* * *
- Виктор! От просмотра выступления Юрия Виктора Никифорова отвлекает чей-то голос, зовущий его по имени. Он удивленно моргает, а в следующий миг видит перед собой молодого человека в очках с растрепанными черными волосами, глядящего на него с широко раскрытыми глазами и покрасневшим лицом. Виктор снова моргает, а затем расплывается в широкой улыбке. - Привет! – радостно здоровается он. Подмигнув, он предлагает: - Фото на память? Юноша просто смотрит на него и очень долго молчит. Виктор с непониманием наблюдает, как блеск уходит у него из глаз и появляется прохладное нейтральное выражение лица. - Конечно, - в конце концов, отвечает он и достает телефон из кармана кофты. Все еще растерянный из-за такой резкой смены настроения, Виктор просто становится рядом и фотогенично улыбается в камеру, пока юноша делает их совместную фотографию. Он с любопытством смотрит, как тот отступает в сторону и пару раз щелкает что-то на экране с блеклой улыбкой. - Мои друзья обзавидуются, - произносит он странным, напряженным голосом. – Спасибо. Виктору нравится радовать своих фанатов, но этот, похоже, совсем не счастлив. Но он никогда не умел утешать, сейчас он даже не уверен, почему юноша так расстроен. Все, что может Виктор, это одарить его еще одной яркой улыбкой и сказать: - Всегда пожалуйста! Юноша снова поднимает на него взгляд, как будто что-то ищущий, и в его глазах Виктор видит что-то отдаленно похожее на отчаяние. Он прижимает ладонь ко рту, бормочет невнятное «Извини», а затем вдруг убегает из комнаты отдыха. - Эй! Юри! Другой мужчина с длинными волосами, перевязанными в хвост, выбегает за ним. Виктор стоит на месте, вперив взгляд в захлопнувшуюся дверь, все еще сбитый с толку. Он понятия не имеет, что только произошло. Он что-то не то сказал?* * *
Когда он находит Юри, тот плачет в туалете. К счастью, больше там никого нет, и Челестино отчетливо слышит приглушенные всхлипы из одной из кабинок. От этого сердце сжимается у него в груди. В таком состоянии он не видел Юри уже очень давно. Обычно до такого его доводят стресс или страх перед выступлением. Но в последнее время его ученик был так уверен в себе и своих силах, что, казалось, будто ничто не может сбить его с пути. Увидеть, как все рухнуло за пару минут, невыносимо больно. Похоже, под этой новоприобретенной уверенностью все еще сердце из стекла. Почувствовав острое желание заступиться за Юри, он с трудом удерживается от того, чтобы не вернуться и не сломать Никифорову шею, будь тот хоть миллион раз чемпион мира. Челестино был рядом, когда фигуристы разговаривали между собой. Они почти ничего друг другу и не сказали, но что-то, что-то произошло, из-за чего Юри теперь был совершенно разбит, из-за чего эта удивительная атмосфера яркости вокруг него вдруг поблекла. Он не знает, что так повлияло на Юри, но чувствует, что Никифоров имеет к этому отношение. В конце концов, он даже не узнал в нем своего конкурента. Челестино обидно за своего ученика. Как, должно быть, больно наконец оказаться на одном уровне со своим идолом и даже не быть признанным. Это единственная причина, которой он может объяснить поведение Юри. Но, в то же время, кажется, что ее недостаточно. Сейчас же Челестино делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Его присутствие для Юри важнее, чем попытка за него заступиться. Тренер подходит к кабинке, в которой заперся его ученик, специально громко вышагивая по кафельной плитке. Прислонившись плечом к двери, он коротко стучит костяшками пальцев. - Юри? – зовет он. – Юри, поговори со мной. - Ч-Челестино. – Голос Юри дрожит. – Извините. - Эй-эй, все в порядке. Тебе не за что извиняться, - мягко успокаивает он. – Что не так? Юри очень долго молчит. Челестино, чувствуя себя беспомощным, просто слушает, как он плачет. - Это из-за Никифорова? – предполагает он, нахмурившись. – Он что-то тебе сказал? - Нет! Нет, - быстро отвечает Юри, словно преодолевая себя. – Виктор не сделал ничего такого! Он… был самим собой. Я просто… Он не такой, каким я его представлял. Пауза. - Я… я не знаю, чего именно я ожидал от нашей встречи лицом к лицу. Не надо было строить какие-то надежды. Это похоже на подтверждение его теории. - Подобные ему люди редко оказываются в жизни такими, какими мы их себе представляем, - говорит ему Челестино. – Он должен был знать, что ты его конкурент, и отнестись соответствующе. Это его вина, не твоя. Юри молчит. Слышно, как он рвано дышит. Челестино прислоняется лбом к двери и продолжает: - Ты так трудился, чтобы попасть сюда, Юри. Ты заслужил быть здесь. Не позволь ему это разрушить. Через пару секунд он слышит, как Юри усмехается сквозь слезы. - Он повел себя как идиот, да? Челестино чуть улыбается. - Внешностью и золотыми медалями все не ограничивается. Следом идет длинная пауза. А затем Юри делает глубокий вдох и шепчет: - Простите. Вам всегда приходится утешать меня, когда я в таком состоянии… Я понимаю, это вас разочаровывает. - Я твой тренер, Юри. Присматривать за тобой – это моя работа. И, помимо этого, как твой друг и наставник я хочу, чтобы ты был счастлив и преуспел в том, чем занимаешься. – Он замолкает, чтобы дать Юри время обдумать его слова. – Как я уже сказал, тебе не за что извиняться. Через несколько секунд тишины Челестино слышит, как щелкает замок, и отступает в сторону. Дверь открывается, и из кабинки появляется потрепанный Юри со свежими следами от слез на щеках. Его глаза покраснели, а едва заметная улыбка кажется натянутой. - Спасибо, тренер. – Его голос слегка дрожит, но он продолжает: - Я… я возьму себя в руки к началу соревнований старшей лиги. Но мне нужно еще время. Мне надо многое обдумать. Его ученик выглядит так, как будто в любую секунду потеряет самоконтроль. Челестино страстно желает сделать хоть что-нибудь, чтобы ему помочь, но судя по гримасе Юри, тот хочет побыть наедине с самим собой. - Тебя оставить одного? - Да… - Юри медленно кивает. – Я скоро приду. Челестино протягивает руку и сжимает его плечо. - Я буду снаружи, если что.* * *
