***
Мик спокойно лежал в своей камере, устроившись на кровати после отбоя, и, терпеливо выдерживая зуд от желания выудить зажигалку, пытался ждать и считать про себя. Он прекрасно знал, что надо делать. Но в следующее мгновенье он вскочил на ноги. Со стеной его камеры происходило что-то ненормальное. Мик уже успел поверить, что он наконец совсем спятил, как в следующую секунду в камере возник Флэш. А потом исчез. С Миком. Он был уверен, что именно сейчас и произошло, но это объясняло безумное смешение цветов, завертевшееся вокруг на бешеной скорости, молнии и смутное ощущение… его что, несли как жених невесту?! Может, после этого он все же будет не в ладах с головой. И возможно, он еще держался что было сил, потому что… что за хре… Они оказались снаружи. Мик стоял на траве и пытался сориентироваться. Вдалеке виднелась тюрьма… — Черт… — выдохнул Флэш. — Ты тяжелый. Мик попытался закричать, но это не имело особого значения. Вокруг все снова завертелось, и он задался вопросом, как долго все будет размываться. Это происходило не больше нескольких секунд, но чувствовалось намного дольше, ночь вокруг вздрогнула и… о, черт. Мик чувствовал резкие внезапные повороты, кучу поворотов, просто до хрена. И много огней и цветов. Это определенно был город, но, вообще-то, Мику было без разницы, потому что он собирался блевануть в любую секунду… Они остановились, Мик снова оказался на ногах. Он изо всех сил старался не упасть, зрение плыло, и он покачал головой, изо всех сил пытаясь понять… Где он находится? Стоп. Блядь. Серьезно? На мгновение он позабыл о своем желудке, оглядывая шокированные лица вокруг. Они находились на складе, но не каком-либо. Это было любимое место Снарта для подготовки к делам. Там были кореша Мика. И кореша Снарта. И сам Снарт. Они стояли и озирались, такие же удивленные, как и Мик. Только вот таращились они вовсе не на Мика. Хах. Ни хрена. — Это Флэш! Держите его! — Мардон вскинул руку в воздух, и все тут же перевели взгляды на него, но… — Никому не двигаться! — Снарт был громче и власти у него явно было больше. Мардон же был всего лишь выскочкой. И выглядел взбешенным. Но пушка Лена указывала прямо на Флэша, и важно было только это. Ну, это и то, что Флэш только что вытащил его из Айрон Хайтс и пронес сквозь… Тут Мик вспомнил, что его все еще мутило. Он зыркнул на Леонарда, понял, что все в полной заднице, и, проигнорировав его приказ стоять на месте, сделал три шага к столу, возле которого стояли Лен и Флэш, схватил бутылку виски и отхлебнул из горла. — Эх, отлично, — пророкотал он, присаживаясь, чтобы успокоить желудок. По взгляду Лена Мик понял, что тот находит ситуацию довольно забавной, но его лицо все равно оставалось невозмутимым. — Что значит «никому не двигаться» — здесь Флэш! Мик оглянулся на Флэша, и да, Мардон не ошибся. Флэш просто стоял здесь, позади Мика, его плечи поднимались и опускались, пока он дышал… Флэш может уставать? Он назвал Мика тяжелым. Голова Флэша дрожала так, что его лицо размывалось, будто вибрировало. Но Снарт выглядел больше… осторожным, чем встревоженным. Он прищурился, взглянул на Мардона и Шону рядом с ним, на Хартли, стоящего за ними, потом снова на Мика, потом на Флэша и наконец на Лизу. Мик был уверен, что он единственный из присутствующих заметил ее едва заметную улыбку, она казалась беззаботной и придерживала пушку на бедре. Затем Снарт опустил свою пушку, выключив ее. — Ладно. Тогда все вон. — Но… — Я сказал вон, Мардон. Не заставляй меня третий раз повторять. Твои услуги сегодня вечером мне не понадобятся. Вот такого Снарта Мик любил, в его голосе слышалась реальная угроза. Напряженная секунда прошла, и люди начали покидать склад. Мик остался сидеть на своем месте, полагая, что приказ на него не распространяется. Да и если на то пошло, Снарт ему никогда не приказывал. Скорее, высказывал пожелания. Леонард продолжал смотреть на Мардона, пока тот, окинув взглядом склад, не ухмыльнулся и не направился к двери, оглядываясь на Флэша. Мик снова посмотрел на Шону, недоумевая — раз она здесь, кто с