Бессмертная надежда

Хината окончательно поправился спустя неделю. Акааши осмотрел его тщательно и только после укрепляющих процедур позволил двигаться дальше. Они направились в островной город, до которого можно добраться лишь по воде. Крылья здесь оказались как нельзя кстати. Галлия — это монументальная столица, построенная посреди необъятного моря. Путь до неё был самым долгим и энергозатратным. Прежде чем пересечь многокилометровое расстояние по воздуху, они решили передохнуть в придорожном трактире. Владелец забегаловки и все люди, которые в ней находились, заметно напряглись, когда дверь распахнулась и следом за двумя низкорослыми мальчишками, задорно о чем-то беседующими, в зал вошли пятеро высоких и крепких мужчин. Интерьер трактира оказался довольно уютным. Приятный треск горящих поленьев из камина разбавляет гул человеческих голосов, мешаясь с лёгкой игрой менестреля на лютне. На стенах из тяжёлого бруса, словно живые, подвешены головы диких животных и картины в широких деревянных рамках, запечатлевшие лесные пейзажи. Большая винтовая лестница ведёт на второй этаж, очевидно, к покоям, а за спиной трактирщика – длинная полка с множеством алкогольных напитков из разных стран. Все выглядит довольно богато для придорожной таверны, и зал внутри шире, чем кажется снаружи. Видимо, здесь часто останавливаются королевские рыцари и состоятельные сановники, оставляющие большие кошельки со звенящими монетами. Хината уже не комплексует за свой яркий цвет волос и не боится, что люди будут волком на него смотреть и пытаться убить. Однако все же попадается в суеверную засаду, когда отлучается в уборную. Несколько крепких мужчин, от которых за версту разит вином и медовухой, игнорируя наличие оружия и суровый встречный взгляд, прижимают его к стене у умывальника. — Шляешься здесь, как будто тебе это дозволено, чернь колдунская! — голос широкоплечего и приземистого мужчины звучит нахраписто. Он замахивается грубым кулаком и попадает по деревянной стене. Шоё смотрит на него холодно, успев ловко увернуться от удара, а затем резко группируется и со всей силы бьёт под дых. Его рука вязнет в желеобразном животе и отпружинивает, локоть пронзает сковывающая боль от сильного соприкосновения с брусом. Он едва морщится и отвлекается, принимая очередной удар лицом и непроизвольно прокусывая щеку. Чувствует металлический привкус на языке, стирает с уголка губы кровь небрежно и резко отскакивает, занимая наиболее удобную позицию. — Я не хочу бессмысленных смертей, — коротко уведомляет он и с намеком сжимает рукоять кинжала. — Твоя смерть будет наполнена смыслом, можешь не волноваться, — лицо мужика кривится, двое других наседают количеством, зажимают в угол. Хината думает, как ему избежать кровопролития, вырубить, не лишая жизни, и не использовать магические способности. Пространство уборной узкое, для маневров слишком мало места. Его быстрота и проворность легко может уступить грубой силе в тесноте. Загнанный в угол, он понимает, что, возможно, пора отбросить свои принципы и предрассудки, поставив на пьедестал важности собственное благополучие, и ловко проскальзывает в небольшой проем между огромными мужскими телами, огибая главаря сзади. Он резко обнажает клинок и без труда запрыгивает на чужую спину, приставляя лезвие к горлу. — Мы всё ещё можем решить вопрос мирно, — настойчиво говорит Хината и едва прорезает кожу под подбородком. Мужик, однако же, явно уверен в своей победе. Он делает большой шаг назад и со всей силы впечатывает повисшего на нем мальчишку в стену. Руки Шоё невольно разжимаются, он морщится от боли и роняет кинжал на пол, а затем и сам оседает по стене. — Не можем, — говорит амбал и нависает сверху. Хината хватается за травмированную руку. У него