Coexisting

Все не так просто, как кажется на первый взгляд. И к такому Амели была не готова. Позже Амели узнала, что Лена работает в местной кофейне и, видя, как та бегает, что девушка никогда не останавливается. Лишь находясь в непрерывном движении, Лена чувствовала себя как рыба в воде. Амели доводилось заставать девушку, когда та переодевалась из униформы сразу же в одежду для бега, чтобы приступить к повседневному занятию. До захода солнца она несколько раз обегала квартал. Дни шли, и Амели поймала себя на том, что погружается в рутину. Она продолжала видеть ту привычную ярко-желтую толстовку сквозь окно студии, пока работала. Желтое пятно неизменно возвращалось обратно и, убедившись, что не отвлекает от занятий, здоровалось, а после снова отправлялось в путь. Вскоре Амели стала засекать время, намеренно делая короткий перерыв примерно тогда, когда Лена должна была появиться. И хотя они никогда не разговаривали с глазу на глаз, они так или иначе взаимодействовали. Амели приветственно махала Лене через стекло, когда та пробегала мимо балкона, в то время как у них с Габриэлем был перекур. Но особенно Амели нравилось заходить в кофейню и видеть уже готовый, ожидающий её заказ, еще до того как она оплачивала его на кассе. — Все стандартно. — Лена пожала плечами. — Ничуть не удивлена, что ты предпочитаешь черный, как сама преисподняя. — Merci, Лена, — промурлыкала Амели, как бы между делом занимая место и определенно наслаждаясь тем, как щеки девушки вновь покрываются краской. А когда она подмигнула, бедная бариста была вынуждена уйти на кухню, чтобы успокоиться. — Смотрю, ты её уже загоняла. Разумеется, спустя десять секунд они оба рассмеялись над этой тонкой шуткой. — Ладно, если серьезно, не играй с её corazon. — Не нужно было и спрашивать, что он имеет в виду — Габриэль приложил кулак к своей груди. — Она хрупкая, si? Тогда Амели казалось, она знает, что это означает. Однажды вечером Амели вернулась домой, и её тут же поприветствовали словами: — Моя любимая соседка, с возвращением, mi amiga! Женщина застыла в дверях, пристально глядя на чуть ли не светящегося от счастья мужчину, который вроде как был её соседом. — Должно быть, это хороший знак. — Я приготовил тебе сюрприз! Медленно закрывая за собой дверь и вешая пальто, теперь уже мокрое из-за неожиданно пошедшего дождя, Амели проследила за тем, как мужчина вприпрыжку прошел на кухню. — Ты кого-то убил?.. Если тебе нужно спрятать тело, я принимаю только наличные. — Изволь, — фыркнул Габриэль. — Я и сам могу избавиться от тела. Так вот оно что. Приятно знать, что это не было целым делом о похитителе тел, но Амели по-прежнему находила поведение Габриэля подозрительным. Отшвырнув куль с рабочей одеждой и обувью в сторону, она дошла до кухонного стола, когда перед ней поставили большую сумку. Брови Амели поползли наверх, когда Габриэль быстро достал оттуда её любимую китайскую еду, лапшу, рис и все еще теплую курицу «гунбао», и совершенно новую Bluetooth-колонку. Амели выдержала паузу, глядя на нагло улыбающегося Габриэля. — Гейб, ты с кем-то потрахался? На лице мужчины заиграла дьявольская улыбка. — Пока что нет. И тут все встало на свои места. — Значит… ты выставляешь меня, чтобы переспать со своим типа бывшим парнем?! — Послушай, просто позависай на балконе! Там ведь не очень холодно, правда? — На улице дождь, Габриэль. — Ты не промокнешь: над нами еще один балкон. Послушай, просто поверь мне: там действительно хорошо. — Да ты, черт возьми, издеваешься. — Амели, я не буду просить тебя ни о чем до конца своей жизни. Только дай мне потрахаться с этим белым парнишкой, пока он не выкрикнет «Да, папочка» по крайней мере три раза. Пожалуйста, Амели!.. Она ощутила подступающую головную боль, когда отрицательно покачала головой. — Обойдусь без подробностей… Нет, Гейб. Я только пришла домой, я устала и всего лишь хочу… Тяжело вздохнув, Габриэль порылся в сумке и достал оттуда бутылку белого вина, импортного и дорогого — Амели тут же узнала этикетку. Она быстро сгребла в охапку щедрые преподношения и устремилась к балкону. — А у вас достаточно презервативов? В конце концов, Габриэль был прав. Балкона сверху было более чем достаточно, чтобы защитить убежище Амели от капель. Образовывалась водяная