Гламурная чикса

Не знаю, как засыпаете вы, а вот моё понимание обычно не позволяет сделать это быстро. Набравшись за день впечатлений, перед сном оно оживляет самые сильные из них, заставляя пережить их по новой. Причём прочувствовать намного ярче, намного сильней, потому как в спокойствии и тишине было меньше каких бы то ни было отвлечений. И только доведя меня до эмоционального изнеможения, оно затем отключалось. Так было и этой ночью. Дождавшись, пока я улягусь, — а я, как и обещала Джареду, сделала это рано, — оно взяло меня в оборот, припоминая затронутую Гейлом тему. Правда, теперь оно не касалось испорченных платьев или позиции Дениз, — днём я вдоволь покипятила мозг над этим, — а устремилось на того, кто, собственно, и стал всему причиной: на Дюрдена. Как там рассказывал Риттер? В своё время тот зазнался? Что ж, вполне могло быть. Для людей, добившихся успеха, это было обычной картиной — грустной, но, к сожалению, привычной. Но мне было трудно представить его гордецом. Потому как я не знала другого Дэкса кроме того, который однажды утром нанёс мне визит. Как он тогда говорил? Что почувствовал во мне конкурента и хотел обезопасить? Интересно, от чего? Он уверял, что от угрозы, которую я могла составить ему в дальнейшем. Но могла ли я это сделать, оставаясь на своём уровне, — на уровне обычной модистки? Вряд ли. Ведь эти позиции далеко не равны, и никто из мира моды не воспринял бы меня серьёзно. Но Дэкс помогал мне подняться. Вытаскивал из болота и увлекал в высокий полёт. Зачем? Чтобы впоследствии я всё же составила ему угрозу? Абсурд. Ещё одно несоответствие, подсказывающее, что направление моих мыслей ложно. Уж слишком много в них было противоречий, которые не увязывались между собой. Так что же в них, чёрт возьми, правда? Я повернулась на другую сторону и укрылась с головой. Толку об этом думать? Всё равно ответов мне не найти. Разве только отважиться спросить у самого Дэкса? Но для него это была трудная тема. К тому же сейчас, перед показом, его занимали намного большие заботы. К примеру, подбор моделей — ещё одно впечатление, обострившееся за день. И всё — благодаря старшему Лето, имевшему смелость высказаться об этом. И он, на мой взгляд, был абсолютно прав. Ворочаясь с боку на бок, я ощущала, что стою перед дилеммой: либо поступить в этом плане по накатанной схеме и получить привычный результат, либо попробовать решить всё иначе. Как именно? Кое-какая идея уже зарождалась в моей голове, но стоило мне подумать о Шенне, как память выдавала залитую сумрачным светом террасу, запах дымка, исходящий от мангала, голубые пронзительные глаза и губы, припавшие в поцелуе. А главное — ощущения, испытанные при этом. Вообще-то, целовали меня не впервые. Так или иначе, в шутку или всерьёз, но с этим священнодействием я была знакома. Но тогда как мои подруги впадали от него в экстаз, я не могла этим похвастать. Ну, не понимала я, когда мне должно было быть хорошо, — до того, как меня обслюнявили, или после. Однажды мы даже обсуждали это с Финеллой, вследствие чего она, задорно смеясь, сравнила меня с человеком, облизывающим леденец в обёртке, — он вроде и получил лакомство, но не ощутил его вкуса. И вот сегодня... Сегодня я не поняла, что же произошло. Быть может, фантик на карамельке прорвался и мне удалось лизнуть хоть какой-то намёк на сладость? Или же всё мне лишь показалось? Я плюхнулась на живот, спрятав голову под подушку. Ну, хватит! Глупости всё! Спать! Всё это только моё воображение и не больше! Однако оно, это самое воображение, побеждало меня. Прогоняло покой, садилось