Всего лишь никчемный хоббит

►•◄       После произошедшего он больше не решается вести себя настолько вызывающе. Смауг действительно приносит ему книги, но тем не менее Бильбо больше ни единого раза не пересекается с ним.       Он не глуп, умеет сопоставлять ту информацию, что у него имеется, и… Поэтому довольно быстро понимает, что Смауг навещает его по ночам.       И вроде бы нужно бояться. До мурашек и бессонницы опасаться кровожадного, жуткого монстра, который приходит к его постели под покровом сумерек, но…       Бильбо помнит, как в детстве очень боялся веток какого-то куста, растущего за окном. Они напоминали ему крадущихся мимо волков или же орков, но отец всегда убеждал его, что это просто куст. Он не переставал раз за разом повторять, что бояться нечего, и не уставал ворошить его золотистые кудри, укладывая назад в постель.       И Бильбо действительно очень любил своего отца. Он был если не умным, то по крайней мере определённо имел в себе ту нотку мудрости, и… Он всегда оказывался прав. Куст оказывался просто кустом.       Так же, как дракон в итоге должен был оказаться всего лишь драконом. Не монстром и не чудовищем. Просто обычным существом определённого вида и рода.       Ему и самому это казалось странным, но с каждым днём все сложнее верилось в «ужасность» Смауга. Нет-нет, это, конечно же, не значило, что Бильбо начинал ощущать трепет перед ним или может безосновательное желание поклоняться ему из-за его силы и властности, но все же…       Сутки напролет он проводил в одиночестве в покоях со светло-зелеными стенами и великолепным балдахином над постелью. И у него определённо было время, чтобы подумать, чтобы разобрать каждое действие дракона на составные, а затем понять, что…       Он не был злым. К концу своего выздоровления Бильбо был уверен в этом почти полностью.       Также как и был уверен в том, что каждое действие Смауга — не столько игра, сколько…проверка, что ли?.. Проверка на стойкость. Проверка на храбрость. Проверка на преданность?..       Судя по отрывистым, коротким и не полным рассказам Маргарет, преданность сама по себе была очень болезненной темой для хозяина замка. И это можно было увидеть даже невооруженным глазом: семья, что из поколения в поколение прислуживает ему, отсутствие друзей, только проверенные люди в слугах…       И раздумывая надо всем этим, раз за разом обдумывая, прокручивая в голове… Хоббит понимал, что куст — просто куст. Дракон — просто дракон.       Одинокий, вредный, не умеющий общаться с другими существами, но… Но все же не монстр.       Обычный дракон. Дракон, зная о возможном пришествии которого, Бильбо не боится лечь спать. Так же, как и не боится оставить небольшую записку, если ещё не успел дочитать последнюю принесенную книгу или же наоборот хотел бы себе что-нибудь другое.       Он все ещё не доверяет Смаугу. Не доверяет, при этом также зная, что проснется утром и не разочаруется. Недочитанная книга будет лежать на своём месте. Какая-нибудь новая книга будет лежать вместо предыдущей, ему не угодившей.       И к самому концу Бильбо начинает казаться, что теперь он понимает дракона намного лучше. Не его злобу и жестокость, не его грубость. Но его бесконечное одиночество.       Одиночество, полотно которого никто не то чтобы не в силах разорвать… Никто разрывать его просто не собирается. ►•◄       Когда его ноги становятся сильнее, Бильбо возвращается в подземелья. Это не вызывает в нем ярости или может гнева. Такой исход слишком очевиден, чтобы злиться.       Однако, на возвращение он все же реагирует…лёгкой горечью. Смауг так и не приходит к нему, назад его ведёт Маргарет. И вся эта «церемония возвращения»… Она выглядит чьей-то глупой шуткой.       Замок огромен. Бильбо откровенно засматривается и на гобелены на стенах, и на высокие потолки, и на ковровые узоры. Но они проходят буквально пол коридора, как вдруг Маргарет останавливает его и смущённо говорит, что хозяин приказал завязать ему глаза.       