***
— Уф, добежали, — вздыхает Чон, закрывая входную дверь. Чимин устало кивает. Весь мокрый, щеки горят, и дыхание сбилось. Чонгук прямо в коридоре стягивает насквозь промокшую футболку и удивляется, почему Чимин начинает с завистью смотреть на него. — Эй, прекращай на меня пялиться, лучше разденься — простудиться можешь, — хмыкает парень, подойдя к потерявшему уверенность блондину. Чимин чувствует себя некомфортно в чужой квартире, однако послушно выполняет просьбу. Точнее, не совсем выполняет. Он внезапно останавливается, хотя снял футболку всего лишь на половину, оголяя плоский живот. Парень смущенно натянул футболку обратно, и это не могло не изумить Гука, который даже рот приоткрыл. — Можешь идти в ванную, я поищу пока тебе сменную одежду, — указывает на дверь, ведущую в ванную. Пак кивает и пулей скрывается за дверью, пока Чонгук, ухмыльнувшись, копается в шкафу, перебирая вещи. Он находит для блондина свою растянутую футболку белого цвета и спортивные штаны, тоже растянутые. Но, вместо того, чтобы постучать или хотя бы спросить, можно ли войти, Чон по-хозяйски открывает дверь ванной. В глаза бросаются изящная спина, чуть выпирающие лопатки и хрупкие плечи блондина. — Вау, — выдыхает парень, пока Чимин не повернулся к нему лицом, прикрываясь руками. — С-стучать н-не учили?! — заикаясь, произнес Пак и бросил в лицо Чонгука мокрую футболку. — Пошёл вон! — Я вообще-то тебе сменку принёс, но раз уж ты настаиваешь, — брюнет хитро улыбается и намеренно разворачивается, чтобы уйти, как Чимин сам его останавливает. — Айщ, черт с тобой! — Пак выхватывает у того из рук одежду и снова хлопает перед носом парня дверью. — А «спасибо» сказать? Вот неблагодарный. Чимин спустя пару минут выходит из ванной. Чон замечает, что футболка то блондину большевата и открывает вид на острые ключицы, и еле сдерживается, чтобы случайно не спросить: «Почему ты такой маленький?», потому что чувствует, что если скажет это, Чимин ему точно член отрежет. У них разница в шесть с хвостиком сантиметров, но Чимину явно хочется дорасти до роста Чонгука, ибо незаметно встаёт на носочки, чтобы казаться выше, чем есть на самом деле. Но он не знает, что брюнетом это уже было много раз замечено и как приподнимались у того уголки губ от едва уловимого запаха лаванды, исходящего от блондина. Парни сидели около журнального столика. Чонгук тыкал пальцем в экран ноутбука, говорил что-то про функции «Конструктора» в программе. Чимин располагался рядом, зачитывал сочинение, которое вместе с Чоном перепечатал на компьютер. — Можно добавить несколько изображений или, скажем, график развития лингвистики. Что скажешь? — предлагает Чонгук. — А не будет слишком много лишнего? — Не думаю, ну, если мы немного сократим текст, то это только нам в плюс, — отвечает Чонгук и посмотрел на часы в правом нижнем уголке экрана ноутбука. — Не хочешь передохнуть? — и встаёт на ноги, разминая затекшие мышцы, и получив лёгкий кивок, широко улыбается. — Тебе что: чай, кофе или меня? — Ага, смешная шутка, мне чай, — пробубнил в ответ Пак, не сдерживая лёгкой улыбки, и решает пока просто пройтись по квартире брюнета, разузнать обстановку. Чонгук, как позже стало известно, живёт отдельно от родителей в небольшой уютной квартире. Небольшая кухня, зато довольно просторная ванная, гостиная с большим диваном и плазмой и спальня, включающая большую двуспальную кровать, рабочий стол и прикрепленным к стене турником, на котором брюнет ежедневно совершает по тридцать (или больше) потягиваний. В углу комнаты парочка гантелей, гитара, к которой у Чимина руки все тянулись, чтобы поиграть, но это будет невежливо со стороны, поэтому блондин, закусив губу, перевёл взгляд на книжные полки. Оказывается, Чон тоже любит детективы, Чимин среди книг нашёл несколько томов о Шерлоке Холмсе, Мисс Марпл и Пуаро. Пак обязательно заговорит об этом с брюнетом, потому что сам без ума от детективных историй, наполненных всевозможной интригой, захватывающим сюжетом, в котором противостоят