, это моя комната. — Мы всегда можем пойти в мою, — мурлычет Зевран, и эльфы недолго шебуршатся. Алистер завистливо вздыхает — уж звуки поцелуев он успел за время похода выучить. Вот сейчас они радуются, наслаждаются жизнью, а ему предлагают в жены вдову старшего брата, а в любовницы… ведьму! А потом доносится странный звук. — Но не по носу же! — возмущается Зевран. — А у меня важная миссия! — шипит Табрис. — Не отвлекай! И уйди лучше… — Почему это? — игриво интересуется антиванец. — Потому что ты так смотришь, что мне хочется плюнуть и забить на ритуал, — сообщает ему серьезно Табрис. — А жить мне хочется. И желательно — долго и счастливо. Для этого нужен ритуал. Для ритуала нужен Алистер. Новоиспеченное его величество вскакивает на ноги, мечется по комнате, с удовольствием разбивает какую-то дряную вазочку, с удовольствием смотрит на осколки и спрашивает: — Так ты продаешь меня? За свою жизнь? — Или за твою жизнь, — тихо и серьезно отвечает Кира. — Или за жизнь Логейна, — соглашается Зевран и судя по звукам получает по шее. — Ты не помогаешь! — почти рычит Табрис. — Всё, любимая, исчезаю, не хватайся ты за кинжал! — смеется Зевран. Шаги у него легкие, так что Алистер не может с уверенностью сказать, что он ушел. Только вот с Табрис — решительной и рассерженной тем, что у нее что-то идет не по плану — связываться бы Ворон не стал. — Логейн, — повторяет король и усмехается. — Ты не позволила его убить. — Где мы еще такого полководца достанем? — вздыхает Кира и садится у двери. — Если тебе не нужен — скажи. Он теперь Серый Страж, это неизменно, но я готова уступить его тебе, потому что нужен кто-то, кто переловит разбойников и мародеров по дорогам. А нашему ордену всегда такой воин пригодится. — Табрис бьется затылком о дверь. — Для тебя же старалась! Тебе нужно объединить страну! Логейн нужен. А я жить хочу… — И потому подкладываешь меня в постель ведьмы! — фыркает Алистер. — Да говорю же! Для тебя, нажья ты отрыжка, стараюсь! — возмущается Кира. — Все для тебя! — Когда ведьма предложила ритуал, ты упала на колени, — напоминают ей, — и закричала: «Спасибо, Создатель, я буду жить!» — Не суди меня за минуту слабости! — возмущается Табрис. — И смотри! Одна ночь с ведьмой, а сколько плюсов! — И сколько? — хмыкает Алистер. — Первое — ты спасешь кого-то из Серых Стражей, сделав пару быстрых движений, — вполне серьезно начинает Кира. — Уж поверь, я этого не забуду. Второе — заделаешь ребеночка, и тут уж никто не сможет сказать, король-то бесплоден. А вот насчет королевы никто такое не скажет наверняка. Так что Анору можно и в монастырь, ежели совсем достанет. Это третье. — А Логейн? — уточняет Алистер недоверчиво. — А ты не сразу ее в монастырь, — советует Табрис. — Пусть сначала страну восстановит. Ты ей цветочки дари. Стихи пиши — сам не сможешь, я Зеврана припашу. Пусть думает, что ты в нее влюблен. А Логейн к тому времени, как страна будет восстановлена, либо скопытится, либо его можно в Орлей заслать — подрывать их нравы и устои. И при том орлейцы ничего ему сделать не смогут — герой Мора, Серый Страж, который был в битве с Архидемоном. — Анора восстанавливает страну и отправляется в монастырь, — кивает Алистер. — Это три. — Если ты до этого ей ребенка не сделаешь, — уточняет Табрис педантично. — Логейна — в Орлей, чтобы и ему подгадить, и орлейцам, — продолжает его величество. — Четыре. Что еще? — Наследник, — хмыкает Кира. — Если ты все же ребенка не сделаешь, то наследник у тебя уже будет. Этой стране не впервой сажать на престол бастардов. — Ведьмин сын же будет, — хмурится Алистер. — Ничего, — хмыкает Табрис, — ведьмин сын всех за горло на Собрании Земель возьмет, если что. А уж Морриган его сможет правильно воспитать. Я в нее верю! — Она поднимается и напоминает: — Это пять, но это не самое главное! — А что главное? — уточняет Алистер, отпирая дверь. — А главное, — громким шепотом сообщает ему Кира, — ты убедишься, что у нее под юбкой не член! И кое-кто проиграет мне десять золотых! — Что? — смотрит на нее недоверчиво Алистер, а Табрис улыбается широко и довольно. — Слушай, ты чокнутая. — Создатель любит безумцев, — улыбается эльфийка. — Иначе бы мы с тобой, друг, скопытились бы еще там, при Остагаре. Так что? Согласен? — Знаешь, — смотрит на нее Алистер, — у меня такое чувство, что выбора-то у меня и не было. — Ну, — пожимает плечами Кира, — какая разница теперь-то? Алистер грустно кивает — мол, действительно, теперь-то какая разница. Но тут из-за поворота коридора появляется Зевран с четырьмя парами наручников и каким-то пузырьком. — Значит, к кровати его не приковываем, — кивает Ворон, смотрит на наручники, переводит заблестевший взгляд на Табрис и тянет масляно: — Слу-у-ушай… Алистер выругивается, возвращается в комнату и запирает дверь. — Ты всё испортил! — возмущается Кира и снова скребется в дверь. — Алистер, Алистер же ж! Да открой ты! Это моя комната! А тебя Морриган ждет! А меня Зевран ждет! Зев, не смотри на меня так! Я сказала — сначала ритуал. Да я бы сама, только вот члена нет. Алистер, гарлок тебя дери, да открой ты! Алистер вздыхает, прекрасно понимая, что в конечном счете выбора-то у него особого нет — Логейн, правда, сможет разобраться с разбойниками и мародерами лучше любого, а Киру жалко, не время ей умирать, просто не время. Но вот так просто соглашаться, поняв, что его бы просто приковали и напоили бы зельем, чтобы стояло все, что должно стоять в постели… Не. Пусть уговаривают, вот. А за это время, может, у Морриган терпение кончится, и она на Логейна переключится. Сомнительно, конечно, но надежда остается. А Табрис стучит с дверь и тянет: — Вели-ичество! Не издевайся над подданными! Я не только от когтей и огня Архидемона ведь сдохнуть могу! Это будет опасный бой! И в последнюю ночь я хочу успеть пожить! Да Алистер! Открой уже! И переспи ты с Морриган! — Дорогая, — слышится решительный голос Зеврана. — Знаешь, я тоже пожить хочу. Так что… Алистер слышит, как скребутся в замочной скважине отмычки, и открывает дверь. Сам. Отбирает зелье, залпом выпивает и идет к Морриган. Позади слышится ошарашенный голос эльфа: — Так ведь одну каплю на стакан воды… Но этих слов Алистер уже не осознает. Он заходит в спальню Морриган и решительно притискивает ошарашенную ведьму к стене. И в этот миг нет более желанной для него женщины…