Ed Sheeran — Friends
Сара не так часто плутала в неизвестной части города, большую часть времени она, конечно, предпочитала пребывать в глупом убеждении о том, что родной город знает как свои пять пальцев, а когда не могла найти что-то — оправдывала себя тем, что город растет и меняется, а она слишком старомодна и занята, чтобы отслеживать. Но в поисках дома Яна она плутала действительно долго. Даже несмотря на то что ехала на метро, а как он сам говорил, живет он в двух минутах от станции, Сара бродила между похожими друг на друга домиками минут двадцать. Поэтому сейчас Сара расслаблялась после длительной прогулки за кружкой кофе в квартире у друга, с которым она не виделась несколько дней из-за поездки в Барселону. Почему-то, Сара была ничуть не удивлена тому, что живет он не в отдельном доме, а на съемной квартире, просто и по-холостяцки. Она подмечала это при одном лишь взгляде на друга — его простоту в быту, в отношении к жизни, свободу от дорогого и неприятно блестящего образа жизни. Пусть это и был, на самом-то деле, ее образ жизни. Оказалось также, что у Яна есть пес — молодой ретривер с замечательной шерстью, который время от времени подходил к ним, тыкался носом в ноги Сары, заставляя ее испуганно вскрикивать. — Не бойся, ему просто интересно, кто ты такая, — отозвался Ян, обнимая Сару. — Элвис, не пугай, иначе она больше никогда не придет. — Я только что осознала, что ты зовешь собаку Элвисом. В честь Пресли? — Сара подняла на него глаза, ставя кружку кофе на столик возле дивана, и когда Ян, смущенно заулыбавшись, кивнул, она восторженно захохотала. — Да ладно! Нет, ты серьезно? Как так вышло?! — Каюсь, — шепнул Ян так, чтобы Сара, затаив дыхание, приблизилась, вслушиваясь в каждое его слово. — Я был совсем немного пьян. — Я никогда бы и не подумала, что кто-то может назвать домашнего любимца в честь Элвиса Пресли в здравом уме, тем более ты, — сквозь смех отозвалась Сара. Она хотела выпить что-нибудь, но тянуться к кофе было совершенно бессмысленно, потому что она до сих пор посмеивалась. — Ладно, сегодня прямо таки день открытий Яна Облака, узнала, что ты, оказывается, любишь катаньес. — Я бы не сказал, — пожал плечами он. — Просто ты позвонила и очень настойчиво интересовалась, нужно ли мне что-нибудь из Барселоны. Согласись, глупо просить футболку с Месси. Сара охнула, разгорячено хлопнув его ладошкой по плечу и признавшись, что ради коробки с печеньем, которые он попросил, ей прошлось объехать три местных пекарни. Ян, улыбаясь, шепнул слова извинения, обнимая, и предложил в следующий раз все-таки привезти ему футболку Барселоны. Они то там точно на каждом шагу. Но ему пришлось выпустить шутливо сердящуюся Сару из объятий, когда ее телефон зазвонил. Она взглянула на экран, чуть смутившись — встреча с сестрой должна была состояться только через час, они еще не опаздывали. Как раз успели бы допить кофе и доехать до южной части города. — Тебе плохо? Что случилось? Мне приехать? — обеспокоенно говорила Сара в телефон. Она нервно подскочила, обходя Элвиса так, что чуть не запнулась, но все же смогла чудом удержать равновесие. — Тебе слишком плохо чтобы куда-то идти, но недостаточно плохо, чтобы я приезжала? Я ничего не поняла, но, ладно. Позвони, если завтра тоже не сможем увидеться, как планировали, — чуть погрустнев, отозвалась Сара. — Похоже, наша вылазка отменяется, Ханна неважно себя чувствует. — Черт, жаль. Надеюсь, ничего серьезного. Но ты и сама бледная, в порядке? — Не отказалась бы от темпалгина, если честно. У меня из-за частых перелетов бывают мигрени, — призналась Сара. — Теперь будешь думать, что мне на самом деле не двадцать четыре, а пятьдесят, да? — Да, уже рассказал Стефану, что иду с бабушкой в театр, чтобы он мне поставил плюсик к карме, — усмехнувшись, ответил Ян. Мужчина пообещал поискать что-нибудь похожее на тампалгин, сразу предупредив, что, возможно, ничего не найдет. Согласившись, Сара вернулась на диван, потому что головная боль действительно подступала. Пес увязался