Это определённо разочаровывает и расстраивает. Ощущается, будто Смауг — местный задира, который подарил ему конфету, но тут же отнял. И все ради смеха. Ради того, чтобы посмотреть на его, Бильбо, грустное выражение лица. Ради того, чтобы показать ему, кто здесь главный, кто здесь король и хозяин.       И хоббиту действительно было обидно, хотя в то же время он понимал — время разглядеть замок у него ещё будет. Должно быть.       Ведь Смауг же терпит его не просто так. Не может же он вечно издеваться, да играть с его жизнью.       И Бильбо возвращается в подземелья. Он узнает свою камеру, как только снимает повязку, как только за спиной закрывается дверь. Тот же тюк сена, то же немного потрепанное одеяло.       Все это кажется таким родным и привычным, что у него неожиданно колет в груди. Хоббит понимает, что это неправильно, что так нельзя, но в то же время он ощущает лёгкую радость от того, что вернулся именно сюда. Что не попал в пасть дракона или не стал жареным фаршированным хоббитом дракону же на ужин.       Он подходит к сену, съезжает спиной по стене и обнимает колени руками. Все, что ему остаётся — ждать. ►•◄       Так вот он возвращается в темницу.       Возвращается к изученным вдоль и поперёк тёплым каменным стенам; возвращается к оглушающей ночной тишине; возвращается к дневным неслышным перекличкам невидимых птиц…       Он возвращается в одиночество. Не в то одиночество, что было его спутником в Шире, в тёплой уютной норе среди книг, камина и вкусного травяного чая.       Это одиночество другое. Это одиночество чувствуется иначе. Дело ли в тепле, в самой ли обстановке…       Уже на седьмой день его подкашивает окончательно, и Бильбо понимает, что это одиночество вскоре сведет его с ума. Определённо.       И дело не в чем-то конкретном, только… С его головой происходит что-то странное. Он знает, что это не болезнь и не недуг. Смауг, — за что ему действительно можно сказать «спасибо», — подлатал его на славу: ни руки, ни ноги не болят, от синяков не осталось и следа, да и головные боли не мучают…       Это всего лишь безделье. Отсутствие книг, увлекательных бесед и хоть каких-нибудь занятий. Отсутствие новых знаний.       Бильбо понимает это всё на восьмой день утром, когда Маргарет приносит ему завтрак, а он… Он просто не может заставить себя подняться.       У него ничего не болит и ничто его не гложет… Кроме может беспричинной усталости/апатии/опустения.       Маргарет определённо пугается, замечая, что он не спит, но так же и замечая, что он никак на неё не реагирует, а Бильбо… Бильбо лишь усмехается. Его взгляд упирается в каменную стену.       Хоббит чувствует каждый миг своего падения духом. Он сдался всего лишь на восьмой день. Похоже, он никакой не Тук на самом деле. Столько пройдя, от самого-самого Шира и до этого места, он, видимо, все-таки исчерпал свой запас… Выдержки?..       Скорее исчерпал запас себя. Себя самого.       Постепенно его память притупляется и те ужасы, — ужасы тех ночей, когда он загнанным зверьком метался по подземельям и задыхался от страха, — они будто бы блекнут. Компания дракона больше не кажется такой ужасной.       Хотя дело скорее даже не в драконе. У Бильбо просто нет выхода. Нет других вариантов.       На восьмой день своего заключения, он знает что был бы рад компании кого угодно. Хоть Смауга, хоть книги, хоть всего лишь пергамента и пера.       Маргарет с ним больше не разговаривает. С того момента, как надевает на него повязку в том коридоре, она не произносит ни единого слова.       Бильбо чувствует, что задыхается.       Ближе к полудню восьмого дня он все-таки поднимается. Во всем теле чувствуется та самая ленивая слабость, которая появляется, когда долго совсем ничего не делаешь, но Бильбо преодолевает её. Он потирает лицо, долго и с силой. В некоторых местах грязь и заскорузлый пот скатываются в отвратительные комочки, и хоббит отдергивает руки. Старается не думать о том, как зудит все тело, чтобы оно не начинало зудеть ещё сильнее.       — Мне нужно что-то придумать… Нужно что-то придумать… — он бормочет сам себе, потягивается и стонет от того, как мышцы отдают болью, сопротивляясь даже лёгкой растяжке. — Нужно что-то… Что-то придумать…       В голове как назло ни одной стоящей идеи. Лишь ленивое желание вернуться на сено, повернуться к стене лицом и закрыть глаза. Закрыть глаза и лежать так вечно.       — Нельзя поддаваться этому… Нельзя, нельзя, нельзя… — мотнув головой, Бильбо зарывается пальцами в волосы и зажмуривается. — Это все драконьи чары… Точно-точно… Он просто испытывает меня. Точно испытывает меня…       Его положение кажется безвыходным… Кажется отчаянным… Кажется обреченным…       Бильбо вздыхает, уже хочет опустить руки и действительно вернуться назад на постель, как неожиданно вспоминает ту закаляющую зарядку, которой отец обучал его в детстве. Вспоминает и замирает на середине вдоха.       Внутри него вдруг начинает просыпаться что-то такое невероятное, что-то такое тёплое… Будто бы искра. Та самая искра жизни, что зарождается в каждом из нас после долгого-долгого застоя, в момент наивысшего напряжения или в миг окончательного падения духом. Она зарождается для того, чтобы получилось вдохнуть глубже, встать ровнее, закричать громче и ударить сильнее.       Именно эта искра и зажигается в Бильбо Бэггинсе.       Холодный завтрак все ещё стоит у входа, когда Маргарет приносит ему обед. Хоббит как раз заканчивает зарядку. Его лицо и шея покрыты бисеринками липкого пота.       Дверь скрипит слишком неожиданно, женщина сменяет один поднос на другой слишком быстро… Когда он оборачивается, ключ уже поворачивается, закрывая его вновь. Маргарет вновь не говорит ему ни слова.       Вздохнув, Бильбо утирает пот и подходит к подносу. Как бы не хотелось вернуть те милые, самую малость задушевные беседы с Маргарет, против приказаний Смауга он не может сделать совершенно ничего. И остаётся лишь ждать. Действительно, остаётся только лишь ждать.       Подхватив поднос, он неторопливо идет к сену и с удобством устраивается. От камней тянет приятным теплом, он видит тарелку теплого, легкого бульона и теплую же, судя по запаху, рыбку. Как бы там ни было Смауг все же заботится о нем и это довольно заметно: то, как он лечит его, то, как кормит легкой, но все же вкусной и здоровой пищей.       Вычитав до дыр довольно большое количество книг за свои скудные годы, Бильбо знает, как могут обходиться с пленниками, и тот факт, что его кормят не крошками и отходами, уже является плюсом. Маленьким и почти незначительным, в сравнении с остальным поведением дракона, но все же…       Он выпивает бульон и прикрывает глаза, чувствуя как в животике становится невероятно тепло. И тепло это неожиданно растекается по телу, привносит в него немного довольства и тихой радости. Сопровождавшее его до этого одиночество будто бы притупляется.       Уже подхватив тарелку с запеченной рыбкой и золотистыми дольками в мундире, он неожиданно замечает немного грязноватую тряпицу, что тоже лежит на подносе. Это определенно не полотенце и не салфетка, так как те лежат рядом. Удивленно вскинув бровь, хоббит бросает быстрый взгляд на запертую дверь, а затем отставляет тарелку. Подхватывает кулек.       Внутри чувствуется что-то твердое, и он спешит развернуть ее. Насколько же огромным становится заполнившее его удивление, когда он видит на своей ладони массивный, железный ключ. Без надписи, без каких-либо указаний…       Лишь ключ. Ключ от его камеры.       Бильбо смотрит на него несколько мгновений, а затем быстро заворачивает назад и буквально запихивает под одеяло. Подхватывает рыбку вновь.       Пальцы немного дрожат, глаза разбегаются. Он одновременно и хочет, и не может поверить, что Маргарет решила спасти его. Выкрала один из запасных ключей, спрятала под широким краем тарелки.       