разбита губа, слегка повреждена кожа под глазом и болезненно зудит затылок от встречи со стеной. — Я понял, — усмехнувшись, говорит он, и поднимается, придерживая плечо. — Но всё же я вам советую бежать, пока не поздно. Мужики переглядываются и начинают в голос смеяться, говоря друг другу что-то о излишней самоуверенности загнанного в угол животного. Хината думает лишь о том, что излишне самоуверенны здесь только они, и прикрывает устало глаза, прислушиваясь к шагам. Всё-таки его рукопашный бой без использования магии и оружия пока что на невысоком уровне, а ударная ловкость в замкнутом и узком помещении не играет положительной роли. Дверь в уборную открывается со скрипом. В проёме появляется темный силуэт. В следующую секунду главарь, нависший над Шоё, с шумом отлетает в противоположную стену. Хината отчётливо слышит хруст челюсти и лязг металла. Кагеяма брезгливо обтирает подошву стальных сапог о деревянный пол и кривит лицо в отвращении. — Свинья неотесанная, — его леденящий взгляд пронзает до самых костей, голос спокойный и холодный, от этого внутри всё сжимается только сильнее. Он сокращает расстояние до оппонента и резко хватает за ворот сальной рубахи и вытягивает мужика в зал. Бокуто учтиво удерживает двойные входные двери и улыбается своей самой невинной улыбкой. Кагеяма с лёгкостью поднимает тяжёлое тело и с силой швыряет его на на улицу. Амбал, перекатившись несколько раз по пыльной земле, бьётся хребтом о дерево и кричит от боли, глотая песок. Куроо и Нишиноя, не переставая улыбаться, выпроваживают на выход его товарищей, а Акааши, помогая Хинате подняться, отводит его к столу. Тобио презренно смотрит на эту несуразную команду ублюдков и показательно захлопывает двери. — Мы сделали уборку за вас, — говорит Бокуто и смеётся, а затем холодным взглядом смотрит на трактирщика. — Нам полагается бесплатная выпивка и покой. Ошарашенные люди переглянулись и тут же уткнулись в свои закуски. В зале повисла давящая тишина, и даже бард, очевидно, становившийся свидетелем немалого количества пьяных потасовок, прекратил играть и выронил лютню. Следующие несколько часов прошли довольно спокойно. Напряжение, витающее в воздухе, коснулось только свидетелей драки, а в компании участников все было очень уютно и дружелюбно. В конце концов, люди этих парней не касаются ни коем образом.

***

Хината и Кагеяма в Галлию отправились вдвоем, остальные остались вспоминать былые времена за вином и элем. Шоё, пробудив местного вампира, чересчур удивился, насколько разными могут быть кровные братья. Кагеяма и Ойкава тоже совершенно разные, но у них, как минимум, разные отцы, как максимум, присутствует схожесть в характере: оба упрямые до безумия и до абсурда ревнивые и заботливые, когда дело касается их фамильяров. Тсукишима Акитеру, в отличии от заносчивого и высокомерного Кея, оказался довольно приятным парнем, у него добрая улыбка и теплый взгляд. Как выяснилось, он самый старший из капитанов. А к его экипировке, которую он надевал с безудержным восхищением, прилагался красивый расписной колчан с креплениями под лук. Хината узнал, что Акитеру был лучшим стрелком и вел за собой большой отряд лучников. Шоё буквально загорелся желанием научиться стрелять, и Тсукишима с радостью согласился быть наставником. — Так получается, не считая короля, осталась только Шимидзу? — спрашивает он, закрепляя колчан на спине. Без лука и стрел он чувствует себя не очень комфортно, спина пустая и будто не прикрытая. — Девушка? — удивлённо интересуется Шоё. — А ты не знал? — Акитеру мягко треплет рыжие волосы и улыбается. — Единственная девушка-капитан. Мужественная, целеустремлённая и невероятно красивая. — Я вспомнил, — вдруг говорит Тобио, и его губы растягивает ехидная улыбка. — Вы