за ней, продолжая пугать своим слишком близким присутствием и носом, которым он постоянно тыкался в ее ноги, или норовился, подняв лапы, вообще сложить их на нее, зацепившись за одежду. Сара в эти моменты взвизгивала, давая смышленому псу понять, что так делать не стоит, несмотря на его огромное желание, и пугая Яна, в соседней комнате искавшего для нее какие-нибудь анальгетики. — Ты еще жива? — уточнил он, появляясь в комнате. Сара сидела на диванчике, спрятав лицо в ладонях, чуть наклонившись вперед, чтобы не видеть перед глазами мерцающие пятна, не позволяющие ничего различить, и хоть немного сбавить головную боль. — Элвис, уйди, не мучай. Пес издал какой-то скулящий звук, видимо, соглашаясь, отошел, перестав еще больше пугать Сару, запрыгнул на кресло неподалеку, а Ян присел рядом. — Ты чего так испугалась? Это как симптом или просто никогда не было домашнего животного? — Никогда не было, — шепнула она, чтобы не усилять головную боль слишком громкими звуками. Сара с благодарностью приняла пластинку с таблетками и стакан воды. — С кем ты оставляешь его, когда уезжаешь в другой город или страну на игры? — Если на пару дней, то соседка снизу соглашается присмотреть. Она тогда хоть немного выходит на улицу, — рассказал Ян, наблюдая за псом, который скрашивал его легкое одиночество в этой квартире. — А я покупаю корм для ее кошки. Этакий бартер заботы о питомцах. У тебя правда никогда никакого животного не было? Сара пожала плечами и покачала головой. Сразу вспомнила и всех зверей Росарио, и маминых, которых она боялась даже несмотря на то, что буквально каждый заверял ее в том, что это неопасно, мило, а поглаживание мягкой шерсти помогает снимать стресс. — Ну, у меня две младших сестры и три младших брата… — отозвалась Сара с легкой ухмылкой. — А вообще, у мамы, она живет в сербской деревушке с другой семьей, полный дом. Много детей, домашние животные, а я иногда к ней приезжала. Это считается? — она повернулась к нему, уточняя. — Но я всего этого до ужаса боюсь. Мой брат, как узнал, весь вечер бегал за мной вокруг дома и по полю в половину гектара, пугая кузнечиком, которого поймал в банку. — Напомни сводить тебя в контактный зоопарк, — рассмеялся Ян. — Поймешь, что все животные очень даже милые. — Они милые! — отозвалась девушка, жмурясь и прислушиваясь к ощущениями после принятия таблеток, села чуть более резко, чем следовало, и тут же поморщилась. — На фотографиях или коротких видео в сети — очень милые. Но не более того. — Может, останешься? Такси в этом районе все равно не поймать, так что оставайся, пока голова не пройдет, — настойчиво предложил он, все же сохраняя обыденную улыбку. Да и настойчивость его — проявление заботы, не более того. Не хотелось бы, проснувшись, увидеть в новостях репортаж о попавшей в аварию девушке, она, в конце концов, не такая уж ему и чужая. Спустя столько-то… Спустя три недели. Сара взглянула на него, хмурясь, явно сомневаюсь в этом предложении. Чуть склонила голову на бок, рассуждая, насколько это хорошее решение, как это повлияет на их отношения и как скоро подействуют таблетки. — У меня есть все части «Пункта назначения», а последние два даже в улучшенном издании, — добавил Ян, вспоминая о странноватом увлечении подруги. — Ох, не будь мы друзьями! — ухмыльнувшись, тут же отозвалась Сара. — Знаешь, как меня уговорить. Через несколько минут они уже сидели рядом, смотрели фильм на не очень большой громкости. Сара завернулась в принесенный для нее плед, Ян изредка поворачивался в ее сторону, наблюдая за реакцией и ее поразительным спокойствием. Она изредка даже отпускала какие-то шуточки или саркастичные комментарии, и это разряжало обстановку. Ян не очень любил этот жанр кино, предпочитая расслабляться менее адреналиновым способом, но ради Сары готов был посмотреть их во второй-третий раз, тем более, с ней ужасы никогда нельзя было назвать ужасами по-настоящему. Сара сама не заметила, как уснула, сидя на его диване, закутавшись в плед. Свою роль сыграли и таблетки, и усталость после перелетов, и давно забытый комфорт, который она здесь почувствовала. Ян расслабился рядом с ней и не мог сказать даже, кто их них первым уснул, он чувствовал напряжение в мышцах после тренировки, так что в какой-то момент просто перестал следить за знакомым сюжетом.***
