***
Сара выскочила из салона и взглянула на телефон, который извел и ее, и портного за пару минут истошным звоном. После того, как она отключила звук и забросила его подальше в сумку, так чтобы он провалился куда-нибудь подальше, навсегда оставшись под блокнотами и косметичкой, кто-то набрал ее номер то ли в ярости, то ли в спешке, то ли еще по каким причинам целых семнадцать раз. Сначала она получила раздражающий выговор от редактора за то, что не была на связи. Затем от отца, примерно по той же причине — ему срочно что-то от нее нужно было, но она не ответила. Выслушав все претензии в свой адрес от всего окружающего мира, она поняла, что у нее осталось всего двадцать минут на то, чтобы добраться до офиса юристов в другой части города. Пять минут уйдет на то, чтобы поймать такси, еще двадцать на то, чтобы водитель провез ее по всем светофорам и только потом, опоздав, она достигнет цели. Держа большую коробку от портного в одной руке, она повесила сумку на плечо и набрала номер такси. Прежде, чем она успела сказать нужный адрес расстроенным и немного дрожащим от напряжения голосом, прямо рядом с ней остановился серый автомобиль. Она такого вспомнить не могла, едва ли он принадлежал кому-то из ее знакомых, так что она наклонилась, чтобы через окошко увидеть лицо водителя. — Кажется, тебе нужна помощь, — констатировал Ян, выходя из автомобиля и подходя к ней. — Подвезти? — Оу. Хм. Да, пожалуй? — неуверенно отозвалась Сара. — Можно положить коробку в багажник? Ян кивнул, и, обогнув машину, открыл для нее заднюю дверь. Немного подвинув свои вещи, он нашел место для коробки девушки и пригласил ее садиться. — Почему ты остановился? — спросила Сара, как только он повернул ключ зажигания. — Я привык помогать людям, — пожал плечами он. — Даже если это крайне заносчивые, невыносимые девушки, тем не менее, нуждающиеся в помощи. — Спасибо, — хмыкнула Сара, глядя за окно, а не на него так, словно не видела все эти бульвары и улочки раньше. — Это что-то из Библии, да? Ян быстро взглянул на девушку рядом, улыбнулся, чуть мотнув головой и пытаясь представить, как в одном человеке уживаются столь несовместимые черты. Она на него таки не смотрела и ничего не говорила, но оба быстро привыкли к этой неловкости. Сара лишь изредка говорила, куда лучше свернуть, чтобы доехать быстрее, но этим все их общение и ограничилось. Когда она, с благодарностью на него взглянув и несколько раз пролепетав слова о том, что без него она бы не справилась, выскочила и забежала в офис, Ян заметил, что она оставила на сиденье свой телефон. Наверное, случайно, потому что все остальные вещи она забрала. Кажется. Идти и догонять он не решился, потому что побоялся застать ее за беседой с юристом о чем-то слишком личном. Судя по всему, она не собиралась задерживаться в небольшом офисе надолго, конечно, он не был уверен, но подождать мог. Закончила она действительно быстро и уже через несколько минут выскочила из здания, немного растерянная и волнующаяся. Заметив, что Ян до сих пор ждет, Сара вздохнула с чуть большим облегчением, но так до конца и не успокоилась. — Для вроде как успешной девушки ты поразительно безголовая. — Вроде как? — усмехнувшись, уточнила Сара. — Я сомневаюсь, — с улыбкой поморщившись, он протянул ей телефон. — Куда-то еще нужно? — Да ладно, я сама сомневаюсь. И нет, я, наверное, домой. Спасибо огромное, — Сара, чувствуя неловкость из-за минувшей ссоры, которую, на самом деле даже ссорой нельзя было назвать, все же сделала шаг навстречу и обняла его. Мило и просто, даже не по-детски — дети так нервничать и волноваться не умеют. — Так, может, подброшу? Если это на Эмбахадорес, то мне по пути, — предложил мужчина в последний момент, когда Сара уже сделала несколько шагов по направлению к метро — сейчас-то ей торопиться не нужно, а шум поездов она всегда любила. Сара обернулась, немного нахмурилась, так что морщинки исказили молодые черты ее лица, и подняв взгляд на Яна, она как-то неуверенно наклонила голову набок. — Мне немного неловко, — призналась она, поджимая губы, на что мужчина махнул рукой и сказал садиться. Вернувшись на сидение, Сара улыбнулась и тихо шепнула благодарность. — К слову, удивлен, что