On My Love

Слэш
Перевод
PG-13
Заморожен
319
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
60 страниц, 4 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
319 Нравится 63 Отзывы 103 В сборник Скачать

Часть 2

Настройки текста
Примечания:
Юри определенно изменился с того момента, как огласили результаты квалификаций Финала Гран При. Нет, думает Пхичит, не совсем так. Он изменился с той ночи, когда ему приснился кошмар. Он помнит, как чуть не выронил из рук телефон, когда услышал крик Юри из соседней комнаты, как будто тому было очень больно. Встревожившись, Пхичит бросился к дверям и принялся стучать. С той стороны было слышно тяжелое дыхание Юри. Когда он открыл дверь и встретился с ним взглядом, Юри выглядел так, как будто увидел призрака. Они уже два года жили вместе, и еще никогда Юри так на него не смотрел. Пхичит все еще не находит этому никаких объяснений. Юри явно трясло, и Пхичит все еще чувствует вину за то, что оставил его одного, несмотря на все заверения друга, что с ним все будет в порядке. Юри определенно не был в порядке – он побледнел, дрожал и выглядел больным. Он даже не вспомнил год! Это явно был признак того, что что-то не так. По крайней мере, когда Пхичит вечером вернулся с тренировки, Юри выглядел лучше. За ужином он был молчаливым – не то чтобы замкнутым, скорее задумчивым. Пхичит поздравил его с прохождением в Финал Гран При, и Юри с улыбкой поблагодарил его. Оставалось надеяться, что он придет в себя после такого трудного начала дня. Однако спустя некоторое время Юри стал выглядеть более… уверенным в себе. Дни проходят, и Пхичит с удивлением замечает, что Юри теперь ходит с расправленными плечами и поднятой головой, хотя раньше у него была неосознанная привычка зажиматься и ссутулиться. Вокруг него теперь определенная аура – атмосфера самоуверенности, который не было раньше. Эта перемена явно заметна, и Пхичит думает, что Юри она к лицу. Как будто он, наконец-то, находит себя. Это к лучшему. - Ты в последнее время как-то странно себя ведешь, - комментирует Пхичит, когда они идут к катку на тренировку. Юри смотрит на него, вопросительно вздернув брови, и Пхичит поднимает руки. – Не в плохом смысле! Просто… ты изменился. - Я и чувствую себя по-другому, - признается Юри, отворачиваясь и глядя вперед. Его голос мягкий, когда он произносит: - Не могу это объяснить, но… что-то во мне изменилось. Но я чувствую себя лучше. Более позитивно. - Я заметил, - отвечает Пхичит с ободряющей улыбкой. – На последних тренировках ты был на высоте. Похоже, ты больше не нервничаешь, когда на тебя смотрят. Обычно Юри всегда было сложно собраться, когда он катался перед другими людьми. Его лицо становилось напряженным, а движения смазанными от потери внимания до тех пор, пока каток почти полностью не пустел. Сейчас же Юри катается так, как будто не замечает больше никого на льду, разве что следит за тем, чтобы ни с кем не столкнуться. Их другие товарищи по катку останавливаются и глазеют: они еще никогда не замечали, чтобы Юри катался настолько свободно. Из тех коротких обрывков, что все видели, уже заметно, что его короткая программа просто потрясающая – быстрая, с затейливой дорожкой шагов, напряженными вращениями и усложненными прыжками. Даже незаконченная, короткая программа показывает, что Юри готов вот-вот достигнуть пика своего потенциала, когда его ничто не сдерживает. Честно говоря, от этого Пхичиту и самому хочется подняться на уровень выше. Когда Пхичит спросил обо всем этом у Челестино, его тренер задумчиво ответил: - Это определенно не то выступление, которое я от него ожидал, но если так и будет продолжаться, то… Я верю, что он с ним справится. Во всяком случае, на Финале Гран При он точно всех удивит. Очевидно, что Юри Кацуки – хороший фигурист. Очень хороший. Он представляет серьезную конкуренцию, и пока все жадно наблюдают за тем, как он отрабатывает короткую программу день за днем, быстро становится понятно, что остальным участникам Финала Гран При придется попотеть. Возможно, даже Виктору Никифорову. Но в последнее время Юри зажимается и замолкает каждый раз, когда упоминается имя знаменитого фигуриста, поэтому об этом Пхичит ему не говорит. Юри, такой изменившийся и, тем не менее, все еще прежний, улыбается в ответ. - Спасибо, - произносит он. – Да, раньше это было проблемой. Я работаю над тем, чтобы чувствовать себя более комфортно при выступлении перед зрителями. - Я рад. Похоже, у тебя это начало получаться, - говорит ему Пхичит. – Да еще и вовремя – возможно, это именно то, что тебе нужно для победы на Гран При! - Да, возможно, - улыбается в ответ Юри. – Хотя я бы на это не рассчитывал. В этом году у меня серьезная конкуренция. - Стремление и вера, Юри! Уверенность! – восклицает он, торжественно поднимая в воздух кулак, и Юри смеется. – Я в любом случае буду за тебя болеть. Юри кладет руку на его плечо и несильно сжимает. Выражение его лица – спокойное, даже немного уязвимое, - удивляет Пхичита. - Правда – спасибо, Пхичит. Это для меня очень много значит. Они обмениваются улыбками, а затем продолжают идти в тишине. Когда вдалеке показывается каток, Юри снова подает голос. - Скажи, Пхичит, - произносит он. – Ты случайно не знаешь кого-нибудь, кто может сочинить музыку? У меня в голове крутится одна мелодия, которую я хочу использовать для произвольной программы, но мне нужна помощь, чтобы сделать из нее настоящее произведение. - Хм. – Пхичит раздумывает пару секунд, а затем щелкает пальцами. – Ах да! У меня есть подруга, Малиша, на музыкальном факультете. Возможно, она сможет тебе помочь. Хочешь, напишу ей? - Да! Да, было бы здорово, - вздыхает Юри. На его лице неожиданно появляется облегчение. Пхичит и представить себе не мог, что найти музыку для его произвольной программы было для него таким грузом. – Ты просто спаситель. Пхичит удивленно моргает, но он счастлив поддержать друга любым возможным способом. - Всегда рад помочь!

