Последние дни марта были ознаменованы ярким-ярким солнцем, сменившим непрекращающиеся надоевшие дожди. Никто из тех, кто в Мадрид влюблен, никогда его дождливым не видел — все представляют его не иначе, как городом солнца и футбола. Но и у всего самого лучшего были изъяны.
Впрочем, Саре казалось, что поедет она вопреки всему и несмотря ни на что. Самолет корпорации поднимется в воздух даже во время грозы, а все потому, что это необходимо для решения вопросов фирмы и заключения очередных договоров, подминающих под себя еще какое-нибудь маленькое местное производство.
Ночью она закончила обработку интервью и переслала на согласование, надеясь, что футболист, пусть и занятой, все же не будет долго тянуть. Хотя за всю историю работы у нее уже случалось разное, так что порой из-за задержек находилась на грани увольнения, но в целом все всегда заканчивалось удачно. А иногда и позволяло ей завести крайне полезные для работы знакомства. Но рисковать она все равно не очень любила — не ее это.
Поэтому, раз срочной работы не осталась — она же в отпуске! — Сара, как только самолет поднялся в воздух, преступила к изучению папки от отца, где были собраны все документы. Как же глупо, но он до сих пор пытался вырастить из нее преемницу, которая потом займет его место во главе корпорации. Несмотря на ее отказы от получения образования, которое он для нее запланировал, работы, которую он для нее приготовил — не считая таких редких вылазок — ничто не заставило его сдаться и подумать о том, что вся эта игра на биржах и между предприятиями вовсе не то, чем она мечтает заниматься. А Сара — ребенок и в правду не удавшийся, совсем не тот, которого он планировал.
Когда ей было семнадцать, а девушка ни интереса к семейному бизнесу не питала, ни команду его любимую не поддерживала, ее отцу, Сантьяго, пришлось пойти на едва заметную уступку — он позволял ей заниматься журналистской ерундой, она писала в том направлении, в каком он от нее ждал, и в том, в каком этого от наследницы Ромеро ожидали все остальные. Сара глупой все-таки не была, знала, что со своими деньгами отец либо заблокирует ей любую возможность писать — видела она себя только в печатной журналистике, либо даст шанс пробиться, страхуя, пока она будет играть по его правилам. И, решив, что большого значения не имеет, о чем именно она будет писать, если ей просто нравится быть журналистом, она согласилась на условия отца. Иной путь — ссора, переезд к матери, где ее тоже, на самом деле, не очень-то ждали, или нищенское существование в Мадриде, подработка, как максимум, официанткой — против воли отца она бы уже никуда устроиться не смогла.
В пустом конференц-зале неизвестного офиса Сара не чувствовала себя уютно. Но она этого никак не выдавала — сидела, показывая максимум уверенности, ибо сейчас этому способствовало все: строгая юбка, макияж, идеально-собранные волосы, и не было ничего, что в ее образе могло бы разочаровать отца, либо просто разрушить ее готовность к работе. За столом в конференц-зале за главным креслом она расположилась прямо как в своем кабинете в редакции журнала: ноутбук, отчеты и бумаги, который ей предоставила компания, открытый звонок с представителем отцовской корпорации в Мадриде. Она могла заняться разве что журналистским расследованием, или отследить расходы средств и рентабельность компании, а всего, что необходимо при слиянии, Сара не знала, да ей это никогда и не нужно было. Девушка давно приняла решение посвятить свою жизнь спортивной журналистике, как единственной вещи, в которой она, как думала, могла быть собой, а в итоге и тут зависела от отца.
Все, что от нее сейчас требовалось — провести процедуру под фамилией Ромеро, за остальным, она, в общем-то, была не нужна. Поэтому когда пришла пора провести заседание с верхушкой местной фирмы, и она уже начала вести его, она как-то обрадовалась звонку от лучшего друга, которое позволило Саре сделать вид, что она занята и имеет дела поважнее этого. В конце концов, сохранять строгое выражение лица во время разговоров с другом она научилась в совершенстве: полезное оказалось умение.
