Дарья

      По обыкновению своему я лежал на софе в галерее, смотрел в потолок и ждал «чуда». Я надеялся, что, возможно, напротив моего дома перевернётся автомобиль или у кого-нибудь откажет сердце (например, у меня). В такие минуты я частенько строил планы, фантазировал, что смогу покончить со свои бездельем, поиграв в убийцу. У меня был довольно классический план: найти путника-одиночку, ударить по голове. После, затащить тело в мастерскую и заняться делом. Конечно, нужно было бы ещё замести следы, обзавестись новым холодильником и учесть другие мелочи. Но всё это я всегда воспринимал как шутку моего воображения, вовсе не собирался идти на такой рискованный шаг. Моя самонадеянность (вкупе с алкоголем) в тот вечер сыграла значительную роль. Я, осмелев до крайности, вышел на улицу и, встретив холодную зимнюю ночь лицом к лицу, крикнул куда-то в темноту: «Где ты, моя муза?!». Ясное дело, мне никто не ответил, и я (безумец!) побрёл искать свою музу, жертву моего дара.       И я отыскал её. Я брёл, брёл и набрёл, так сказать. Мне повстречалась молодая девушка, одна-одинёшенька, идущая домой с электрички. Надеюсь, вы не подумали, что я сразу же кинулся к ней, как только увидел? Если так, то вы не ошиблись: я был деликатен, даже когда в моей голове елозила «зелёная фея». Быстро двигая своими ножками, закованными в зимние сапоги и опутанными в джинсы, она растворялась в темноте, лишь изредка появляясь на освящённой фонарями улице. Я несколько мгновений простоял на месте и преследовал её только своим взглядом. Когда девушка остановилась, в моей голове, в хранилище украденных душ, раздался милый мне голос — «Я вижу…». Знак. Эта девочка ещё одна из жнецов, которая потеряла свой маленький серпик по дороге ко мне.       Милая моя, я нашёл твою сестру.       Тень может сыграть злую шутку, а сердце — нет. В сумраке, я увидел сутулую мадемуазель, восставшую из нежного мрака. Позже, когда она, расположившись на тахте, пила у меня чай, я смог разглядеть черты её лица, фигуру её тела. Нет в этом облике и намёка на Дарью. Лишь волосы цвета дерева. Немножко полненькая, в толстовке с гербом «Великие Луки». У Варвары щёчки, а у Дарьи — скулы. Пальцами Варвары не сыграешь на фортепиано и картину не напишешь. Не течёт в её жилах голубой крови. Но я то знал, дорогой читатель, что моя милая жница вернулась учить меня новому ремеслу.       Серое небо стало чёрным. Чуть более грубая, чуть более смелая, моя новая Дарья. Те же вздохи безысходности, опущенные руки. Та же улыбка уголками вниз. Варваре нравились мои картины, но она никогда не приходила ко мне без приглашения. Мне тридцать и я снова хожу хвостиком за обессилившим творцом. Наконец, после стольких лет ожидания, я снова вступил в игру со Всадником на бледном коне.