Сомнений о том, чтобы бежать не возникает. Он забывает и о драконе, и о всех мыслях о нем. Все, чего хочется — вернуться домой и заварить себе успокаивающего, мятного чая. Только бы вернуть спокойствие, только бы закончить собственные мучения…       Он с неожиданным аппетитом съедает рыбку и картофель, затем относит пустой поднос к двери. И как можно быстрее возвращается к постели.       Перед очередной длинной, путанной ночью ему нужно хорошенько выспаться. +++       Как и ожидалось, он просыпается ближе к закату. Дверь как раз вновь закрывается, и, обернувшись, он видит поднос с ужином. Тело теплое, заспавшееся, но, потянувшись, он заставляет себя быть расторопнее. Кажется, что высиди он лишнюю минуту или час, и сбежать не удастся уже никогда.       На подносе его ждут уже не обжигающе горячие, но все же теплые пирожки с мясом и стакан с водой. Пить действительно хочется, но Бильбо все же не решается протянуть руку к стакану: в воду подмешать сонных капель намного легче, чем в пирожки.       На еду он тратит довольно много времени лишь потому, что жует медленно и обстоятельно. В какой-то степени хоббит помнит, как добраться до города, но все же прекрасно понимает, что поесть в следующий раз ему удастся не скоро. Тем более солнце только-только садится, и выходить наружу до его захода действительно опасно.       Смауг может быть в замке, но Бильбо не видел его в небе уже несколько дней, так что, возможно, — только возможно, ему все же не нужно обольщаться на счет хитрости Дракона, — что он улетел куда-нибудь. Хоть в тот же город, собрать дань, да проведать жителей.       Тем более, что Маргарет преподнесла ему ключ… Вряд ли бы она сделала это, если бы хозяин был дома, но раз сделала…       Бильбо не может быть уверен ни в чем, и он понимает это. Однако, ему невероятно сильно хочется верить, что судьба, наконец, повернулась к нему лицом и протянула к нему свои благосклонные руки.       Перед тем, как все же решиться, он проверяет на месте ли кольцо. То все еще лежит в его так и не выстиранном, надорванном кафтане, и Бильбо неожиданно понимает, что почти не слышал его зова за последние дни. Все его мысли были одновременно и пусты, и заняты Смаугом. Так странно.       Тяжело вздохнув, он хлопает себя по карману с колечком напоследок, а затем вытаскивает ключ. Мелькает мысль взять одеяло, ведь ночью может быть прохладно, но Бильбо все же понимает, что учуять его запах Смаугу будет легче. Поэтому он выходит налегке.       Ключ гремит в замке будто бы на весь замок, но все же никто не бежит наругать его или может порычать и посверкать глазами. Весь привычный и почти родной коридор освещен факелами, которые заготовлены будто специально для него. И Бильбо оглядывается, осматривается…       В другом, тупиковом конце коридора все еще находится тот самый, изумрудный дракон. Он действительно оказывается лишь настенным, невероятной красоты рисунком. Хоббит фыркает, чуть смеется над самим же собой.       И все же идет дальше. Заранее предусмотрительно закрыв дверь своей же темницы на замок, он оставляет ключ у входа и начинает красться к выходу. Сердце в груди бьется медленно, размеренно. Одна рука находится настороже и почти в кармане.       Он не слишком то боится, но и сам не знает, отчего так. Просто идет, неторопливо прислушивается и настороженно осматривается.       На своем пути он не встречает ни страшного дракона, ни высокого черноволосого мужчину. Он оказывается у подножия лестницы. По телу проходит легкая дрожь от всколыхнувшихся воспоминаний о падении и боли, об онемении и первоначальном отчуждении Смауга, об…       Бильбо встряхивает головой и смаргивает наваждение. Дверь на самом верху не закрыта, но все же немного прикрыта. Через щелочку между ней и косяком пробивается лучик, похоже, лунного света.       