— Так, Младич, начинай петь «Прощание славянки», потому что ты, судя по всему, испортила все! Как тебя номинировали на Сереседо, а? — возмущенно воскликнул Росарио.
— А что пошло не так? — уточнила Сара, отворачиваясь от руководителя компании, чтобы не разговаривать прямо перед ним. Она, вроде как, прибыла сюда как представитель выше стоящей компании, так что могла себе это позволить.
— Облак хочется с тобой встретиться, у него появились какие-то вопросы.
— Он не подтвердил?! — возмущенно воскликнула Сара, едва сдержавшись от того, чтобы не выругаться на испанском в середине переговоров — все в лучших традициях отца.
— Отослал мне итоговый вариант, не знаю, были ли правки. Когда будешь доступна?
— Я сейчас на встрече, может в понедельник?
— Снова работаешь на папочку? Почему так поздно? Где ты?
— Сан-Себастьян, а завтра…
Сара искренне надеялась на то, что друг поймет, поскольку обсуждать что-то во время переговоров по телефону с важным видом — это одно, а вот переходить к обсуждению матчей — совсем другое.
— Я понял, — быстро прервал ее Рос. — Тогда я скажу ему про утро понедельника?
— Да, отлично, этот вариант меня полностью устраивает, — кивнула Сара и сбросила звонок, быстро попрощавшись. Она вернулась к переговорам, так что отец, наверное, мог бы ей гордиться. Ну, очень условно. Ему эти слова были малознакомы, особенно в отношении дочери, но это уже совсем другой разговор.
Когда работа завершилась, Сара сбежала так быстро, как только могла, и вернулась в отель, в котором дожидалась рейса обратно домой. Она проверила телефон — добрый десяток сообщений от скучающего Росарио — он остался в городе один, выходной день, нет матча любимой команды, а Сара занята и не может с ним поговорить.
Среди сообщений она нашла документ, который вратарь переслал Росарио, и быстро проглядела его, не найдя никаких изменений, о чем незамедлительно сообщила другу.
«Тогда понятия не имею, что он хочет. Разумеется, у меня есть ряд непристойных шуток, но я лучше помолчу. Пока ты не отвечала, я перечитал интервью и осознал, что мы почти осуществили детскую мечту. Р»
Сара, только прочитав сообщение, задумалась, вспоминая.
«Черт, и правда. Конечно, не так как я хотела, но уже хоть что-то. С»
«Ну а жизнь никогда не дает тебе ничего так, как ты хочешь. Р» — она незамедлительно получила сообщение в ответ и рассмеялась.
«Мне сейчас в номер принесли точно такой кофе, какой я хотела. Шах и мат, 2-0. С»
Она встала и взяла в руки поднос, оставленный швейцаром в прихожей, после того как она попросила не проходить дальше — посторонних она никогда не любила, а в комнате как раз пыталась обустроиться, чтобы почувствовать себя лучше и найти силы разобраться с накопившейся почтой.
«Окей. За все приходится платить? Р»
«Уже лучше. Если что, я в твоем некрологе напишу, что ты был выдающимся философом современности. С»
Сара рассмеялась, сидя в пустой комнате и обмениваясь сообщениями с лучшим другом. Что-то ей подсказывало, что просидит она так все несколько часов, так и не добравшись до почты.
«Начал записывать уроки, которые хотел бы преподать сыну. Урок 8: Найди себе такого друга, который напишет о тебе хороший некролог. Р»
Девушка вновь захохотала, безмерно радуясь: несмотря на то, что Росарио ее отцу никогда не нравился, несмотря на то, что все остальные друзья, когда либо появлявшиеся в ее жизни, уже давно из нее исчезли, друг детства до сих пор оставался с ней. Сара не переставала улыбаться, получая от него сообщения или слыша его, похожие, в общем-то, шутки.