у тебя нет машины, — сказал он, выезжая на шоссе. — Когда мне было восемнадцать, это было чем-то вроде идейных соображений, поскольку я была борцом за права животных, природы и всего такого, — вспоминая, ответила Сара с легким смехом. — Потом чуть повзрослела, и юношеский максимализм частично пропал, так что я купила мотоцикл. Сейчас он в ремонте, поэтому перебиваюсь Росарио, такси, метро и славными рыжими парнями. — Дай угадаю, байк ты разбила, да? — Нет! — воскликнула Сара, а потом чуть тише добавила. — Удивительно, конечно, но нет. Плановый ремонт. А вообще, называть его «байком» тоже, что и той терьера величать злой сторожевой собакой. Ян захохотал, Сара наблюдала, за тем, как он ведет автомобиль из интереса. Она часто наблюдала за водителями, с которыми ей приходилось ездить. Почему-то раньше ей казалось, что она может даже характер угадать, наблюдая, но всю эти псевдопсихологические выводы она забросила еще несколько лет назад, поэтому сейчас просто наблюдала за его, наверное, непоколебимым спокойствием, пока не услышала звук нового сообщения. Росарио с просьбой перезвонить. Ну, разумеется, они ведь не виделись целых полтора дня. Заскучал небось. — Ты что-то хотел? — Пригласить тебя в бар, — отозвался Росарио. — Мы с Ханной уже ждем. Ты где? — Э... Еду домой. — Не одна что ли? — усмехнулся Росарио, отмечая какой у подруги растерянный и тихий голос. — Меня очень любезно подвозит Ян, — все еще приглушенным голосом отозвалась Сара, словно так глупо верила, что ни сам Ян, ни Росарио, с которым она говорила, ее не услышат. Она увидела, как губы Яна после этих слов растянулись в улыбке, зарделась, но ничего больше говорить не стала. Ей, наверное, потом долго придется объясняться перед друзьями, что это не более чем помощь добродушного парня. — Тогда пригласи его выпить, — хором выкрикнули Ханна с Росарио в трубку так что их, наверное, услышал весь бар. — Вам не кажется, что это немного странно, мы вроде как… — Сара закатила глаза, слушая болтовню Росарио, в которой уже, кажется, невозможно было разобрать ни слова. — Ладно, ладно, ладно! Ян, — Сара взглянула на мужчину, поджав губы. — Пойдешь выпить с нами сегодня? Он взглянул на нее на долю секунды, чтобы не отвлекаться от дороги, потому что как раз начал движение после остановки на одном из светофоров. — Если скажешь, где здесь есть нормальная парковка, чтобы оставить машину на ночь. Почему нет? — Ну мало ли, вдруг девушка не пустит, родители приехали погостить, котик дома не кормленый сидит или еще что-нибудь? — пожала плечиками Сара, на что Ян только рассмеялся и заверил ее, что совершенно точно может провести один день в ее компании, это обещало быть очень веселым. Когда они подъехали, Ян высадил Сару возле бара, а она ему сказала, чтобы, как войдет, сразу ориентировался на самую маленькую и шумную компанию. Он рассмеялся и отметил, что пойдет туда, куда официанты понесут больше всего алкоголя, и не прогадает. Как только Сара вошла, нашла Росарио с Ханной, которые сидели в телефонах, постоянно что-то друг другу показывая и смеясь, и подошла к ним, она попыталась ответить на их синхронно открывающиеся рты быстрее, чем хотя бы один из них начнет говорить. — Сейчас придет. И умоляю вас, пожалуйста, будьте лапушками, — шепнула Сара. — Беспокоишься, что выдадим твои секреты? — с довольной улыбочкой уточнил Росарио. — Именно! Мы вроде только помирились после того как… — Выяснилось что ты — та еще сучка? — с еще более довольной улыбкой закончил Росарио, не обращая внимания на то, как на него, защищая сестру, шикнула Ханна. — Да. Так что, Росарио, пожалуйста, сделай вид, что ты добропорядочный друг, — взмолилась Сара, оглядываясь. Она помахала рукой, заметив знакомую высокую фигуру в сером свитере на пороге бара, так что через минуту он уже садился на диванчик рядом с ней. Сара в последний раз мельком взглянула на Росарио, он показал ей пальцами жест «О’кей», что разумеется, для подоспевшего вратаря не осталось незамеченным, и Росарио, пожав плечами, тут же выпалил, что это все Сара. — Привет еще раз, знакомься, это моя сестра — Ханни, учится в Лионе на факультете журналистики, не думаю, что вы знакомы, — Совенок, которая губы