Fanboy.

      Юри пару раз дергается в руках держащего его за шиворот мужчины, пока тот, с одобряющего кивка Виктора, не выпускает его. Но если от неприятного ощущения за спиной он избавился, то от непонимающего взгляда Виктора, что упирается прямо в него — нет, и от этого хочется провалиться под землю и остаться там навсегда (но только при условии наличия интернета).       Виктор наклоняет голову набок.       — Privet? — Юри прижимает обе руки к лицу, старательно сдерживая рвущийся наружу писк восторга. Он не должен так себя вести, если не хочет спугнуть Виктора. — Hello?       Кацуки кивает много-много раз и не может выговорить ни единого слова из тех фраз, что придумывал практически каждую ночь перед сном, фантазируя о том, как встретится однажды с кумиром, а потом они заживут счастливо-весело вместе и заведут еще пару собак и ребенка.       К слову о собаках — Маккачин, большой бежевый пудель, смиренно сидит у ног Виктора, высунув розовый язык и виляя хвостом.       — Ты в порядке? За тобой кто-то гнался?       Тон Виктора — спокойный и несколько отчужденный, нисколько не сочетается с произносимыми словами, но это не мешает мозгу Юри выделывать счастливые кульбиты в черепной коробке, потому что «Виктор! Заметил! Меня! Он! Беспокоится! Обо! Мне! О боже!». Кацуки кивает еще усиленнее.       — Ты не можешь говорить?       Юри качает головой в знак отрицания, но, спохватившись, все же произносит, заикаясь:       — М-могу.       Виктор просто кивает, отходя к стойке регистрации вместе с телохранителем, а Юри хватается за сердце, тяжело дыша. Он поговорил с кумиром, не ляпнул какую-нибудь глупость, и пусть произнес всего лишь одно слово, он, черт возьми, сделал это! Ему срочно нужно успокоительное и много зеленого чая, чтобы унять бушующий внутри ураган.       Пока Юри пытается прийти в себя, Мари подходит к нему, с легкой издевкой похлопывая по плечу, а Виктор скрывается в глубине отеля.       — Не считая тех частей, где ты врезаешься в него, молчишь и заикаешься, это было не так уж и плохо.       — Но это ведь и были… все части. — Юри поднимает грустный взгляд на растерявшуюся сестру.       — Возможно. Но ты не упал в обморок, и это несомненный прогресс. — Она закидывает руку за шею Кацуки и мечтательно вздыхает. — Только подумать, ты так вырос и осмелел, не могу поверить, что это мой младший братишка.       Юри обиженно бурчит и сбрасывает с себя руку, упираясь лбом в стену.       — Мне нужно что-то сделать…       — Подойди к нему и поцелуй! Это всегда работает.       Юри ощущает, как становятся пунцовыми его уши, но опускает голову еще ниже, нерешительно ковыряя стену пальцем.       — Охрана…       — Попробуй соблазнить? Покажи все, на что способен; не зря же я молчала о твоей ночной работе перед мамой, когда ты учился в Детройте.       Мимо, насвистывая мелодию, проходит один из постояльцев и заинтересованно смотрит в сторону Юри на словах про работу. Кацуки подпрыгивает на месте, оборачиваясь, и накрывает рот сестры ладонью, громко шепча:       — Я ведь просил не упоминать об этом!       Мари посмеивается и убирает ладонь в сторону.       — Не волнуйся, никто из близких не узнает. Да и к тому ж-       Юри недовольно хмурится, и Мари наконец поднимает руки в защитном жесте, одними губами произнося: «Молчу».       — Это может быть мой последний шанс, — решительно произносит Юри, сжимая руки в кулаки, — и я не должен его упустить. Мари! Мне пригодится твоя помощь. Сможешь устроить меня здесь на работу?