Виктор не помнит. Виктор его не знает. Виктор выжил. Юри брызгает лицо водой, как только снова подступают слезы. Он вцепляется в эту единственную мысль обеими руками, держится за нее так крепко, как только может, пытается сконцентрировать свое внимание только на ней. Он не хочет пока думать о том, что все это для него значит. Виктор выжил. Вот что важно. Его муж выжил, он в порядке, он в безопасности. Какой-то своей частью он чувствует облегчение. Его Виктор пережил аварию и будет жить дальше, как и должен был. Юри умер слишком рано, слишком скоро. Слишком внезапно. Виктор должен был прожить долгую, насыщенную, счастливую жизнь. Он это заслужил. Нет ничего, чего Юри хотел бы больше. Он сможет продолжить без Юри, несмотря на то, что от этой мысли он чувствует резкий укол в сердце. Он не может не представлять Виктора одного в их доме, молчаливого, с опустевшими от горя глазами, и с трудом прогоняет от себя этот образ. Вместо этого он вспоминает его улыбающимся, скорбеть из них двоих должен Юри. У Виктора есть Юки, Юрий и Микаэла, есть семьи Кацуки и Нишигори, есть все их друзья. Виктор не будет один – он сможет справиться с утратой мужа и жить дальше. Юри, плача, чувствуя себя потерянным, изо всех сил надеется на это. Он должен в это верить. Он надеется всем своим сердцем, что Виктор сможет быть счастливым и без него. «Пожалуйста, Витя, где бы ты ни был», - молча умоляет он, подавив всхлип. – «Обещай мне, что не позволишь этому тебя уничтожить. Я всего лишь один из многих, кто тебя любит. Не останавливайся. Не останавливайся». Юри склоняет голову над раковиной, дрожащими руками схватившись за ее края, чтобы не упасть на пол. Его пальцы с отчаянием сжимают белый фарфор. Он чувствует себя слабым, сломанным, разбитым. Он думает о Викторе Никифорове, которого только что встретил – о бесстрастном взгляде незнакомца, о наигранно-красивой улыбке, лишенной привычного тепла и нежности его Виктора. От этого больно. Больно так, что не выразить словами, и Юри ничего не может сделать с волной горя, поглотившей его целиком. Он чувствует себя совсем одним в этом мире, этом времени, этом месте, где никто больше не помнит то, что помнит он. То, что он сказал Челестино, правда: это не вина Виктора. Этот Виктор Никифоров, ставший всего лишь едва знакомым посторонним человеком, во всем этом не виноват. Он не знает Юри, у него нет ни обязательства, ни причины утешать его. Он не может знать о том, что одно его существование, несмотря на ни что, вызывающее облегчение и радость, причиняет Юри столько боли. Он… он просто молодая версия того человека, которого любит Юри. Молодая, несведущая версия – он не знает его, никогда не любил его, у него нет ни искры тех драгоценных воспоминаний, что они собирали вместе так долго. Это разбивает Юри сердце. Пугает неизвестностью. Возможно, у них больше никогда этого будет, они не смогут все с точностью повторить, потому что в этом времени уже все изменилось. Юри изменился. Он уже не тот же человек, каким был в первый раз. Он – единственное, что поменялось. Он сам себя на это обрек? Ему хочется верить, что перемены, которых он добивается, - к лучшему, что они приведут только к хорошему. Но без Виктора… для чего это все? Он выбрал свои программы для Финала Гран При, потому что они принадлежали им обоим. Теперь, когда его второй половины нет, он не знает, что делать. Он ощущает себя потерянным, не имеющим точки опоры. Куда ему идти дальше, раз уж теперь он встречает будущее в одиночку? Мысли Юри, к его страху, вдруг пропадают. Он зажмуривается и еще сильнее опирается на раковину, чувствуя, как сердце подскочило к горлу и снова льются слезы. Когда он открывает глаза, он смотрит на себя в зеркало и видит мальчика, разбивающегося на части, потерянного и брошенного. В отражении он такой молодой и такой напуганный. Это правда он? Это – то, что видят люди, когда смотрят на него? Он себя едва узнает. Юри снова закрывает глаза, делает глубокий, рваный вдох. Что бы сказал Виктор, если бы увидел его сейчас, одного, потерявшего голову от страха? «Ты один, Юри? Ты правда в это веришь?» - представляет он голос мужа, как всегда мягкий и нежный. Невидимый Виктор повторяет его же слова: «Я лишь один из многих, кто тебя любит». Юри склоняет голову, всхлипывая. В этих словах он слышит правду. Когда он погружается в мрачные мысли, он всегда забывает обо всем остальном мире. Нет, признает он. Нет, он не один. Даже здесь, оставшись без человека, которого он любит, в этом месте, где время течет заново и только он знает, чем все закончится. Юри думает о тех, кто его поддерживает – он думает о семье и друзьях, болеющих за него из Хасецу. Он думает о Челестино, стоящем за дверью уборной в этот момент и, наверное, отгоняющего всех, кто пытается зайти. Он думает о Пхичите, об одногруппниках, о молодых фигуристах, глядящих на него с обожанием в глазах. Они на него надеются. Они верят в него, и Юри не может их предать. Но, помимо всего прочего, есть одна простая причина двигаться дальше, с Виктором или без него. Юри помнит себя маленьким, когда он надел коньки в первый раз. Он влюбился в фигурное катание сам, просто так, не думая о соревнованиях, славе, кумирах. Он был просто мальчиком на льду с большой мечтой в сердце. В тишине его сознания звучит голос Виктора: «Почему ты катаешься, мой