никогда не поджимала, вдруг это сделала, выразительно взглянув на Яна, и протянула руку для рукопожатия. — А это Росарио, он работает в еженедельной газете. — Очень приятно, — кивнул он, чувствуя себя немного смущенно. — Угадай, что из этого про Сару верно: дважды сидела в тюрьме, была замужем, работала в церкви в семнадцать и мечтала служить в армии в двадцать два, — быстро сказал Росарио сразу после приветствия, игнорируя возмущенный вздох подруги и полностью уничтожая любую возможность для возникновения неловкой паузы. — Думаю, тебе идет милитари, — хмыкнул Ян, понимая, что ее друзья сейчас еще оторвутся. Сара засмеялась, сердито взглянула на Росарио, на что тот положил руку на сердце, кивнул и нагнулся за чем-то. — А вы друзья? Или? Я просто не знаю, поэтому, друг, только для тебя мы с Совенком сделали общую статистику по всем, с кем встречалась Сара, — с этими словами Рос положил на стол огромную тяжелую папку с кучей бумаг и стикеров. — Ты издеваешься?! Да откуда столько, а? — возмутилась Сара, начиная краснеть. — Ладно, ладно, шучу, взял у Лори ради шутки, — подмигнул Росарио, пока Ханна, смеясь и стараясь скрыть это, уткнулась лбом ему в плечо, чтобы заглушить смех. — Но, серьезно, коробка мармеладных мишек и эта девочка твоя. — Mierda, Chico! — взмолилась Сара, закрывая лицо с пылающими щеками своими ладонями. Еще немного, и она снова потянется за сигаретами, несмотря на то, что уже полтора года пыталась бросить, несколько месяцев была в этом даже весьма успешна. Потом сорвалась, и с тех пор, как только волнение подступало к горлу, а нервы начинали сдавать, пальцы повторяли привычные движения, так что в результате горло совсем скоро привычно приятно обжигало. — Звучит так, словно ты все испытал на себе, — ответил Ян, пытаясь понять, почему вдруг Росарио решил засмущать девушку именно этой темой, и передавая Саре бутылку воды, которую она нервно раскрыла и осушила почти на половину за несколько секунд. Росарио перевел взгляд на Сару, которая, пусть и перестала так сильно краснеть, все равно еще чувствовала жар. Она сердито поджала губы, так что Росарио тут же сдался, чтобы не перегибать палку: — Интересуют только чистокровные испанки, — покачал головой он с легкой улыбкой. — Черт! — выругалась Ханна, услышав это. — У меня ни единого шанса, да? — Прости, детка, я женат, — рассмеялся Росарио, показывая руку с кольцом. — Салфетку хоть дашь слезы вытереть? Такого парня потеряла. Нашу дочь звали бы Викторией, — продолжала подыгрывать Ханна, еле сдерживая смех. — Ох, ладно, к черту все, я согласен, — шепнул Росарио, взглянув на Ханни так, словно он герой мелодрамы, нашедший возлюбленную. Постепенно Сара перестала краснеть и смогла дышать, шутки перешли в более миролюбивую тематику, они сыграли в «21 вопрос», отмечая, что компания собралась просто отличная. Так, на самом-то деле и было, и все чувствовали себя невероятно уютно, несмотря на то, что Яна видели впервые, а с Ханни Росарио с Сарой давно не виделись и не сидели вместе. Но разбегаться все начали чуть позже двенадцати. Росарио сослался на завтрашний трудный рабочий день, Ханна просто взглянула на новое сообщение в телефоне и мурлыкнула, что очень хочет спать. Так что Сара с Яном остались одни, сидели еще, разговаривая, обмениваясь истории, обсуждая насколько хороши и плохи ремейки их детских фильмов — любили подростками, как выяснилось, одинаковые вещи, так что целый час проговорили без умолку. Когда стрелка на часах грозилась поползти уже в сторону трех часов, Сара тяжело вздохнула, взглянула на немного сонного рыжего мужчину рядом и улыбнулась. — Ладно, наверное нам стоит идти, — подытожила Сара. — Раньше мы с ними сидели гораздо дольше, а теперь почти не пьющий футболист оказался самым стойким. Как так? Он улыбнулся в ответ немного смущенно, как и всегда, и вышел вслед за Сарой. Пока Ян набирал номер друга, который мог бы его забрать, Сара присела на ступеньки у входа, а он, закончив быстрый разговор, сел рядом с ней. — Забавные у тебя друзья, — сказал мужчина, вспоминая все свои впечатления о сегодняшнем вечере. Через какое-то время он, чувствуя себя немного глупо, но не в силах подавить любопытство спросил, — у