завеса, и отрывался прекрасный вид на льющий дождь. Воздух стоял теплый, близился конец лета — никакой необходимости тепло одеваться. Спортивных штанов и свободного свитера было более чем достаточно. Амели раскинулась на стуле, держа жареный рис в руке и слушая музыку. Она почти что позабыла, почему она здесь. Амели лениво отставила в сторону пустые коробочки с едой, намереваясь унести их чуть позже, и потянулась за вином, пока её внимание не привлекло знакомое желтое пятно. — Даже в такую погоду? — невольно произнесла Амели и тут же вскочила с места, готовая окликнуть и отругать сумасшедшую девчонку. Но не успела она открыть и рта, как та скрылась. Опустив голову, Лена бежала вдоль тротуара под струями дождя. Её лицо — скорее всего, сосредоточенное и полное решимости, — было скрыто капюшоном теперь уже промокшей толстовки. — Мне бы такой пыл, — пробормотала про себя Амели, облокачиваясь на перила. Дождь продолжал идти, легкие порывы теплого ветра колебали пряди, свободно свисающие вдоль лица, тихо играла классическая музыка, но это мало помогло перебить громкие крики удовольствия, раздающиеся внутри. Амели вздрогнула, увеличивая громкость колонки, и пошла за бутылкой вина, надеясь, что шум заглушит происходящее в комнате соседа, но, как только она вытащила пробку, краем глаза она снова заметила желтое пятно. Лена вернулась за рекордное время. Даже через улицу и с высоты нескольких этажей Амели слышала её тяжелые шаги и натужное дыхание. Она срывалась с места с одинаковой скоростью, как в последний раз, и вскоре пропадала из поля зрения. И так — несколько раз. Держа бокал вина в руке, Амели стояла, опираясь на перила, и наблюдала, как девушка совершала олимпийский забег по району. Каждый раз, когда та проносилась мимо, она делала глоток, любуясь дождем. Это стало увлекательным после четвертого глотка, пока Амели не увидела заметное красное пятно на коленке Лены. Должно быть, та, будучи вне поля зрения, где-то больно упала, и именно поэтому она двигалась чуть медленнее, но все равно продолжала бежать. Вернувшись в шестой раз, Лена тяжело дышала, ворчала и заставляла себя мчаться дальше, невзирая на кровь, стекающую по ноге. Когда Лена побежала в седьмой раз, Амели начала волноваться: девушке потребовалось в два раза больше времени, чтобы снова оказаться в поле её зрения. Когда Амели увидела желтую толстовку, Лена, хромая, трусила, а затем бросилась в переулок и врезалась в стену, цепляясь за кирпич. Она тяжело дышала, а её тело била дрожь. Амели могла лишь наблюдать, как девушка согнулась пополам и как ту резко вырвало, пока дождь колотил её по спине. — Ох, ради всего святого, — Амели вздохнула, ставя бокал вина на небольшой стол, и подошла к переносному холодильнику. Не так давно они с Габриэлем купили новый ящик с двумя дюжинами бутылок с водой, но были слишком ленивы, чтобы распечатывать, поэтому и убрали его туда. Но сейчас это было как никогда кстати. Разрывая толстый полиэтилен, Амели вытащила едва теплую бутылку и поднесла два пальца к губам. Лена кашляла, выплевывая ругательства. Она жалобно скулила, прислоняясь лбом к мокрому кирпичу, и держалась за грудь, отчаянно пытаясь восстановить дыхание, когда услышала сквозь шум дождя громкий свист. Глаза Лены расширились от страха. Слишком поздно она осознала, где она была и что за ней наблюдали. И, разумеется, это был не кто-то, а Амели, стоящая на балконе с бутылкой воды в руке. — Иди сюда, тупица! — прокричала она, помахивая бутылкой, призывая тем самым подойти ближе. Лена поймала себя на том, что лучше бы её сбила машина, но, к несчастью, в это время на улице не было интенсивного движения. Девушка перешла дорогу, прихрамывая и шипя от боли в левом колене, которое неожиданно стало еще чувствительнее реагировать. Она остановилась перед балконом с поднятыми руками, готовая поймать воду, но Амели лишь отрицательно покачала головой. — Что ты делаешь? Зачем ты так несешься? Лена молчала, держа руку козырьком перед глазами, чтобы дождь не бил в лицо. Однако она отчетливо увидела, как Амели нахмурилась, прежде чем задать другой вопрос: — От кого ты убегаешь? На эти слова Лена рассмеялась и ответила: — От смерти. Слева от балкона была пожарная лестница, предназначенная для экстренных ситуаций, а