— Эй, соня, — приятный и нежный шепот у его уха стал отличным началом дня. — Не хочешь ведь уснуть вечным сном? Он посильнее натянул на себя плед, которым его, среди ночи, укрыла Сара, подумав, что он может замерзнуть, а потом просто прислонилась к нему, не решившись вставать и уезжать. Было настолько комфортно и хорошо, что она просто не смогла бы после такого куда-то уйти или уехать. — Вот как ты умудряешься все свести к шутке о смерти, а? — пробормотал он, так и не открывая глаз. Сара вернулась с кухни, услышав его слова, перегнулась через спинку дивана, так что их лица разделяли жалкие миллиметры. — Это мастерство, которое я годами постигала на Тибете, — отозвалась она, стягивая с него плед и случайно его касаясь. Может, после того, как они, сидя на диване и проспали в обнимку, для большего тепла, случайные касания и не должны были быть такими неловкими, но Сара все равно, не привыкнув, быстро одернула руку. Она снова исчезла где-то на кухне, из которой даже чем-то приятно пахло, так что Яну пришлось раскрыть глаза и проснуться как минимум ради интриги. Сара как-то сказала, что готовить не умеет совсем, а сейчас там даже что-то на кухне скворчало и не пахло горелым, что сама девушка наверняка бы оценила как однозначный успех. — Что ты делаешь? — на всякий случай уточнил он, появившись минут через пять, после того, как заставил себя подняться и умыться. — Исполняю главный завет моей мамы. Она говорила: если ты проснулась в объятиях обаятельного мужчины и чувствуешь себя счастливой, то непременно стоит приготовить завтрак, — ответила девушка с усмешкой. — Немного сексистски, но такова Сербия. Да и, судя по всему, работает, она уже двадцать лет счастлива в браке. Я, конечно, не планирую быть с тобой счастливой в браке. Так, неловко звучит. В принципе не планирую быть с тобой в браке, но вот на поддержание отличной и крепкой дружбы моего умения готовить, кажется, должно хватить. — Ты нашла что-то в моем холодильнике? — он заглянул через плечо девушки. — А, взяла единственное, что там было. — И единственное, что я умею готовить, — хмыкнула Сара, помешивая омлет. — Кулинария, как я уже говорила, это немного не мое. Пока они сидели и завтракали, Ян заметил, как заинтересованно Сара поглядывает на один из верхних шкафчиков. Совершенно не понимая, что ее могло там так заинтересовать, он оглянулся, и между полкой с пустыми баночками для специй и расписным укулеле, притащенным домой с какого-то отпуска, он выбрал второе. — Ты умеешь играть? — чуть нахмурившись, в удивлении спросил Ян. Он поднялся и помог ей снять гавайскую гитарку с верхней полки. — В юности я была большой фантакой Камакавиво’оле, — пояснила Сара и села обратно, проверяя, хорошо ли натянуты струны. — Да ладно, в юности, я до сих пор засыпаю под его песни. — Никогда в жизни не слышал, — признался мужчина, наблюдая за тем, как Сара, выбрав случай аккорд, проверяет звучание. — Тогда, считай, не жил. В общем, я знаю аккорды нескольких песен, но пою совсем плохо, — произнесла Сара, прежде чем начать петь любимую песню про гавайский пляж с белым песком. Ян, не отрываясь, смотрел на нее, отмечая, что все выглядит просто невероятно. Впервые за многие годы в его кухне пахнет едой, солнечно, а милая девушка поет красивую песню о любви. Может, эта песня и не была адресована к нему, а девушка уже кем-то любима, скорее всего, но ощущать себя частью всего этого ранним утром было превосходно. Он еще раз взглянул на Сару, ее губы дернулись в смущенной улыбке, когда она спутала лад, из-за чего один из аккордов получился по звучанию на октаву ниже. Она шепотом выругалась, извинилась, и быстро продолжила. — Ты чертовски милая сейчас, — улыбнувшись, сказал Ян, переставая пить