дорогой?» Его первый инстинкт ответить: «Я катаюсь для тебя, Виктор», но он знает, что это неправда. Он знает настоящий ответ, знал его с самого начала. Юри четко слышит свои собственные слова, полные уверенности. «Потому что я люблю это». Звонкий, нежный смех Виктора наполняет его теплом. «Отличный ответ!» Юри утирает слезы с дрожащей на губах улыбкой. Достаточно ли этого ответа? Столько всего произошло, и он почти забыл, почему посвятил свою жизнь спорту. Когда дело касается фигурного катания, ничего не изменилось. Он катается, потому хочет этого, потому что любит это. Он катается ради себя. «Не останавливайся, Юри», - шепчет ему голос Виктора. – «Не останавливайся и не оглядывайся» Молча, он клянется: «Не остановлюсь. Просто… позволь мне вспомнить тебя последний раз, Витя. Позволь посвятить эти несколько часов тебе. После этого… я отпущу тебя». Юри делает глубокий вдох, а затем наклоняется к раковине, чтобы умыться. Приложив бумажные полотенца к лицу, он слышит, как открывается дверь уборной. - Юри? – Голос Челестино эхом разносится по комнате. – До разминки старшей лиги остался час. Как ты себя чувствуешь? Юри отвечает не сразу, снова глядя в зеркало. Молодой человек в отражении выглядит спокойным, умиротворенным. Его глаза сухие и обрели прежнюю искру уверенности, которую всегда так любил Виктор. Юри смотрит на самого себя. Не на молодого, нервного юношу, которым он был; не на сияющего блеском славы чемпиона. Он видит себя нынешнего – спортсмена, готового показать миру, на что он способен. Не обязательно все в точности повторять. Он изменился, и все остальное тоже изменится. Будущее развернется по-другому, и он понятия не имеет, что делать дальше. Но это нормально. Юри улыбается, и его отражение улыбается в ответ. - Я взял себя в руки, тренер, - говорит он, комкая бумажные полотенца и отправляя их в мусорку. – От слез мне всегда становилось легче.* * *
- Тот тулуп, который ты сделал на тренировке, был очень хорош, Юри, - говорит он, когда видит знакомое лицо. Юри Кацуки поднимает голову, продолжая делать растяжку у стены. Его тренера, разговаривающего по телефону, видно в коридоре. Юри, как всегда, очаровательно краснеет от комплимента. - О! Крис! – здоровается он, выпрямляясь. – Спасибо. Кристоф Джиакометти подмигивает ему и говорит: - Давно не виделись! Должен признаться, приятно видеть новые лица на Финале Гран При. Поздравляю, кстати. Юри со смешком потирает шею. - Я рад, что дошел так далеко. Уверен, что с трудом набрал нужное количество баллов. Если Кристоф правильно помнит, то это действительно так. На отборочных соревнованиях – Кубке NHK и Skate America – Юри с трудом набрал баллы, чтобы попасть на Финал Гран При. Он слышал, какие ходили абсурдные слухи, будто бы Юри был недостаточно хорош для подобных соревнований. Они знают друг друга еще с юниорской лиги, когда им приходилось соревноваться между собой снова и снова. Да, судя по тому, что видел Кристоф, Юри быстро начинает нервничать, и это сказывается на качестве его прыжков, но это не означает, что он не заслужил быть здесь. Он стал лучше. Крис это явно видит – тот прыжок, который он сделал идеально во время разминки, точно не шутка. У Юри есть потенциал, и тот факт, что он прошел до Финала, это только подтверждает. - Итак, - протягивает Крис, прислоняясь к стенке, игриво выставив бедро. – Ты выступаешь первым. Волнуешься? Молодой фигурист издает невнятный недовольный звук, совершенно не обращая внимания на позу Криса. Тот обиженно надувает губы. Обычно Юри так легко заставить краснеть. - Ненавижу выходить первым, - вздыхает Юри. – Мой первый Финал Гран При, и я его открываю. Зато, по крайней мере, закончу по-быстрому и не придется тут долго потеть и напрягаться. - Я буду за тебя болеть! – убеждает он его, а затем хитро прищуривается. – К слову о «потеть и напрягаться»… - Сам себе яму выкопал, да? - Какие мы дерзкие, Юри! – фыркает Крис. – Куда делся мой скромный мальчик? - С моей короткой программой нельзя быть скромным, Крис, - говорит Юри, теребя свой шнурок. – Мне нужен другой настрой. - О-о! – заинтересованно тянет он, наклонившись поближе. – Ты наконец-то делаешь сексуальную программу? Я с радостью на это посмотрю. - Ага. Надеюсь, это удивит зрителей. Крис только кивает, смысл слов доходит до него не сразу. А затем он, открыв рот от изумления, переспрашивает: - Погоди, что? Серьезно? - Один удивленный уже есть, - улыбается Юри. - Ничего себе. – Крис шокировано моргает, но улыбается в ответ. – Желаю тебе удачи! Позволь тебе сказать, Юри, из моего опыта… У тебя будет очень опасная власть над публикой. Дай им потерять от тебя голову, скажи им «можете смотреть, но не можете трогать». Он изгибается в соблазнительную позу из одной из его собственных программ в качестве демонстрации. Попутно он одаривает Юри дразнящей ухмылкой и игриво подмигивает, но молодой фигурист только улыбается в ответ. - Ясно, - невинно отзывается он, и у Криса появляется ощущение, что Юри над ним просто издевается. Он снова надувает губы. - Ну, Юри! Я пытаюсь тебе помочь. На этот раз Юри смеется, прикрыв рот рукой. - Я знаю. Извини. - Что-то не похоже, чтобы тебе было стыдно! Юри пытается изобразить на лице нечто более виноватое, но в комнате вдруг раздается русская речь. Он видит, как Юри вдруг бледнеет, когда рядом появляется Виктор Никифоров, о чем-то увлеченно разговаривающий со своим тренером. Молодой Юрий Плисецкий с хмурым видом тащится за ними следом, накинув капюшон на голову. Когда они проходят мимо, Крис замечает, что Юри зашел ему за спину, как будто пытался спрятаться. Крис, думая, что тот просто смущается в присутствии легендарного фигуриста, уже