«Хотела спросить. На переговорах было как-то неловко, но что такое «Прощание славянки»? С»
На этот раз ответа не было дольше обычного, так что Сара успела допить кофе и проверить спортивные новости, отмечая про себя, что ничего феерического за этот день не произошло, хотя это было удивительно, обычно новостная лента кипела, обновляясь поминутно. Видимо, день сегодня такой: тихий-тихий, как Сан-Себастьян, а вся Испания просто радовалась вернувшемуся солнцу. Все успели соскучиться.
Рос все же ответил, рассказав про долгий путь поиска всего, что со славянами связано. И мифологии, и русских песен, и истории. Сара ответила, что обязательно споет ему эту песню в оригинале, как только перестанет работать на отца, понимая, насколько это невозможно.
Последним сообщением, что Росарио отправил подруге, был номер футболиста, чтобы они дальше разбирались между собой. Сара перезванивать не стала, встреча была уже назначена, хотела записать номер в записную книжку, которую вела по-старому, сохраняя в памяти телефона только три экстренных номера — мамы, отца и Росарио. И поэтому ей пришлось, чтобы не потерять, сохранить номер в памяти телефона.
Во время позднего перелета она не могла уснуть, несмотря на невероятную усталость за день и необходимость завтра отсидеть целый матч Реал Мадрид — Алавес, отсмотреть повторы Барселоны и Атлетико, и тут же подготовить статью, потому что журнал выходит в печать рано утром и обзор на неделю там должен быть. Корреспондент, который во время ее отпуска работал за нее, насколько ей было известно, должен был уйти в другую редакцию еще в пятницу, а значит, если не она, то не сделает никто. Поэтому Сара сидела, закрыв глаза, и думала о том, о чем напомнил ей лучший друг.
Они проводили лето на юге Испании, там и познакомились — Сару отец отправлял туда на все лето, отмечая, что для ребенка лучше условий нет, что было правдой. А Росарио в Маталасканьясе жил до тех пор, пока ему не исполнилось тринадцать.
Саре тогда было, наверное, лет шесть, Росарио — девять. Сначала они в саду играли в футбол вдвоем, так что поломали несколько веток, свершено случайно, а потом там же сидели и рисовали вдвоем на большом листе эмблему «Атлетико Мадрид», стараясь настолько, что не могли и слова друг другу сказать. Правда, когда они все же решили устроить перерыв, то тут же принялись обсуждать все, о чем только успели подумать.
— Знаешь, — протянула Сара, привлекая внимание соседского мальчишки. — А мы потом будем с тобой вместе в футбол играть. Когда вырастем. Точно-точно.
— Патти, это невозможно! Мальчики и девочки играют в разных командах.
— А мы все равно будем. Представляешь? Будем ходить на огромный-огромный Кальдерон и играть. Мы с тобой.
— Па-а-ат, точно тебе говорю, так не бывает!
— Ну… Ладно. А как тогда?
— Я буду футболистом, а ты будешь писать обо мне, — с долей нарциссизма предложил Росарио, гордясь и самим собой, и собственной идеей.
— Это не вместе! А я хочу, чтобы вместе, — произнесла Сара, начиная шмыгать носом. И почему ей нельзя быть рядом с ее лучшим другом? Это ведь так здорово! Вот прямо как сейчас — они вместе играли дни на пролет, и всем было хорошо.
— Ладно, — согласился Росарио. — А что, если мы с тобой будем оба писать про футбол? Ходить на стадион, смотреть матчи, а с утра все будут открывать свежие газеты и журналы, а там наши статьи!
— Тогда папа точно будет мной гордиться! — с восторгом воскликнула Сара и обняла друга за такую замечательную идею.
Он улыбнулся, потому что смотреть, как эта девочка радуется найденному решению, всегда было занимательно. У нее загорались глаза, на губах появлялась легкая улыбка, и в детстве она даже хлопала в ладоши, а спустя несколько лет осталась просто счастливая улыбка и ее глаза выдающие эмоции, которые Сара пыталась скрыть, утверждая, что в этом весь профессионализм.