_________________________

      Нет. Это немного не то, чего Юри ожидал. Конечно, он знал, что его не поставят на место администратора отеля и не дадут какую-нибудь даже близко руководящую должность, но помогать заблудившимся посетителям горячих источников, выдавать им на входе полотенца и указывать направление в сторону соответствующих ванн — это как-то…       «Скучно. Это ужасно скучно», — к такому выводу приходит Юри уже спустя час работы, практически расползаясь по стойке. Работа в книжном, конечно, тоже не отличалась особой насыщенностью и увлекательностью, но там хотя бы были умиротворяющая атмосфера, возможность попить кофе, параллельно читая одну из книг, и не было необходимости повторять одно и то же предложение на двух языках каждые пять минут.       «Здравствуйте, добро пожаловать на горячие источники Ю-топии, вот ваше полотенце, душевая находится там, приятного отдыха».       И все это — с дружелюбной улыбкой и остатками социальной неловкости Юри, почти исчезнувшей за время, проведенное на прошлой работе, где можно было говорить фразы так, как пожелаешь этого ты сам, советовать что-нибудь получше и неловко перебрасываться шутками с особо расположенными к этому покупателями.       Голос вздрагивает на последнем слове, и вместо «отдыха» звучит «огрыха», а мужчина бросает на него недовольной взгляд, молча принимая из рук полотенце. Наверное, он теперь считает его ужасным работником. Юри вздыхает: ему не впервой, но все эти мелкие проблемы заглушает возможность встретиться с Виктором, который, с некоторой вероятностью, даже не появится тут ни разу за время своего отдыха — на сколько он, кстати, приехал?       Юри утыкается лицом в согнутый локоть и испускает протяжный стон. Подошедшая Мари постукивает его по голове, привлекая к себе внимание.       — Не спать на рабочем месте, я не для того тебя устроила сюда, — сухо произносит она. — У нас престижный отель, и тебе повезло, что я только утром уволила сотрудника, а ты вовремя попросил о трудоустройстве. Будешь портить репутацию — выгоню.       Юри моментом вытягивается, разве что не прикладывая руку к воображаемому козырьку и не отдавая честь.       — Так-то лучше. Надеюсь, ты помнишь, кто наши клиенты, и постараешься им не хамить. Твой рабочий день заканчивается через два часа, комнату для сна я тебе выделю. Удачи, — и Мари покидает помещение.       Юри правда любит сестру, но работать на нее — сущий ад. С мягкостью характера и уступчивостью бизнес уже отошедших от дел родителей не поддержишь, конечно, но когда человек готов съесть тебя на рабочем месте, а вне его — мило общается и шутит — это жутковато. Но у него хотя бы будет здесь номер, и ему не придется ездить от своей квартиры до отеля каждый день.       Юри выглядывает в проход, проверяя наличие новых желающих посетить онсен, и, никого не обнаружив, достает телефон, подключается к вай-фаю и открывает странички в Тамблере и на АО3. Он хоть и не удалил их — помешало нежелание пускать такой труд впустую, — но не заходил с того самого момента, как обнаружил свою странную связь с Виктором. Множество новых фолловеров, отзывы, засыпанный вопросами в духе: «ОмГ, ты же знаешь, что тебя сам Виктор Никифоров читает?????» Аск. Ничего нового. И, конечно, он не знает: просто случайно чуть не умер от страха, когда обнаружил это.       Кто-то перед ним коротко прокашливается, и Юри чуть не роняет себе телефон на ноги, испуганно поднимая голову.       — О, это же ты! Тот парень, что в меня врезался, — радостно произносит Виктор, а Юри чувствует, как краснеет его лицо. — Ты здесь работаешь?       — Д-да… Простите за произошедшее, — выпаливает Юри, предпринимая попытку поклониться и чуть не ударяясь головой об стоящую между ними стойку.       — Тише, все в порядке, — смеется Виктор, нежно улыбаясь, а сердце Юри собирает чемоданы, собираясь покинуть тело своего владельца. — Выдашь мне полотенце? Ты ведь тут за этим, верно?       Вежливый и хорошо воспитанный Юри мысленно матерится на всех известных ему языках, включая русский, но все равно оборачивается, дрожащими руками пытаясь вынуть полотенце из отведенной ему ячейки в шкафу. Он практически чувствует, как чужой взгляд скользит от его поясницы до макушки, и чудом удерживается на ногах       — Эт-то в-вам, — шепчет он, протягивая полотенце. — Д-душевая нах-ходится-       — Я знаю, где она, — посмеивается Виктор вновь, случайно — или нет — задевая руки Юри. — Спасибочки, малыш.       И он подмигивает, а сердце Юри вместо того, чтобы перестать биться как сумасшедшее, кажется, останавливается совсем.