кофе, что она заварила, и начиная просто слушать. — Спасибо, — рассмеялась Сара. — Если тебя не раздражает мое пение, то это истинная магия музыки. — Кто-то себя недооценивает, — тут же ответил Ян. — Кто-то меня переоценивает, — хмыкнула Сара, настраивая гитарку получше парой поворотов колок. Начав играть новую мелодию и перед тем, как начать песенку, простую и легкую, она подняла на него глаза и с ехидной ухмылкой добавила, — с чего бы это? — Просто так, — шепнул Ян, пожимая плечами и возвращаясь к завтраку, оказавшемуся вполне сносным. На уютной и теплой кухне. Рядом с поющей о Гавайях девушкой.***
Сара дожидалась сестру в кафе в центре города, а пока пыталась закончить статью и привести весь материал за неделю в приличный вид. Когда Ханни появилась, торопливо застегивая сумку и пытаясь увидеть, за каким столиком сидит старшая сестра, у Сары все было почти готово. — Привет, как Барселона? — Гораздо теплее. Очень хотелось там задержаться ради всего этого тепла, — ответила Сара, обнимая сестру и одновременно с тем дочитывая последний материал в номер. — Но что-то ты не выглядишь сильно замерзшей и недовольной, — отметила сестра, заказав эспрессо и десерт. — Вау, неужели кто-то решил, наконец, что торчащие кости это не прикольно, — удивилась Сара, вспоминая все нажитые сестрой за подростковые годы комплексы. Ханни в ответ что-то съехидничала, но потом передала сестре флешку с наработками, чтобы та сразу посмотрела, прежде чем отправлять редактору. — Ты не ответила. Встретила там кого-то? Или здесь? Или что? — начала осторожно выспрашивать Ханни. В своей манере осторожно — задавая меньше восьми вопросов за минуту, что почти блаженство, ведь даже можно успеть их разобрать. — Боже, я просто выспалась, — тут же ответила Сара. — Не нужно строить тут теории о вселенском заговоре или моей личной жизни. — Личная жизнь? Я же твоя сестра! — возмутилась Ханни, не переставая наблюдать за тем, как Сара внимательно читает ее статью. — Я не говорю, что не стала бы делиться с тобой новостями. Но пока, если ничего не забыла, у меня перекати поле с редкими переговорами с Касом, — равнодушно ответила Сара, внося быстрые правки на месте опечаток. Ханни, наверное, опять быстро печатала с утра, в приступе вдохновения. Коротком, правда, но достаточном для написания репортажа. — Ты единственная, кто научился дружить с бывшими, — отозвалась ее младшая сестра, задумчиво помешивая ложкой десерт с творожным кремом. Сара в ответ как-то неопределенно хмыкнула о том, что друг она вообще замечательный, что несказанно развеселило ее сестру. Ханна задумалась, потом взглянула на часы, на дату на телефоне, на свою сестру, пытаясь сообразить, Сара ли ей рассказывала про свои планы, или она все перепутала и это был кто-то другой. Скорее всего. Или нет. — А ты, кажется, собиралась с папой встретиться на выходных? Или я путаю? — Нет, мы решили, что, может, на следующих, — ответила Сара быстро. — Когда я позвонила и сказала, что не могу с ним встретиться из-за того, что слишком занята работой и прочими невероятно важными делами, у него, кажется, уровень уважения ко мне повысился. Неужели я дожила? Сара быстро выдохнула, скривившись и показывая, тем самым, что ей абсолютно наплевать. Она уже давным-давно привыкла, переборола все комплексы и научилась и без одобрительного кивания отца замечательно жить. Они просидели вместе еще полтора часа — Совенок что-то рассказывала, рассказывала, рассказывала, а Сара даже не все слушала. В какие-то моменты она просто отключалась, думая о том, что на самом деле, может, не так и выспалась, раз ей сейчас так сильно хочется снова заснуть. — Еще раз попробуешь меня убедить в том, что ты спала одна или начнешь слушать? Хотя бы ради приличия, — абсолютно безэмоционально, словно невзначай, ничего не имея ввиду, произнесла Ханна между двумя глотками кофе. Сара тут же взглянула на нее, скептически приподняв бровь, выражая полнейшее сомнение с легким удивлением ко всему сказанному. Но Сара быстро переключила внимание изрядно