* * *

К тому, что ему теперь снова двадцать с небольшим, Юри привыкает с удивительной легкостью. С колледжем приходится немного повозиться – пришлось потратить много свободного времени на то, чтобы повторить то, что он когда-то изучал на занятиях. К своему стыду он пару раз заблудился в учебном корпусе, когда пытался найти нужный кабинет, и теперь постоянно ходит с загруженной на телефон картой. Но, тем не менее, все вокруг хорошо ему знакомо. Университетская атмосфера вызывает ностальгию, хотя в первый раз Юри был слишком увлечен фигурным катанием, чтобы ее полностью прочувствовать. Юри помнит местное кафе и расшатанный стул у окна, с которого он обычно наблюдал за людьми. Он сидит за партами и обнаруживает, что вернулся к старой привычке водить пальцами по различным рисункам и царапинам, оставленными другими студентами за предыдущие годы. Он возвращается к рутинному выполнению ежедневных заданий. Юри с трудом сдерживается от того, чтобы не засмеяться в голос, когда во внутреннем дворе замечает одно место – здесь когда-то белка украла его сэндвич. Он не имеет понятия, было ли это уже в этом времени, но на всякий случай обходит это место стороной. Здесь музыка, о существовании которой Юри напрочь забыл, и он частенько слушает многочисленные плейлисты Пхичита с современными хитами, которые он не слышал… Ну, с тех пор как ему было двадцать с небольшим. Это помогает ему почувствовать себя моложе. Рано по утрам он выходит на пробежки, обычно в компании Пхичита, оба с наушниками и плеерами. Как ни странно, иногда к ним присоединяются другие фигуристы с катка. Раньше, кроме Пхичита и парочки других студентов, Юри почти ни с кем не общался. Сейчас же он все чаще и чаще разговаривает с приятелями с катка и вне его. Может, теперь он более охотно идет людям навстречу? Юри пока еще не совсем уверен, но ему это даже нравится. Иногда кто-нибудь просит его научить определенному вращению, прыжку или дорожке шагов, и Юри с легкостью вспоминает свой тренерский опыт. Большинство его товарищей по катку – младше его и жаждут улучшить свои навыки, поэтому, помогая им, Юри возвращается к старым теплым воспоминаниям. - Дядя Юри, научи меня кататься на коньках! – Он помнит свою племянницу, маленькую, ясноглазую, нетерпеливо тянущую его за рукав. – Я посмотрела те видео, где был ты и дядя Вик-чан, это было так красиво, я тоже так хочу! Он помнит, как держал ее крошечные ладошки, когда она впервые ступила на лед. Покачиваясь и поскальзываясь, улыбаясь от уха до уха, она тут же влюбилась в каток. Следующей весной Юки планировала принять участие в пятом для нее Чемпионате мира. Он должен был поехать с ней, как тренер ее детских лет. И Виктор, неофициальный второй тренер и обожающий ее дядя, настоял бы на том, чтобы тоже поехать. Так было всегда. Юри понимает, что по этому он тоже скучает. - Юри? Голос одного из нынешних «учеников» выдергивает Юри из внезапной меланхолии. Скорее всего, Мари еще даже не встретила отца Юки. Нет смысла сейчас об этом переживать. «Надеюсь, ты без меня отлично справляешься». - Смотри, - произносит он с теплотой в голосе, поправляя позу фигуриста. – Ты слишком быстро переносишь вес на эту сторону. Попробуй по-другому.