Эйден? Наверное, Аксель. Из этого маленького говнюка вышла удивительно хорошая нянька. От мысли о своей малышке Мику снова поплохело, он занервничал. Он так сильно захотел ее увидеть, что это причиняло физические мучения. Флэш только что вытащил его из тюрьмы и явно не собирался возвращать обратно. Да и Мик скорее спалил бы весь этот склад, прежде чем позволил Флэшу снова упрятать его за решетку. Лен так и не кивнул ему, намекая на уход, и… Мик все еще чувствовал тошноту. Поэтому он снова взял виски и на этот раз плеснул его в подходящую емкость. Лиза хлопнула Лена по плечу, наклонилась и прошептала ему что-то на ухо. Мик четко не расслышал, но это было похоже на «не проеби все это, Ленни». Ладно, стоит признать, Мик ни хрена не понимал. Лучше было просто налить себе еще один стакан. Лиза закрыла за собой тяжелую металлическую дверь, оставляя их втроем. Флэш перестал вибрировать. Мик выдохнул и немного расслабился. — Никто не хочет объяснить, что тут происходит? Флэш обернулся, посмотрел на Мика, а потом снова на Снарта. — Ты вытащил его. — Снарт наклонил голову к плечу. — Это извинения? — Мне не за что извиняться, Лен. Я сделал единственное, что мог в той ситуации. Ты всегда знал, кто я и что я делаю и буду делать. О-о-о, лицо Снарта помрачнело. Мик глотнул виски, гадая, какая стычка произошла между Флэшем и Холодом, пока он торчал за решеткой. Не то чтобы он провел там много времени... — Тогда зачем ты его вытащил и почему ты сейчас здесь? — Черт, Лен, ты же прекрасно знаешь почему… Мик только сейчас обратил внимание на то, что Флэш зовет Лена по имени, и обвинил во всем выпитый виски. Однако на этот раз это сложно было не заметить. — Почему бы тебе не объяснить мне, Скарлет? Ты же у нас главный, — зло бросил Снарт. Что, черт возьми, происходит? — Нет, это неправда! Всю неделю главным был ты, и я в кои-то веки просто пытаюсь под тебя подстроиться! Леонард выглядел каким-то обиженным и жутко злым. — Я же сказал — я не могу ночью спать с тобой, а потом позволять тебе засаживать моего друга за решетку без… Мик упал со стула. — Ты трахаешь Флэша?! — Мик! — Флэш опешил. Он оглянулся и уставился на Мика, но Мик поднялся с пола и вытаращился на Снарта. — Ты изменяешь Барри! Что за хуйня, Снарт! Пацан — это лучшее, что случалось с тобой, а ты за его спиной подкатываешь к этой искрящейся заднице? Я знал, что ты им одержим, но даже не… — Черт побери, Мик, разуй глаза! — Он не изменяет мне… — Держись от него подальше, Флэш. Найди себе кого-нибудь другого и не разрушай… Флэш содрал с головы капюшон, и Мик порадовался, что не успел двинуть ему по лицу, иначе было бы жутко неудобно. А еще порадовался, что не успел снова сесть на стул, потому что, скорее всего, опять бы с него свалился. — Красавчик?! Барри поморщился. — Мы можем забыть про это прозвище? Мик решил не спрашивать, что происходит. Вместо этого он рассмеялся. Загоготал. Ржал, пока не опустился на стул, больше не пытаясь встать. — И что смешного, Мик? — в конце концов протянул Снарт. — Ты, — прохрипел Мик. — Какой же ты идиот, Снарт. Пацан — коп. Коп! Уже этого должно было хватить, но нет. Его приемный отец и зять тоже копы. Сестра — журналистка. Я думал, что ты совсем потерял ум. Но это перекрывает все! Красавчик-малолетка, из-за которого можно угодить в тюрьму, и хочу заметить, теперь в буквальном смысле... — его голос стал похож на рычание, — поскольку один из нас все же сел… так он, оказывается, еще и чертов Флэш. Мик медленно поднялся на ноги и потянулся. Барри как рыба хватал ртом воздух. Неудивительно, что Лен хотел его поскорее спровадить в тот раз, когда у него в квартире сработала пожарная тревога, и они оказались на улице… Мик снова разразился смехом и хлопнул стоящего столбом парня по плечу. Они, наверно, думали, что он об этом напрочь забыл, но… — И он твой сосед. Флэш — твой сосед. Блядь, Снарт, дружище… Ты счастливчик. Только твоя дебильная задница могла найти глупейшую из всех возможных идей, чтобы влюбиться. — М-м-м… — Барри взглянул на Снарта и снова повернулся к Мику. — Я точно не знаю… — Не