Воскресенье началось у нее слишком рано, а поспать так и не удалось. Передав компании все документы, что должна была, Сара попыталась вернуться в квартиру и выспаться перед матчем с бессонными ночами, но обнаружила, что с уровнем пробок, возникших как раз из-за большого числа гостей, приехавших на домашний матч Реала, она успеет заехать домой только для того, чтобы выпить кофе, если не хочет опоздать на начало. И она не стала делать даже этого, поскольку неплохие кофейни можно найти и не потратив на такси столько денег.
Работа в режиме нон-стоп уже не то, чтобы утомляла, скорее, начинала раздражать. Последний раз, она высыпалась еще дома у мамы, потом в дороге ночевала на вокзале, после этого ее разбудил лучший друг, следующие две ночи — перелеты между страной Басков и Мадридом, которые точно так же не добавляли ей ни здоровья, ни спокойствия. Поэтому на матче она сидела с ноутбуком на коленках и писала, не отрываясь от просмотра из сектора прессы. Мало кто работал так же напряженно — это, все же, солнечное весеннее воскресенье, когда любимая многими командами играет в лучших традициях. Именно благодаря тем, кто сидел рядом, Сара умудрялась совмещать и подготовку статьи, и просмотр матча: ее учтиво звали соседи, как только игра перемешалась к отметке в пять ярдов от штрафной площади. Она тут же вздрагивала, если писала в этот момент, и начинала смотреть на поле, чуть привставая, чтобы все разглядеть.
После окончания матча с разгромным счетом 3-0 в пользу хозяев, что для Сары было очень удачно, потому что иначе об этой команде она писать не привыкла, да и не возможно иначе, весь город еще час-полтора шумел, а потом резко затих, решив выспаться перед рабочим понедельником.
Это делали все кроме самой Сары — она вернулась домой, заварила кофе так крепко, как только могла, просмотрела повторы еще двух матчей, что пропустила, закончила полную статью, содержащую обзор всей недели Ла Лиги и взглянула на часы — на это ушла почти вся ночь. Еще час на то, чтобы принять душ, привести себя в порядок и наложить макияж, скрывающий несколько бессонных ночей.
В четыре утра она встала перед огромным выбором — доехать на собственном мотоцикле или воспользоваться очередным автомобилем с ярко-красной полосой. Решив, что в том состоянии, в каком она находилась, выезжать пусть и на пустые и знакомые дороги все же слишком опасно, она быстро добежала до ближайшего места остановки такси и нашла единственного свободного водителя. Ему сильно нужны были деньги, раз он в это мертвое время все еще ждал клиентов, а Саре очень нужно было успеть доехать до редакции.
К счастью, везению, или просто невероятной работоспособности нескольких журналистов и отдела печати, журнал успел выйти в срок, и пока последние партии печатались, первые уже развозились по окрестностям, так что к одиннадцати утра почти по всему Мадриду уже появились выпуски свежего издания.
В этот момент Сара выкроила несколько минут на то, чтобы перевести дух, отсидела планерку, едва-едва не засыпая, так что только громкий и противный голос редактора, совершенно не владеющего навыками контроля тембра, будил ее, не позволяя заснуть в кресле и работы лишиться. Жила она ожиданием только одного — когда встретится с Облаком, ответит на все вопросы и вернется, наконец, домой, чтобы провалиться на беззаботный сон до следующего утра — это единственное, в чем она сейчас действительно нуждалась.
После планерки бегом побежала в кафе, где должна была состояться встреча, прибежала на семь минут раньше, успела отдышаться и села ждать. Крепкий кофе, впрочем, весь час ожидания был ее единственным спутником, так что Сара, считая все неудачи, который ее только постигли, написала гневное сообщение Росарио, с которого все и началось, и не глядя, выходя из кафе, по привычке отправила на третий номер в списке.
***
Он проспал. Сначала поздно вернулся после матча домой, потом долго говорил со старшей сестрой, оба успели соскучиться. С ним такое случалось относительно часто: он не успевал сделать все, что собирался с утра, но на тренировку успевал, так что его несобранность всегда оставалась незамеченной. Сейчас же у него оставалось сорок минут до тренировки — ровно столько ему всегда нужно было, что собраться и успеть доехать до стадиона.