* * *

После обмена несколькими электронными письмами, Юри встречается с Малишей в одной из студий в корпусе музыкального факультета. Здесь он раньше никогда не был. Когда Малиша открывает дверь, Юри с нескрываемым любопытством оглядывает различные музыкальные инструменты, расставленные по всей комнате. В его первой жизни они общались, по большей части, в Интернете, а лично встретились только несколько раз. Вернее, если быть точным, всего дважды – в первый раз Малиша передала ему законченную запись, а во второй Юри, краснея от смущения и стыда, попытался отдать ее обратно, так и не использовав. Это было неловко. Теперь же Юри пришел к ней с уже звучащей в голове мелодией, и он надеется, что в этот раз он сможет помочь. - Итак, - произносит Малиша, садясь на скамью у фортепиано. – Ты сказал, что тебе нужно воплотить в жизнь какую-то мелодию? - Э-эм, да. – Он наблюдает за тем, как она копается в своей сумке, а затем выуживает карандаш и несколько чистых нотных листов. – Я хочу использовать ее для своей произвольной программы. - Пхичит говорил, что для программ обычно есть какая-то общая тема. Можно спросить, какая твоя? Мне кажется, это важно знать, если мы хотим попытаться передать музыкой определенное настроение. - А, да, это важно, - соглашается он, хотя и отводит глаза, чувствуя, как наливаются краской щеки. – Моя тема для выступления в этом сезоне – это «любовь». - Понятно, - улыбается она и делает заметку на полях одного из листов. – И о какой любви мы говорим? Ты имеешь в виду эрос, агапе, филия, сторге – в таком духе? - Мне кажется, то, о чем я думаю, ближе всего к агапе, - в конце концов, отвечает Юри. Несмотря на то, что изначально тема «Агапе» досталась Юрию Плисецкому, произвольная программа Юри тоже была своего рода версией агапе. Это была мелодия о нем и Викторе, запечатлевшая этапы их отношений – до, во время, после их встречи. Это то, что Юри хочет передать через свое выступление, все те чувства, что появились между ними, пока они из незнакомцев медленно и уверенно превращались в любовников. Во время выступления Юри казалось, будто его наполняет яркий, теплый свет. Он помнит восторг на лице Виктора на Кубке Китая, когда Юри впервые попробовал коронный четверной флип своего тренера. Он вспоминает восхищенный, удивленный блеск в голубых глазах и последовавший поцелуй, заставивший его сердце лихорадочно забиться в груди от переполнявшего тепла. «Я хотел удивить тебя». Юри хочет запечатлеть это чувство, запомнить его навсегда. Он хочет показать его всему миру. - Я хочу рассказать историю, в которой встречаются двое людей, - произносит он. Его голос тихий и спокойный. – Эта история не идеальна, они делают ошибки по пути, но это помогает им стать сильнее. Они помогают друг другу стать сильнее. Малиша его не прерывает. Пока он говорит, она быстро заполняет поля листов, явно пытаясь записать все, что он говорит. - Это спокойная, естественная привязанность, которая превращается во что-то более глубокое, более долговечное. Она требует времени, терпения, понимания, и она длится. Счастливая, открытая любовь, вдохновляющая на пожизненную преданность – такую любовь я хочу передать, когда катаюсь. Задумавшись, он замолкает. Малиша заканчивает свои записи и садится прямо, поправляя бумаги. - Такую любовь, - эхом повторяет она с едва заметной улыбкой, постукивая кончиком карандаша по подбородку. – Пронзительная, нежная, страстная. Открытая и радостная. Долговечная. Настоящая любовь… Ясно. Мне будет интересно над этим поработать, Юри. Настоящая любовь. Юри краснеет, несмотря на то, что был в браке много лет. Что поделать, он сентиментален. Да, думает он, улыбаясь. Можно назвать ее и так. - Спасибо тебе за это, - отвечает он. – Я понимаю, что это не самая внятная просьба. - Но в этом вся прелесть создания новой композиции с нуля. Никогда не знаешь, что получится, пока не закончишь, - отзывается Малиша с улыбкой. – Хотя, в твоем случае… Ты сказал, что у тебя уже есть мелодия, да? - Э-эм… в общих чертах. Она не записана. Она улыбается еще шире. - Можешь напеть? - Что? Эм. Хорошо. После нескольких неловких попыток напеть мелодию и поправок в особо неудачных нотах они умудряются набросать костяк мелодии для фортепиано. Малиша стряхивает крошево ластика с нотных листов и поднимает их на уровень лица, критично просматривая один за другим. - Этого хватит для грубого наброска, - бормочет она себе под нос, ставя бумаги на нотную подставку пианино. Она нажимает пару клавиш, кивает, а затем перевод взгляд на Юри и говорит: - Скажешь, насколько это близко к тому, что у тебя на уме, хорошо? - Хорошо. Ее пальцы начинают порхать над клавишами. Юри закрывает глаза и переносится в другое время – туда, где к его спотыкающимся шагам также неловко присоединяются, а затем они танцуют вместе до тех пор, пока не начинают двигаться как одно целое. Он представляет себя на льду. Он чувствует, где были бы его руки, как двигались бы его ноги, каждый поворот и изгиб своего тела во время выступления. Юри помнит все идеально, как будто это было всего пару минут назад, а не целые годы прошли с тех пор, как он танцевал под эту мелодию. Тянется последняя нота, и Юри на пару секунд опускает голову. С закрытыми глазами он видит, как Виктор протягивает ему руку. Когда он снова поднимает взгляд на Малишу, она улыбается. - Да, - говорит ей Юри с блестящими глазами. – Это та самая музыка.

***

Пока Малиша работает над гармонией и аранжировкой, она дает Юри CD-диск с мелодией фортепиано, чтобы практиковать произвольную программу. - Я не знаю, где ты ее услышал или как сам ее сочинил, - говорит Малиша, передавая ему запись, - но это прекрасная музыка с прекрасным посылом. Я изо всех сил постараюсь как можно лучше ее воплотить. - Спасибо, - чистосердечно отзывается он. Он знает, что у нее все получится. Следующим утром Юри начинает работать над произвольной программой.