собирается привлечь внимание Виктора, но вдруг чувствует, как Юри требовательно тянет его за край куртки. Он оборачивается и с удивлением обнаруживает, насколько некомфортно себя чувствует Юри, когда быстро качает головой. Крис не совсем это понимает, но дожидается, пока процессия русских пройдет дальше по коридору и окажется вне зоны слышимости, а затем полностью поворачивается к Юри. - Виктор не такой уж плохой, знаешь, - успокаивает он. – Он не откусит голову, если просто решишь поздороваться. Ему нравится внимание. - Не в этом дело, - отзывается Юри, переминаясь на одном месте с беспокойным взглядом. – Я уже с ним разговаривал. Крис делает паузу, а затем хмурится. - Поэтому ты так выглядел? Он тебе нагрубил? Потому что я могу пойти и надрать ему зад за то, что он повел себя как говнюк. - Нет, ничего такого! – отвечает Юри, помахав руками в успокаивающем жесте. Но выражение его лица все еще несчастное. – Я… это ерунда, серьезно. Я с ним сфоткался. Было неловко, и я не очень хочу об этом говорить. Он пожимает плечами, но едва заметно улыбается. - Но спасибо за предложение. По-моему, не многие решились бы подойти к Виктору Никифорову, чтобы прочитать ему лекцию. - Он иногда бывает идиотом. Нельзя позволить ему вконец обнаглеть, понимаешь? – Крис улыбается в ответ, а затем одаривает Юри выжидающим взглядом. – Что там за фотка? Миленькая? Юри краснеет и вытаскивает свой телефон, пару раз щелкает на экране и протягивает его Крису. Тот видит пост в Инстаграме. На фото, по большей части, очаровательно улыбающийся Виктор. Сбоку видно волосы и очки Юри, как и его руку, держащую телефон, но его лицо полностью осталось за кадром. Первый комментарий оставлен неким phichit+chu – «ЧУВАК ОМГ!!!», следом еще несколько восхищенных записей. - Юри, никому не видно твоего прекрасного личика! – отчитывает Крис. – Это и селфи-то не назвать, если тебя нет в кадре! Юри только пожимает плечами еще раз. - Я снял самое важное. Крис, оскорбленный, громко ахает. Он обвивает Юри рукой, крепко его обнимает и восклицает: - Юри Кацуки, как ты можешь такое говорить?! Ты очень важен! Так, давай сделаем еще одно селфи, чтобы твои подписчики как следует тебя разглядели? - О-ох. Хорошо. Крис прижимается к нему и делает несколько фотографий телефоном Юри. Затем он их пролистывает и умиляется: - Посмотри, какой ты хорошенький! – Крис протягивает ему телефон с одной из выбранных фотографий – Юри на ней мило улыбается, а сам Крис отлично выглядит под таким ракурсом. Он уверенно добавляет: - Всем понравится. Юри, смутившись, берет телефон, смотрит на экран с улыбкой, а затем выкладывает фото. - Спасибо, Крис. - Подожди, я тоже хочу сделать парочку! – Крис похлопывает себя по карманам, а затем выуживает свой телефон из заднего. Открыв приложение, он замирает и говорит: - Так, погоди-ка… как давно у тебя есть аккаунт в Инстаграме? Ты на меня хотя бы подписан? Молодой фигурист смотрит на него широко раскрытыми глазами. - Оу, я… Крис демонстративно поднимает упавшую от притворной обиды челюсть. - Юри, и это после всего, что между нами было! - Прости-прости, сейчас исправлюсь! Юри широко улыбается, пока ищет аккаунт Криса. Крис улыбается в ответ. Он все еще не очень понимает, что произошло между ним и Виктором Никифоровым, но он знает, что паника на лице Юри ему совершенно не нравится. Крису больше по душе, когда его друг улыбается, и если он может его отвлечь чем-нибудь легкомысленным перед тем, как Юри предстоит выступать перед всем миром, то он с радостью сделает это еще раз.* * *
Юри снимает куртку и протягивает ее Челестино. Тренер складывает ее на руке и еще раз проверяет его костюм. - На первый взгляд все в порядке. Зацепок или дыр не вижу, - говорит он. – Как сидит? Юри потягивается, проверяя, не сковывает ли костюм движений. - Нормально, - отзывается он. Его костюм для короткой программы, гладкий, плотно облегающий тело, отдаленно напоминает тот, который он носил в предыдущей жизни. Если сравнивать его с костюмом Виктора, то можно заметить схожести в фасоне и расположении просвечивающей сетки. Однако, вместо просто черного, костюм переливается красными тонами по всему телу – от цвета темной, винной розы до ярко-алой гвоздики. На свету его грудь, плечи и руки блестят золотом, как будто окутанные рыжими огненными искрами. Костюм романтичный, страстный, соблазнительный – как раз такой, какого требует Эрос. В нескольких метрах от него Крис присвистывает. Когда Юри оборачивается, он одними губами шепчет: «Отпад!» Юри смеется и машет ему рукой. Крис подмигивает в ответ в качестве прощания, а после его собственный тренер уводит его переодеваться. Челестино дотрагивается до его плеча, чтобы привлечь внимание. - Готов, Юри? – спрашивает он. Юри делает глубокий вдох, выдох. И кивает. Когда они идут по коридору к арене, Челестино говорит: - Я разрешаю тебе увеличить сложность прыжков, если тебе хватит на это уверенности. Юри поднимает на него удивленные глаза. - Тренер? - Элементы программы, которые я подал судьям и комментаторам, это те, которые ты дал мне впервые, - заговорчески шепчет он. – Ты делал гораздо более сложные маневры – и делал их с легкостью. Мы оба знаем, что ты можешь повысить ставку. Юри в ответ улыбается. - И, как результат, удивить судей? - Именно, - отзывается тренер, ухмыляясь. – Я много раз пересчитывал твои баллы во время тренировок в Детройте, и в среднем твой балл выше ста. Если ты немножко поднимешь сложность… - … то есть шанс, что я займу в короткой программе первое место. И есть шанс, что я попаду на подиум, - заканчивает Юри. Усмехнувшись, он кивает. – Я понял, тренер. Сделаю, что смогу. У самого входа на арену Челестино останавливает