Как назло, Ян не мог найти ключи от машины, а потому, бросив в тренировочную сумку комплект формы и бумажник, он выскочил на улицу, надеясь, что удастся поймать такси так быстро, как это только в Мадриде возможно. Может, еще можно попробовать добраться на автобусе, но он это делал чрезвычайно редко, а сейчас точно не время путаться в маршрутах.
Симеоне, может и рад их успехам в целом, но никогда не достигнет той радости, на которой можно прощать опоздания. А Ян еще и только-только вернулся, ему тем более нельзя ошибаться, иначе подорвет доверие, вернуть его всегда в несколько раз труднее. Он и сам не хотел пропускать тренировку — сейчас важна каждая минута, он просто обязан вернуться в форму и стать лучше к финалу. Это мечта не только его, выиграть, а каждого в команде, а значит, ни один из них, а в особенности он сам, не имеет права отвлекаться ни на что более…
И в этот момент вратарь вспомнил о журналистке, с которой у него была назначена новая встреча. И шла эта встреча… Сидя в такси, он взглянул на наручные часы и громко выругался, осознав, что девушка ждет его там прямо сейчас абсолютно зря. Еще и номер ее где-то потерял, в прошлый раз связывался через ее то ли друга, то ли начальника, до конца так и не понятно. А извиняться через третьих лиц — дурная манера, но что еще можно сделать, он просто не представлял.
Разберется с этим вечером, хуже он уже точно не сделает, лучше — едва ли. Как только он спустился в коридоры Кальдерона — тренировка была назначена на официальном стадионе — то тут же услышал громкие, малоцензурные крики, но прежде чем испугаться, быстро узнал голос Коке, и на душе стало значительно легче.
***
— Шалава мадридская! — сердито заорал Хорхе, захлопнув дверь раздевалки.
— С девушкой поругался? — исключительно ради приличия уточнил Ньигес. Это же Коке — у него на языке всегда тоже, что и в голове, а потому и ругался он всегда слишком… Искренне. Даже если через несколько минут отходил, и все возвращалось на круги своя.
— Как же. Ромеро снова бьет по яйцам, — Хорхе бросил новый журнал на скамейку, так что все из команды, кто уже успел прийти на дневную тренировку, подтянулись к нему. Он потом все же взял журнал и раскрыл на станице, быстро пролистав неинтересную чушь. — «Двадцать девятая неделя прошла для мадридских команд вполне удачно». Так… Реал вновь ставит рекорды… Да-да, разумеется, мы все знаем, под кем эта bruja! О, вот: «А Атлетико играет чуть успешнее, чем просто «никак». Не проиграть матч с Малагой это, конечно, большого ума дело, но в этот раз с вернувшимся вратарем из основы они смогли даже не пропустить. Хотя не пропускать от команды, открывающей второй десяток списка Ла Лиги, нельзя назвать большим успехом, если команда претендует на чемпионство. Чемпионства этого, судя по серии октябрь-декабрь сезона этой команде не увидеть. Чудом оказавшись на первом месте, Атлетико быстро скатились до шестого, где, видимо, и есть их место. Сейчас они спешно пытаются изменить позицию, но и третье место никогда не было ни то чтобы гарантией чемпионства…» Víbora!
— Обычно она еще похлеще наворачивает, — отметил Гризманн. — Но все мы знаем, почему девочки ее лет и старше бывают такими обозленными, а это уже не наши проблемы.
— Вообще-то, наши. Наш пресс-центр отмечает, что после выхода статей Ромеро рейтинг команды среди населения падает на несколько процентов, — возразил Габи. — А это спонсоры, поддержка. Ну что я вам рассказываю, не маленькие.
— Я думал, капитан обычно заряжает команду позитивом, — хмыкнул Антуан, встряхнув волосами, чтобы открыть лоб.
