Наперегонки с дьяволом

Остаток дня Барри целиком посвятил себе, делая все, что ему хотелось. Он забежал в магазин сотовых телефонов, где приобрел новый мобильный, защитный чехол, а также небольшой музыкальный центр. Последняя покупка была особенно важной, он планировал оставить проигрыватель в комнате Лена на складе, потому что хотел выяснить, какую музыку тот предпочитает. Барри был твердо убежден, что музыкальный вкус может многое сказать о человеке и поможет ему понять внутренний мир Лена. Через час Барри остановился на улице, чтобы добавить номер Лена в контакты, записав его под именем «Босс», а потом зачем-то переименовал Кейтлин на «Фрости». Сообщение для Лена Барри перепечатывал раз десять, потому что боялся показаться назойливым, но ему так хотелось получить в ответ хотя бы три слова. Наконец Барри убедился, что текст подходит, и нажал на зеленый значок. Это я. Купил телефон. На повестке дня никаких супергеройских баталий. Могу проверить камеру, если ты не передумал. Лен молчал так долго, что Барри вспотел от ожидания. Он взял в Джиттерс большой стакан кофе и направился в книжный магазин, и как раз по дороге на телефон пришло долгожданное сообщение. Вытаскивая мобильный, Барри так резко дергал карман, что облился кофе, но не обратил на ожог никакого внимания, умирая от желания прочитать сообщение как можно быстрее. Хорошо, давай. Лицо, не член. Ты знаешь правила. Барри идиотски усмехнулся, останавливаясь посреди дороги, чтобы сделать селфи. Он попытался выглядеть соблазнительно, но не мог перестать улыбаться, так что вышел на фото донельзя счастливым. Он отправил фотографии Лену и двинулся вниз по улице в книжный магазин. Барри провел два часа, бродя от полки к полке, потягивая кофе и наслаждаясь анонимностью, будучи просто еще одним обычным покупателем. За это короткое время он не был Флэшем, и даже Барри Алленом. А был просто обычным счастливым и влюбленным парнем. Это были самые блаженные два часа, которые Барри провел вне постели Лена. Когда солнце стало клониться к закату, Барри решил завершить столь прекрасный день в маленьком кафе, где он набил живот макаронами с сыром, томатным супом и большим сэндвичем. Он заказал еще один, с дополнительной порцией огурцов, чтобы прийти к Джо не с пустыми руками, и отправился домой. Он пришел где-то к пяти вечера, но Джо был уже дома. Он с облегчением вздохнул, увидев, что машина Уолли не на парковочном месте рядом с автомобилем Джо. Получив столь щедрый подарок, новоявленный спидстер катался очень часто, так что Барри был рад, что его сейчас нет дома. Барри не стал стучать в дверь, а просто вошел в дом и сразу направился на кухню. Позвав Джо, он занялся столом, достав бутерброд и две бутылки пива из холодильника. К тому времени, как Джо спустился, Барри уже уселся за стол, гордясь нехитрым ужином. Брови Джо поползли на лоб. — О, это ничем хорошим не закончится. Ужин и пиво? И ты тоже пьешь? Барри взглянул на все еще нераспечатанную вторую бутылку. — Нет, это для тебя. Тебе она точно понадобится через пару минут. Я просто хочу, чтобы ты поел прежде, чем начнешь задавать вопросы и цепляться. Джо прерывисто вздохнул и опустился на соседний стул. — Я этого и боялся. Разговор будет долгий, как мне кажется, так что начинай, пока я ем. Барри так и сделал. Пока Джо жевал бутерброд, запивая его большими глотками пива, Барри начал рассказывать историю с самого начала. Он уделил много времени той части, где говорилось о Лене и Легендах, делая акцент на его героическом поступке, а потом добрался до того момента, где Лен должен был умереть от взрыва Окулуса. Когда Барри дошел до встречи с Миком, Джо остановил его движением руки. Он залпом допил первую бутылку и