его и одаривает долгим взглядом. - Ты прошел такой длинный путь, Юри, - говорит он ему. – Еще недавно ты был бы в ужасе от перспективы присутствия здесь. Но посмотри-ка на себя. Ты выходишь с гордо поднятой головой, как будто не происходит ничего особенного. - Просто очередной день на катке, - чуть улыбнувшись, произносит Юри. - Не просто очередной день, - не соглашается Челестино. – Это твой день, Юри. Ты покажешь всем, из чего сделан. Я это знаю, ты это знаешь. Если кто-то в тебе сомневается, им придется об этом пожалеть. Он придерживает Юри за плечи и крепко сжимает. В его глазах виден блеск. - Ты так далеко зашел, и это финальный рывок. Я хочу сказать тебе это сейчас – я горжусь тобой. Неважно, как все пройдет сегодня, я еще никогда так тобой не гордился. Юри чувствует, как подступают слезы, и бросается вперед, чтобы обнять тренера. - Спасибо, что верите в меня, - шепчет он в пиджак Челестино. В этот момент они слышат, как крики зрителей постепенно становятся громче. Церемония открытия, должно быть, подходит к концу, и Юри предстоит выступать первым. - Ну, - объявляет Челестино, отпуская его и похлопывая по спине. – Представление начинается. Юри уверенно кивает, и они вместе выходят на арену. Его немедленно омывает ярким светом рамп и ревом толпы. Камеры быстро поворачиваются к ним, и Юри с улыбкой им машет. Вокруг бегают организаторы и репортеры, от вспышек камер в глазах у него остаются темные пятна, и разбитые на группы фигуристы провожают его недружелюбными взглядами. Он понимает, почему в прошлом был так напуган. Для того, кто проходит через это все впервые, этого всего может быть слишком. Они подходят к выходу на каток, где Юри снимает защиту с лезвий. Он бросает взгляд на лед – тот гладкий, нетронутый, отшлифованный специально для него. Это его первое соревнование за двадцать лет. Он чувствует под кожей азарт, возбуждение, волной прокатывающееся вдоль спины в предвкушении. Один из ближайших организаторов дает знак, что все готово. Челестино напоследок хлопает его по плечу и отступает в сторону. Еще раз, думает он. Еще одно выступление с «Эросом» и «О моей любви», и он обещает отпустить. Еще раз, и он позволит себе смотреть вперед в будущее и не оглядываться назад. - Первым выступает Юри Кацуки, двадцать три года, представляя Японию на первом для него Финале Гран При, - гремит над головой динамик. – Его короткая программа будет под композицию «О любви: Эрос». Юри выходит на лед и выкатывается к центру катка. Он представляет Виктора стоящего у борта, наблюдающего за ним – его Виктора, постаревшего, поседевшего и такого же прекрасного, все еще способного заставить Юри чувствовать себя самым потрясающим существом на свете. Он делает глубокий вдох и встает в исходную позицию. Он думает о влечении, соблазнении; о танце, который они с Виктором так давно танцевали, и прикрывает глаза, когда начинает звучать музыка. «Смотри на меня. Не отводи взгляд». Еще один раз.* * *
- О, боже. Я дал маху. Юрий Плисецкий отрывается от телефона и бросает взгляд на Виктора, смотрящего на один из подвесных экранов, где отображается начало выступлений взрослой лиги Финала Гран При. Камера показывает японца в черно-красном костюме, снимающего защиту с коньков. Имя на экране гласит «Юри Кацуки». Юрий хмурится. Он единственный Юрий. У него тут же появляется желание раздавить этого неудачника как муху. - Виктор, - ворчит Яков, скрестив руки. – Что ты опять натворил? - Мы сфотографировались? – говорит Виктор, указывая на юношу на экране. – Я не знал, что он тоже соревнуется! О, неудивительно, что он так расстроился… - Ты даже не посмотрел, с кем будешь соревноваться? Как беспечно, Витя. Виктор и правда выглядит несчастным. Юрий хмыкает и продолжает листать ленту Твиттера в поисках сообщений о его выступлении. - Сам виноват, идиот, - вставляет он свои пять копеек. Как обычно, Виктор не реагирует на оскорбления и продолжает смотреть на экран. - Первым выступает Юри Кацуки, двадцать три года, представляя Японию на первом для него Финале Гран При. Его короткая программа будет под композицию «О любви: Эрос». - О! – удивленно восклицает Виктор. – Я сам хотел использовать эту музыку в следующем сезоне. - Серьезно? – заинтересованно отзывается Яков. Юрий снова поднимает глаза. - Да, - отвечает Виктор, глядя, как Кацуки выезжает к центру катка и машет зрителям, а затем встает в начальную позицию. – Ничего конкретного, впрочем. Интересно, что он с ней сделал? - На подготовку у него было не так много времени, - подмечает его тренер. – На отборочных он выступал с другой короткой программой… Начинает играть музыка – быстрые гитарные переборы из динамиков. Кацуки тут же начинает двигаться – плавно и точно, и от этого все выпрямляются на своих местах. Неожиданно Кацуки смотрит прямо в камеру и посылает ей игривый воздушный поцелуй. Виктор, черт возьми, хихикает. Юрий кривится от отвращения. - Не начинай, - предупреждает он, но фигурист только отмахивается от него с довольной улыбкой. Кацуки сразу же приступает к сложной дорожке шагов, его быстрые и элегантные движения точно вторят музыке. Лед блестит, когда он танцует, поднимая руки для одного ритмичного хлопка, а затем бросается в быструю и резкую либелу. Виктор внимательно смотрит, чуть приоткрыв рот и прижав обе руки к губам. Яков подался вперед, критично разглядывая выступление. - Он хорош, - бормочет их тренер, и от этого даже Юрий выпрямляется на своем месте. Яков не из тех наставников, что легко раздают комплименты. Если он говорит такое всего лишь после дорожки шагов и либелы… Юрий кривится и откладывает телефон в сторону. Все равно большинство твитов повторяют одно и то же. - Юри