друг другу невозмутимый сыщик и хладнокровный убийца, и каждый из них жаждет стать победителем этой рискованной битвы и ликвидировать своего врага. Чимин все-таки возвращается к осмотру гитары. Руки так и чешутся что-нибудь побринькать на ней. Тонкие, но прочные струны, корпус из красного дерева, не каждый может себе позволить такое. А ведь Чимин все свое детство мечтал приобрести такую, вместо дешёвой гитары, сделанной из фанеры, что сейчас пылится у него в углу их с Намджуном квартиры. Он давно не брал гитару в руки, с того момента когда был брошен родителями. Тогда вернувшись после школы в хорошем настроении, парнишка заходит в дом и непонимающе смотрит на родителей, вытаскивающих чемодан с его вещами на улицу. На тихий вопрос: «Мам, что происходит? Мы куда-то собираемся?», белокурая женщина с абсолютно безразличным лицом гладит сына по голове и указывает на открытую дверь, куда направился вместе с чемоданом отец. «Все в порядке, Чимин. Мы нашли нашего настоящего сына. Он все свои тринадцать лет прожил на улице,» — говорила женщина, а потом посмотрев на удивленное выражение лица Чимина, добавляет с какой-то даже злостью. — «Выметайся, ты больше не мой сын. Если бы ты не родился, все было бы нормально». И прежде чем Чимин успел что-то сказать, перед его носом захлопнулась дверь, как единственный путь к счастью, и он оказался вне родного дома, в котором жил с самого своего рождения. Маленькие кулачки с часу беспрерывно били входную дверь, мальчик кричал, плакал и не понимал, почему родители его вдруг оставили, пока не увидел в окне первого этажа светловолосого мальчика с забавными кудрями, который сидел на чиминовом стуле, прыгал на его кровати и играл в его игрушки и который заменил Чимина собой. Стук прекратился, слезы высохли, осталась только обида и недомогание. Пака, как старую игрушку, выкинули и поставили на его место другую, новую. Мальчику не нужно было объяснять причину, он сам все понял. Он никому не нужен. А потом появился высокий хён, по имени Ким Намджун, и помог Чимину вновь жить в семье. Они быстро привязались друг к другу и уже не представляли своей жизни, не встретившись они тогда на мосту. — Держи, — Чонгук протягивает кружку с горячим чаем. — Спасибо, — холодные пальцы вмиг согреваются теплом чашки, блондин делает маленький глоток, чувствуя, как растекается горячая жидкость по горлу, чуть морщится, обжигая язык. — У тебя здесь уютно. — Сам обустраивал, — улыбается Чонгук. — И не страшно жить одному? — Я привык, а что? — Ничего, просто спросил, — Пак опускает глаза в пол, держа двумя руками дымящуюся кружку, потом снова глядит на брюнета. — Просто, разве не скучно? Не с кем поболтать и все такое. Чонгук скептически приподнимает брови. С чего это блондин такой вдруг разговорчивый стал? — Оу, так ты волнуешься за меня, — слащаво тянет Чон, наблюдая за тем, как Чимин резко дует губы. — Дурак что ли? На хрен ты мне сдался? — усмехнулся Чимин, поставив чашку на стеклянную поверхность столика. — Вот сейчас реально обидно было, — Чонгук быстро оказывается перед блондином, опасно близко к его лицу, и дышит в полуоткрытые от удивления губы. — Я совсем тебя не привлекаю? — Нет, — слышится быстрый и неуверенный ответ, Пак пытается отодвинуться назад. Чонгук отстраняется, поджав губы, а потом как ни в чем не бывало улыбается. — Я ещё печенье принёс, будешь? — а внутри горит все адским пламенем. Чонгук не понимает, почему в голове засели пухлые губы блондина, которые любая девушка хочет иметь, несколько раз повертел головой и засунул в рот печеньку. На дворе уже час ночи, и ребята потихоньку начинают чувствовать усталость. В университет завтра не надо, к счастью, доклад можно доделать и завтра. — Давай спать, — предлагает Чон, закрыв крышку ноутбука, и указывает на готовую кровать. — Не стоит, я могу и на диване в гостиной, — смущенно отвечает Чимин. — На нем неудобно, потом спина будет болеть, — все равно настаивает брюнет.