***

Вскоре ноябрь заканчивается, и начинается обратный отсчет до Финала Гран При. Сегодня день рождения Юри – 29-ое ноября. Странно праздновать его без Виктора, без семьи. В его груди пустота, когда он просыпается в одиночестве, без присутствия мужа рядом, и долго бездумно смотрит в потолок. Из всего, к чему Юри нужно было привыкнуть, к этому сложнее всего – к тому, чтобы спать одному. Кровать слишком маленькая, у простыней нет знакомого запаха, сама постель стоит не так, как он привык. Часто он представляет их общую спальню, и где-то в груди тянет от того, как он скучает по дому. Когда Юри думает об этом, ему хочется, чтобы все это казалось банальным и несущественным. Он много раз спал без Виктора, в отелях, в гостевых спальнях их друзей, тогда, когда они были вынуждены спать по отдельности. Но в то время он всегда знал, что это ненадолго. Он провел большую часть своей жизни с Виктором, чем без него; провел больше ночей, зная, что скоро его увидит. Ощущение постоянства, повисшее над ним тяжелым грузом, тяжело просто с себя стряхнуть. Лежа в своей слишком маленькой кровати в общежитии, Юри смотрит на высвечивающуюся на экране его телефона дату и считает дни до Финала Гран При. Осталось уже немного. «Виктор», - проносится в его голосе мысль. – «Мы скоро снова увидимся». У Пхичита сегодня занятия, так что Юри не увидится с ним до самого вечера. И пока у самого Юри нет учебы, Челестино решил дать ему выходной. - Отдыхай. Расслабляйся, - сказал он. – Не перенапрягись. Твои программы отлично отработаны. Ты заслужил перерыв, Юри. Честно говоря, сам Юри лучше бы продолжил тренировки. Они отвлекают его от мыслей о прошлом. Здесь же... ему хорошо. Лучше, чем предполагал Юри. Но он все равно жутко скучает по тем, кого оставил. В этот момент его телефон начинает звонить. Проведя пальцем по экрану, он произносит: - Алло? - Юри-кун! – слышит он голоса обоих родителей на том конце. – С Днем Рождения! Вдалеке слышен еще один голос: - С Днем Рождения, мелкий. Он улыбается сам себе. Как вовремя. - Привет, мам. Привет, пап. Привет, нее-чан! – здоровается он, повысив голос, чтобы его могла услышать сестра, которая, наверняка, перемещается по комнате. – Сколько у вас там времени! - Твой день рождения еще не закончился! – радостно отвечает его мать. – В твою честь нашим особым блюдом дня сегодня был кацудон. Юри стонет, переворачиваясь на кровати. Он скучал по готовке своей матери. - Нееет, не говори! Теперь я о нем буду думать! Он слышит, как на том конце провода они смеются. Затем его отец спрашивает: - Как фигурное катание? Следующее соревнование начинается шестого числа следующего месяца, да? - Ага, - подтверждает Юри. – На самом деле, все отлично. Мои программы почти полностью отработаны. Вы собираетесь смотреть трансляцию соревнований? - Как всегда, милый! – успокаивает его мать. – Минако-семпай тоже придет тебя поддержать, как обычно. Юко-чан и Такеши-кун приведут девочек. О, Юри, ты видел их фотографии? Они так выросли! - Видел, - отвечает он со смешком. – Они сильно подросли с тех пор, как я последний раз был дома. Только на прошлой неделе Пхичит убедил Юри наконец-то завести Инстаграм, и первое, что сделал Юри, это подписался на аккаунт тройняшек Нишигори. Вся их лента состоит из разнообразных селфи, семейных фотографий и всего, что только может быть связано с фигурным катанием – не так уж удивительно. Хотя до сих пор странно видеть тройняшек такими маленькими. Юри уже видел, как они выросли во взрослых женщин, как каждая жила своей жизнью. Порой тяжело сопоставить его воспоминания с фотографиями шестилетних девочек. Это странно, но в этом есть что-то ностальгическое. Юри может во второй раз увидеть, как они вырастут. Юко и Такеши точно хотели бы на это взглянуть. - Уже так много времени прошло, да? – с тоской вздыхает он. - Почти пять лет, - отвечает его отец. – Как думаешь, у тебя получится навестить нас в ближайшее время, Юри? - Надеюсь. Было бы здорово, - говорит Юри. После паузы, вспомнив, как все было в первый раз, он добавляет: - Я думаю, что приеду, как только закончу колледж. Если не поеду на Чемпионат мира. Но, э-эм, так оно скорее всего и будет. На свой первый Чемпионат мира он поехал с Виктором, как и на все последующие. Странно теперь думать о том, чтобы ехать туда без него. Сейчас он даже не совсем уверен, какой официальный балл за технические элементы его программы, может, его и не хватит для того, чтобы пройти на Чемпионат. Но пока что было слишком рано принимать такие решения. Он определится, когда Финал Гран При будет позади, и у него появится новый лучший личный результат. Потому что в этом сомнений нет. Новый лучший результат точно будет – нынешние тренировки Юри это только подтверждают. В любом случае, он действительно сильно скучает по Хасецу. Он не виделся с семьей и друзьями с тех пор, как очнулся в прошлом, и очень сильно хочет повидаться с ними лично. - Если я не поеду на Чемпионат мира, я буду дома где-то к марту, - произносит Юри. – Будет здорово увидеть вас всех… Я скучаю по вам. - О-о, мы тоже по тебе скучаем, Ю-чан! – с чувством отзывается его мать. – Ю-топия совсем не та без нашего младшенького! - Ма-а-ам. – Теперь Юри точно чувствует себя моложе. - Разве не так, Мари-чан? - В последние годы точно стало тише, - поддразнивает его сестра откуда-то издалека. Но даже так в ее голосе слышна насмешка. - Ха-ха, очень смешно. Я тоже по тебе скучаю, нее-чан. Затем их мать добавляет: - Вик-чан тоже по тебе соскучился! Он тут где-то прикорнул. Решил вздремнуть перед сном, представь себе! На долю секунды Юри кажется, что она говорит о Викторе, и его сердце замирает в груди. А потом он внезапно вспоминает. Его пёс. Вик-чан. Вик-чан еще жив. Прошло столько лет. Он почти забыл своего бедного пуделя, и из-за этого Юри чувствует себя ужасно. - К-кстати, как он там поживает? – спрашивает он, пытаясь унять дрожь в голосе. - Ой, ну ты его знаешь! В один момент спит, в другой уже гоняет чаек, как ненормальный, - с нежностью отзывается его мать. – Он все еще спит в твоей комнате, Юри! Обычно сворачивается клубочком на твоей кровати. У меня рука не поднимается его согнать – он всегда становится таким грустным! Юри виновато прикусывает губу. - Нет, все в порядке, - бормочет он. – Пусть спит там, если хочет. Я обычно все равно его пускаю. - Я обязательно постелю чистое белье, когда вернешься домой, дорогой. - Спасибо, мам, - улыбается он в ответ. – Пришлешь мне фото, если Вик-чан вытворит что-нибудь милое? - Как и всегда! Их разговор продолжается и, в конце концов, сводится к тому, что Юри запланировал на свой день рождения. Ответ все тот же самый – ничего особенного. Они с Пхичитом скорее всего просто проведут его в общежитии. - Ну, у нас уже довольно поздно, - произносит его отец, когда разговор постепенно затихает. – Отдохни там, хорошо, сынок? Мы обязательно посмотрим твои соревнования на следующей неделе! - Будем болеть за тебя! С Днем Рождения, Ю-чан! - Спасибо, - отвечает Юри с улыбкой. – Еще как-нибудь созвонимся. - Пока! Сбросив, Юри смотрит на экран телефона. От общения с семьей у него потеплело на душе, однако все его мысли все еще о Вик-чане. В предыдущий раз его пёс умер прямо перед Финалом Гран При. После пяти лет разлуки Юри даже не смог увидеть его в последний раз, а от того был совершенно разбит. Бедного Вик-чана сбила машина, что Юри находит отвратительно ироничным, учитывая его нынешнюю ситуацию. Прошло очень-очень много времени с тех пор, как он видел своего питомца детства. Он помнит себя маленьким мальчиком, держащим крошечного, извивающегося в его руках пуделя с радостным блеском в глазах. Он помнит, как аккуратно поглаживал мягкие коричневые кудряшки и думал «Я буду любить тебя всегда!» Даже спустя столько времени Юри обнаруживает, что утирает слезы. Здесь Вик-чан все еще жив. Юри не знает, сколько ему еще осталось. Он ничего не может сделать напрямую. Он на другом континенте, но… Это же не значит, что он не может попытаться, верно?