же ухаживали за ней. Акитеру смущённо смеётся и прикрывает глаза. — Несколько столетий, — подтвержает он с какой-то едва уловимой тоской. — Но она неприступная, как высокая каменная стена, и недосягаемая, как звёзды. Её искренние эмоции видит только Ячи. Хината на секунду уходит в свои мысли, он нервно покусывает губу и смотрит в одну точку. — Подождите, Ячи — фамильяр Шимидзу? — спрашивает он с неподдельным любопытством. — Разве они... — он мнется, слабо краснеет и отворачивается, пытаясь скрыть напавшее смущение, — не вместе? Тсукишима несколько мгновений смотрит на Шоё удивлённо, а затем взрывается смехом. — Ты такой забавный, — он вновь треплет мягкие волосы Хинаты и зачесывает их назад. — Вовсе нет. Чувства фамильяра и вампира — это что-то необъяснимое, что-то неосязаемое и очень крепкое. Да, практически все, в конце концов, переходят черту и обращают эту связь в более глубокое русло, но романтическая подоплека подобных отношений не панацея. Ячи для Шимидзу как младшая сестра. Она поставит все ради ее благополучия, однако это совсем иные чувства. Возможно, даже больше, чем романтическая любовь. Хината краснеет только больше. Кажется, он только сейчас осознал, что его чувства к Кагеяме вовсе не продиктованы их врождённой связью. Они не вынужденные и появились не потому что так так предписано, а потому что в этого вампира невозможно не влюбиться. — Я...ясно, — коротко отвечает он и быстро покидает пещеру. Кагеяма наблюдает за ним внимательно и только ухмыляется подобному поведению. — Ах, — вздыхает Акитеру, — такой невинный. Значит, принц уже перешёл ту-самую-черту? Тобио фыркает и небрежно толкает Тсукишиму с обрыва, расправляя крылья и подхватывая его под руки. Они догоняют Хинату практически на берегу. Акитеру, почувствовав под ногами твердую землю, не сразу сообразил, что стоит под палящим солнцем и действительно не чувствует боли и дискомфорта. — Удивительно, — говорит он с придыханием, а затем хмурится и недовольно смотрит на Кагеяму. — Вы совсем не заботитесь о своих подчинённых. А если бы у меня сердечный приступ случился. — Невозможно, — угрюмо парирует Тобио и отходит к Хинате. Выражение его лица рядом с этим парнишкой сразу меняется. Черты смягчаются, на губах появляется легкая улыбка, и взгляд такой бесконечно влюбленный. Кагеяма мягко обнимает его со спины, целует висок и что-то шепчет на ухо, наслаждаясь смущенной реакцией. — А добротой и миролюбием Кейшина тут даже не пахнет, — удрученно качая головой и устало выдыхая, произносит Акитеру. Он обессиленно опадает на землю, когда на него со спины запрыгивает Нишиноя. — Акитеру совсем ослаб, — громко кричит он и машет рукой в сторону медленно идущего Куроо, за которым лениво плетутся остальные. — Хорошо вам, связанным, говорить такое и издеваться над обездоленными, — уныло говорит Акитеру и слабо улыбается. Он и правда чувствует себя, мягко говоря, не очень. В теле тяжесть, в голове бардак, весь организм голосит о нескончаемом чувстве голода, и думать сейчас о чем-либо, кроме крови, довольно тяжело. — Могу предложить тебе деликатес из совы, — спокойно говорит Акааши, разглядывая болезненный вид друга. — Моя кровь только для тебя, — обиженно отзывается Бокуто и проталкивает Льва к Акитеру. — Десерт из льва, не благодарите. Неуклюжий Лев оступается и падает на колени, поднимая пугливый взгляд на незнакомца. — Только один раз, — он неохотно протягивает руку и сжимается весь, когда клыки проникают под кожу. Акитеру сдержаться не смог, вцепился голодной хваткой в протянутую руку помощи, жадно глотая горячую кровь и чувствуя моментальный прилив сил. Несколько минут он бесконтрольно пил спасительную жидкость, цвет его глаз сменялся каждую секунду, а голова в момент опустела. Акааши