Вспять

Октавия открыла глаза, почувствовав, что взлетела вверх и стала словно бы легче. Но на деле, оказалось, что ее просто подняли на руки. Тот самый страшный землянин. Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы вернуться в реальность, вспомнить, на чем она закончила свой яростный (отчаянный) монолог и продолжить его. — Мой брат ищет меня… — ноль реакции в ответ. Первый испуг прошел, и теперь, осознав, что землянин спас ей жизнь, Октавия уже не могла относиться к нему по-прежнему. Хоть и оставалась настороже, впрочем, это было сложновато, учитывая ее сильно раненую ногу, отчего далеко бы она все равно не убежала. — Не понимаешь, да? — чего-то такого стоило ожидать. Девушка откинула тяжелую от усталости голову на плечо своему «спасителю» (даже в мыслях это звучало дюже странно, так что девушка усмехнулась) и уставилась на уплывающие в сторону по ходу движения деревья. Она уже успела попривыкнуть к земной растительности и чистому воздуху, но на самом деле, где-то глубоко внутри восторг не утихал. После тесного подвала и маленькой комнатушки на «Ковчеге», мир тут, на земле, казался ей раем, сколько бы опасностей ни таил. Да и земляне, по всей видимости, не все такие агрессивные. Хотя Октавия не сомневалась, что даже тот, кто сейчас несет ее на руках, не раз пачкал эти самые руки в крови врага. Выживание. Оно всех заставит когда-то убить. Все эти мысли быстро нагнали тоску, и девушка хмуро сдвинула брови. В молчании они добрались обратно до пещеры, которую облюбовал ее землянский защитник. Спускаться туда не больно хотелось, но вспомнив про кучу охотников за людьми в лесу, Октавия все же осторожно пробралась внутрь, прохромав сразу же к стене. — Эм… Спасибо большое за спасение и все такое, — совсем наедине с «дикарем» в тесном пространстве его логова, девушке было не слишком уютно, но она даже постаралась улыбнуться, в конце концов, она действительно была очень благодарна. Ей бы не хотелось висеть на дереве, пригвожденной к нему огромный копьем. Землянин развернулся к ней лицом и стремительно надвинулся, так что Октавия вжалась в стену и зажмурилась. Под веками в мгновение вспыхнули белые огни, и голос, едва слышный шепот, проговорил ей буквально на ухо: «Река повернута, что совершено было — не совершено вновь. Изменена ли судьба?». От испуга и удивления Октавия совсем растерялась. Может, у нее начались галлюцинации, потому что открыв глаза она поняла, что явно не землянин ей это нашептывал, который отошел, так ничего и не сделав, и копался сейчас в своих сумках. «Что за чертовщина здесь творится?!» — девушка рассеянно прошла из угла в угол и опустилась на какую-то шкуру, чтобы нога отдохнула. Взглядом она бесцельно блуждала по пещере, пока не наткнулась на здоровенную, уже заржавевшую цепь, и заранее она решила предупредить мужчину, хотя вовсе не была уверенна, поймет ли он сказанное: — Я буду послушной, ладно? Только не надо пользоваться веревками, цепями и прочими извращенскими штуками, окей? Я очень, действительно очень не люблю, когда со мной так обращаются. И я буду сопротивляться, — Октавия была готова к любой реакции, кроме длинного изучающего взгляда глаза в глаза. Он словно пытался прочитать что-то в ней — девушка не мешала, но и не помогала. Просто постаралась выглядеть максимально искренней. На самом деле, когда страх более-менее прошел, ей стало даже интересно немного. Землянин пока не пытался причинить вред, залечил рану, спас от охотников… одни положительные моменты. Можно и поизучать немного. «Вот только Беллами вряд ли успокоится, пока меня не найдет», — брат, конечно, иногда ее безумно выводил из себя, но что поделать — кровь гуще воды. Он будет искать ее до потери пульса. Почти все время до этого она либо провела без сознания, либо пыталась убежать, так что девушка решила отвлечься тем, что начала рассматривать окружающее пространство, а посмотреть было на что: везде валялись разные шкуры, предметы брони и одежды, стены были разрисованы (ядерный гриб выделялся, и Октавия задалась вопросом, откуда землянин узнал, как он вообще выглядит)… Ворох каких-то тряпок видимо заменял дикарю постель, а в углу, где девушка пристроилась, расположилась небольшая кухня. Кстати насчет еды… живот урчал уже очень давно, совсем отчаянно ведая о своих потребностях. Да и одежда уже во многих местах была порвана, заляпана кровью, грязью и пропиталась потом. Волосы стали настолько сальными, что даже прикасаться было противно. Но если с грязью еще можно было жить, то без еды никак. — Эй, землянин, — рискнула позвать занятого какими-то своими землянскими делами мужчину Октавия. — Если уж ты держишь меня у себя, то мог бы и покормить. Они играли в гляделки где-то с минуту, и девушка в конце концов сдалась, объясняя желание забавной пантомимой с ложкой у рта и чмокающими звуками. Тогда он бросил ей из мешка жирного зайца, а потом показал на нож. И Октавия готова была