вас с Росарио правда ничего не было? —У меня? Нет, — захохотала Сара, чуть закашлявшись из-за того, что от неожиданности не так вздохнула. — У тебя? Значит, у кого-то все-таки было? Учитывая, что выбор не велик, то это Ханна, да? — Ну, формально, ничего не было. Просто она была маленькой, а он уже взрослым, милым и добрым, — пожала плечами Сара. — Не думаю, что сейчас хоть кто-то об этом вспоминает. — Росарио знает? — Я ему рассказала, когда Ханни призналась мне. Я была испугана, и не знала, что делать. Ей пятнадцать, а Росу двадцать три. Но… Он все понял, — Сара выдохнула сигаретный дым в сторону и сделала новую затяжку. — Когда Ханна приехала следующим летом, от чувств не осталось и следа. Так что сейчас они хорошие друзья, и вовсе не из-за меня. Насколько я знаю, часто встречаются, гуляют, ходят в кино и все такое. Исключительно как друзья — Совенок просто счастлива со своим парнем, Рос — с женой. И я за них рада. — А ты сидишь на ступеньках старого бара, куришь и вспоминаешь прошлое, — закончил вместо Сары Ян, и оба рассмеялись. Как только к бару подъехал автомобиль, Ян пригляделся, пытаясь различить номер. — Кажется это за мной. Ты точно нормально дойдешь? — Я живу в доме напротив, все будет хорошо. Так. Ладно, давай, пока. Ненавижу долгие прощания. — Давно? — спросил он, обнимая поднявшуюся девушку. — Лет с пятнадцати, когда прощалась со своей первой любовью, — пожала плечами Сара. — Очередная невероятно долгая история? — после того как она кивнула, Ян, улыбнувшись отметил, что просто обязан будет эту историю услышать и добавил, что ключ от места на стоянке вернет завтра, когда с утра заберет машину. Сара, ожидая, пока машина отъедет, стояла и смотрела на нее возле постепенно пустеющего заведения. Потом, когда огни автомобиля на ночной дороге скрылись за поворотом, Сара еще раз оглянулась на дверь бара, мимо прошла какая-то смеющаяся парочка, и она решила идти домой. Возвращаться в бар, сидеть в одиночестве? Зачем? Хотя, тоже самое ожидало ее и дома. Вернулась она домой все такая же грустная и немного печальная. Опять слишком много навспоминала, а ей такое делать нельзя. Так что она, чувствуя, что еще немного, и придется назначать время сеанса психологу или искать рецепт на антидепрессанты набрала номер, который никогда, наверное, не сможет забыть. Въелся в память, черными чернилами и острой иглой отпечатан где-то там, откуда не свести и не перекрыть. Долгие гудки, так сто Сара успела отчаяться, отложить телефон, включив громкую связь, на стол, найти открытую бутылку вина в шкафчике и наполнить себе бокал для пары глотков. — Привет, Кас. Не отвлекаю? — Сара поднесла к губам бокал вина, но в последний момент, не желая снова подавлять в алкоголе накатывающую волну депрессии, отставила бокал в сторону. Плевать. Он и так знает ее как облупленную, скрыть от него свое подавленное настроение невозможно даже несмотря на тысячи миль между ними. — Кажется, я по тебе соскучилась. — Я счастлив это от тебя услышать, — она тоже его знала. И знала, что сейчас, чертовски уставший, возможно, голодный, но он сидит, слушает ее, и улыбается. — Лед тронулся? — Да, — тихо-тихо шепнула Сара, но на этот раз потому, что чувствовала, как все так быстро и странно возвращается. Она почему-то сейчас думала, что снова может тихо-тихо шептать ему на ухо, зная: где бы он ни был, он ее услышит.***
Сара, которая всю ночь плакала вместе с сестрой, собирая чемодан, теперь стояла на вокзале в окружении всех приобретенных за год друзей, матери с семьей, в частности, с такой милой маленькой младшей сестрой Ханни. Наверное, именно тогда они по-настоящему стали подружками. Если раньше общались просто как сестры, живущие в разных странах, то сейчас стали настоящими подругами. Может потому, что одиннадцатилетняя Ханна храбро прикрывала старшую сестру, когда та сбегала на свидания, может просто потому, что времени было больше на то, чтобы проводить время вместе, может потому, что долгими вечерами засыпали в обнимку за просмотром какого-нибудь фильма. В общем, этот год своей жизни Сара спустя несколько лет оценила на максимальный балл, даже несмотря на то, что с Росарио они могли только обмениваться сообщениями в