Дредноут по имени Никки

- Сова, открывай, медведь пришёл! - Иду, иду, - послышался сонный голос из-за двери, шум падения, приглушённая ругань, возня… Наконец, дверь открылась, явив миру Муракумо. Заспанная девушка щеголяла причёской в стиле “Не трогайте голыми руками катушку Тесла”, мило потирала кулачком глаза, второй рукой прикрывая отчаянно зевающий рот, и, несмотря на общую оторванность от мира, выглядела по-прежнему мило и по-домашнему. Последнее подчёркивалось принтом желтоглазой совы, чьи глазищи очень удачно расположились аккурат поверх груди девушки[1]. - Круто выглядишь, Шин, - улыбнулся я девушке, с удовольствием отмечая, что мой подарок ей весьма идёт. - Ты мне льстишь, флагман, - мило порозовела Дева и, обернувшись на недовольный бубнёж, донёсшийся из глубин комнаты, только вздохнула. - Утра. - Правильно, утро добрым не бывает. Особенно для живущих в ритме совы. - Что-то случилось? - снова зевнула Муракумо и переступила с ноги на ногу. Хых, прикольные тапочки - ушастые лохматые зайчики, ядрёного оранжевого цвета. Я кивнул: - Утро случилось. Напоминаю, вчера Эмден приглашала штрафбат на эксклюзивную беседу. - Ух-ё! - резко проснулась Муракумо. - Я быстро, флагман! И, захлопнув дверь, со скоростью пули скрылась в комнате.