волнуйся, Красный. — Он снова шлепнул Барри по плечу. Это был Барри. Барри был Флэшем. И Лиза определенно знала. К своему стыду, Мик не узнал это детское личико сразу, но не сказать что он разглядывал Флэша или прислушивался к его монологам. За свою жизнь Мик слышал так много взрывов, что опознание голоса не было его сильной стороной. Да и кто в здравом уме предположил бы, что маленький милый дружок Снарта это Флэш? Срань господня, это никогда не перестанет быть смешным. — Не рассказывай никому о моей личности, хоро… — Я сказал — не волнуйся. Ты слишком хорош для Снарта, но пусть тебя это не останавливает. Поцелуйтесь и помиритесь. — Спасибо? Мик оглянулся на Лена, который был кислый и злой. — И ты. Вынь башку из задницы. Парень вытащил меня из Айрон Хайтс и всю дорогу нес на руках только потому, что хочет поцеловать тебя, дебильная ты рожа, так что позволь ему, окей? Лен открыл и закрыл рот, Мик решительно кивнул ему и направился к двери. — Я пойду, хочу увидеть дочь. Завтра Рождество, и кто-то должен дать ей знать, что парень в красном костюме вернул ее отца обратно в город ради нее. Он тихо засмеялся себе под нос и направился к двери. Вот же идиоты.***
После того как Мик исчез за дверью, Барри неловко переступил с ноги на ногу. — Я… правда думал, что он догадался еще раньше. — Мик любит принимать вещи такими, какие они есть. Он умный, но, наверное, не смог предположить, что парень, с которым я… — Встречаешься? — Так это… не расставание? Барри напрягся. Ведь нет? Он надеялся, что нет. — Почему бы нам не поговорить где-нибудь наедине? Он не стал ждать согласия Лена, сгреб его в объятия и понесся домой. После длинной дороги от Айрон Хайтс этот путь показался легкой прогулкой. Барри прибежал в свою квартиру, потому что остро нуждался в безопасности. Если в этот раз кто-то из них и уйдет, то пусть это будет Лен. Как только они оказались на месте, и Лен выпрямился, Барри понял, что ему нужно начать первым. Так он и сделал. — Я вытащил Мика не для того, чтобы извиниться. Я вытащил его, потому что хоть это и неправильный поступок в целом, но он правильный для меня. Потому что через несколько дней, перед Новым годом, мой папа выйдет из Айрон Хайтс свободным человеком. — Барри все еще не мог произносить это без слез. Он сморгнул их, ловя удивленный взгляд Лена. — Он увидит, как Айрис выйдет замуж. И это благодаря тебе. И Мику. И тому, что Мик убил Льюиса, ведь тот никогда не подписал бы то признание. Лен глухо рассмеялся. — Еще бы. — Да. И… послушай, мы все совершаем ошибки, но Мик не просто убил человека, он убил убийцу, который продолжил бы убивать, и он сделал это, чтобы защитить того, кого любит. Того, кто его семья. И будь я на его месте… не думаю, что поступил бы иначе. — Барри… — То, что Мик оказался в тюрьме за убийство, не было ошибкой. Но это неправильно. Я не хочу, чтобы мой папа вышел на свободу ценой свободы Мика. И я не хочу из-за этого потерять тебя. Лен кивнул и шагнул вперед, сердце Барри тут же забилось быстрее. — Лен, я люблю тебя. Лен замер и ошарашенно посмотрел на Барри. Барри подошел ближе, боясь и в то же время доверяясь. — Я люблю тебя, уже несколько месяцев. Ты помнишь, как я сказал тебе, что влюблюсь в тебя, если мы будем спать вместе, после Дня благодарения? Я солгал, Лен. Правда в том, что тогда я уже был влюблен в тебя, мне просто понадобилось много времени, чтобы это понять. Я не замечал этого, пока меня не ткнули носом. Я думаю, что начал влюбляться в тебя в тот день, когда ты забросал меня сливками, а потом поцеловал в щеку, позволил пообедать с твоей сестрой вместо того, чтобы просто сказать ей, что я Флэш. Я думал, что назад дороги нет, когда увидел, как ты играешь с Эйден, притворяясь пиратом, а она была морским монстром, тогда ты доверился мне настолько, что впустил меня в свою реальную жизнь по-настоящему. Я был слишком напуган, чтобы признаться себе в этом тогда, слишком запутавшийся в тебе, чтобы понять, но сейчас я так сильно люблю тебя. Вот почему я так хотел сделать все правильно, Лен. Потому что любовь — это когда