тяжело выдохнул и с силой надавил на его лоб, отстраняя от руки и заживляя укус одним касанием. — Не увлекайся, — говорит он спокойно, возвращая Акитеру трезвость рассудка. Акааши и Кагеяма настоятельно рекомендовали Хинате отдохнуть несколько дней. Настолько настоятельно, что спорить было просто бесполезно. Эти дни были наполнены смехом и теплотой. Они отдыхали у костра, плавали под блеклым светом луны в холодной реке, делились забытыми воспоминаниями и создавали новые. Эта безмятежная атмосфера лучше всяких лекарств и заклинаний восстановила магические силы Шоё, прежде чем они направились в неприступный военный город Арсвус. Королевская крепость, со всех сторон окруженная каменными стенами, возвышается на горе, вокруг которой отстроена сама столица. Лес, расстелившийся у подножия горы, переливается яркими красками. Кажется, здесь нет ни одного зелёного дерева. Солнце отбрасывает теплые лучи на огромный город, а широкая река кругом защищает его от неожиданных вторжений. Пробудить Киёку оказалось тоже непросто. Пробираясь через дебри защитных чар и с трудом их развеивая, Хината вдруг вспомнил слова Акитеру о том, что эта девушка неприступна и недосягаема. И как только она ступила босыми ногами на холодную каменную поверхность и ледяным взглядом одарила присутствующих, он в этом убедился. Она не проронила даже слова, аккуратно забрала из рук мешок с одеждой, будто наперёд знала, что её принесут, и без лишних формальностей подтолкнула всех к выходу. Когда она невесомо спрыгнула с уступа и вновь всех осмотрела, наконец на её припухлые губы скользнула сдержанная улыбка. — Надо обязательно поблагодарить Коуши, — голос Шимидзу тихий и спокойный. Такой мелодичный, что им хочется заслушаться. Она аккуратно проводит тонкими пальцами по облегающим бёдра штанам, поправляет высокие сапоги и отбрасывает назад удлиненный подол короткого кожаного пиджака. — Прекрасно выглядишь, — тихо говорит Акитеру, заворожённый этой нечеловеческой красотой. Киёка кивает благодарно и поправляет короткие черные волосы, убирая мешающие пряди за заострённое ухо. Кагеяма её помнит очень плохо. Всё-таки в те времена она была редким гостем в замке, вечно уходила в разведку и забирала с собой Ячи. Под её командованием был самый маленький отряд, они не лезли на рожон, практически не участвовали в боях, зато постоянно обеспечивали безопасные пути и добывали всю важную информацию. — Моё почтение, принц, — учтиво поклонившись, тихо произносит Шимидзу. — Прошу ввести меня в курс дела. Кагеяма переводит дыхание и кивает. — Шоё пробудил всех вампиров, кроме отца, — он указывает в сторону Хинаты. — Изначально нас было трое: я, Шоё и Кенма. Прежде чем пробудить Тсукишиму Кея, мы встретили двоих фамильяров. Ячи Хитоку и Тадаши Ямагучи. Он их увёл. По предположению капитана Куроо, они направились на поиски оставшихся фамильяров, которые, всё ещё по предположению капитана, должны вывести на Такеду Иттетсу. Также был пробужден капитан Савамура. И найден лейтенант Коуши, который совершил множество полезных открытий и заключил союз с оборотнями. В данный момент они направились в наш родной город... — Значит, все идёт по плану, — Киёка мягко улыбается и вновь кланяется. — Тогда и я не должна прохлаждаться. До скорой встречи. Она резко срывается с места и через секунду исчезает из виду. Её скорость совершенно не заметна глазу. — Как всегда, — вздыхает Акитеру, на что получает одобрительный кивок со стороны Куроо и Нишинои. — Ну всё, — вдруг говорит Хината. — Это финишная прямая. Он улыбается широко, в его взгляде читается радость и предвкушение. Он вдруг ложится на холодную землю и уверенно смотрит в небо. — Совсем скоро всё закончится. — Неверно, — перебивает его Акааши. — Всё только начинается, Шоё.