ICQ, и это, разумеется, не было полноценной заменой, но уже лучше, чем ничего. Она крепко обняла маму и ее мужа, который стал для Сары хорошим другом, и сказала, что будет приезжать на каникулы. Они пообещали ждать. Следующим она крепко сжала в объятиях семилетнего братика, который все не мог понять, откуда в его жизни неожиданно взялась сестра, и почему она вдруг уезжает, как только он к ней привык. Потом были школьные друзья, подтрунивавшие над ее акцентом, но все равно, привязавшиеся к странной загорелой девочке, первые два месяца говорившей на сербском и испанском вперемешку. Ханни крепко держала ее за руку, не желая отпускать. Сара сама крепко стискивала в ответ руку сестры, потому что не представляла себе больше жизни без младшей сестренки. Самой лучшей на свете одиннадцатилетней советчицы, которая выслушивала ее ночами, пока они сидели под одеялами с фонариком. — Я тебя очень люблю, — улыбнулась Сара, думая, как бы снова не заплакать. Если разревется она — тоже произойдет и с сестрой, а этого она допустить никак не могла. — Мама сказала, что, может, отпустит тебя в следующем году на каникулы в Мадрид. Ханна заулыбалась, точно так же едва сдерживая слезы, и крепко обняла старшую сестру. А потом они услышали отдышку запыхавшегося парня, только-только подбежавшего. Сара заулыбалась, Ханни отпустила ее руку, прекрасно понимая, как этим двоим важно попрощаться друг с другом. — Думала, ты уже и не придешь, — смущенно произнесла Сара, осознавая, что на них двоих сейчас все смотрят. И даже ее мама. — Как я мог? — возмутился парнишка, который, сказав это, перестал смотреть ей в глаза и начал копаться в рюкзаке. — Я буду последней сволочью, но скажу, пожалуй, что желаю твоему отцу еще каких-нибудь больших проблем. Иначе есть ли у меня шанс провести с тобой хоть пару недель? — Как мило, — рассмеялась Сара. Она взяла его за руку, и продолжила смотреть в его глаза, смеющиеся, самые прекрасные на свете зеленые глаза, искрящиеся солнцем, счастьем и первой любовью. Сара предпочитала не думать о том, что совсем скоро ей нужно будет сесть на поезд и их всех, таких дорогих и любимых, она увидит определенно не скоро. Она просто наслаждалась компанией, большой, шумной, веселой, прежде чем вернуться в Мадрид, где есть только Росарио и изредка появляющийся папа. — Это тебе, из-за них и опоздал, — юноша, улыбаясь, протянул ей коробочку. — Готовил, конечно, не сам, но все предсказания написаны моим отвратительным почерком. Она снова засмеялась, поблагодарила и убрала коробку любимых печенюшек в свой рюкзак. Они неловко переминались с ноги на ногу, разглядывая лица друг друга в отчаянном порыве запомнить, держались за руки, думая, что потом удастся вспомнить ощущения прикосновений и станет чуточку легче. Юноша поцеловал Сару в губы, немного неловко, едва до них дотронувшись, прекрасно понимая, насколько она смущена. — Спойлер: на всех написано, что я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо, и девушка все же не сдержалась — по ее щекам покатились крохотные слезинки. — Я хочу, чтобы ты об этом помнила. — Я люблю тебя, — шепнула Сара в ответ, крепко его обнимая, так чтобы подольше прикасаться носом к его шее, чтобы было чуть больше времени на то, чтобы запомнить его. Целуя его, в тот момент, когда стало уже абсолютно наплевать на окружающий мир, она, наверное, уголком сознания, где-то там, далеко-далеко, осознавала, что отношения их закончатся, как только она сядет в поезд. Они клялись друг другу писать и звонить, обещали приехать, обещали не потеряться, но все это никогда не было гарантией долгих и счастливых отношений. Они друг другу так и не сказали фразы о том, что расстаются, ни через месяц, ни через два, ни тогда, когда начались новые отношения. Они общались. Все реже и реже, пока общение не сошло на нет. Возможно поэтому, когда они встретились снова через семь лет, то очень быстро сошлись. Заветных «я больше не люблю тебя» или «мы расстаемся» они друг другу так и не сказали, а потому, наверное, у них спустя чуть меньше, чем десятилетие, все началось с новой силой. Да с такой, что тот зеленоглазый парнишка, сделавший ей романтичный подарок в пятнадцать, стал ее мужем в двадцать два.