***

- Кто назовёт главное умение Девы Флота, находящейся в режиме одиночного рейда? И тишина… Мёртвых с косами не хватает и ночи на дворе. Ада, хмыкнув, прошлась вдоль насыпи, служащей нам сейчас в роли самобытных сидений. - Умение то же самое, и что у магов во всяких фэнтезийных книжках: убегать быстро и далеко. По сторонам от меня послышались жиденькие приглушённые смешки. - Это не шутка, - голос Эмден серьёзен, а в строгом взгляде всё же просачивается понимание - несмышлёные детёныши ещё не нюхали ни пороха, ни крови. - В море всякое может произойти: отбились от эскадры, отрезаны превосходящими силами противника от основной группы, да банально получили по голове бронебойным и в состоянии грогги или контузии просто-напросто заблудились в трёх волнах. И тут основная ваша задача - разорвать с Глубинными сначала дистанцию атаки, а потом и дистанцию контакта - визуального и средств радиотехнического обнаружения. Ада, поправив идеально сидящую на ней полевую форму с отличительными знаками мастер-инструктора, прошлась перед насыпью. - Да, средства РТО у Глубинных так себе… С одним очень весомым “но”: чем их больше, тем зона охвата шире и поисковые возможности выше. Если понимаете, что хвост не скинуть, настоятельно рекомендую использовать принцип работы, неофициально именуемый в Империи “татар-стайл”: подскочили, ударили, сбежали. Приоритетная цель - Высшие особи, так называемые они, химэ, принцессы и остальные демононосцы. Кто-нибудь скажет, почему? А вот это уже простой вопрос. На него, уверен, даже Синтия, через раз путающая комическое и космическое, с ходу даст ответ. - Потому что каждая элитная особь является связующим узлом-ретранслятором локальной сети подчинённых Низших? - подняла руку София. - Отчасти так, - согласно кивнула Эмден. - Если программы вашего обучения не свернули до уровня “вот приказ - исполняй его любыми силами”, то должны были дать и базовое теоретическое обоснование такой тактики. Чем большую сеть удерживает прайм-особь, тем более медлительна она становится. Но при этом её материнские способности обнаружения становятся тем лучше, чем хуже контроль над стаей. Итого, как правило, Глубинные встречаются в формациях, далёких от совершенства и любых боевых стратегий: огромное поле сканирования, но при этом - почти никакая способность к целенаправленному управлению особями. Соответственно, логично и противное: чем уже поле сенсоров и меньше стая, тем выше её опасность как локальной формации. Недаром малые боевые ордера Дочерей Бездны способны разорвать в клочья не в пример более крупные формации, но управляемые недостаточным количеством элиты. Эмден, приложившись к стандартной фляжке с тоником, сделала короткую паузу. - Есть задокументированные свидетельства того, как стая в три-четыре десятка примитивов, управляемая элитной особью уровня “они”, полностью выносила стаю численностью в четыре-пять сотен примитивов под управлением двух-трёх Глубинных уровня “они” или даже химэ. И потому, - Ада, присев на бетонный блок, непонятным взглядом посмотрела на так и не убранную фляжку. - Потому главное в глубоком рейде - выносить высших. И очень быстро бегать. - Запомните, Девы, - взгляд Эмден налился яркой, обжигающей зеленью. - Чем меньше прайм-особей в противостоящей вам формации останется, тем больше шансов выжить. - Госпожа Ада, - протянула руку Катарина, вызвав формулировкой улыбки у русскоговорящей части группы. - А если обнаружили, и прайма прикрывает москитный флот? - Хороший вопрос, - согласилась легендарная Дева Флота. - Через москитный пробиться может, разве что, лакишот, золотой выстрел, которых, в лучшем случае, один на пару тысяч, в противном случае… - Смерть? - тихо поинтересовалась Муракумо. - Да, - коротко ответила Эмден. - И… этому ничего нельзя противопоставить? - Можно, Шинджу, можно. Только вот шансы выжить почти равны нулю. На личном примере: не раз бывало, что приходилось выводить ГЭУ на запороговый максимум, готовясь подорвать себя… Слава всем морским богам, эта окончательная участь меня пока миновала… Но - было сложно. Очень сложно. И, чего уж таить, пару раз я оставалась в живых исключительно благодаря вмешательству Дев Летучего Голландца. Ада сказала это настолько просто и буднично, что до нас ещё очень долго доходил смысл произнесённых слов. Успели в среде канмусу сформироваться свои легенды. Фусо мельком рассказывала о паре из них: о Вечной Деве, что незримо стоит за плечом каждой из тех, кто идёт в заведомо обречённый бой; она сражается бок о бок, одним своим присутствием внушая уверенность в своих силах и даря шанс на победу - и ничем иным нельзя объяснить, почему же иногда Девы, по недосмотру разведки и просчётам командования отправленные тупо на убой, возвращаются из похода живыми, здоровыми и на невозможном эмоциональном подъёме. Вечной не молятся, но, выходя в море, обязательно оставляют под пирсом ли, или на прибрежном камне, или на любой другой примечательной детали берега что-нибудь личное, желательно, но не обязательно, дорогое - как память. Серьги, запаянные в пластик конверты, счастливые монетки, фрагменты закладной доски, да те же фенечки, активно сплетаемые в промышленных масштабах каждой третьей канмусу. Всё идёт в ход. Говорят, Вечной Деве так проще найти путь к тем, кто попал в беду. А ещё говорят, что у неё нет одного конкретного воплощения. Многоликая, она ходит и живёт среди нас неузнанной, и, когда пробьёт час Последней битвы, Вечная скинет маски, и ободрит, и поведёт за собой - в бой. В бой, в котором будет лишь один результат - полная победа. А ещё Фусо рассказывала о Девах Летучего Голландца. И тут было совсем ничего не понятно. Легенда о Вечной - ещё ладно, если уж ни в лице мистического надсмотрщика, ни в отрешённой физиономии вечного пофигиста Девы поддержку не нашли, то просто должны были создать что-то схожее. Понятное и родное. “Не бывает атеистов в окопах под огнём”, верно ведь? А легенды о Летучем Флоте заставляли искать несостыковки, противоречия, разногласия. Ибо слишком уж похоже на правду. Иногда - и никто не знает, при каких условиях - на море опускается густой туман. Не сервисная нанитная взвесь Туманниц, не физические аномалии Дочерей Глубины. Обычный туман, состоящий из испарений и мелкодисперсных капель влаги. Обычный, да не совсем. Через него не могут пробиться глаза вездесущих спутников-шпионов, в нём вязнет радиосвязь, и даже внутренняя сеть Дев Флота, говорят, работает волнами и с перебоями. Говорят, приходит Летучий флот всегда по-разному, и никогда не знаешь, что в этот раз увидишь ты в обманчивом, скрадывающем расстояния и голоса, тумане: бледную ли Деву, или мощный, вселяющий уверенность и спокойствие, массивный корабельный борт, или гирлянду путеводных огней, или парящие прямо в воздухе сложнейшие, вызывающие головную боль при попытке их рассмотреть, геометрические фигуры, совершенно чуждые привычной метрике... Одно остаётся неизменным: они не причиняют вреда. И, когда странный туман исчезает, канмусу зачастую обнаруживает, что варсьют её цел и исправен, даже если рассыпался от малейшего движения перед этим, и раны исчезли, и усталости как не бывало. - Летучие Девы - не миф, - просто говорит Эмден. - Не сказка, не легенда. Уж я-то знаю. И не верить ей - невозможно.