на подушку, свешивало ножки, а потом проникало внутрь, укладывалось рядом и тёрлось о меня щекой, обволакивая мягкой надеждой, — ещё не совсем осознанной, но такой сладостной и манящей. И, убаюканная этой лаской, я так и уснула с ним в обнимку. И, проспав всю ночь спокойным мирным сном, поутру чувствовала себя бодрой и готовой решать проблемы. И за это я принялась сразу же, едва переступив порог фирмы. Вышагивая по вестибюлю, на ходу осведомилась у работницы ресепшна о местонахождении шефа и, всё так же не останавливаясь, извлекла из сумочки телефон. — Алло? Дэкс? — проронила в него, когда трубку на том конце сняли. — Доброе утро! Я знаю, что ты уже у себя... — Да. Похоже, сегодня я тебя опередил. — Как ты посмел? — я наигранно возмутилась. — Ты простишь меня? — поддержал игру он. — При условии, что ты уделишь мне минуту. Мне нужно решить с тобой один вопрос. — Что-то серьёзное? — голос его заметно напрягся. — Может, случилось чего? — Нет-нет, всё в порядке. Так, рабочие моменты. На тему предстоящего показа. — Что, уже волнуешься? — я услышала, как он улыбнулся. — Ещё рано. Береги нервы, Эйв. — Я попрошу тебя быть их стражем. Думаю, ты не позволишь мне сойти с ума? — Ни за что! Ты нужна людям, поэтому уберечь тебя от этого — мой долг. Я рассмеялась — тихонько, себе под нос, — отмечая, что у Дюрдена было такое же игривое настроение, как и у меня, и в очередной раз попыталась представить его надменным. Не получилось. Зато в образовавшейся паузе я уловила рядом с ним шум: кто-то у него в кабинете суетился, шелестел бумагами, что-то приглушенно обсуждал. Видимо, сам он уже вовсю работал, несмотря на то, что рабочий день ещё не начался. — Дэкс, так могу я к тебе забежать по пути? Я как раз поднимаюсь к себе. — Вообще-то, Эйв, сейчас я немного занят. Но освобожусь где-то через полчаса. И тогда сам зайду к тебе. Идёт? — Хорошо. Буду ждать. Отключившись, я спрятала телефон в сумку и, отперев дверь своей мастерской, шагнула в её пустынную полость. Прошла к окну, бросила снятое пальто на диван, повернулась... И вдруг обомлела. Из-за открытой ширмы с ближайшего манекена на меня смотрело... вчерашнее изумрудное платье. Величавое, торжественно-нарядное, сшитое до мелочей и нагло хвастающееся превосходно выполненной отделкой — настолько искусной, что она выдалась мне настоящей оплеухой. В её замысловатых утончённых узорах мне почудилась насмешка Джулии, как бы бросавшей дерзкое: "Вот, получай! Ну, что? Съела?!" Нет, не съела. Пыталась проглотить. И рисковала подавиться. Словно сквозь вату слышала я, как за моей спиной распахнулась дверь, внутрь ступили чьи-то шаги и почти тотчас уха коснулось: — Привет! Затем — лёгкий шорох, открывшийся холодильник и недовольное: — Дьявол! У нас опять нет воды! Дениз что, снова нет на работе? Я пить хочу! Я грызла семечки по дороге. И это вернуло меня в реальность — хлёстко, в один миг, словно стряхнуло с дерева на землю. Этот голос принадлежал Джулии Темпл — той самой горемычной блондинке, на которую сейчас возмутилась каждая клеточка моего организма. И я повернулась, вонзая в неё предупредительно напряжённый взгляд. — Ты это — нарочно? — шепнула сурово, давая понять, что не шучу. — Ты это делаешь на зло мне? — Что именно? — вытаращила глаза она, мастерски изображая недоумение. — Вот это! — ткнула я пальцем на манекен. Она перевела на него взгляд — и удивление в нём вспыхнуло с новой силой. Такой красноречиво-неподдельной, что всё так и заклокотало во мне. Подлая лицемерка! Так искренне изображать замешательство не смог бы, наверное, даже Джаред. — Ну, что? — так