— И возражения не принимаются, — быстро добавляет он, когда Чимин открывает рот, чтобы отклонить его предложение. Пак недовольно засопел. — Тогда постели мне на полу. — Нет. — Но почему?! — Я — хозяин этой квартиры, и раз уж ты у меня в гостях, я должен позаботиться о том, чтобы ты чувствовал себя уютно и комфортно, — серьезно отвечает Чон и тянет Чимина за собой на кровать. Блондин издаёт возмущенный писк, но тут же замирает, когда брюнет утыкается носом в его шею и обхватывает его талию со спины. — Эй, раз уж разрешил спать на своей кровати, то соблюдай хотя бы личное пространство, — шипит Пак, пытаясь убрать скрепленные в замок руки на своем животе. — Не ерзай, иначе реально на полу будешь ночевать. — Да я с радостью, — как бы Чимин не старался, но выбраться из мёртвой хватки Чона он не смог, зато внезапно почувствовал, как по телу начинает разливаться тепло. Блондин удивился, ведь раньше такого не было. Он должен был почувствовать хотя бы отвращение или совсем ничего, а тут... Парень ещё какое-то время поерзал и, услышав лишь сопение брюнета, сдался и закрыл глаза, решив, что ему это все показалось.***
Чонгук, конечно, не ожидал такого пробуждения, когда его чуть не оглушили и не задушили подушкой. Лицо у блондина, пусть все еще сонное, но злое, и брюнет не сразу смекнул, в чем дело, пока на него не набросились с проклятиями и кулаками. — Ах ты ж падла мускулистая такая, не пропустил момент, когда я спал! Чонгук останавливает удар, перехватывает чужие культяпки одной рукой. — Ты чего разорался с утра пораньше? — спрашивает брюнет, наблюдая за безуспешными попытками Пака ударить. — А кто мне, если не ты, оставил вот это? — Чимин даже голову откидывает вправо, чтобы Чон мог увидеть слабый укус на тонкой шее. — Это не я, — как можно спокойнее произносит Чон. — А кто тогда? Я что ли? — Чимин дует губы. — Может и ты, и почему ты так взъелся из-за этого? — Ничего я не взъелся, — обиженно бросает блондин, смотря на алый след, выделяющийся среди бледной кожи шеи. — Просто не люблю подобные вещи, это противно и...ну... — Интимно? — предполагает брюнет, наконец, встав с кровати. Пак в отражении замечает накаченное тело парня и невольно поджимает губы. Да такое тело любому человеку крышу снесет. Чон отправляется в ванную первым и хитро улыбается. Не будет же он говорить, что кожа у блондина вкусно пахнет и что он не смог удержаться и не попробовать её на вкус. У него было много пассий, с которыми брюнет любил заигрывал и прижимать за каждым углом, горячо шепча пошлости на ухо. Неожиданные поцелуи, укусы — все это было своеобразным флиртом и веселило, но потом наскучило. Чонгуку слишком легко все давалось, а так неинтересно. Парень искал того, кто заставил бы его добиваться, может даже неосознанно. И Чимин таким является, но слишком недоступный и дерзкий, настоящий тип брюнета. Запах чего-то вкусного привлекает внимание брюнета, и тот направляется на кухню, где оказывается Чимин. — Прости, конечно, что я без твоего разрешения хозяйничаю на кухне, но ты слишком долго умывался, — произносит Чимин. — Я думал, что ты случайно утопился, и решил отпраздновать. — Блинчиками со сгущенкой, — завершает фразу улыбающийся Чон и садится за стол. — Хрен дождешься моей смерти. — Мечтать не вредно, — Пак разводит руками, в фартуке он выглядит очень даже мило и по-родному. — Тебе идёт фартук, прямо как хозяюшка, — подмечает Чон, улыбаясь хитро, и подходит к парню, стоящему у плиты, кладет голову ему на плечо и обнимает со спины, отчего тот вздрагивает и начинает громко возмущаться. — Не хочешь остаться жить здесь? Будешь готовить мне каждый день. — Ч-чонгук, — выдыхает сдержанно Чимин и разворачивается лицом к брюнету. — Свали в туман, сволочь! — и со всего размаху бьёт лопаткой для блинов по тёмной макушке. — Если не хочешь остаться без завтрака, то не лезь ко мне со своими двусмысленными фразами! Чонгук недовольно потирает голову и садится обратно за стол. — «Аргх, почему с ним так сложно? И ведь не подпускает к себе ближе позволенного!» — подперев щеку, думает Чон и вздыхает.