Он поднимается неторопливо, медленно. Следит за ногами и за ступеньками. Прежде чем открыть дверь, все же собирается с духом. Он почти готов к тому, что это ловушка и подстава, но нет. Коридор, широкий и по-настоящему замковый, пуст, а позади него все еще нет никого, кто мог бы прятаться в тени.       И Бильбо сорвано, облегченно выдыхает. Делая первый шаг на толстый, мягкий ковер, надевает на палец кольцо. +++       Он не осматривает замок, просто потому, что домой хочет намного сильнее. Времени нет, если это ловушка, то с минуты на минуту все должно кончиться… Так ему кажется, но все же в реальности все оказывается намного иначе.       Он теряется в замке.       Как бы глупо это ни было, Бильбо действительно теряется. Он понимает, что находится уже на нужном ему, первом этаже, и тем не менее, но все же не может найти выхода долго. Слишком долго.       Раз за разом прячась за гобеленами и стягивая кольцо, только бы дать собственным пальцам отдых, он пытается построить в голове план замка. Получается из рук вон плохо. Однако бесполезной информации прибавляется: теперь он знает, что в коридорах очень много довольно пугающих пустых рыцарских доспехов, а еще внутри, во дворе этого квадратного, но все же немного вытянутого замка есть сад. Он прекрасен даже в свете бледной луны, и Бильбо не хочет думать над тем, насколько там красиво днем. Или весной.       Он чувствует укол жалости из-за того, что сбегает настолько рано. Он ведь не осмотрел замок, не заглянул в библиотеку и не посетил сад. Он мог бы увидеть еще столько всего чарующе прекрасного и невероятного. Он мог бы… Покататься на драконе?..       В плане, не внутри клетки из его костей, но верхом на нем. Так, чтобы ощутить тепло солнца на коже и почувствовать легкий, не холодный ветерок в волосах. Так, чтобы ощутить свободу и закричать, а затем засмеяться.       Да. Это колко и неожиданно тоскливо, но все же хоббит отмахивается от этих мыслей. У него есть дом, у него есть книги, у него есть… Да, нет у него друзей!.. Ничего у него нет! И у Смауга тоже нет!       Они ведь могли бы подружиться, не будь дракон такой грозной и гадкой рептилией. Они ведь могли бы вместе сидеть у камина, пить чай и разговаривать, разговаривать, разговаривать…       Но, похоже, не все, чего хочется, может сбыться. И одна из таких вещей их с драконом дружба.       Он выбирается из замка уже засветло. Вдыхает свежий воздух и, еле стоя на уставших ногах, понимает, что не имеет права на то, чтобы остановиться. Он должен идти дальше, должен найти какую-нибудь пещерку или пролесок подальше отсюда, чтобы спрятаться и хоть немного поспать. Еще было бы неплохо перепачкаться грязью, чтобы скрыть свой запах грязного, немытого хоббита, который чувствуется, скорее всего, за милю.       Тяжело вздохнув, Бильбо потягивается, трет глаза и делает первый шаг на выложенный камнем участок около входа. Он этаким полукругом ограждает главные двери, чуть дальше идет уже обычный песок. Теперь хоббит понимает, что замок находится на этаком островке, что держится на высоком куске горной породы или же попросту скалы. От него к земле тянется широкий, деревянный мост, огражденный даже на вид крепкими перилами. Мост заканчивается воротами и калиткой, а вдоль всего скалистого края тянется невысокий заборчик.       Уже подойдя он смотрит на него с легким сомнением, ведь понимает, что даже с его ростом сможет перелезть его в два счета. Однако, заборчик есть заборчик и ничего с этим не поделаешь. Замерев у самой калитки, Бильбо неожиданно оборачивается.       На его пальце кольцо, его рука ложится на прохладное дерево калитки, в животе урчит… Замок, что он оставляет позади, поражает своим великолепием и красотой, но Бильбо все же отворачивается. Он душит все сомнения внутри себя и выдирает их с корнем.       Смауг ему не друг. Смауг должен сам разобраться со своими душевными проблемами. Это не его, хоббита, вина, что никто не хочет дружить с таким наглым, жадным и гадким чудовищем.       