и сочился из меня сарказм. — Вспомнила? Амнезия миновала? — Эйвер, но я... только хотела как лучше. — Куда уж лучше? Лучше просто некуда! Если только ты не задумала что-то. — Я? — всё ещё не отступала от своей роли она. — Что я могла задумать? — Это ты мне скажи! Чего ты добиваешься, делая такие услуги? — Ничего. Абсолютно. — Врёшь! Я не вчера родилась и знаю, что такие вещи не делаются так просто. Так что тебе от меня нужно? — Только одно: твоя дружба. — Не смеши! Зачем она тебе, если ты ни с кем на фирме не дружишь? — Это потому, что мне никто на ней не интересен. Но ты — совсем другое дело! Ого! Даже так? Вот как мы запели?! — Это почему же? — недоверчиво сощурила я глаза. — Потому что ты выделяешься на их фоне. И отличаешься от всех. Вкусом, шармом, талантом, харизмой. Своим личным стилем, наконец! Ты очень ярка и индивидуальна. И нравишься многим. Даже шефу. А он не обращает внимание на кого ни зря. Любого другого такие высокопарные речи, наверно, умаслили бы и растопили. Но меня смягчить они не могли. Во-первых, на фирме Дэкса я пребывала уже две недели и за это время её обитателей — в том числе и Джулию Темпл — успела изучить. Во-вторых, столь возвышенная похвала из уст себе подобной отдавала наглой лестью и больше смахивала на подхалимаж. Особенно, если учесть, что я стояла на добрую ступень выше. А главное, упоминание о Дэкстере являлось красноречивым подтверждением, что Джулия лгала. Ведь он ей нравился, поэтому во мне, как и во многих других, она видела прежде всего конкурентку. А при таком раскладе все её слова были пустой болтовнёй. — А он разбирается в людях, — продолжала брызгать слюной она. — И если он тебя заприметил, значит ты действительно достойна. — И могу быть чем-то полезной тебе, верно? — Ох, Эйвер, почему ты во всех моих поступках подозреваешь корысть? — Потому что я тоже разбираюсь в людях и вижу, что ты во всём прежде всего ищешь выгоду для себя. Так на что ты рассчитываешь, идя мне на помощь? — Я же сказала... — Не лги! Если не хочешь сегодня же уйти из команды. — Ты выгонишь меня? — блондинка сделала такие изумлённые глаза, как если бы я обещала стряхнуть её с планеты. — Да. Ты не подчиняешься мне, а это я расцениваю как нежелание совместно работать. — Но ты ошибаешься, Эйвер! Это не так! Я не хочу уходить! — Тогда постарайся сказать правду. Что тебе нужно от меня? Я была настроена категорично. И Джулия это поняла. А потому перестала препираться и заметно сбавила напор: — Ровным счётом ничего, — она помолчала, испытующе пройдясь по мне глазами, и образовавшаяся пауза выдалась мне напряжённо-гнетущей. — Но если бы ты упомянула моё имя во время показа, это было бы здорово. Что сделала? Это выдалось такой непредсказуемостью, что с губ моих сорвалось: — Что? — Ну, в конце показа, когда автор выходит к публике на поклон, он при желании может сказать несколько слов. Как правило, это благодарность тем, кто помогал ему работать и кому он чем-то обязан. Так вот если бы среди твоих фраз нашлось местечко и для меня... — Ты хочешь, чтобы я выразила тебе благодарность? — Я не настаиваю на этом. Достаточно будет упоминания обо мне как о своей ассистентке. О ком? Это было сродни залпу орудия. На что замахнулась эта нахалка? Назвать её ассистенткой? Это всё равно что признать, что сама я создать эту коллекцию была не в силах! Нет, конечно, никто не создаёт её в одиночку и за этим всегда стоит труд многих, но Джулия — ассистентка? Это перебор! Может, её ещё и соавторством одарить? — Джулия, ты в своём уме? — чувства во мне так и взорвались. — Эйвер, я не