— Не дождешься, — усмехнулся Габриэль, легко пихнув его в бок локтем. — Но девочка эта и правда бесит.
— Несказанно бесит! — вновь воскликнул Коке. — И это я сейчас максимально сдерживаюсь!
Парни в раздевалке тут же рассмеялись, отметив, что слышали они, как Хорхе тут сдерживается.
— Что происходит? — в раздевалку вошел Ян, за несколько минут до того, как появились тренеры. — Хорхе, твои крики еще в коридоре слышал.
— Новая статья Ромеро, все в том же духе, — предупредил Габи. Все уже знали: в этот момент нужно задавать как можно меньше вопросов, иначе Коке будет не унять. Ян лишь кивнул, решив, что взглянет после тренировки. Вот этот момент завибрировал его телефон и доставая, из кармана джинс выпала и какая-то маленькая бумажка.
«Эй, Рос, хочешь историю? Помнишь, ты мне говорил, все футболисты очень хорошие и добрые, не считая редких исключений? Так вот +1 к исключениям — Облак сам просил о встрече и не пришел. Черта с два я тебя когда еще послушаю, и в Куэнку тоже не поеду — на такси разорюсь, а сама за руль после нескольких ночей на работе ни за что не сяду. Твоя неимоверно злая С»
Похоже, девушка ошиблась номером. Ян усмехнулся, решив, что совпадение весьма забавное, стоит потом написать и извиниться, и наклонился за выпавшей бумажкой. Точно, визитка, которую она ему дала — он тогда даже не взглянул, сразу убрал в карман, потом потерял, только сейчас совершенно случайно обнаружил. На ней… Хм. Фамилия Ромеро, фотография как у Ромеро со страницы журнала, который сейчас Хорхе держал в руках — там фотография всегда была одна и та же, маленькая, в круглом окошке рядом с именем «С. Ромеро». На визитке полное имя «Сара Ромеро Младич», и тот же номер телефона, с которого он сейчас получил сообщение.
Хотя выходило все весьма странно: девушка, с которой он общался, никак не могла быть похожа на ту испанку, как они всей командой решили, с невероятно дурным нравом, даже внешне. Она так искренне улыбалась, вспоминая матчи Атлетико, упоминала правда, что пишет о других командах. Но разве что-то это значит? В Испании футбольных команд — больше сотни, и вовсе не обязательно, что Сара, с которой он познакомился, пишет именно про Реал.
Ромеро в Испании невероятно много. Точнее, он смог вспомнить трех: Сара, с которой он говорил, неизвестная из журнала и еще какой-то мужчина, с которым он по забавной случайности разговорился, столкнувшись в одном маленьком ресторанчике еще до того, как его переход в Атлетико объявили официально.
— Кстати, твое интервью я тоже видел! Только не от этой реаловской потаскухи, упаси, там что-то лучше было. Растроган твоими словами о том, что мы как семья, — воскликнул Коке, вспомнив совершенно случайно свой утренний поход в супермаркет.
Ян рассмеялся, пряча визитку в карман, а парни в этот момент протянули синхронное умилительное «Оу», после этого расхохотавшись.
— Как все прошло? — спросил уже веселый, невероятно отходчивый Хорхе. — Насколько я понял, журналисткой тоже была девушка.
— Все хорошо, — пожал плечами Ян.
— Просто хорошо? Ну же, а где подробности? Ладно тебе, у всех нас однажды была своя журналистка, — Коке похлопал его по плечу, ожидая каких-то мифических подробностей, в то время как остальная команда отрицательно качала головой на его «у всех нас».
— Да, все было просто хорошо. Я отвечал на ее вопросы, она записывала, после этого она убежала куда-то по делам, я поехал домой.
— Один? — улыбочка Коке заметно померкла.
— Боже, Хорхе, как ты порог церкви только переступаешь, — вздохнул Ян, застегивая тренировочную куртку. Когда они вышли в коридор, уже слышны были громкие хлопки Симеоне, которыми он собирал команду, призывая начинать, так что оба заторопились, стремясь успеть за командой.
