amaryllis

Хорошая новость: Дэн начал нравиться Элис. Он замечал, как ее щеки покрываются красным румянцем, когда он дарит ей дружескую улыбку и когда она в какой-то момент пропускает его слова мимо ушей, потому что вид того, как Дэн облизывает губы, намного интереснее, чем то, что он говорит. Плохая новость: Дэну было плевать. Раньше он настолько был увлечен мелочами, что не замечал ее действий. (— Она подмигнула мне! Значит ли это, что я ей нравлюсь? Она больше не такая холодная? Фил, что происходит? — спрашивал парень и Фил отвечал: "Ей всего-то попала соринка в глаз".) Сейчас он был увлечен Филом. Ему нравилось нависать над ним, когда Фил всматривался в облака и говорил обо всем, чем только можно. Ему нравилось быть рядом, потому что он мог наблюдать за Филом и не чувствовать стыда. Элис была милой, пришел к выводу Дэн, но Фил, ох, Фил был намного милее. Его черные волосы создавали резкий контраст с его белоснежной кожей. Это выглядело словно черные похороны посреди таявшего снега... Нет, парень покачал головой, это сравнение было слишком мрачным для такого человека, как Фил. Поэтому он был вороновым пером, которое Дэн подобрал со снега, когда был младше. Это было одной из странных сделанным им вещей, но каждый раз, когда мороз оставляет свой отпечаток на окнах, парень выскакивает из дома и подбирает все черные перья, что вороны обронили на снегу. Ему нравился такой контраст... Контраст Фила был детством Дэна. Его глаза были голубыми, но в то же время они содержали в себе и другие цвета. Это не был тот самый голубой как у Элис. Ее глаза казались блеклыми, серыми, в сравнении с его. Глаза Фила... Они переливались множеством холодных оттенков. Нежный зелёный и спокойный жёлтый кружили по его радужке. Голубой был лишь тенью всей картины, что содержали его глаза. Там было даже больше цветов, чем он мог представить. А ведь раньше Дэн думал, что голубой это грустный цвет, но потом он встретил Фила. У него были родинки и веснушки разбросанные по всему его телу, почти. Иногда Дэн соединял точки, чтобы образовывать созвездия и чувствовал себя очень поэтично при этом. Однако, парень должен был сблизиться с Элис, ведь он был здесь ради нее, но лишь Фил был причиной почему он хотел остаться. Ему нравилось вплетать цветы в волосы Фила, потому что они все были такими яркими и были полнейшей противоположностью его черным волосам, отчего он казался ангелом с нимбом в виде розовых цветов. Он не смел трогать цветы, которые были наиболее ценными для Фила, и поэтому Дэн срывал самые маленькие, те, что старший мог бы быстро вырастить. Он вплетал гортензии в его черные волосы. И все это было в виде градиента, синий превращался в фиолетовый, а тот в свою очередь в розовый. Фил был очень доволен, и поэтому он соорудил цветочную корону и Дэну. Самую настоящую цветочную корону из тех же цветов. И пока Фил был занят столь важным делом, Дэн заполнял тишину между ними своей болтовней. — Я бы покрасил белые розы в черный, — сказал он. — Зачем бы ты это сделал? — Чтобы быть поэтичным. — Это еще одна из твоих метафор? — спросил Фил. — Тебе что, не нравятся мои метафоры? — Мне нравятся твои метафоры, просто, почему они всегда такие грустные? — задал вопрос Фил, на что Дэн нахмурился. Его метафоры для Фила никогда не были грустными, но он никогда и не произносил их вслух. — Твои метафоры — это метафоры для чего-то? — снова спросил Фил. — Ты грустный, Дэн? — Почему я должен грустить? У меня прекрасная жизнь. — Ты все еще можешь быть грустным, тебе позволено иметь чувства. Дэн грустил, потому что Фил ему нравился намного сильнее, чем Элис, и этого не должно было произойти. Не все всегда идет по плану и это так разочаровывающе. Именно поэтому он ненавидел себя. Возможно, в другой вселенной люди могли бы принять его влечение к Филу, но сейчас он мог бы быть сожжен за чувства, которые должен испытывать только к женщинам. Парень был грустным, потому что не был нормальным и чувствовал