прошу себя ею считать на самом деле. Просто невзначай об этом упомяни. Вскользь. Как бы ненароком. — Зачем тебе это? Она сникла, отвела глаза, затем нахмурилась и опустила голову. Но я хорошо знала её, чтобы не доверять таким уловкам. — Джулия? — настаивала на ответе. — Чтобы придать себе весу. В глазах других. — В глазах других? — подозрительно повела я бровью. — Ты хотела сказать, в глазах шефа? — Он не очень жалует меня. Говорит, что я недобросовестна и халатна. Правда? Оказывается, в этом мы с ним сходились. Вот только... Я опять уловила веяние некоего несоответствия — некоторые факты не совпадали. Ведь вчера, стоя у манекена со сшитым красным платьем, он её работу, кажется, одобрял. — Что ж, видимо, так и есть, — буркнула я. — Он не станет говорить понапрасну. Ему, как специалисту, видней. — Он ошибается! Я умею работать! — и она указала рукой на платье, как на неопровержимое доказательство своих слов. — Ага, и ты хочешь таким вот способом, образно говоря, утереть ему нос? — Я только хочу, чтобы он в меня поверил. И оценил. Чтобы он понял, какой у него есть человек. Ведь на его процветание направлены все мои силы. А он замечает кого угодно, только не меня. Навскидку это было обычным признанием обиженной подчинённой, волнующейся о дальнейшей карьере. Но я внутренне рассмеялась, понимая, как легко Джулия выдала себя. Ведь все её усилия были направлены вовсе не на процветание Дюрдена, а на него самого. Но он не разделял её увлечённости, чем заслужил не только её негодование, но и желание прыгнуть выше головы. И блондинка отваживалась на всевозможные уловки, способные привлечь внимание к себе, порой идя на изощрённые приёмы и привлекая других. — Поэтому ты хитришь? — я старалась не рассмеяться ей в лицо. — Поэтому допускаешь халтуру, тогда как умеешь безупречно шить? — И поэтому тоже. — Это не лучший метод. Напротив, ты сама себе подкладываешь свинью, и то, что Дэкс не жалует тебя, — прямое тому подтверждение. Будет намного разумнее прекратить эти игры. Ведь ты забавляешься с огнём. Но на неё мои слова подействовали, как на дерево припарка. И она, видимо воспринимая их проповедью пустоголовой дуры, подняла на меня претенциозный взгляд. — Так ты мне поможешь? — Джулия, это неразумно! Если твои порывы действительно таковы, рано или поздно Дюрден их оценит. Он неглупый человек. И не слепой. Но я в твоих играх участвовать не буду. — Эйвер, пожалуйста. — Нет! — Но ведь это такой пустяк. Ты же ничего не теряешь. — Я теряю репутацию. В глазах того же Дюрдена. Он предложил мне пособничество, — выражаясь фигурально, открыл предо мной дверь в свой мир, в который я не была вхожа, — а я, получается, войду в неё не сама, а ещё втащу и тележку. — Это я-то тележка? — глаза провинциалки вдруг наполнились злобой. — Образно говоря. Но всё это сказано не с целью обидеть, а чтобы объяснить порядок вещей. Но Джулия этого, кажется, не понимала. Или, вернее, не хотела понять. Злость в её взгляде так и забурлила, и, дабы не дать ей вылиться наружу, она хищно сощурила глаза. — Тебе-то чего волноваться? — прошипела при этом. — При таком-то спонсорстве, при такой-то поддержке! Будь у меня такой покровитель, как у тебя, я бы даже напрягаться не стала! Щёлкнула бы пальцем — и пусть бы другие батрачили на меня! Что? Я даже опешила на минуту, задаваясь вопросом, кто из нас двоих растерял мозги. — Джулия, о чём ты? — О чём? — и она обижено ухмыльнулась. — О том, что кому-то — всё, а кому-то — ничего. Кто-то пыхтит, карабкаясь по служебной лестнице, гнёт хребтину, словно лошадь, — и безрезультатно! — а кто-то без