Из жизни Поместья

      Славянка вышла со склада и раздосадовано тряхнула головой: дались ей эти фото, право слово! Вот ведь, как на грех, РАнька втихаря умыкнула две — жалко, что ли, их же там немеренно! Даром, что ли сидела пять часов с двумя телефонами… Нет, — сдай, видишь ли, под роспись каждую, ибо творчество Патрона есть достояние человечества, а уж прямой взгляд в объектив — это отдельный сейф и печать сургучная!       Быстро оглянувшись, Славка прилепила жвачкой к стене склада бумажку «Завхоз — бюрократ» и не спеша пошла к своему коттеджу: тянуло как следует выспаться после долгого перелёта и отчёта о проделанной работе.       Задёрнув поплотнее шторы и поставив тихую расслабляющую музыку, она завернулась в плед, с наслаждением погружаясь в ещё свежие воспоминания… Лёгкий осенний ветерок слегка колышет всё ещё буйную южную растительность, крики чаек над рекой и разноголосица людей вокруг. Дозревающие апельсины везде, куда ни кинь взгляд, и пахнут сводящим с ума ароматом…       Внезапно ей показалось, что в музыке исподволь появились какие-то повторяющиеся ритмы — как будто маленькие глухие барабаны собирались в строй… Она потёрла глаза и с некоторым беспокойством огляделась. С набережной уже убрали аппаратуру для съёмки, остались только несколько ящиков, на которых кроме неё сидело ещё человек пятнадцать дам разного возраста и один молодой человек неопределённого полу. Рядом с ними молча, но внушительно стояли пятеро мощных секьюрити. Совсем недалеко, как помнила Славка, должен был стоять на причале элегантный катер и по палубе его совсем недавно ходил Патрон. Теперь на этом месте находилась яркая эстрада. По ней прохаживался человек с микрофоном, в котором Славка с удивлением и радостью узнала дона Педро. Но подумать, что всё это значит, ей не дали.       — Сеньоры и сеньориты! — гулко прозвучал в микрофон голос дона Педро, — позволю себе спросить: хорошо ли вам здесь сидится?       Тут Славка поняла, что её удивляет больше всего: она понимала каждое слово, вылетавшее из недр микрофона, хотя и не поручилась бы, что знает язык, на котором они произносились.       — Сидим, сидим, — нестройными голосами отозвались спрашиваемые дамы, кажется, без особой радости.       Дон Педро удовлетворённо кивнул:       — Стало быть — готовы к неизбежному?       В ответ сидящая публика беспокойно завозилась. Дон Педро непринуждённой походкой спустился по трапу и направился прямо к Славке, которая смотрела него расфокусированным взглядом.       — Сеньорита, — задушевным голосом сказал менеджер по производству шедевров с участием Патрона, — сделайте нам всем громадное одолжение: сдайте валюту!       Вокруг неожиданно раздались аплодисменты, но симпатичный дон широким жестом пресёк их на корню:       — Кстати — ко всем относится! — и на смену рукоплесканиям пришли стоны и сдержанные проклятия. Дамы и не дамы пытались что-то доставать из сумок и рассовывать по карманам и декольте. Славка по-прежнему преданно пялилась на дона и совершенно не понимала, о чём он толкует. Но, всё же испытывая к нему безграничное доверие, полезла в сумку, вытащила две купюры по сто долларов и беспомощно произнесла:       — Это не мои! Подбросили…       Ответом послужил дружный смех. Дон Педро с выражением на лице «ваша-шутка-не-прокатила» аккуратно направил славкину руку обратно в сумку и мягко сказал:       — Это всего лишь деньги, хоть и иностранные. Меня интересует ВАЛЮТА.       Славка хорошо помнила, что у неё на родине валютой называли как раз те самые иностранные деньги. Но родина была далеко и подсказать правильный ответ не могла… Славка с совершенно безнадёжным лицом стала рыться в сумке. Неожиданно рука нащупала толстую пачку чего-то… какой-то бумаги. Явно не денежной, но удивляться и раздумывать было некогда, и она вытащила неизвестное наружу…       — А говорили — нету! — торжествующим тоном огласил дон Педро и бережно взял у Славки пачку, — а это что, позвольте спросить? — и он, обернувшись, показал находку всем сидящим.       В ответ послышались шиканья, даже пару свистков, а юноша среднего полу крикнул срывающимся голоском:       — Валютчица!! Из-за неё и терпим напрасно!       Дон Педро грозно воззрился на протестуна, и тот сразу съёжился, стал ещё тщедушнее, без вопросов открыл потёртый армейский планшет, вытащил оттуда какую-то тоненькую пачку и покорно протянул дону. Тот взял и мгновенно указал тщедушному рукой путь к свободе. Сидящие заволновались и чертыхаясь нехотя стали доставать из потайных мест разного калибра пачки.       Славка ошалело смотрела на нечто, отобранное у неё доном Педро. По её представлениям, это было что угодно, только не валюта… Приглядевшись, она увидела, что это стопка фотографий, перехваченная серой плотной бумагой, в какую обычно в банках расфасовывают банкноты. Менеджер по производству меж тем вскрыл пачку, и стало видно, что все фото отменного качества и без ватермарок, и почти на всех изображена сцена с Патроном на катере в разных ракурсах и во всех подробностях.       — Это что же — валюта?? — шёпотом спросила Славка, не узнавая собственные снимки. Когда, где и главное — кто их распечатал, да ещё в таком количестве, было просто уму непостижимо.       — Конечно валюта, ещё какая! — голос дона Педро крепчал, становился объёмным, в нём слышались церковные колокола и почему-то свадебный вальс… Славка в отчаянии уронила голову на руки:       — Значит, валюта! Валюта…       — Какая ещё валюта?! — ЛедиА уже добрых пять минут трясла сонную Славку за плечо, — вставай, в таверне уже всё готово — будем отмечать твоё триумфальное взятие Севильи! А ты чего такая взъерошенная, приснилось чего? Я-то думала, ты вся в прелестях путешествия, с Патроном на борту… В крайнем случае — с доном Педро…       — Не-е-ет!! — от этих слов Славку подбросило на диване. Отчаянно вытряхнув карманы куртки, она достала сокровенную флэшку:       — На! И больше не приставай: ничего нет, клянусь Патроном!