* * *

Вечером дня, следующего за днем рождения Юри, он звонит Мари. Вернее, личная телефонная линия, подведенная на кухню, начинает звонить, и именно Мари берет трубку. Увидев номер звонящего, Мари отвечает: - Привет, мелкий. - Привет. – Голос у Юри немного странный. – Э-эм, у тебя есть сейчас пара минут? - Конечно. Заказы на ужин еще не скоро появятся, - произносит она, глянув на часы. – Сейчас в Детройте разве не рань несусветная? Ты чего не спишь? - А, ну… Я поэтому и звоню. В смысле, это связано с тем, о чем я хочу тебя попросить. В последние несколько лет Юри обычно звонит раз в неделю, чтобы узнать, как у них дела. Отклонения от его обычного поведения – а особенно звонок на следующий день – означают, что что-то не так. Это случалось и раньше, обычно перед серьезными соревнованиями. Видимо, в этом дело и сейчас. Мари слышала, что Финал Гран При – штука серьезная в фигурном катании. Она вытаскивает один из кухонных стульев и приготавливается к одному из многочисленных разговоров по душам между братом и сестрой. - Валяй. После паузы Юри спрашивает: - Ты не могла бы… Не могла бы приглядеть за Вик-чаном какое-то время? Если Мари чего-то и ожидала, то точно не этого. - В каком смысле? - В смысле… последи, чтобы он не выбежал на дорогу или что-нибудь в таком духе? – В его голосе слышна тревога. – Я не знаю. - Хорошо-о-о, - медленно тянет она. – Не хочешь сказать, в чем дело? Нервы перед соревнованием? - Может быть, немного, - признается он. Ее брат долго молчит, а затем тихо произносит: - Мне приснилось, что Вик-чана сбила машина, и он умер. Звучит глупо, я знаю, но не могу перестать об этом думать. - Дерьмово. – Так себе сон, значит. Мари поднимает брови. – Ты же не позволишь этому повлиять на твое выступление, да? На том конце провода Юри молчит. Мари вздыхает и понимает, что это означает «оно еще как повлияет». - Хорошо-хорошо, - говорит она ему. – Я присмотрю за ним повнимательней, когда пойду его выгуливать. Обещаю. С ним все будет в порядке. Сконцентрируйся на своих делах. - Спасибо, нее-чан. – Даже по телефону слышно, как облегченно вздыхает Юри. – Я знаю, что это глупо. Прости. - Нет, серьезно, я все понимаю, - успокаивает его Мари. Она бросает взгляд на кухонный коврик, где Вик-чан беззаботно дремлет, высунув язык изо рта. Юри и Вик-чан были неразлучны до тех самых пор, как Юри не уехал учиться в колледж. В каком-то смысле они выросли вместе. Много слез было пролито по пути от железнодорожной станции до аэропорта, пока Юри прижимал к себе поскуливающего пса. Мари правда все это понимает. Она тоже любит Вик-чана. Как и их родители, и постояльцы Ю-топии. Он избалованный пёс. Но он точно счастливый, и они бы ни на что это не променяли. - Ты его любишь, - говорит она. – Он с нами уже очень давно. Я знаю, что тебе будет тяжко, если с что-то случится, поэтому я за ним пригляжу, хорошо? - Ага, - бормочет Юри. – Иначе я бы сильно за него переживал. Спасибо. - Без проблем. – Мари бросает взгляд на часы на стене. – Так, время близится к ужину. Как-нибудь потом поговорим, мелкий. - Хорошо. Пока, нее-чан.

***

Малиша, загруженная к концу семестра учебой и экзаменами, присылает ему законченный mp3-файл с музыкой для произвольной программы по электронной почте. «Прости, что так поздно!!! Я не испортила тебе расписание тренировок!», - пишет она в письме. – «Надеюсь, тебе понравится!! Было очень здорово над ней работать!!» Это заставляет Юри улыбнуться. Он тренировался под набросок мелодии без всяких проблем, но ему приятно, что Малиша о нем подумала. Он прибавляет громкости динамикам ноутбука, прежде чем открыть mp3-файл. Как только начинает звучать музыка, Юри неосознанно встает, как будто его тело двигается само себе, повторяя хореографию его произвольной программы под течение мелодии. Его руки здесь, ноги там. Прыжок во вращение, четверной сальхов. Дорожка шагов в этой части. Здесь флип, а здесь комбинация прыжков. Затем последний прыжок. Сердце в груди Юри бьется лихорадочно быстро, когда он представляет его, представляет себя в воздухе над льдом. Он передвигает ноги, как будто ожидает чистое, безупречное приземление. Комбинация вращений, а затем… Звучит последняя нота, одна рука согнута перед ним, другая протянута вперед, и в этой финальной позе он стоит очень долго. Тяжело дыша, Юри сгибается и падает на стул. Ладонями он вытирает выступившие на глазах слезы. Музыка в точности такая, какой Юри ее помнит, вплоть до последней ноты и декрещендо. Его практически вела мышечная память – знакомая мелодия возвращает целый поток воспоминаний и эмоций, от которых слова застревают в горле. «Я не был уверен, что еще когда-нибудь услышу эту музыку», - думает Юри. Он чувствует себя так, как будто его сломали и собрали заново; чувствует тепло в душе и благодарность. Это воплотившаяся в реальность мечта. Юри глубоко дышит, прикрыв глаза. Взяв себя в руки, он жмет на кнопку «ответить». «С расписанием все в порядке, не переживай», - пишет он. – «Только что послушал музыку, и она идеальна. Правда! Как будто взята у меня прямо из головы. Спасибо огромное». Он нажимает «отправить», и спустя всего пару секунд ему приходит ответ. «Классно!!! Я рада!! У нее, правда, еще нет названия, так что придумай!» Она все еще разрешает ему назвать ее, и это все еще так же щедро, как и в первый раз. Юри откидывается на стуле. Первая его мысль – назвать мелодию также, как раньше, «Юри на льду». Но это неправильно, так? В первый раз он просил Малишу сочинить музыку, которая описала бы его карьеру фигуриста, и «Юри на льду» стала конечным результатом. Они с Виктором вложили свое собственное значение в мелодию, превратив ее в нечто, что действительно описывало карьеру Юри – и, в то же время, описывало их с Виктором отношения. В этот раз он попросил ее сочинить музыку о любви. И, несмотря на то, что Юри повлиял на выбор основной мелодии, Малиша в конечном итоге создала ту же композицию, что и впервые. В этом есть что-то символичное. Путь Юри в фигурном катании был тесно связан с любовью, не так ли? Есть причина, почему она стала его темой, и тогда, и сейчас. На этой мысли он замирает. В его голове появляется идея, и он улыбается. В сообщении он пишет название: «О моей любви». Ответ Малиши короткий: «Идеально. Удачи на соревнованиях!!!»