рассеянной сестры на обсуждение недавно открытого для себя молодого дизайнера. Такими «типичными» девочками они были чрезвычайно редко, но пообсуждать что-то непривычное или новое всегда было интересно. Для Сары это было настоящей отрадой — в своей бесконечной неделе с сумасшедшим расписанием просидеть пару часов с сестрой, позабыв про весь остальной мир. Впереди намечалась не менее сумасшедшая неделя — очередной перелет, пара интервью на бегу, если, конечно, все пойдет по плану, возвращение в Мадрид и еще пара матчей, которые нужно будет успеть посетить до следующего воскресенья. Каждый раз, когда она невольно заглядывала в свое расписание, то пыталась посчитать, сколько времени у нее будет на сон. Потом расстраивалась. Так что все воскресенье, когда у нее был единственный свободный день, а потому она сидела дома, искренне надеясь, что никто даже не попытается вытащить ее на работу в этот день. Собирала небольшую сумку в следующую поездку, на пару дней, так что много и не нужно было. Поэтому когда около двух раздался звонок в дверь, она чертыхнулась, прокляла всех богов, в которых не верила, и только потом пошла открывать, тем же богам молясь, чтобы это был кто-нибудь, ошибшийся дверью, а не курьер с суперсрочной работой или еще кто-то, убивающий настроение. Но это был Ян. Радостный, с двумя большими бумажными пакетами. — Привет, прости, не предупредил, надеялся на удачу, — он улыбнулся на ее объятия со вздохом облегчения — словно она ожидала кого-то другого и была тому совсем не рада. — Привет, не страшно. Какими судьбами? — Подумал, может, два не умеющих готовить человека смогут вместе пообедать? — Боюсь, тут не как в математике, — усмехнулась Сара, а потом шепнула, чуть нахмурившись, — наклонись, пожалуйста. Он последовал ее просьбе, Сара в этот момент поцеловала его в лоб и задумчиво произнесла: — Вроде не лихорадка. Так откуда же тогда такие идеи? Или ты хочешь ее получить, а потом на меня всю вину скинуть? — сдерживая смех, произнесла девушка. — Серьезно, никто еще в здравом уме не соглашался доверять мне плиту, если хоть раз пробовал то, что я готовлю. — Нет, ты очень плохо обо мне думаешь, — отозвался Ян, ставя пакеты на пол в коридоре. — Ты выглядишь как миленький наивный щеночек, о тебе невозможно думать плохо. — Полагаю для взрослого мужчины это довольно таки оскорбительно, да? — рассмеявшись, уточнил он, проходя на кухню ее квартиры. Сара рассмеялась, сказав, что не хотела его обидеть. К тому же, щенята, как она и сказала, очень милые, так что и к нему это тоже относится. Про то, что они милые исключительно на фотографиях, Сара напоминать не стала. Вместе они смогли приготовить гаспачо, которое, кажется, невозможно испортить. Ян вообще придерживался мнения о том, что если блюдо готовить по рецепту, то испортить его невозможно. На это Сара хмыкнула и пообещала дать номер мамы, чтобы она ему рассказала о всех кулинарных исканиях старшей дочери. — А где лежат полотенца? Я не нашел ни в одном из ящиков, — задумчиво проговорил Ян, оглядываясь на небольшой кухне. — Возьми в шкафу в коридоре, третья дверца, — сказала Облаку Сара, надеясь, что он разберется, но в последний момент оглянулась и чуть не вскрикнула. — Нет! Другая третья! — А что здесь? — Ян заулыбался и приоткрыл дверь, не услышав от Сары больше никаких возражений, она просто вздохнула, потому что после столь яркой реакции невозможно что-то скрыть. — Вау! Он искренне засмеялся, восторгаясь найденным очередным секретом Сары. Она вздохнула, сполоснула руки от остатков томата на них и подошла ближе. — Вот черт, ты меня спалил, — закрывая лицо ладошками и краснея, отозвалась Сара. — Это был твой самый большой секрет? — с сомнением уточнил Ян, разглядывая содержимое шкафа. — Только Рос знал, — неловко смеясь, сказала Сара. — Дай угадаю, это самая большая коллекция футболок Паоло Мальдини в Европе? — спросил он, с разрешения девушки доставая одну из вешалок в прозрачном чехле. — В мире, — отвернувшись, в сторону шепнула Сара, словно возможно