сразу же открыл вторую, прикладываясь к ней и позволяя Барри продолжить. Когда Барри рассказал подробности спасения Лена и четырех дней вне времени, его смелость начала таять — слишком уж у Джо было красноречивое лицо. — Я знаю, Джо. Можешь ничего не говорить. Это было глупо и рискованно, и я мог погибнуть. Я все это знаю, но я не смог бы жить, если бы не попытался спасти Лена. — Такие же слова Барри мог бы сказать своему родному отцу. Его папа всегда будет папой, но Джо все еще был его отцом. Лицо Джо выражало смесь гнева, страха и изнеможения. — Просто… иногда мне жаль, что ты герой, Барри. Я не говорю, что ты никогда не ошибаешься, но мы оба знаем, ты способен натворить тех еще глупостей, но твой иногда безрассудный героизм может стать причиной твоей гибели. Я не знаю, как выразиться точнее. — Он мягко посмотрел на Барри, который затаил дыхание, видя, как на дне глаз отчима плещутся отчаяние и боль. — Каждый день я просыпаюсь с мыслью, что могу когда-нибудь потерять тебя навсегда, потому что какой-нибудь новый страшный монстр может убить тебя. Я все время в страхе, потому что больше не могу тебя оберегать, и нет ничего хуже для родителя, чем невозможность защитить своего ребенка. Барри почувствовал, как слезы застилают глаза, и проглотил неприятный комок в горле. Он выдавил из себя слова, потому что не мог молчать: — Джо, мне недавно сказали, что жизнь и смерть все равно неизбежны, что бы мы ни делали. Да, я знаю, что подвергаю себя опасности, но это моя ответственность. Пока у меня есть способности, я всегда буду стремиться использовать их для защиты окружающих. Не только родных и друзей, но и других людей. Я не могу выбирать, когда и кому будет нужна помощь. Я рад, что ты хочешь защитить меня, но с моим образом жизни это невозможно. Я не хочу потерять то, что у нас есть, обманывая тебя. Я еще не все рассказал, потому что не добрался до той части, где провел четыре дня в доме с Леонардом Снартом. Вот тогда все и изменилось. Джо спал с лица и коснулся щек ладонями. — Продолжай, — велел он. — Расскажи все по порядку, Барри. Барри схватил остатки пива и опустошил бутылку. Махнув ей в сторону Джо и получив утвердительный кивок, он вспыхнул из кухни и тут же вернулся с двумя новыми бутылками. Отбросив крышки в сторону, они сделали по глотку, и Барри наконец объяснил отцу, как оказался в одной постели с Леном. Это был самый ужасный и болезненный опыт жизни Барри — ему пришлось говорить о гей-сексе с отцом, но он должен был это сделать, чтобы Джо понял, что это не просто временное помутнение. Он рассказал Джо все об эмоциях, которые вызывал в нем Лен, признался, как мучился от тоски, покидая его, а потом принялся объяснять свою радость по поводу обнаружения Лена снова. Он упустил лишь одну крошечную деталь, то, что Лен был Боссом золотомонетной мафии. Барри не мог рисковать, разглашая эту информацию. К этому моменту Джо уронил голову на руки, и его голос звучал глухо. — Что ты пытаешься мне сказать? Ты влюблен в него? Вы встречаетесь или как? Барри выпрямился и ответил: — Да. На оба вопроса. — Я просто не понимаю. Я не говорю про гей-аспекты, я просто не могу поверить, что ты можешь встречаться с закоренелым преступником, и это никак не повлияет на твои суждения. Ты носишь костюм Флэша и должен быть символом закона и справедливости. А что если Снарт вернется в город, и его арестуют? Ты поможешь ему сбежать или будешь следовать букве закона? Барри поджал губы от обиды. Он не должен был объяснять ему свои решения, но он и так слишком много скрыл, хотя и собирался быть до конца честным. — Я не могу ответить на этот вопрос. Я делаю все, что считаю правильным. Выражение лица Джо сменилось на злобную