* * *

Это последняя тренировка. Завтра Юри и Челестино улетают в Россию. Юри переодевается в костюм для произвольной программы, чтобы потренироваться. Его товарищи по катку стоят у бортов, на льду и вне его, страстно желая увидеть финальную версию. - Еще раз повторяю, никакой записи! – кричит Челестино на весь каток, копошась с проигрывателем и колонками. – У нас здесь секретное оружие, ребята. Давайте сохраним все в тайне, пока фактические соревнования не закончатся, хорошо? Юри не удерживается от смешка, когда слышит в отношении себя фразу «секретное оружие». В ответ Челестино получает несколько обиженных физиономий – в том числе, от Пхичита. У входа на каток Юри снимает защиту с лезвий и произносит с дразнящей улыбкой: - Потом можешь об этом рассказывать сколько хочешь, Пхичит. Сейчас еще даже соревнования не начались. - До соревнований никто, за пределами клуба, не узнает, как выглядят твои костюмы! – отвечает его друг, в отчаянии глядя на свой выключенный телефон. Он обводит костюм Юри рукой и восклицает: - Они такие красивые! Я та-а-ак сильно хочу написать о них в Твиттере. - Сочувствую, - отзывается Юри с улыбкой, в которой ни грамма сочувствия. – Тебе станет легче, если я пообещаю, что разрешу сфотографировать их в полный рост? Чтобы фото были готовы к тому моменту, как объявят мой финальный результат? - Да! – Глаза Пхичита блестят от такого предложения. – Тебе придется сдержать слово сразу после тренировки, приятель. Юри кивает и едет к центру катка. После того, как Челестино показывает ему большой палец, законченная мелодия – в другой жизни названная «Юри на льду», теперь – «О моей любви», - начинает играть. Это уже привычно. Он скользит по льду, легко и уверенно, музыка звучит в ушах и ведет каждое движение его тела. Юри чувствует, как будто оживают его золотые воспоминания. С каждым тактом мелодии он чувствует, как руки Виктора ведут его к следующему шагу, следующему вращению, следующему прыжку. Музыка играет, и последний прыжок быстро приближается. Это четверной тулуп – это то, что они с Виктором запланировали в первый раз, то, что он записал в схеме программы для Челестино. То, что он практиковал все это время перед своими товарищами по катку. С момента соревнований на Кубке Китая Юри так больше и не делал четверной тулуп в этой части программы. Он решает, что в этом времени продолжит эту традицию. И думает, что надо сделать его на тренировке хотя бы один раз. Он мог успеть потерять форму. Юри собирается с духом. Он поворачивает тело так, как нужно, готовясь к количеству вращений, и тулуп с легкостью превращается в четверной флип. Он думает о Викторе, задержавшем дыхании, глядящим на него с широко распахнутыми глазами. Он готовится к приземлению. Лезвия коньков Юри издают резкий звук, когда он приземляется на лед, не пошатнувшись. Его тело двигается уверенно и надежно, когда он изящно скользит по катку. Вокруг него другие фигуристы сходят с ума от восторга. Придя в себя от неожиданных криков, Юри чуть не спотыкается об собственную ногу и тормозит еще до конца программы, чтобы оглядеться. - Юри! - Это был четверной флип! - Это разве не коронный прыжок Виктора Никифорова? Он справился! - Юри! – Светящийся от радости Пхичит быстро, как молния, скользит к нему по льду и крепко сжимает в объятиях. – Это было потрясающе! Почему ты мне не сказал, что собираешься сделать, я бы тогда уговорил Чао Чао все заснять! - Я, э-эм. – Юри моргает, но обнимает его в ответ. – Это вообще-то не запланированная часть программы. Извини. - Друг, не извиняйся! Ты только что сделал четверной флип! Это еще и последний прыжок, да? Никто этого еще не делал. Даже если не было записи, все это видели. Юри оглядывается, и действительно, их товарищи по катку смотрят на него с восхищением в глазах. Этого точно не было в первый раз. Юри, краснея, потирает шею. - Юри! Все вздрагивают от командного тона Челестино, эхом отражающегося от стен. Юри виновато смотрит в его сторону и встречается взглядом с холодными глазами тренера. Челестино прогоняет стоящих рядом фигуристов, чтобы они дали им немного места, и демонстративно подзывает его к себе. - Оу, - произносит Пхичит, сморщившись. – Надеюсь, он не будет тебя за это отчитывать. Серьезно, приятель, это было очень круто. - Спасибо. Я, э-э… увидимся? - Я потом подберу с катка, что от тебя останется, - сочувственно успокаивает его Пхичит. Юри легонько толкает его в плечо, а затем двигается к бортику, где ждет их тренер. - Ты настоящий друг. - Обращайся! – слышен удаляющийся голос посмеивающегося Пхичита. Улыбка Юри бледнеет, когда он приближается к Челестино. Тренер сейчас выглядит внушительно. Юри не удерживается от того, чтобы нервно сглотнуть. - Тренер… - начинает он, подъезжая к борту. - Ты раньше делал четверной флип? – прерывает его Челестино. Он моргает, пойманный врасплох. - Я, э-э… - Правду, Юри. Юри морщится. - Да, я делал его раньше, - виновато признается он. - Ты тренировал его втайне? Клянусь… - Челестино качает головой и тяжело вздыхает. Он бросает строгий взгляд, прежде чем продолжить: - Юри, мы тренируемся вместе по определенной причине! Делать такой прыжок – опасно, это еще и усугубляется тем, что к концу программы ты устаешь. Но тренировать его в одиночку? Ты мог получить травму, и рядом бы не было никого, кто мог бы тебе помочь! Хотя на самом деле он не тренировал ничего втайне, Юри все равно чувствует себя виноватым. Его тренер прав – Челестино ведь вправду думает, что Юри тренировался тайком от всех. Тем не менее, Юри знает, что мог сильно себе навредить, делая этот прыжок, и должен был хотя бы предупредить заранее. Юри и сам делал выговоры своим ученикам за то, что те тренировали рискованные программы самостоятельно. В этот момент он чувствует себя так, как будто ему фактически двадцать три. - Это было глупо и опасно. - Простите, тренер. - Больше ты не будешь тренировать его в одиночку. - Не буду, тренер. - Хорошо. – Строгий взгляд пропадает, и Челестино вздыхает, на этот раз более устало. – Эта твоя новоприобретенная уверенность сделала тебя твердолобым, Юри. Но… она принесла больше хорошего, чем плохого. Я лично вижу результаты. Юри поднимает на него глаза, не до конца понимая, как расценивать изменившийся тон. - Челестино? - Несмотря ни на что, это был прекрасный четверной флип, Юри, - поздравляет его тренер. В его глазах видно яркий гордый блеск. – Даже Виктор Никифоров не может поставить четверной флип в конце программы и идеально приземлиться, как это сделал ты. Это было произведение искусства. Юри смотрит на него, разинув рот, а затем краснеет. Он все еще не привык получать от него похвалу. - С-спасибо, - отвечает он с быстрым кивком. – Я хочу сделать его на Финале Гран При, если можно. - Еще как можно! Таким финалом ты разнесешь всех в пух и прах! – говорит Челестино. – Хотя сначала надо было обсудить все со мной. И начинать тренировать его в моем присутствии. - Извините, тренер. Челестино протягивает руку и треплет его по макушке. - Извинения приняты. Ты сделал этот прыжок идеально, без травм, и хотя это не заглаживает твою вину, я рад, что с тобой все в порядке. Юри проглатывает вставший в горле ком. Челестино много для него сделал. Ему кажется, что в первый раз он недостаточно это ценил. Его тренер долго на него смотрит, а затем произносит: - Это все ты, Юри. Ты вложил время и целеустремленность, и они окупились. Что бы это ни было, - какое-то сногсшибательное осознание, новые мысли, - оно сработало. Я почти ничего не сделал. - Вы верили в меня, - чистосердечно отвечает Юри. – Мне кажется, я недостаточно часто это говорю, но я вам благодарен за это. Все, о чем я могу просить, это о вашей подержке. - Честно говоря, мне кажется, что моральная поддержка – это все, что я могу тебе предложить, - вздыхает Челестино, но хлопает его по плечу с тоскливой улыбкой. – Но если это то, что тебе нужно, я готов помочь. - Я ценю это, тренер, - улыбается Юри в ответ. - Твои программы – это сенсация, и мир увидит, как тяжело ты над ними работал, - говорит Челестино. – Если кто-то думает, что завоюет золото на Финале Гран При в этом году, им придется подумать дважды, как только ты ступишь на лед.