себя больным, абсолютно точно больным, ведь он серьезно подумывал о том, чтобы заключить брак с Филом, вместо Элис. Раньше он просто шутил об этом, но сейчас он мог бы представить, как держит руки Фила в своих во время обмена клятвами. Чего бы, конечно, не случилось, потому что Фил был мужчиной, Дэн тоже был мужчиной и это было бы неправильно. И это не должно ощущаться правильным, если это совершенно точно было неправильно. — Дэн? Ты в порядке? — внезапно спросил Фил. — А? Я, да, прошу прощения. — С тобой точно все хорошо? Может нам стоит вернуться внутрь? — Да, — они оба поднялись. Волосы Фила были полны цветов, и он расположил хрупкую цветочную корону на голове Дэна. Хоть она и выглядела ненадежной, но ему нравилось. Как только они зашли внутрь, Дэна тут же оттащили от Фила. Это была Элис с раскрасневшимися щеками. — Здравствуй, Дэниел. Отец пригласил тебя на пикник. Мы уезжаем сегодня днем, — произнесла она и он улыбнулся, просто из вежливости. Ему не слишком нравилась идея с пикником, потому что он не сможет потратить это время на Фила, так как его не будет там. — Вы двое проводите слишком много времени вместе. Узнай Элис, хотя бы, — указала Королева Сесилия, и Дэн кивнул. Они разместились возле пруда и Элис молча наблюдала за утками. Она была слишком тихой. Дэну совсем это не нравилось. Он пытался завести разговор, и она отвечала. Однако, Дэн пропускал некоторые ее реплики мимо ушей, потому что немного думал о Филе. Но он отогнал эти мысли и легко вернулся к разговору. — Ты не такой уж и плохой человек, — сказала она и парень покраснел. — Ты тоже. — Филип говорит, что ты пишешь стихи. — Да, пишу. — Можешь прочесть один для меня? — Прости, Элис, я читаю стихи только для особенных для меня людей, — сказал Дэн и она не выглядела так, словно это ее задело. Она понимала, они не общались достаточно долго. — Ты декламировал стихи для Филипа. — Должно быть он особенный для меня. В конце концов, он прочел стих для Элис. Он чувствовал, что должен, потому что они в любом случае должны были венчаться. Она обвела его вокруг пруда, подальше от родителей. Теперь они были спрятаны за деревом. Девушка сказала ему что-то, но ему было сложно сосредоточиться и понять, что, так как их окружали амариллисы и гибискусы, отчего все, о чем он мог думать, это Фил. Его окружал запах Фила и он понял, что немного по нему скучал. — Итак, Дэниел? — произнесла она и он взглянул на нее, приподняв брови в немом вопросе. — Ты не собираешься поцеловать меня, после моей речи? — Прошу прощения, но я в этом плох. Она захихикала и вздохнула. — Я бы сказала, что ты мне нравишься, — она придвинулась ближе. — Ты мог бы сказать мне то же самое, и мы бы смотрели друг другу в глаза. Ты мог бы наклониться. Он наклонился. — Я бы потянулась к тебе. Она потянулась. — И мы бы встретились посредине. И тут она поцеловала его, а он поцеловал ее в ответ. Это был тот поцелуй, который заставил ее затаить дыхание, а он был смущен, потому что не чувствовал ничего. Это было мило, поцелуй. Не было ничего плохого в том, чтобы написать об этом стих. Это было просто мило. Он не покраснел и не прислонился к ней для большего. Парень просто поцеловал ее снова, потому что она сама прильнула с ожиданием, и он не хотел показаться грубым или невежливым. Дэн чувствовал себя слегка разбитым, потому что все стихи, что он читал, сонеты... Они описывали поцелуи так ярко, так словно они были прекрасны, так, словно были лучшим чувством на свете. Парень совсем не чувствовал этого, так что он прильнул к ней для поцелуя в последний раз, но допустил ошибку, подумав о Филе. Он представил его персиковые губы, его прикосновения астры. А руки Фила, как глицинии, нежно сжали его щеки. Это был самый лучший поцелуй из всех трех, и он не знал, как себя чувствовать, довольным или пристыженным, потому что в мыслях он не целовал Элис, он целовал ее брата. Именно поэтому Дэн был молчалив остаток дня и не осмеливался смотреть на