маску. — Видимо, нет, потому что ты оставил Айрис ждать неизвестно чего целых три месяца, без каких-либо объяснений. И это, по-твоему, правильно? Барри покорно принял словесный хук справа и подставил другую щеку. — Нет, боже, нет! Это было самое ужасное, что я мог сделать, но я ничего не соображал. Ты должен понять, что моя жизнь изменилась за четыре дня. Все, что я знал о себе, было ложью. Лишь жалким подобием того, что дал мне Лен. Его методы могут быть спорными, но Лен защищает меня, заботится обо мне и обеспечивает. Он мне нужен. Когда я оставил его, то был потерян и разбит. Я барахтался изо всех сил и почувствовал себя живым, только когда нашел его снова. Я ненавижу и презираю себя за то, что причинил боль Айрис, но и мне было больно, слишком. Джо вздрогнул, и Барри сжал его руку и тут же оказался в крепких отеческих объятиях. — Я чертовски беспокоюсь за тебя, Барри. Если ты уверен, что Снарт — это тот, кто действительно может тебя защитить, то я постараюсь это принять. — Джо отстранился и сжал шею Барри. — Не могу сказать, что жажду пригласить его на ужин, но я не собираюсь мешать твоему счастью. Барри облегченно рассмеялся, немного расслабляясь. — Не волнуйся, Лен понимает, какой прием ему здесь окажут. В любом случае мы еще не готовы для такого шага. Все еще очень ново и зыбко, но… Лен важен для меня. Как и ты. Джо кивнул, но его лицо все еще оставалось напряженным. — Я смирюсь с этим, но если он сделает что-то не так, то сделка отменяется. Ты понимаешь? Барри благодарно улыбнулся. Ему действительно стало легче после признания. — Понимаю. Не волнуйся за меня. Я не просто герой и привык выживать. Джо рассмеялся и снова заключил Барри в объятия. — Да, ты такой. Это мой мальчик! — Джо потянул Барри за руку, побуждая подняться на ноги. — Так, хорошо. Думаю, у тебя еще есть кое-какие дела, которые нужно решить, и мне кажется, что это будет не так просто, как сейчас. — Да, я уже все испортил. — Барри поежился. — Я такой осел. Не знаю, простит ли Айрис меня когда-нибудь. Этого он боялся больше всего на свете. Джо ободряюще стиснул его ладонь. — Между вами слишком много произошло. Понадобится время, но она тебя простит. Рано или поздно. Барри грустно кивнул и попрощался с отцом, направляясь в сторону дома Айрис. На часах было больше восьми вечера, а ему еще нужно поговорить с ней. По крайней мере, он задолжал извинение, но Айрис точно заслуживала знать правду. Хоть они и не начали встречаться официально, когда Барри спал с Леном, они уже обсуждали возможность отношений, причем не в перспективе. Хотя Барри уже целовал Айрис, ничего, кроме этого, между ними не случилось, единственное, что держало их на расстоянии — ситуация с Зумом. Но Барри знал, что это все отговорки. Важно то, что он оттолкнул ее без каких-либо объяснений. Барри сделал Айрис больно, и вовсе не важно, что он ничего такого делать не собирался. Единственное, что имело значение — результат. Поставив перед собой новую цель, Барри ломал голову, как заставить Айрис его выслушать. Он знал, какой она бывала, когда злилась и обижалась, и из прошлого опыта помнил, что Айрис запиралась в комнате и не пускала никого под страхом смерти. Если она хотела, то могла быть той еще стервой, и Барри испытывал это на своей шкуре на протяжении многих лет. Нужен был способ привлечь ее внимание достаточно, чтобы она заинтересовалась и захотела разобраться в этой непростой ситуации. Барри был готов принять любое наказание, но верил, что Айрис простит его. Она была его первым другом и первой любовью, и он не мог представить свою жизнь без нее. Мысли в голове внезапно оформились в идею, и Барри бросился вперед. Ему нужно купить конфеты и еще кое-что, чтобы все получилось.