* * *

- Вик-чан! - кричит Мари, присвистнув. - Время для прогулки! Уже спустя пару секунд она слышит, как по полу быстро стучат собачьи коготки, а следом из-за угла выпрыгивает Вик-чан и со всей скорости врезается ей в ноги. Она недовольно цокает языком, но пёс только смотрит на нее с обожанием в глазах, виляя хвостом. - Глупый, - говорит ему Мари, защелкивая поводок на его ошейнике. – Глупый пёс! Вик-чан воодушевленно вертится на месте и скребет лапами входную дверь. Проверив, на месте ли ключи и телефон, Мари открывает ее. Вик-чан быстро проскальзывает мимо нее, но, пробежав всего пару метров, резко останавливается из-за дернувшегося поводка. Он оборачивается и бросает на нее взгляд, в котором явно читается «Предательница!» - Прости, приятель, - произносит Мари, вышагивая рядом с ним. – Это все по просьбе Юри. Обычно она не берет с собой поводок, но просьба Юри присмотреть за Вик-чаном все еще зудит в голове. От излишней осторожности хуже не станет. До парка рядом с пляжем они добираются без происшествий. Здесь пусто, а дорога позади – пустая, если не считать смятой пачки и нескольких чипсов, хаотично разбросанных по асфальту. Мари присаживается на качели на детской площадке и отстегивает поводок Вик-чана. - Далеко не убегай, хорошо? – приказывает она. – Будь где-нибудь поблизости. Вик-чан радостно гавкает, а затем уносится, нюхая траву и корни деревьев. От скуки Мари неторопливо покачивается на качелях и проверяет телефон. Юри в сообщении напоминает ей, что они с тренером сегодня вылетают в Россию – через пару часов в Детройте наступит утро, и ее младший брат отправится на свое первое серьезное соревнование. Судя по нескольким звонкам от Юри, не похоже, что он сильно волнуется от перспективы снова оказаться в центре внимания. Это на него непохоже – ее брат всегда был стеснительным, но подобная самоуверенность успокаивает. Мари не слишком разбирается в фигурном катании, но и того, что она знает, достаточно, чтобы понять – ее брат хороший фигурист. У него большой потенциал. Пришло, наконец, время и ему самому это осознать. Крики чаек выдергивают ее из мыслей, и Мари, подняв голову, видит, как они пролетают мимо. Она слышит, как где-то позади гавкает Вик-чан, и, обернувшись, успевает заметить, как пёс бросается за парой чаек, присевших на асфальт поклевать брошенные чипсы. Слышен громкий шум приближающейся машины, а в следующий момент она с визгом выезжает из-за поворота. Мари видит автомобиль раньше, чем Вик-чан. Он приближается быстро, очень быстро. Сердце в ее груди замирает, когда она подскакивает со своего места. - Вик-чан! – кричит она. Взлетают напуганные чайки. Вик-чан оборачивается, резко тормозя у самого края тротуара. Машина проносится мимо, как смазанное пятно, даже не подумав замедлиться. Вик-чан испуганно взвизгивает и падает на брюхо, тихонько поскуливая от страха. - Твою мать, - ругается под нос Мари, подбегая к нему и быстро подбирая перепуганного пса на руки. – Вик-чан! Какого черта! Не вздумай так больше убегать! Вик-чан скулит, прижав к голове пушистые уши. - Ты мог сильно пострадать, - отчитывает она его. – Юри специально мне позвонил, чтобы я за тобой присмотрела. Что было бы, не окликни я тебя? Что бы случилось? Отчитанный пудель облизывает ее щеку в качестве извинения. Мари недовольно цокает языком, но все равно поглаживает его кудрявую голову. - Ну, с тобой все в порядке, так что все хорошо. Просто больше так не делай. Мари прижимает его к себе и почесывает за ухом, отчего Вик-чан повиливает хвостом. Она облегченно вздыхает. Черт возьми, Вик-чан так мог и умереть! «Ну, братец, ты прямо настоящий пророк», - думает Мари. – «Чертов ясновидящий». - Пойдем-ка домой, приятель. Не будем об этом говорить Юри, хорошо? Вик-чан устраивается поудобнее в ее руках, прижимаясь влажным холодным носом к ее шее.