было неслышно ответить на этот вопрос в абсолютно пустой квартире, где даже не работал телевизор, потому что готовя, они без умолку разговаривали. Рассмеявшись и проглядев еще пару футболок итальянской легенды, он отметил, что это далеко не самая жуткая вещь, что можно было найти у малознакомой девушки. Когда Сара отметила, что здесь только часть, потому что все, превышающие по числу сотню, в ее гардеробной не помещаются, он чуть изменился в лице, но все равно улыбнулся и назвал это забавным хобби. — Ты их носишь или просто так хранишь? — Иногда, под настроение, — пожала плечами Сара. — Ладно, там наши креветки уже умирают, кажется. Либо на мучительном огне адского пламени превращаются в угли вместе с душами грешников. — Ей богу, у тебя талант на отсылки к загробному миру, — вздохнул Ян, возвращаясь на кухню вслед за Сарой. — Это конечно не футбольные таланты Рене и Стефана, но и такие друзья нужны, да? Ян ответил ей согласием с легкой усмешкой. Действительно, дружба с Сарой была чем-то удивительным. Он не мог сказать, что это было особенными отношениями, непохожими на другие — слишком пафосно. Это просто были замечательные взаимоотношения которых и ему, и, кажется, ей не хватало — они вытаскивали друг друга из дома, чтобы не сидеть в одиночестве, напоминали друг другу о том, что такое отдых, да и просто замечательно проводили время. Слишком разные, но пока им это ни капли не мешало. Ян предполагал, конечно, что они могут столкнутся с какими-то разногласиями позже — когда во время какого-нибудь дружеского собрания в баре обнаружат ужасное расхождение во взглядах, но почему-то ему казалось, что и это возможно будет преодолеть. Сара об этом вообще не думала. Она раньше планировала всю свою жизнь до последней детали, пока в один момент не поняла, как много от нее не зависит. В конец концов, если бы каждый составляемый ею план был реальностью, сейчас бы она уже была мамой, которая каждый день гуляет с коляской через Центральный парк до ближайшей младшей школы. Разве сейчас ей жилось не лучше? В родном Мадриде с лучшим другом рядом, сестрой и Яном? С тех пор, как все планы в один день разрушились, она максимум, что делала, составляла рабочее расписание на неделю.***
Сестру предупредить об отъезде в Германию Сара совершенно забыла, поэтому утром понедельника, когда в офисе Ханна никого не нашла, она тут же немного испуганно начала названивать сестре. Сара, поджав губы призналась, что уехала, но пообещала, что вернется следующим утром. — Почему ты не предупредила раньше? — раздосадовано простонала Ханна. — Я уже сказала редактору, что ты здесь, и он отправил тебя на интервью. — Так съезди вместо меня, — пожала плечами Сара, расплачиваясь за горячий шоколад в кофейне. — На интервью! — Я не в Голливуде, а в Дортмунде, здесь отличная связь — то, что надо ехать на интервью я услышала с первого раза, Совенок, — хмыкнула Сара, оглядываясь на улице и пытаясь понять, куда ей теперь идти. Ни одна немецкая вывеска ей ни о чем не говорила. — Ну, ты же знаешь, я не могу. У меня с этим проблемы, Сара, — возмущенно и почему-то шепотом, вероятно, чтобы кроме сестры об этом никто не узнал, проговорила Ханна. — С первым боевым крещением, дорогая, — хмыкнула девушка. — Правда, прости, но тебе все равно когда-то пришлось бы это сделать. Закончив говорить с погрустневшей сестрой, что тут же прибавило Саре чувства вины, она, сдавшись, направилась искать, где можно взять такси. Попытка самостоятельно передвигаться по городу не увенчалась успехом — английских вывесок не было, но хотя бы молодые немцы кое-где так или иначе ее понимали, если обратиться за помощью. В муках из-за непонимания немецкого и попытках хоть как-то успеть все, что должна сделать, Сара провела полтора дня. И несмотря на отмененное интервью с Анчелотти, ради которого ей пришлось бы ехать в соседний город, она все равно не имела достаточно времени на то, чтобы все успеть. Но, задумавшись во вторник утром, когда она обещала Ханне уже прилететь, она поменяла билеты