буквально семью футами выше — небольшая решетка, не дающая забираться в чужие квартиры. Но Габриэль снял замок, и никто не осмеливался сообщить об этом домовладельцу, побаиваясь грозного испанца. Они пользовались лестницей в экстренных случаях: когда опаздывали на работу или когда хотели кого-то избежать. Несмотря на это, Амели показала рукой на неё. — У тебя есть десять секунд, чтобы подняться сюда и все объяснить, прежде чем я спущусь и убью тебя сама. Эта девчонка не прекращала удивлять Амели. Глаза Лены загорелись, и она подпрыгнула чуть ли не до первого этажа и продолжила подниматься, невзирая на ноющую боль в колене. От лестницы до балкона было добрых полметра, и, взволнованная приглашением, Лена была вынуждена ступить на поврежденную ногу, чтобы удержать себя на краю перил. Девушка чуть было не соскользнула, если бы Амели вовремя не схватила её и не затащила внутрь. Лена содрогнулась в её руках, тяжело дыша и хромая на одну ногу. — Ох-ох. Ладно, это было глупо. Ох, — прошипела девушка, держась за Амели. — Я просто промолчу. Садись. Не без помощи Амели Лена села на стул. Шипя от боли, она наклонилась, взяла свою ногу, осматривая на предмет повреждений, и не смогла сдержать нервного смешка. — Ничего себе. Ей-богу, в этот раз я сделала сама себя, — она кашлянула, слабо улыбаясь. — Надо бы это снять. Лена замерла, поднимая глаза на женщину, держащую её за край толстовки. Её щеки загорелись, но она не стала сопротивляться — подняла руки вверх и позволила стянуть верхнюю одежду, которая была в три раза тяжелее из-за воды. Толстовка громко шлепнулась о пол. Лена с облегчением вздохнула, когда ей кинули в лицо полотенце. — Ты такая дурочка. — Я знаю… Стягивая полотенце с головы, Лена увидела ту самую, ранее предложенную бутылку воды, которую держала разозленная и обеспокоенная Амели. Ни говоря и слова, она сделала большой глоток и, впервые за несколько часов расслабляясь, откинулась назад, пока не осушила все до последней капли. И именно тогда Амели увидела это. Майка Лены промокла, помялась и прилипла к коже, и, когда девушка потянулась за еще одной бутылкой воды, словно та была последней на Земле, Амели заметила длинный, ужасный шрам посередине груди, прямо над сердцем. — Говоришь, убегаешь от смерти? Судя по всему, однажды тебе это уже удалось. Лена удовлетворенно вздохнула, как только закончила, вытерла губы и замерла с занесенной рукой, понимая, куда направлен взгляд Амели. По привычке она поднимала майку, чтобы прикрыть шрам, но не то чтобы это сильно помогало. — Лена? — Извини, я… — Лена вздохнула, ощущая слабое сердцебиение под сжатой в кулак рукой. — В тот раз я чуть было не проиграла битву. Лена служила в армии или, вернее, тренировалась, чтобы попасть туда. Она собиралась стать пилотом, когда во время упражнения у неё случился сердечный приступ. Ей было восемнадцать. Мечтам о полетах пришел конец, когда Лена узнала, что у неё порок сердца. Ей потребовалось несколько операций и последующая трансплантация, но, снова оказавшись на ногах, Лена отказалась считать себя неполноценной. — Бег — это вольное упражнение, нацеленное на то, чтобы укрепить мое сердце, поэтому я… никогда не останавливаюсь. Надеюсь, что, возможно… Это глупо, но, быть может, каким-то образом мне станет лучше, если я буду продолжать. — И что сейчас? Лена выдержала паузу, молча наблюдая, как Амели обматывала её колено чистыми белыми бинтами, пока она рассказывала свою историю. — Мне не становится лучше… Услышав эти слова, Амели замерла. — Я просто… слегка расстроилась и продолжила бежать… Глупо… — Очень глупо, — вставила Амели и продолжила перевязывать, прежде чем оторвать конец бинта и закрепить его. Лена выпрямила и согнула ногу, любуясь столь быстрой ручной работой. — Спасибо тебе, Амели. Ты же понимаешь: ты была не обязана это делать. — Что ж, я так же, как и Гейб, не особо хочу давать свидетельские показания или же ехать в ближайшее время в карете скорой помощи, — Амели пожала плечами, отставляя в сторону медицинскую аптечку и наконец-то присаживаясь. Выбегать наружу, чтобы схватить аптечку, при этом не подав никакого знака, было забавно. Так что Амели открыла балконную дверь и вышла в гостиную, чтобы вернуть ранее взятую вещь, игнорируя звуки, доносящиеся из комнаты