Кацуки запланировал все прыжки во второй части программы, - говорит один из комментаторов. - Еще и смелый, - подмечает Яков, когда Кацуки взлетает в воздух и приземляется в волчок. – Видимо, планирует занять одно из верхних мест с таким выступлением. Юрий бросает взгляд на Виктора, но знаменитый фигурист ничего не отвечает. Он смотрит на экран с широко раскрытыми глазами, совершенно не двигаясь. Его руки сложены как будто в молитве. Программа переходит во вторую часть, где Кацуки демонстрирует серию запланированных прыжков. Юрий хмурится и наблюдает, надеясь, что тот упадет на задницу хотя бы раз. - Из кораблика Кацуки выходит на… тройной аксель! Он прыгает на удивление высоко и уверенно приземляется. Зрители подбадривают его аплодисментами. - Отличная высота! - Следующий – четверной сальхов… У Кацуки были проблемы с приземлением на предыдущих соревнованиях… Фигурист скользит по изящной дуге, а затем взлетает, резко крутясь в воздухе, как язык пламени. Юрий быстро считает вращения: одно, два, три, четыре… - Справился! После чистого приземления Кацуки плавно переходит к хореографии с быстрыми, решительными и отточенными движениями. Он скользит по катку, согнув одну ногу в колене, прикрыв глаза и подняв лицо к потолку. Звуки скрипки раздаются на всю арену. - Следом комбинация: четверной тулуп и тройной тулуп. Кацуки поднимается, готовясь к комбинации прыжков, и Юрий делает резкий вдох, когда замечает, как скрещивает Кацуки ноги. Это не позиция для тулупа… - Что… Он изменил его на четверной риттбергер! И… Он делает еще один прыжок – тройной тулуп, и приземляется также безупречно, как раньше. - Он сделал комбинацию с незапланированным прыжком гораздо большей сложности – риттбергер! Невероятно! Юрий уже приподнялся со стула, неверяще глядя на экран. Яков встал, сжав руки в кулаки и смотря на изображение с той же степенью удивления. Виктор, тем временем, уронил челюсть, на его лице – воодушевленное веселье. Он выглядит так, как будто готов выпрыгнуть из собственной кожи. - Потрясающе, - шепчет он. Музыка ускоряется, скрипки поют все с большим напряжением. Кацуки делает последнюю комбинацию: еще одна либела, грациозно переходящая в волчок. Он заканчивает ее чисто, двигаясь в замысловатом танце и останавливаясь в один такт с музыкой. Плач скрипок обрывается на крещендо, и в финальной позе Кацуки держит руки перед собой, словно обнимает за шею невидимого возлюбленного. Его голова откинута назад, как будто в ожидании поцелуя. Его пламенный костюм сияет золотом в свете прожекторов. На короткую секунду на арене царит шокированная тишина, а затем трибуны взрываются бурными, неистовыми аплодисментами. Комментаторы, видимо, также поражены. Один из них быстро приходит в себя и восклицает: - Какое великолепное выступление! У этой программы, возможно, самая большая техническая сложность во всей истории, и он идеально с ней справился! Какого хера? - Какого хера? – повторяет Юрий вслух, недоверчиво глядя на экран. - Прекрасно! – взрывается Виктор, подбрасывая в воздух руки и хлопая, как сумасшедший. – Потрясающе! Волшебно! Совершенство! Подпрыгнув, он возбужденно крутится на месте, и Юрий не понимает, как он умудряется делать это, не упав. - Вы это видели?! – восклицает Виктор, тыча пальцем в экран, где переводящий дух Кацуки кланяется и машет толпе. – Это было… Я не могу описать это словами! Юрий просто смотрит на него. Он уже и не помнит, когда последний раз видел Виктора таким возбужденным. В последнее время он был таким… унылым. Если к Виктору Никифорову вообще применимо это слово. Сейчас же кажется, будто его зарядили энергией, от которой у него сияли глаза. - Внезапно Кацуки невероятно талантлив, - задумчиво произносит Яков. – Его выступления до Финала оставляли желать лучшего. Такой прогресс за такой период времени… невероятно. - Это был настоящий Эрос! – продолжает лепетать Виктор, как будто их тренер ничего не говорил. – Именно так, как я представлял, даже лучше! Это было очень сексуально. - Не смей больше это говорить в моем присутствии, - требует Юрий, чувствуя подкатывающую тошноту. – Отвратительно. Виктор только смеется и снова поворачивается к телевизору, провожая уходящего с катка Кацуки сияющими голубыми глазами. - Какой поворот! – слышит Юрий, как тот бормочет. – Где же ты был все это время, Юри Кацуки? Юрий закатывает глаза и недовольно смотрит на конкурента на экране. Неохотно Юрий признает, что ему придется работать еще больше, если он хочет однажды втоптать этого Юри в пыль. По крайней мере, он не совсем уж пустое место. Юрий отказывается делить свое имя с неудачником.* * *
- О Господи, это правда мой маленький мальчик? Какое выступление! – со смешком восклицает Хироко. Она дотрагивается до руки мужа и говорит: - Наш Юри совсем вырос, да, дорогой? - Его уже давно не было дома. Он выглядит гораздо более уверенным в себе, - соглашается Тошия, кивая. – Может быть, Америка на него хорошо повлияла. Юко слушает вполуха, как их небольшая компания – состоящая из семьи Кацуки, Минако-сенсей и мужа и дочерей самой Юко – поддерживает Юри, когда тот кланяется и кивает неистовой публике, завершив свою короткую программу Финала Гран При. И какая это была программа! Юко сама еще краснеет. Все те годы, что она знала Юри, она не видела и намека на то, что он показал в этой программе – что-то соблазняющее и дразнящее, заставляющее весь мир смотреть на него и не отводить глаза. Он был таким замкнутым и стеснительным! Но того скромного мальчика уже не было, когда он танцевал на льду, завораживая зрителя каждым игривым взглядом и призывным движением. Его прыжки тоже были идеальными. Юко задерживала дыхание, в страхе и