ты готов сжечь город, чтобы защитить любимого человека. То есть какое бы преступление ты ни совершил, я всегда буду на твоей стороне. И буду верить, что ты не воспользуешься ситуацией, и, что пугает меня больше всего, я уже тебе доверяю. Я верю, что ты поможешь мне справиться, найти способ сохранить город в безопасности, разобраться с Негодяями и не потерять при этом тебя. Я не хочу тебя терять. Я люблю тебя, поэтому никогда не позволю, чтобы твой лучший друг оказался в тюрьме… отец Эйден оказался в тюрьме, если это будет зависеть от меня. Получается, что я в любом случае не оставил бы его гнить там. Это значит, что буду доверять тебе намного больше. Что ты будешь держать его, всех их, в рамках. Потому что я не могу с этим бороться, даже если я должен… — Его сильный уверенный голос сорвался и стал каким-то безнадежным. — Я просто… хочу, чтобы ты знал это. Если ты сейчас захочешь расстаться со мной, я просто хочу, чтобы ты знал, как сильно я тебя люблю. Лен сел на диван в полном облачении Капитана Холода и смотрел прямо перед собой. После минуты Барри уже не смог справиться с собой. — Лен? — Я думаю. Барри сглотнул. Что, черт побери, сказать после такого эпичного признания в любви? — Сядь. Барри сел. Казалось, каждый мускул Лена был напряжен, а лицо было нечитаемым. Но после очередной минуты, когда нога Барри беспокойно затряслась, а сам он начал грызть ноготь на большом пальце прямо через перчатку, Лен наконец начал говорить. — Я не могу… я пытался, я хотел, но я… я сказал тебе подождать, потому что не могу произнести эти слова, Барри. Я не говорил их со своего семнадцатилетия, и тогда я произнес это в качестве извинения за то, что ушел из дома и оставил Лизу с отцом. Она назвала меня придурком. Она до сих пор меня так зовет, а я зову ее психопаткой, и это единственное, что мы можем сказать друг другу, и я… — Он запнулся, выдохнул и продолжил: — Меня научили не говорить об этом при помощи кулаков. Это считалось слабостью, и я никогда… Нога Барри перестала трястись, а сердце ухнуло в желудок. — Лен… — он хотел успокоить, помочь, но Лен был слишком напряжен. Он качнул головой, и Барри не стал класть руку ему на плечо. — Я не могу произнести эти слова, и не буду. Что я могу сделать, так это сказать тебе, Барри, что я готов сжечь весь этот город, чтобы защитить тебя. Я не могу драться с тобой по-настоящему и никогда не смогу. Ты меня испортил, — Лен криво улыбнулся, но потом снова посерьезнел, а его голос стал мягче. — Мне не по себе, когда я направляю на тебя свою криопушку, даже когда я уверен, что с тобой все будет в порядке. Наша игра в кошки-мышки грандиозная, но теперь все будет иначе. Даже если у нас не получится, я не стану преследовать тебя или твоих друзей. И я знаю, что ты никогда этим не воспользуешься. Дело не в доверии. Просто это ты. Лен замолчал. Он все еще не смотрел на Барри, но Барри чувствовал себя как под софитами, потому что Лен мог смотреть ему прямо в сердце. Лен сглотнул, Барри еще ни разу не слышал, чтобы его голос так дрожал. — И я могу сказать тебе, Барри. Я тоже не хочу тебя потерять. Никогда. Я не понимаю, что за хрень я делаю, и я знаю, что делаю все неправильно, и я не заслуживаю этого ни на секунду, но я… хочу этого. Хочу тебя. И всегда буду, я уверен. — Ох-спасибо-боже. — Барри порывисто вздохнул, а все его тело задрожало. Лен любил его. Черт с ними, со словами, они были ему не нужны, даже точная формулировка. Лен любил его. И Барри очень хотел перемотать время назад, чтобы он сам смог убить Льюиса Снарта, за то, что тот сделал с Леном и его отношением к любви. Он был так счастлив, что Лен способен любить, может любить и любит его. — Барри? — Я так тебя люблю, Лен. Мне неважно, если ты не можешь этого произнести. — Барри повернулся, с сомнением заглядывая ему в глаза, но потом обнял его, и через секунду Лен ответил на объятие и, спрятав лицо в изгибе шеи Барри, глубоко вздохнул. — Барри… — в его голосе было столько эмоций. — Я знаю, Лен. Я тоже. Лен кивнул и потянул Барри на себя, укладывая их на диване так, чтобы между ними не было пространства. Они обнялись крепче, держась друг за друга. — Я так сильно тебя люблю. — Произносить это было таким облегчением, слышать то, как спокойно произносятся эти слова. Лен сжал его крепче. — Я знаю, — совершенно серьезно ответил Лен, но Барри все равно рассмеялся, обнимая его в ответ.***