Фила, когда вернулся. В итоге, он чувствовал себя таким пристыженным, смущенным и больным. Он был отвратительным, ненормальным, он не должен был... Все это было так неправильно. Может он был психически болен, это пугало. Возможно, это все из-за того, что он проводил слишком много времени с Филом, ему стоило бы оградить себя. Так что, Дэн провел большую часть недели с Элис, которой он начал нравиться еще больше, но сейчас он был уверен, что ошибся, потому что начал скучать по Филу еще сильнее. Он скучал по его подсолнечной улыбке и глазах-мертензиях. Он скучал по его коже, цвета лепестков лилий и его черных волосах, похожих на глубь леса, которая были усеяна гортензиями и незабудками. Дэн не был любителем цветов, для него они были красивыми вещами, на смысл которых он не обращал. Фил был как цветы, в самом деле, Дэн привык думать о том, что он был серыми частицами в монохромной живописи, но как только он узнал его поближе, то понял, что он был намного большим. Фил значил для Дэна многое и это вводило его в замешательство. Ему не просто нравился Фил, он смотрел на него так, как Элис смотрела на самого Дэна. Ему действительно нравился Фил, и он ненавидел то, каким грустным он выглядел, когда Дэн избегал его. Он не разговаривал с Филом, но вскоре после полуночи, постучал в его дверь и тот вопросительно на него уставился. — Я не могу уснуть, — сказал Дэн. — Это не моя забота. Фил был раздражен, даже зол, но позволил Дэну войти. Дэн попытался начать нормальный разговор, но Фил лишь сердито на него смотрел. — Дэниел, — Дэн похолодел. — Ты честно думаешь, что я буду разговаривать с тобой, как обычно? После того, как ты неделю меня игнорировал, я заслуживаю ответов. — М-мне жаль. — Запинающиеся извинения — это не ответ. — Я хотел избавиться от кое-чего, Я... Ты не поймешь, — Дэн уставился на свои ноги. Фил подошел к нему и слегка наклонил его голову большим пальцем. — Тогда скажи мне. Они были так близко, и Дэн не был уверен, это было хорошо или плохо для него. — Это слишком смущающе, очень лично и мне действительно очень жаль. Фил не заставлял его говорить дальше, он кинул взгляд на пол, выглядя грустно при этом и Дэн наклонил голову. — Я прошел через это и этого больше не повторится. Нет, он не прошел через это, не в этом смысле, но он научился принимать, вроде как. Теперь Дэн не думал, что это было грязно, как раньше. Ему вправду нравился Фил, не как лучший друг, а как односторонний возлюбленный. Дэн не смог бы перестать писать стихи и придумывать метафоры, кроме того, теперь они отличались. Все метафоры казались счастливее, чем обычно. Фил кивнул, он принял его извинения, и они снова просидели на балконе Фила, наблюдая за звездами. Когда Фил уснул на плече Дэна, он не думал о том, как была отвратительна идея того, чтобы поцеловать его. Это было неправильно, его мысли, когда он смотрел на звезды, но он нашел это несколько волнующим. Запретный фактор делал все более... Привлекательным и посылал мурашки вниз по его спине. Он наблюдал за довольным выражением лица Фила и он бы счастливо смотрел на него всю ночь. Дэн разбудил Фила лишь по одной причине, ветер кусал его за щеки, делая их более алыми, чем обычно и мурашки пробегали по его коже от холода. — Не уходи, — прошептал Фил, когда он уже был укрыт одеялом и Дэн собирался уходить. — Прости? — Я скучал по тебе. Останься здесь на ночь. Дэн думал, что он мог бы услышать такие слова от Элис, не от Фила. Он остался и сел возле окна, но Фил недовольно цыкнул и потащил его к себе в кровать. — Давай же, я не хочу замерзнуть до смерти. Они не обнимались. Дэн хоть и принял внезапную любовь к Филу, но он не мог действовать. Фил бы возненавидел его, Элис тоже, Король Фрэн...Он бы умер. Он знал каково было наказание за гомосексуальные отношения, и оно было не одно из хороших. Дэн не осмелился прикоснуться к Филу, но тот взял его за руку. Так они и уснули, Фил блаженным сном, а Дэну досталась участь молчаливого грешника.