восторге, глядя, как её друг детства подпрыгивал на льду и успешно приземлялся после каждого прыжка. Это было безупречно. Толпа ревела. Она еще никогда не видела, чтобы Юри так катался. - Вау, - произносит Такеши. Он ухмыляется и подталкивает жену локтем. – Малыш Юри и вправду вырос, а? Он там просто зажег. - Это верно, - соглашается Юко. – Он изменился, да? С тех пор, как мы его видели в последний раз? Это было много лет назад. Юри тогда выглядел таким маленьким, сжимая чемодан в руках и готовясь впервые уехать из дома, чтобы заниматься фигурным катанием в другой стране. Он выглядел таким напуганным со слезящимися за очками глазами, и Юко обняла его так крепко, как только могла. Я верю в тебя. Мы все верим. Мы все за тебя болеем, поэтому выложись там на полную, хорошо? Юри кивнул с напряженной и неуверенной улыбкой, и Юко почувствовала, что сама начинает плакать. - Он так уверен в себе! – восклицает она сквозь слезы, и изображение Юри и его тренера на экране расплывается. - Я так за него рада! - О-о, Юко! Пока Такеши вытаскивает платок и утирает ей слезы, тройняшки пораженно восклицают со своих мест перед телевизором. - Мам! Пап! – кричит Аксель. – Сейчас объявят результат Юри! В комнате повисает тишина, пока они наблюдают за нервно копошащимся на месте Юри. Затем баллы высвечиваются на экране. - 116,84! Потрясающий новый личный рекорд Юри Кацуки! – восклицает комментатор, и зрители в Ю-топии беснуются от восторга. На экране Юри облегченно вздыхает, а его тренер радостно его обнимает. - Балл с трехзначным числом в короткой программе? – ахает Юко, пока все вокруг неистовствуют. – У него раньше никогда не было больше ста! - Да! Юри-кун, ты потрясающий! – вопит Минако-сенсей, пританцовывая в компании с восторженными тройняшками и размахивая баннером с Юри. Вик-чан возбужденно гавкает и нарезает вокруг них круги. - Это хорошо, да? – спрашивает Тошия у всех вокруг. - Очень хорошо, - подтверждает улыбающийся Такеши. – Несмотря на то, что он выступал первым, у Юри неплохие шансы остаться на вершине с таким баллом. Будем надеяться, что и произвольная программа не подведет! Сидящая рядом с родителями Мари наливает ему и толкает стакан по столу. Они выпивают за победу Юри. - Думаете, он сможет в этот раз выиграть? – спрашивает мама Юри. – Было бы здорово, да? Все поворачиваются к ней. Юко удивленно моргает и задумывается. Юри редко занимал первые места, и то – обычно на соревнованиях меньшего масштаба. На крупных мероприятиях ему обычно мешали нервы, и Финал Гран При – пока что самое серьезное, что у него было. Несмотря на всеобщее желание, если исходить из прошлых успехов Юри, победа маловероятна. Но это – если исходить из того, каким Юри был раньше. Они все видели Юри сегодня – сильного, уверенного, улыбающегося, тогда как раньше он обычно смущался и зажимался. Юко видит, что он изменился, и она сердцем чувствует, что в этот раз он справится. - Если он хорошо откатает произвольную программу и наберет нужное количество баллов, тогда возможно, - отвечает Такеши. – Но ему нужно обойти соперников. Там же Никифоров, а он выигрывал четыре года подряд. Виктор Никифоров, которого так страстно любил Юри. Юко задумывается о том, как там Юри справляется в непосредственной близости от своего идола, даже соревнуясь с ним. Как это, должно быть, волнительно. Она помнит как в детстве они вместе с крохотным Юри прокатывали программы Виктора Никифорова. Помнит воодушевленную улыбку Юри, удивительный блеск в глазах, появлявшийся каждый раз, стоило ему ступить на лед. Смотри, Юко-чан! Я тоже так могу! Юко смотрит на нынешнего Юри на экране, слегка покрасневшего и радостно машущего камере. Юко резко встает и вздергивает в воздух кулак. - Он справится! – вопит она. – Я верю в него! - Э-эм, Никифоров и все остальные все еще никуда не делись… - произносит Такеши. - Я верю в него! – настырно повторяет Юко недрогнувшим голосом. - Да, мама права! – восклицает Лутц, вместе с сестрами запрыгивая на отца. – Поверь в Юри, папа! - Я верю, верю! – убеждает он со смехом, уворачиваясь от них. – Я же сказал, у него есть шанс! - Па-а-ап! Между выступлениями делают перерыв для шлифовки льда и уборки цветов и подарков. Канал, который у них включен, показывает анкеты оставшихся конкурсантов, и комментаторы рассказывают об их прошлых достижениях. Юко замечает фото Виктора Никифорова, как всегда безупречного. Он – холодно красив, спокойная улыбка не выдает ни нервов, ни каких-либо мыслей. Подобравшийся к ней Вик-чан требовательно скребет ее лапой. Она наклоняется и чешет его за ухом. - Будем надеяться, что Юри сможет обойти твоего тезку, Вик-чан, - заговорчески шепчет она, и пудель в качестве ответа облизывает ее руку.* * *
В конце концов, Юри по результатам короткой программы остается на первом месте. Он ужинает вместе с Челестино, Крисом и его тренером, пребывая в трансе, вспоминая финальную таблицу баллов со своим именем наверху и именем Виктора чуть ниже. Виктор отстал от него всего на два балла. Это неслыханно настолько, что не поддается объяснению. У Виктора не было достойной конкуренции несколько лет, и внезапно фигурист, впервые выступающий на Финале Гран При, подвинул его с пьедестала. Юри и Челестино приходится продумывать, как выйти из здания так, чтобы избежать репортеров. Это было на удивление весело – Юри чувствовал себя подростком, сбегающим из дома посреди ночи. Но волнение от возможной случайной встречи с Виктором никуда не делось. Юри не разговаривал с ним с того самого момента с «фото на память», и до конца соревнований не хотел бы это менять. Он пока что не хочет думать, что делать с нынешним Виктором – что сказать ему в следующую встречу и к