усилий взлетел вверх на скоростном лифте, кого-то внесли в мир моды буквально на руках. И при этом успех у него в кармане! Чёрт подери, почему мне в жизни так не везёт? — Быть может, потому, что ты неправильно всё представляешь? Зависть не лучшее чувство. — Зависть? — её губы тронула едкая улыбка, словно засвидетельствовавшая, что я лгу. — Не надо отрицать очевидного, Эйвер! Ведь я не слепая. И вижу, что ты сама рассчитываешь на внимание Дюрдена. Так призналась бы прямо, а не придумываешь банальные отговорки! Я лишь уставилась на неё, как на невидаль с другой планеты, ощущая, как непроизвольно распахивается рот. Ну, и утречко сегодня — непредсказуемость на каждом шагу! — Джулия, ты семечек объелась? — А что, скажешь, это не так? Да ты владеешь им с момента появления на фирме! Вы то и дело остаётесь наедине, без конца шепчетесь, шушукаетесь о чём-то. Завидев тебя, Дюрден расцветает на глазах, переполняется радостью, улыбается и искрится. А как мягко он смотрит на тебя, как тепло обнимает, как ласково держит за коленку. Будешь уверять, что тебе это не льстит? Или что ты ничего не замечаешь? Да я не поверю ни за что! Такого внимания не удостаивалась даже эта дурочка Янгер! Ну, ничего себе! Вот это да! Оказывается, пока я корпела над работой, в голове глупой блондинки развивались настоящие мексиканские страсти. И она надумала себе то, на что не было даже намёка. Нет, конечно же, внимание Дэкстер мне уделял, но оно никогда не выходило за разумные рамки и носило дружеский характер. Но фантазия женщины склонна к преувеличениям. Особенно, если эта женщина не очень рассудительна, не гнушающаяся подглядывать в каждую щель — сейчас я поняла причину частой возни за дверью во время наших с Дэкстером бесед — и ослеплена ревностью. И как бы ни старалась, я не смогу её переубедить. Чего, в общем-то, и не собиралась делать. А потому лишь качнула головой и выдохнула как можно спокойнее: — Послушай, наши отношения с Дэкстером — только наше дело. Оно не касается никого. Даже тебя. А ты вместо того, чтобы за нами следить, лучше повысь качество своей работы. — Она у меня качественная! — огрызнулась провинциалка, тыкая пальцем на манекен. — Я говорю об основном процессе. И не смей больше касаться моих платьев! Это железное требование, которое я обязываю тебя выполнять! — Ты не можешь мне указывать, что делать! — Ошибаетесь! — долетело уверенно-спокойное от двери. — У мисс Линфорд есть такое право! Мы, как по команде, оглянулись — и нас тотчас охватила оторопь: в проёме стоял сам Дюрден и утюжил нерадивую Джулию суровым взглядом. Видя, что его появления произвело нужный эффект, он переступил порог и подошёл к ней ближе. — Причём, напомню, оно базируется сразу на двух причинах, — продолжал. — Во-первых, она автор коллекции, а следовательно, никто не знает и, если хотите, не чувствует её творений лучше неё. А во-вторых, если помните, я наделил её полномочиями в команде. Вы хотите оспорить их? Смышлёный взгляд Дэкса так красноречиво подстегнул блондинку, что та заметно смутилась и пролепетала, опуская глаза: — Нет, мистер Дюрден. — Тогда, стало быть, поддаёте сомнениям мои распоряжения? — Нет, что вы? — даже испугалась та. — Как можно? — В таком случае позвольте напомнить, что неподчинение указаниям мисс Линфорд равносильно неподчинению мне и влечёт за собой соответствующее наказание. Ну, ничего себе, Дэкстер загнул! Вообще-то, в мыслях я так далеко не забегала. Да и не хотела наказывать никого. Единственное, к чему я стремилась, это чтобы Джулия не лезла к моим платьям. — Да, конечно, мистер Дюрден, — виновато