Как бы ему не хотелось, но злобы не появляется. Калитка за его спиной захлопывается, он проходит с десяток шагов по песку, ступает на траву и несколько мгновений спустя уже скрывается в пролеске, что идет параллельно дороге к городу.       Сердце взвывает такой тоской, что впору бы схватиться за кафтан напротив. +++       Он идет и идет. Он пробирается сквозь лес, старается не терять дороги из виду и не падать духом. Ночь определенно выматывает его, но он все же тратит еще целое ранее утро, чтобы убраться на достаточное расстояние от замка.       В животе урчит, но Бильбо перебивается знакомыми ягодами, что встречаются ему на небольших, аккуратных кустиках. Разок он даже набредает на ручей и, наконец, вдоволь умывается. Это помогает немного взбодриться, но ненадолго.       Когда сил совсем не остается, хоббит, так и не найдя хорошей пещерки, просто заваливается под один из кустов, в том месте где листва деревьев плотнее всего, и укрывается мхом. Он засыпает надеясь, что от него не пахнем им же на несколько миль вокруг.       День проходит, он открывает глаза ближе к вечеру и продолжает идти. Он говорит нет усталости и голоду. Он говорит нет жажде.       В какой-то момент перед ним предстает река, и хоббит понимает, что если будет переходить ее вброд, то просто утопнет. Течение не сильное, но он все же больше кидатель каштанов, чем пловец.       Поэтому он идет вдоль реки. Вначале еще пытается считать шаги, пытаясь понять как далеко он уходит от главного, нужного ему тракта, но затем все же понимает, что это бесполезно. Он идет почти полночи, лишь, когда луна уже висит ровно над его склоненной головой, Бильбо находит небольшой, полуразрушенный каменный мосток. Кое-как перебравшись, он идет дальше.       Он старается не думать об оставленном драконе, но это и не нужно. Он думает лишь о доме, да о мягкой, теплой постели. О своей комнате с привычно нормальными потолками.       Решив не идти назад к тракту вдоль той же реки, хоббит идет наискосок. Идет по диагонали.       И это становится его роковой ошибкой. Все дело в том, что он немного теряется во времени. Забывает как долго шел до мостка, понимает, что, похоже, потерял тракт, хотя на самом деле еще даже не дошел до него.       Живот урчит все сильнее, но он не решает во тьме есть неизвестные ягоды. Больше ни одного родника ему не попадается.       Он настолько устает, что заваливается спать еще до рассвета. Все ноги побиты речными валунами, да камушками. Все лицо иссечено ветками, незамеченными в потемках леса.       Последнее, на что его хватает — перебежать широкую равнину, чтобы вновь оказаться в пролеске.       Только, ложась спать, Бильбо еще не знает, что несколько таких же полевых равнин его ждет и дальше. Он не знает, что ушел слишком далеко от тракта и идет даже не в ту сторону. Он не знает, что на самом деле до города намного дальше, чем ему могло показаться.       Проснувшись около полудня, он перекусывает какими-то ягодами и еле-еле поднимается. Все тело кажется чересчур тяжелым и вялым, но все он идет дальше. Зная, что не приспособлен к таким условиям, Бильбо все же не сдается.       Не сдается, даже когда видит впереди огромную равнину. Не сдается, даже когда от увиденного на глаза накатываются слезы.       Он долго-долго всматривается в небо и лишь после начинает бежать. Трава высокая, ему где-то по пояс, но это не спасает. От усталости, обезвоживания и голода, он забывает обо всем на свете. Он забывает о чудном кольце, лежащем в кармане.       В какой-то миг, споткнувшись, он кубарем летит на землю кажется даже рассекает себе что-то об острый камень. Сил подняться нет.       Он пытается. Правда пытается, но все же ничего не выходит. Разозлившись на свою же слабость, хоббит бьет ладонью по земле, но наткнувшись на еще один камушек, неожиданно теряет сознание из-за вспыхнувшей боли.       Мир меркнет. +++