на вечер среды и забронировала себе пропуск на матч Лиги Чемпионов. В конце то концов, почему бы и нет? По счастливой случайности ее поездка в Германию совпала с датами новых игр Лиги, и принимали немцы Атлетико. Такие счастливые случайности она, разумеется, любила. Поэтому после встречи с тем дизайнером, о котором она рассказывала сестре, Сара тут же, забывая про день без еды и передышки, поспешила на матч. Матч, к слову, напомнил ей, почему она любит футбол. Чем ближе финал, тем собраннее становились команды, так что она даже представить не могла, какое великое искусство и противостояние будет ждать всех болельщиков в финале. Боруссию Сара вообще редко видела в игре. Кажется, в прошлом сезоне видела пару игр, но и то сомневалась, не путает ли она их с кем-то. Наконец увидеть Обамеянга в действии со всеми его финтам, о которых она так много слышала, было действительно стоящим зрелищем. А говорить о мадридцах, тайно любимых мадридцах вообще было невозможно — с первой минуты матча агрессивностью игры они показывали, что их единственная цель — идти дальше. Без сомнений, без остановок, без каких-либо препятствия, словно их и не было. Симеоне, наверное, сотню раз в этого году заявлял, что Лига Чемпионов — их главная цель. Из-за этого, правда, порой становилось печально смотреть на игру в Премьере, но они тем не менее брали свое и там. Подобно русским горкам, взлеты и падения команды заставляли холодеть руки и нервно заламывать пальцы в каждом матче, ожидая исхода. В этот раз Сара не нервничала так сильно. Не только сама игра испанцев, но и ее место в центре пусть и мало забитого, но очень громкого фан-сектора укрепляло уверенность в финальном счете в пользу родной команды. По возвращению с матча оставшееся нервное напряжение настолько сильно на нее давило, что она предпринимала несколько попыток уснуть, но ни одна из них так и не сработала. Она открывала окно, доводя температуру в комнате до минимальной, потом долго-долго ходила, бегала в соседнем парке минут двадцать и пыталась расслабиться под душем, но ни что из этого так и не принесло ей сна к часу ночи. Так что, взглянув на часы и немного подумав, она сменила пижаму на джинсы с футболкой с признанием о ее любви к Мадриду. Не очень умно носить такую в Германии, но ее, наверное, могли признать за какую-нибудь путешественницу. В конце концов, ей вообще было плевать на то, что о ней могли подумать — так что именно в таком виде, разве что еще с черной кепкой, она спустилась на первый этаж отеля. Уже через пять минут она постучала в дверь и поправила черную кепку, которую натянула сильнее, еще выходя из своего номера. Ждать пришлось недолго, она услышала, как скрипнула в номере кровать, он, видимо, поднялся и неторопливо дошел до двери. — Привет, — Сара заулыбалась, взглянув на него. — Выглядишь сонным. Устал? — Нет, в порядке. Ты что здесь делаешь? — отозвался Ян, пытаясь вспомнить, рассказывала ли Сара что-то о своей поездке в Германию. — Не могу уснуть, — невзначай пожала плечами Сара. — Похоже, теперь смогу засыпать только с тобой. Он отступил на шаг, пропуская ее и все еще ничего особо не понимая. Сара сделала пару шагов, невзначай коснувшись его руки своей. — Это что-то вроде уведомления о переезде? — уточнил он с легкой улыбкой, закрывая за девушкой дверь. — Нет, — быстро ответила Сара. — Только о том, что я прямо сейчас планирую спать с тобой. Она сделала шаг ближе к нему, а Ян снял ее кепку, чтобы видеть ее глаза. — Что-то не похоже, что ты настроена считать овечек, — ухмыльнувшись, произнес Облак, дотягиваясь до руки Сары и касаясь ее холодных пальчиков. — Я так люблю догадливых, — шепнула в ответ Сара. — Не знаю, как в Испании, но словенская система образования... Договорить он уже не смог, потому что губы Сары оказались слишком близко, а желание было слишком велико. Сара дотягивалась до его губ, он чуть склонился, придерживая ее за талию и так и продолжая держать ее за руку. Девушка закрыла глаза, подступая еще ближе, почти вплотную к нему, ощущая