Раздевайся, нам уже давно пора познакомиться получше.

Клод и Винсент, на их счастье, успели забежать в лифт буквально перед тем, как он захлопнулся. Не успей они хоть на секунду – Джим опять бы исчез из их жизни на очень большой срок. Лифт оказался весьма большим и просторным – в него спокойно поместилось бы человек восемь, а, может, и девять. Но, пока, в лифте было только три человека. Первым был Джим, который, подпирая спиной грязную стенку лифта, смотрел на только что вошедшего дядю и его лучшего друга – Винсента. Вторым был, собственно, сам Клод, злобно смотревший на мальчишку, который, в последнее время, всё чаще и чаще его раздражал. Последним был Винс, абсолютно не понимающий, что происходит с этими двумя. Мальчик нажал кнопку этажа, который был ему нужен. – Мы не останемся ни на минуту в этом мерзком отеле, – проговорил Клод, поправляя очки, попутно осматривая дверь лифта, которую не меняли, наверное, лет двадцать. – Это не тебе решать, – спокойным (даже очень спокойным!) тоном отозвался Джим, хотя всего минуту назад был как сорвавшийся с цепи зверь, готовый броситься на любого, кто встанет на его пути. Клод промолчал. Ему не хотелось отвечать на слова этого мальчишки какой-либо грубостью. Дверь лифта открылась с таким скрипучим звуком, что Фантомхайв закрыл уши, чтобы хоть немного приглушить этот противный и громкий скрежет. Зато Джим даже ухом не повёл, спокойным шагом направившись из лифта прямо в коридор этого притона. Да, это был именно «притон», так как другого слова, от увиденного безобразия, у Клода просто не нашлось. В коридоре был приглушённый свет, не было ни единого окна, двери были ужасно обшарпанными, да ещё и, вдобавок, с нецензурными надписями, которые покрывали здесь всё. Джим подошёл к самой крайней двери, возле которой одиноко стоял в вазе давным-давно умерший георгин. Дверь в комнату моментально открылась. Стало очень отчётливо слышно, что там, с большим грохотом, падали различные вещи и раздавались крики. – Эй, псина! Что, хозяина разозлил? – Отвратным голосом прохрипел Джим, у которого на губах отпечаталась зловещая ухмылка. Удивление Винсента было феноменальным, так что Фаустус не сразу понял, что стало этому причиной, но это было лишь до тех пор, пока он не повернул голову в дверной проём. Вот теперь он отчётливо узрел, чем же был так удивлен его друг.