чему это приведет. Для нынешнего Виктора он никто. Нет нужды торопиться. Юри должен вложить душу и сердце в еще одно выступление, чтобы почтить человека, которого оставил – того Виктора, с которым они были женаты, того, которого он любил много лет. После всего этого, после окончания Финала Гран При… он подумает о следующем шаге. Без инцидентов выбравшись на улицу, они обмениваются несколькими сообщениями с Крисом и встречаются с ним и его тренером в расположенном неподалеку ресторане. Крис, сам себя провозгласивший человеком, медленно разгоняющимся на соревнованиях, занял четвертое место, уступив третье Жан-Жаку Леруа. - Я догоню на произвольной, - беззаботно сообщает он, заказав себе бефстроганов. Он указывает на Юри вилкой, подмигивает и произносит: - Нельзя, чтобы все веселье досталось вам с Виктором, верно? Юри улыбается в ответ, но он просто рад, что его друга не расстраивает расстановка мест. Крис, кажется, счастлив, что ему есть, с кем соревноваться. Закончив с ужином, Юри и Челестино направляются в отель. Юри прыгает на кровать с усталым, но удовлетворенным вздохом, и в этот момент телефон Челестино начинает звонить. - Время ФейсТайма с Пхичитом и ребятами! – бодро объявляет тренер, присаживаясь на край кровати Юри так, чтобы того тоже было видно. Челестино нажимает кнопку на экране и принимает звонок. - Поздравляем, Юри! – кричат Пхичит и несколько ребят с катка с широкими улыбками. Пхичит, похоже, возглавил группу, держа телефон в руке, чтобы никто не выпал из кадра. Судя по фону, они в общежитии в одной из комнат, в которой хаотично расположились фигуристы. Челестино усмехается и машет в ответ, а Юри садится прямо, чтобы быть поближе к камере, со счастливой улыбкой на лице. Приятно их всех увидеть. - Привет, ребята! – здоровается он. – Спасибо! - Мы смотрели трансляцию. Пришлось притащить проектор и помучиться с подсоединением к ноутбуку, но мы справились! – сообщает Пхичит и улыбается в ответ. – Должен сказать, Юри, это была очень горячая программа! Некоторые из их друзей демонстративно обмахивают себя руками или имитируют обмороки, падая друг другу в объятия, и Юри смущенно смеется, чувствуя, как краснеет. - Сработало же, да? - Еще как! – поддразнивает Пхичит, двигая бровями, и Юри показывает ему язык. - Вы там хорошо себя вели, пока меня нет? Роджерс ничего не упоминал, так что я предполагаю, что мои любимые ученики еще не спалили каток, - произносит Челестино с шутливо-строгим взглядом, упоминая временного тренера клуба фигурного катания. Фигуристы вздыхают и хором отзываются: - Да, тренер. Каток будет в том же состоянии, в каком вы его оставили, не переживайте. - Хорошо, хорошо, - кивает он. – Продолжайте в том же духе! - Юри, я не знала, что ты умеешь делать четверной луп! – говорит одна из девушек с сияющими глазами, привлекая к Юри внимание. – Это было потрясающе! Там все так же удивились, как мы? - О, э-эм, спасибо! И, да, наверное? - Наш Юри тут устроил переполох, - гордо говорит Челестино, хлопнув его по спине. – Никто этого не ожидал! Он обошел Джиакометти и Никифорова, и все СМИ теперь – как растревоженный пчелиный улей. От этого по группе фигуристов проходится еще одна волна шепотков и вопросов. - Вы с Кристофом друзья, Юри? – спрашивает другой парень с явным интересом. – Я видел твой пост в Инстаграме – и его тоже! Вы где-то ужинали вместе? - Мы только что вернулись из ресторана, - отвечает он. – Мы часто виделись еще с юниорских, так что да. - Это так классно! - А что насчет Виктора Никифорова? – встревает кто-то. – Ты с ним тоже выложил селфи! - Юри, тебя там почти не видно! – обиженно восклицают следом. Юри краснеет и принимается теребить молнию кофты. - Э, простите, - отзывается он. – Я случайно с ним столкнулся. Он был… милым. - Я так завидую! - Вы с ним еще разговаривали? - Нет, на самом деле, - пожимает он плечами. – Мы оба были заняты. И он выступал во второй группе, так что после моей короткой программы я его не видел. - Оу! - Ты взял у него автограф?! - Так, ребята, хватит на сегодня допроса, - встревает Челестино, переводя тему. – Здесь уже поздно, а Юри еще завтра выступать с произвольной программой. Ребята, не медля, тут же выкрикивают напутствия. - Удачи, Юри! - Хорошо выспись! - Выложись на полную! - Ты там всех уделаешь, Юри, - говорит Пхичит с улыбкой. – Мысленно мы с тобой! Вернись домой с золотом, ладно? Юри улыбается в ответ, глядя на друзей с нежностью. - Я постараюсь, - смеется он. – Спокойной ночи, ребята. - Спокойной ночи, Юри! - Пока, Юри, тренер! - Увидимся! Удачи! Они все напоследок машут в камеру, Пхичит показывает большой палец, а затем звонок заканчивается. - Какие они все шумные, - произносит Челестино со вздохом, качая головой. Он оборачивается к Юри, уже успевшему снова улечься на кровати. – Устал? - Ага, - кивает Юри. - Еще бы – день был насыщенный. Тогда ложись спать, - говорит тренер, поднимаясь и подходя к своему чемодану. – Завтра важный день, Юри. Отдохни, пока есть возможность. И хотя Челестино не видит, Юри снова кивает, молча изучая белый потолок над головой. Он смотрит в окно, все еще не закрытое занавесками. За стеклом видно, как зимний ветер кружит вихри снега, подсвеченные желтыми уличными фонарями. - Хорошо, - произносит он вслух, поднимаясь и принимаясь копаться в своем чемодане. Это еще не финал. Завтра произвольная программа, и Юри дал обещание. Еще одна программа – один последний танец для мужчины, которого он любит. Юри смотрит на падающий снег, и в стекле окна он видит свое собственное отражение. Теперь это он. От этого уже не сбежать, не повернуть обратно. Завтра, несмотря ни на что, на произвольной программе он выложится на полную.