Габриэля. Лена была вся красная, когда та вернулась: отчасти — от смущения, но по большому счету — от смеха. — И как долго они уже там? Амели пожала плечами и взяла еще одну бутылку воды, прежде чем предложить её девушке. — Час или около того. Думаю, им понадобится еще столько же. — Хм… даже не знаю… Им надо бы снять напряжение. Я бы сказала: в лучшем случае — еще два часа. — Что ж, полагаю, мы узнаем лишь в том случае, если ты останешься. Лена выдержала паузу. Теперь же, согретая, не испытывающая жажду и больше не истекающая кровью, она неожиданно ощутила нахлынувшую волну вины. — Я уже злоупотребила твоим гостеприимством. Амели пожала плечами, наливая полбокала вина и задумчиво крутя его в руке. — Ты получила травму — так что удачно спуститься вниз. А еще мне пришло сообщение от раздраженного Габриэля, который попросил нас притихнуть, так что не думаю, что ты можешь сейчас уйти. Таким образом, к величайшему сожалению, ты застряла здесь со мной и бутылкой вина, которую я планирую прикончить. Кладя локоть на подлокотник, Лена подперла голову рукой, глядя на женщину, предлагающую ей бокал. Её сердце бешено заколотилось в груди, но в этот раз — ничуть не болезненно. Так что Лена с лучезарной улыбкой приняла бокал из рук Амели. — Действительно — какая досада… Спустя два часа Амели получила сообщение, говорящее, что можно выходить, но, желая прикончить вино, они обе остались снаружи еще на двадцать минут. Мирно наблюдая, как ливень превращается в мелко накрапывающий дождь, будучи отчасти под действием алкоголя, но главным образом потому, что Амели хотелось быть честной, она рассказала девушке свою историю. Историю о молодой студентке по обмену из Франции и изгое-испанце. Историю о том, как они познакомились, как их приставили для работы в паре и как вскоре они уже были неразлучны. То и дело недопонятые, окруженные массой национальных стереотипов, они стали верными друзьями, которые держались друг за друга и грозно взирали на всех, кто шептался за их спинами. Но, как бывает в жизни, ничто не длится вечно. По окончании учебы Амели улетела обратно во Францию, чтобы воплотить свою мечту. Они мало списывались и редко звонили друг другу. Да и не нужно им это было. Амели вернулась несколько лет спустя, держа под руку жениха и с кольцом на пальце. — Пожалуйста, скажи мне, что Гейб собирался стать подружкой невесты. Амели рассмеялась, и Лена не смогла удержаться и не бросить мимолетного взгляда на её губы, изогнувшиеся в красивой улыбке. — Ох, мне бы хотелось, но, к сожалению, до такого не дошло. Как только Амели вернулась обратно в Штаты, она отыскала Габриэля, и они снова воссоединились, словно и не прошло столько лет. Его мать пригласила Амели к себе домой, чтобы поздравить её, и они наверстали упущенное время. Они приготовили тортилью, которая была настолько хороша, что чуть не довела Амели до слез. Но, когда они сели снаружи, размышляя о жизни за бутылкой дешевого пива, все оказалось не таким уж безоблачным. Жених Амели был прекрасным мужчиной. Они переехали в красивое место на Голливудских холмах, поближе к его работе, и казалось, были готовы создать семью. Но вскоре их интересы стали расходиться. Жерар не выносил мысли, что она хочет начать свой собственный бизнес, выходит на улицу одна и что её лучший друг — мужчина. Он хотел завести семью и чтобы она сидела дома. У него были хорошие намерения, и он зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить их двоих. Амели могла бы прожить, не работая ни дня, но не этого она хотела. На самом деле ничего из этого она не хотела. Родители Амели любили Жерара, и они были более чем готовы оплатить красивую, пышную свадьбу. Но Амели сидела рядом со своим лучшим другом, глядя на кольцо на пальце, и слушала именно те слова, которые ей так нужно было услышать: «Почему ты выглядишь такой несчастной, Амели?» Она вернулась домой этим же вечером с кольцом в руке. Жерар был красным от злости из-за того, что она не отвечала на его сообщения и звонки, и набросился на неё с глупыми обвинениями и требованиями. Амели ничего не ответила. Лишь молча положила кольцо на стол и ушла. — Значит… теперь ты счастлива? Амели пригубила остатки вина, секунду-другую с улыбкой глядя на пустой бокал. — Полагаю, могло быть хуже.