***

- Коньки? - На месте. - Костюмы? - Готовы. - Все остальное? – В голосе Челестино слышна насмешка. - Да, тренер, - смеется Юри. – И все остальное. Вся моя одежда и предметы гигиены – это не настолько важно. - Если подумаешь о возможности быстрой замены на месте, мой ученик, ты найдешь в моих словах логику! Подумав, Юри пожимает плечами. - И то верно. Действительно, тяжело быстро заменить профессиональные коньки и заранее заказанные костюмы для фигурного катания. Юри уже однажды терял весь свой багаж перед важным соревнованием, и у него нет никакого желания повторять этот опыт. Пхичит с радостью помог им упаковать костюмы, чтобы те не помялись. Перед тем, как выйти из общежития на встречу с Челестино, он и еще несколько ребят с катка встали пораньше утром, чтобы проводить Юри. - Удачи, Юри! Будем болеть за тебя! - Займи место на подиуме! - Фотографии твоих костюмов готовы увидеть свет! – крикнул ему вслед Пхичит, с энтузиазмом махая рукой. – Удиви там всех! И помни о ретвитах! Вспоминая это, Юри улыбается. Он не постил много фото в Инстаграме, предоставив Пхичиту заниматься всеми социальными сетями, а тот всегда был рад заполнить пробелы. Их такси останавливается рядом, и Юри, отступив от своих сумок, выпрямляется. - Пора ехать! – радостно объявляет Челестино. – Нужна помощь, Юри? - Да, спасибо! Вдвоем они убирают чемоданы в багажник, и те, каким-то чудом, влезают. Челестино разговаривает с водителем, наклонившись к пассажирскому окну, и Юри открывает заднюю правую дверь, чтобы залезть внутрь. Как только он видит сидение, Юри внезапно замирает на месте. Он моргает, и перед глазами у него проносится слепящий свет фар, в ушах слышен скрежет метала и звон бьющегося стекла. Его дыхание вдруг ускоряется, и, за исключением мелкой дрожи, его тело не двигается. Разумом он понимает, что такое всегда может случиться, что каждая поездка в машине представляет опасность, что человек очень долго может оставаться травмированным. Такие вещи случаются. Но это произошло лично с ним. И он умер. Юри помнит, как вдоль спины прошла волна боли, как внезапно пропало зрение, и все его тело содрогается. Он еще ни разу не ездил на машине с того момента, как очнулся. До сих пор. - Юри? – Голос Челестино звучит откуда-то издалека. – Эй, Юри, ты в порядке? Юри крепко обхватывает себя руками, зажмуривается и качает головой. Слышно какое-то невнятное бормотание, постепенно превращающееся в понятные слова: - Не торопись. Дыши вместе со мной, хорошо? С отчаянием он прислушивается к демонстративно глубокому и размеренному дыханию тренера. С трудом, но медленно и уверенно его собственное дыхание начинает выравниваться. Когда судорожно бьющееся сердце, наконец, замедляется, Юри не опускает рук, но его поза уже не настолько напряженная. Он находит в себе силы открыть глаза и видит, что Челестино стоит на расстоянии вытянутой руки, но к нему не прикасается. - Эй. Все хорошо? Юри делает глубокий вдох, глубокий выдох. - Да, почти. - Едем? Если хочешь, мы можем еще немного задержаться. - Нет, нет, я в порядке, - качает головой Юри. Он делает еще один глубокий вдох и повторяет: - Со мной все будет в порядке. Можем ехать. Я просто… сяду с другой стороны. Челестино смотрит на него пару секунд, но ничего не спрашивает, когда Юри огибает машину и открывает другую дверь. - Как скажешь, - просто отвечает он. Они оба садятся и пристегиваются. Когда Челестино наклоняется, чтобы поговорить с водителем такси, Юри быстро моргает, чтобы прояснилось зрение. Его пальцы постепенно ослабляют свою мертвую хватку на рукавах его куртки. Ему легче, когда он сидит на месте Виктора. Когда машина выезжает с университетской парковки, Юри держит глаза опущенными и старается не смотреть в окно, несмотря на то, что ему хочется полюбоваться видами Детройта, которым раньше он уделял мало внимания. Возможно, однажды он сможет все это выдержать – сидеть на своем месте, смотреть в окно и не думать о том, что произошло. Но это будет не сегодня. - Эй, - тихо произносит Челестино, так, чтобы было слышно только им двоим. – Хочешь поговорить? Юри не уверен, что сможет хоть кому-нибудь рассказать все правду. Но, несмотря на это, он ценит заботу. - Не очень, тренер, - бормочет он в ответ. – Но спасибо. Боковым зрением он видит, как Челестино кивает. - Время есть, поспи немного, - говорит он. – Нам еще долго ехать до аэропорта. Юри кивает и откидывает голову на сидение, прикрыв глаза. Он слушает гул машины, едва различимое радио, тихое покликивание клавиш телефона Челестино, пока тот печатает сообщение. Он вспоминает смех Виктора, тепло обручального кольца на его пальце, знакомую руку, сжимающую его собственную. «Скоро увидимся», - думает Юри прежде, чем погрузиться в сон на заднем сидении такси.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.