покляться на чем свет стоит — этот проклятущий дикарь ухмыльнулся! Не то чтобы у нее совсем не было никаких соображений насчет потрошения тушки, но они были смутными и никак не складывались в определенный порядок действий. Да и по всей видимости, землянин не собирался давать добычу на растерзание космической растяпе, а просто… это была… шутка? Октавия отдала обратно зайца, как только дикарю надоело над ней в тайне посмеиваться (девушка не сомневалась, что с его точки зрения это действительно было смешно), и принялась хмуро следить за отточенными движениями больших, грубых рук. Мужчина оказался весьма… проворным. А нож весьма острым. Очередная галочка напротив пункта — «Лучше пусть сам отпустит, а то новых дырок в теле не слишком хочется». Наблюдая за процессом и даже что-то фиксируя в памяти, девушка предприняла новую попытку выйти на контакт со своим защитником, на этот раз зайдя с другой стороны: — Ты ведь не немой, не правда ли? Если моего языка не знаешь, то хоть на своем что-нибудь вякни! — Октавии, конечно, казалось, что говорит она достаточно самоуверенно, но на деле голос был тихим, словно писк, а сама фраза звучала как просьба. Можно сказать, даже отчаянная. Ей ведь и вправду хотелось услышать голос землянина. Осознать, что тот ее понимает… хотя бы отчасти, интуитивно. Но мужчина продолжал заниматься готовкой, словно бы пропустив фразу мимо ушей. Оставалось только и делать, что сидеть и наблюдать, а ведь было за чем: землянин делал все медленно, словно бы специально, чтобы Октавия успела рассмотреть каждое его действие. А когда пушистая шкурка была отброшена в сторону, землянину неожиданно приспичило снова выйти наружу. — Эй, стой! — девушка схватилась за полы накидки дикаря. — Я тоже хочу наружу, не хочу сидеть здесь одна. Ты ведь будешь готовить мясо? Мне полезно научиться. Культурный обмен и все дела, — хоть Октавия никогда не была такой дипломатичной как Кларк, зато умела в нужный момент строить глазки и улыбаться (а в нужный момент и нахально усмехаться, но тут явно не нужный момент). И как оказалось, с выжившими после ядерной войны землянами это тоже работает. И вот спустя несколько минут они оказались близ небольшого ручья, на берегу которого можно было увидеть след от костра. «Умно», — отметила про себя Октавия, ведь запах жареного мяса (да и просто еды) мог привлечь животных, а дым от костра людей. Так что логично, что готовил дикарь не в своем тайном логове. Однако просто увидев воду, девушка почти забыла о голоде и о намерениях обучиться чему-то, потому что появилась реальная возможность смыть хотя бы часть грязи. Она бы конечно могла попробовать и сбежать, да только метательные ножички на поясе землянина явно не для украшения висели. С короткими лезвиями они могли войти аккурат в бедро — не смертельно, но двигаться она не сможет. Так что Октавия просто отошла к ручью, утолив сразу же на месте и жажду (вода была восхитительной, прохладной и вкусной). Только после этого она стянула с себя разорванную и уже больше похожу на тряпку куртку, начиная отмывать грязь от рук и лица, заодно окунула в более-менее глубоком месте в воду и голову. Дала себе пару секунд на удивление — вода после нее становилась буро-коричневой — после чего дала себе еще пару секунд на повторное удивление. Прямо перед глазами появилась уже знакомая огромная лапища, испещренная мелкими шрамиками и шероховатая даже на вид, протягивающая ей кусок чего-то, подозрительно похожего на мыло. — Ого. А я думала, что вы не моетесь, — не сдержалась девушка. Фактического материала для такого утверждения у нее пока было маловато, но дикари на охоте все были в черной саже (ритуальные рисунки?), а волосы… Про них лучше молчать. Вон, ее сопровождающий решил проблему просто, постригся почти налысо. Но вот этот кусочек достаточно приятно пахнущего… материала, подозрительно похожего на мыло, заставил Октавию пересмотреть свою теорию. — Mochof, — девушка улыбнулась, и лишь по ошарашенному взгляду мужчины перед собой заметила, что сказала что-то странное. Она даже такого слова не знала, а ведь просто хотела сказать «спасибо». Может у нее уже что-то с головой случилось, пока по лесам шаталась? — Оу, ну… я хотела сказать «спасибо», кажется, надо поспать, — Октавия сама не заметила, как перебила уже готового что-то произнести землянина. Впрочем, тот в итоге просто нахмурился, рассеянно переводя взгляд с Октавии на ручей и на мыло в ее руках. После чего видимо решил оставить решение задачи на потом. Все равно девушка уже как ни в чем ни бывало пыталась намылить темные и тяжелые от воды пряди. Пенилось все плохо, но зато после того, как она промыла копну в быстром потоке, вокруг разлился довольно приятный аромат трав. Увлеченная выжиманием волос, Октавия словно не замечала направленный в ее сторону взгляд темных глаз землянина. И его тихий шепот утонут в перезвоне холодного ручья: «Не за что, gada kom Skaikru».