тепло его тела через ткань футболки. — Ты отлично сыграл, — шепнула Сара ему на ухо, касаясь губами кожи. — Точно не устал? — Сил хватит, не переживай, — смеясь, отозвался он. Новый поцелуй. Кажется, дружбу могут похоронить где-то очень далеко и глубоко. Друзья друзей так не целуют. По крайней мере, не в мире Яна. Но он, целуя девушку, хотел верить, что ее мир в этом плане тоже не отличается, потому что быть ее другом он больше не мог. И без того было мучительно смотреть на то, как беззаботно она смеется, совершенно не догадываясь, насколько это очаровательно. — Напомни, сколько мы знакомы? — тихо-тихо шепнула Сара, касаясь губами его губ. — Без понятия, недели три? — Не будешь, думать, что я... — Коке тебя так после каждой новой статьи, что увидит, называет, так что, — Ян стянул футболку, а Сара вновь к нему прильнула. — Тогда плевать, — выдохнула она, оставляя след своих поцелуев на его шее. Она запускала пальчики в его волосы, прижимаясь к нему еще ближе. Ближе, чем возможно, чем нужно, чем следует, чем было бы правильно, раз они так старательно пытались дружить. — Никогда не думал, что меня будет привлекать беспринципная девушка, — тихо шепнул он, а Сара расхохоталась своим приглушенным смехом с легкой хрипотцой, появившейся после прогулок под дождем. — А ты знаешь, как делать комплименты, да? — Разве по моей пустой квартире не видно, что я эксперт? — Сара вновь засмеялась после его слов, садясь к нему на колени и снова, снова, снова целуя его и отвечая на его поцелуи. В неясном шепоте, приглушенном смехе и разговорах сейчас скрывалось что-то настолько таинственное и совершенное, что невозможно было бы не желать узнать продолжения. Они оба делали отчаянные шаги, по направлению друг к другу, отчаянные, резкие поцелуи, только бы поскорее узнать, что там, дальше, за той чертой, которую друзьям, обычно, переходить не следует. Руки Яна скользили по телу девушки, они оба, забыв про весь остальной мир, растворялись в черной непроглядной ночи, в которой не было даже звезд. Он целовал ее и, постепенно обнажая, находил все больше и больше рисунков на ее теле. Маленьких, почти незаметных, из-за своего размера — таких незначительных, но в тоже время для Сары означающих целый мир. Крохотная ласточка на шее, вечно скрытая под длинными волосами, держащая в клюве кленовый листок — наверняка одна из ее нерасказанных историй о Канаде. На бедре маленький квезаль как очередной символ, без которого, по мнению Сары, просто нельзя было жить. Он целовал ее, она отвечала тем же, может, даже, в двукратном размере, на одно его осторожное прикосновение в ответ два ее, слишком смелых и ярких. Но, черт возьми, в этом была вся Сара — для всех сдержанная, но стоило только найти верный путь, как сразу становилось ясно: она - эмоция. Неудержимая, явная, отчаянная, резкая, какая угодно. Она ему открылась, она была такой, какой себя чувствовала, а не такой, как от нее ожидали. Секунда, и ее тело — податливый теплый воск в его руках. Его прикосновение, и вот она вновь что-то чувствовала, что-то огненное, нестерпимо обжигающее оголенное сердце. Было настолько горячо, что Сара не могла разделить в одиночку, а потому так настойчиво, резко, несдержанно его целовала. Прерывистое дыхание между ними из-за слишком долгих поцелуев и неясных полуулыбок, изучающих прикосновений друг к другу и их шепота, ставшего уже больше, чем просто откровением. Все это казалось настолько нереальным, что Сара невольно открывала глаза, чтобы увидеть, что все это реальность. Или, зажмурившись, пыталась досчитать до трех. Ничего не менялось. Он по-прежнему рядом. Он весь — его теплые руки, блестящие золотом в свете единственного ночника волосы, прерывистый голос, шепчущий ей нежные слова, приглушенным мягким смехом, отвечающим на ее реплики. Он такой, каким она его и знала: простой. Именно в таком человеке она и нуждалась. Который во всем этом странном, чертовски странном мире, полном невыносимых пороков, просто был. Простой. Честный. Немного наивный. Искренний.