мямлила та. — Я понимаю. — Так что ещё одна подобная выходка с вашей стороны — и я приму решительные меры. — Простите. Такого больше не повторится. — Надеюсь. А сейчас приступайте к работе. Пусть рабочий день ещё не начался, но у вас наверняка множество недоделок. Так потратьте эти драгоценные минуты с пользой. Вот ведь ловчила! И умеет же заставлять! Так ненавязчиво и мягко, но в то же время властно и непреклонно. И весьма результативно: наспех сняв пуховик, Джулия шмыгнула на своё место. Причём всё это время не смела поднять глаз и не могла избавиться от румянца. Я внутренне улыбнулась, восхищаясь умению Дэкса управлять людьми и одновременно мотая на ус тонкости этой науки. А в это же время эти самые люди стали появляться в мастерской. — Привет, шеф! — переступивший порог Гейл протянул Дюрдену руку. — Здравствуй, дружище! — ответив на рукопожатие, тот оглянулся на девушек, вошедших следом. — Доброе утро, леди! — Какими судьбами ты — к нам? — не умолкал Риттер. — Зашёл сделать парочку объявлений. В неформальной, так сказать, обстановке. И коль вы все уже собрались, попрошу минуту внимания. Итак, первое и не очень приятное. Я стал свидетелем того, как некоторые из вас пренебрегают указаниями мисс Линфорд. Хочу заметить, что это характеризует вас не с лучшей стороны, а потому призываю одуматься и остепениться. У нас осталась неделя до показа, и, думаю, все мы заинтересованы в том, чтобы выдержать её с честью, — Дюрден обвёл присутствующих глазами и спросил чуть тише: — Быть может, кто-то со мной не согласен? Ну, вот кто посмел бы не согласиться? Тем более с шефом и в таком серьёзном вопросе? Вот и у нас никто не посмел, и потому все глубокомысленно молчали. А проказник Риттер, желая разрядить обстановку, негромко проронил: — Похоже, жить ещё никому не надоело. — Что ж, — усмехнулся Дэкс, — я рад, что хотя бы на этой низменной основе мы поняли друг друга. А теперь — о более приятных вещах. По уже сложившейся традиции после новогоднего показа я приглашаю всех сотрудников фирмы на отдых. В этом году — в Вейл, шикарный горнолыжный курорт и одно из красивейших мест на западе Колорадо. — Ты там был? — поинтересовался Риттер. — Не доводилось. А вот мой добрый друг — частый его посетитель. Кстати, он мне его и рекомендовал. Хоть Дюрден и не называл имён, однако я тотчас поняла, как звали этого доброго друга. Джаред Лето. Человек, который не так давно тоже звал меня в это место. И который считал его не только достойным внимания, но и подходящим для восстановления сил работниками фирмы Дэкса. Я ухмыльнулась, подумав о том, что миссис Карбрей никогда не задумывалась ни о чём подобном. За все годы моего подчинения ей — а работала у неё я довольно давно — о необходимости отдыхать она не заикалась ни разу. В её умозаключениях такого понятия не существовало вовсе, а из всевозможных поощрений практиковалось только одно: её отпуск. Когда она, дождавшись лета, катила куда-нибудь отрываться. И пусть на восстановление сил подчинённых это никак не влияло, всё же для них это был настоящий праздник. Дэкстер же существенно отличался от неё. Что, впрочем, я не раз замечала. Даже Джаред как-то упомянул, что тот устраивал подобные вылазки регулярно. Да и он сам это лишний раз подтвердил, назвав их устоявшейся традицией. И в то время, как я мысленно сопоставляла руководителей двух разных типов, Дюрден продолжал: — Сегодня после полудня я лечу в Колорадо, дабы осмотреть базу отдыха и забронировать нам отель. Вернусь завтра. Просьба вести себя благоразумно. — Сабантуй закатить можно? — не смог утерпеть