Лен чувствовал себя так, будто его сейчас разорвет на части. Каким-то образом… каким-то непостижимым образом Барри был здесь. Сунул ногу в пространство между ними, был совсем рядом, в его руках, любил его, даже если Лен и не мог сказать этого в ответ. Они держали друг друга в объятиях так бесконечно долго, что Лен устал считать. Они развалились на диване, целовались, прижимались друг к другу, и даже если Лен был чуть более застенчив, чем Барри, никто из них не стал это комментировать. Это было в каком-то смысле новым, обниматься в костюмах Флэша и Холода. Барри стянул с его плеч парку и уткнулся в шею, а потом начал жаловаться на очки, болтавшиеся на шее, пока Лен их не снял. Было в новинку найти застежки на костюме Барри, потайные молнии и обнаружить то, что эмблема на его груди снимается (Барри рассмеялся, когда увидел выражение лица Лена в тот момент). Он не изучил костюм как следует в тот раз, когда Барри забыл его у него дома. И на Барри костюм выглядел совершенно иначе. Это не было горячо в прямом смысле. Это не касалось секса и чувствовалось иначе. Это было что-то… Лен не знал, как это назвать. Он перестал пытаться думать через минуту и расслабился, когда пальцы Барри завороженно заскользили по его спине, очерчивая шрамы и прослеживая татуировки на груди и руках. Лен так же завороженно следил за его движениями. Лен целовал Барри, медленно и глубоко, крепко держа его узкие бедра и двигаясь напротив него. Затем, когда они лежали и наслаждались отголосками оргазма, он почувствовал, что засыпает. Недельное — или длиной в месяц, год, жизнь — напряжение стало исчезать, переходя в приятное покалывание. И Лен расслабился. Барри, похоже, не возражал, все так же лежа сверху. Их тела сплелись на диване, совсем неподходящим по размеру им обоим. Они укрылись одеялом, должно быть, Барри схватил его, когда ложился, и, несмотря на крошечное пространство, прижимающееся к нему тело и жару, Лен заснул.***
Лена разбудило жужжание телефона. Он застонал и заерзал, чтобы выключить будильник, но потом его мозг включился, Лен понял, что ему кто-то звонит. Он все еще лежал на диване, тело болело ото сна на неудобной поверхности и тесном пространстве, и он все еще был обнажен. Барри растянулся сверху прямо на нем. Лен увидел номер звонившего и ответил слабым голосом. — Лиза? — Ну и? Он рассмеялся. Барри тоже почти проснулся — оперся об его грудь и пытливо смотрел на Лена, его волосы жутко перепутались во сне. — Я предпочту целоваться с Барри, чем сплетничать с тобой. Перезвоню позже. Он прервал ее довольный гогот простым нажатием кнопки сброса.***
Через час или два (после оргазма или двух, чашки кофе и душа с Леном) Барри вспомнил, что сегодня Рождество. И сейчас он должен был быть в доме Джо. Он неловко набрал номер, подпрыгивая на одной ноге, чтобы натянуть носок, и прижимая телефон к уху. Айрис ответила после второго гудка. — Лиза мне все рассказала. — Кру-у-уто. — С Рождеством тебя, Барри Аллен. — Ты весь день будешь меня дразнить, да? — Ага. — Ее голос стал выше на последней «а», и Барри понял, что попал. — Насколько сильно Джо будет меня убивать за опоздание на Рождество? — Если принесешь от Ленни немного брауни, я… замолвлю за тебя словечко. — Я посмотрю/спрошу, есть ли у него… — И Барр… — Да? — Я счастлива за тебя. Он улыбнулся и взглянул на Лена, который все еще валялся в пижаме, в той, которую Барри обнимал сотню раз, пока Лен с ним не разговаривал… — Спасибо. Он сбросил вызов, и Лен выгнул бровь. — Тебе пора? — Да. — Барри замялся. — Ты можешь пойти, ты же знаешь. — Не стоит. Кроме того, мне нужно заскочить к Мику и последить за Лизой. Может, в следующий раз. — В следующий раз. Мне нравится. Слушай, по счастливой случайности у тебя тут не завалялись брауни?