Риттер, делая умное лицо. — По случаю твоего отъезда. — А тебя я назначаю ответственным за соблюдение дисциплины. — А, тогда нельзя! С губ присутствующих сорвался лёгкий смешок, что, впрочем, случалось всякий раз, когда Дэкс с Гейлом начинали взаимно стебаться. И, посвящённая в это маленькое таинство, я в очередной раз отметила, какой огромный вес на фирме имела внутренняя атмосфера. — А зачем тебе туда ехать, шеф? — спрашивал дальше Гейл уже серьёзно. — Можно ведь по телефону всё решить. — Горы, мой друг. Связь там практически нулевая. Можно, конечно, воспользоваться услугами турфирмы, но я не люблю действовать через посредников. Поэтому отправляюсь туда лично. Разведаю всё, разузнаю. А затем сообщу вам — ближе к Новому году мы ещё обсудим детали. А пока продолжайте трудиться в обычном режиме. И даже — в более интенсивном, потому как неделя перед показом будет самой насыщенной и жаркой ... Есть какие-то вопросы? Тишина в ответ засвидетельствовала их отсутствие. — Хорошо. Тогда — все по местам... Эйвер, а мы с тобой сделаем паузу и выпьем кофе. Признаться, это приглашение, сделанное при всех, очень потешило моё самолюбие, хоть я и заметила, как Джулия Темпл метнула в мою сторону гневного зверя. Таким взглядом запросто можно было убить или, по крайней мере, пригвоздить к месту. И, видимо, намереваясь это сделать, блондинка произвела контрольный выстрел: — Простите, мистер Дюрден, но это невозможно: у нас нет воды. — Нет? Почему? — Потому, что мисс Янгер нет на работе. — Её и не будет. Ни сегодня, ни завтра днём. — Снова? — в голосе глупой блондинки вновь ожили претенциозные нотки, невероятно режущие мой слух. — Да, снова, мисс Темпл! — сухо отреагировал Дэкстер. — И это, опять же, моё распоряжение. — Да, конечно... Я и не возражаю... Просто... огорчаюсь из-за воды... — Не думал, что это станет для вас такой уж проблемой. Во всех других отделах, подведомственных мисс Янгер, нет перебоев с водой — там сотрудники сами за ней ходят. Это не такой уж и тяжкий труд. Но если у вас этого некому сделать, то, конечно же, кофе мне с вами не пить. Вот ведь хитрец! И знал, как задеть её побольней — сыграв на её чувствах. И это дало результат: Джулия встрепенулась и, боясь упустить удобный момент, — вдруг Дюрден и правда выпьет с ней кофе? — тут же решила выслужиться: — Но если хотите, я сейчас схожу за водой. Мне нетрудно. — Сходите, мисс Темпл, сходите. Принесите её для других. А мы с мисс Линфорд пойдём ко мне. У меня вода-то уж точно найдётся. Глаза провинциалки в этот момент нужно было только видеть. Они расширились и стали походить на консервные банки, наполненные сожалением под соусом негодования и злобы. Мне даже показалось, что она не сдержится и закатит скандал. Но она не успела: игнорируя всяческие проявления её чувств, Дэкстер уже отвернулся и, легонько тронув меня за плечо, вполголоса спросил: — Ну, мисс Линфорд, вы не откажете в любезности нанести мне визит? Отказать? Да что я дура, что ли? Ведь мне очень нужно было с ним поговорить. А кроме того, я не хотела давать повода думать блондинке, что она меня запугала или что в чём-то была права. А кроме того, там, вне стен мастерской, у неё-то уж точно не будет возможности следить за нами. Так могла ли я всем этим пренебречь? — Нет, сэр. Я с радостью сделаю это. — Отлично! — и он сделал в сторону выхода пригласительный жест рукой. — Тогда прошу. Я не заставила просить себя дважды и послушно направилась вслед за ним. А у порога Дэкс остановился, галантно пропустил меня вперёд и, когда я вышла в коридор, учтиво притворил за мной двери.