Go away you fucking gay!

Чонгуку даже не нужно было заводить будильник, потому что крики Пака раздались не только на всю квартиру, но и на весь дом. Блондин успокаивается не сразу, задаёт вопросы, что, мол, какого черта он заснул на диване, а проснулся в одной кровати с брюнетом. Чона это потихоньку начинало раздражать, поэтому запущенная им подушка ненадолго заткнула парня. От вчерашнего Пака не осталось и следа, только дерзкая и громкая натура, которую так и хотелось огреть чем-нибудь тяжёлым. Чонгук хватает его за запястье и резко тянет на себя. Блондин оказывается прижатым к кровати лицом вниз и постепенно сбавляет пыл. — Вот так-то лучше, — Чонгук отправляется в ванную, не слушая тихие возмущения из спальни. Чимин смотрит ему вслед пристыженно и неловко шлепает босыми ногами по комнате, поджимая пальцы на ногах от холода. У Чонгука в квартире ковров не наблюдалось, да и домашних тапочек тоже, а щеголять в грязной обуви по чужому дому не очень-то вежливо. Из-за боли в затылке парню тяжело и болезненно поворачивать голову. Чимин нащупывает небольшую шишку, слегка надавливает на нее и шипит, стискивая зубы. Может все-таки уйти, пока Чон умывается, и забежать в травмпункт, чтобы осмотрели? Но Чимин боится врачей. А вдруг у него там перелом? Хотя если бы и был, Чимин, как минимум сто раз бы успел умереть или превратиться в инвалида, потому что затылок, это тебе не шутки-прибаутки. — Все еще болит? — обеспокоенно спрашивает голос рядом с ухом, от чего Чимин дергается и закусывает губу. Чонгук сейчас довольно близко, и блондину остается только удивляться, как он не заметил его. — Я посмотрю, можно? — пронзительный взгляд, обращенный в карие глаза, и Чимин кивает, чуть сгорбившись. Брюнет осматривает место ушиба и предлагает приложить льда. Пак категорически против, потому что успел замерзнуть, и Чонгук замечает это по старательно прячущимся коротким пальчикам в рукавах кофты. — Я думаю, мне нужно уже идти, — произносит Чимин, собираясь уже встать с постели, но его останавливают. — Не уходи, — Чонгук несильно сжимает пальцами плечо. — Мы можем…фильм посмотреть? Чимин — прирожденный добряк, хотя сразу и не скажешь, и отказать кому-то не может. Чон предлагает различные фильмы, которые купил на этой неделе, и, в конце концов, выбор остановился на первой части «Миссия невыполнима». Однако атмосфера была напряженной. Чонгук чувствовал вину за то, что Чимин пострадал из-за его несдержанности, тот, в свою очередь, за грубость. Но никто не решается извиниться, потому что слишком неловко и стыдно. Спустя тридцать минут Чимин неуверенно начинает: — Почему ты перетащил меня на кровать? — Тебе нельзя спать одному из-за ушиба. Я боялся, что ты можешь потерять сознание, поэтому следил за твоим сном, — отвечают ему, вглядываясь в черты лица напротив с легкой улыбкой на губах. Пак прячет руки за спиной и еле слышно произносит «Спасибо», смущается. — Только я не понимаю, зачем тебе это. Я приношу столько проблем, а ты мучаешься. — Но это я виноват в том, что ты пострадал, и пытаюсь все исправить, — Чонгук подходит к блондину достаточно близко, отчего тот выставил руки вперед, упираясь ими в крепкую грудь. — Меня совесть грызет со вчерашнего…нет, уже очень давно. И все это из-за того, что ты каким-то образом влечешь меня к себе, — Чимин упирается спиной в стену и смотрит недоуменно на возвышающегося над ним брюнета, уже расположившего руки по обе стороны от его головы. — Чонгук. — Ты ведь никогда мне не нравился. Я желал тебе плохого долгое время, а в один момент понял, что без тебя жизнь становится какой-то пустой, — продолжает Чон, не давая Чимину ускользнуть. — Я ненавижу тебя. Что ты со мной делаешь? — П-подожди, я не понимаю… — растерянно мямлит Пак, машет руками, которые перехватывают одной ладонью. — Ч-чонгук! — Пак Чимин, — тяжёлый вздох, а затем губы внезапно обливает лавой. Чонгук прижимается к пухлым губам. Так, слегка, мимолетно. Чимин с широко раскрытыми глазами вцепляется ему в плечи и шумно выдыхает, когда Чон отстраняется и отпускает его запястья. Чимин хочет убежать, но может только обессиленно осесть на пол и поджать под себя колени. Губы горят, руки дрожат, и хочется заплакать. Чонгук садится перед ним на корточки и замечает, как краснеют кончики ушей блондина. Брюнет тоже был смущен своим поступком и, кажется, немного жалел о содеянном. Чимин не поднимает глаз, уткнувшись лицом в острые коленки, и будто не в этом мире. Неловкое касание до хрупкого плеча бьёт током по чонгуковым пальцам, заставляя остановиться. — Зачем? — тихий шёпот, наполненный отчаянием, раздается эхом по всей квартире. — Ты мне нравишься, — произносит Чон на одном дыхании, его слова заставляют вздрогнуть и окончательно растеряться. — Я не знаю, как так получилось. Я пытался забыть тебя, говорил себе, что это просто юношеское влечение, которое вскоре пройдёт. Но ты притягиваешь меня, как магнитом. — А мне что делать? Как с этим теперь жить? Ты подумал об этом? — всхлипывает Пак. — Я обещал себе, что ни в коем случае не нарушу данного себе обещания. — Какого? — Не влюбляться…в парня снова, — покрасневшие глаза смотрят в темные, и Чонгук невольно вздрагивает, чувствуя сковавший тело страх.

***

Прошло два дня. Чонгук, возвращаясь из университета, порой застывает в коридоре, смотря в одну точку, а именно на место, где всего несколько дней назад он признался Чимину в симпатии, но не в любви. Да, не в любви. Чон вздыхает, даже не пытаясь выбросить блондина из своей головы. Пак старательно делает вид, что не замечает его, прячется за ничего непонимающим Тэхёном, расспрашивая того о всякой ерунде, типа: если смешать соджу с тестом, то получится ли соджу-булочка. Ким недоумевает и, кажется, всерьёз задумывается над вопросами Чимина, не осознавая, что блондин просто пытается отвлечься. Чимин весь день бегает из одного корпуса в другой, потому что профессора дают ему поручения, которые не выполнить нельзя. Так что поймать блондина в коридоре практически невозможно, ибо тот двигается быстрее пули, иногда теряя по дороге листы. Парню сочувствуют, потому что бегать с одного конца университета в другой слишком муторно. На парах он сидит уставший и практически не слушает лекцию, под которую засыпает. Чонгук же не может сосредоточиться и частенько поглядывает на прикорнувшего парня. Одно лишь лицо блондина заставляло улыбаться. Чон тихо хихикнул в кулак, заметив стекающую из уголка губ прозрачную слюнку, но тут же поджал губы, вспоминая, что как бы Чимин его избегает. Хотя Чонгук и не пытается с ним заговорить, боясь сделать все только хуже, поэтому и наблюдает со стороны. Зависть и ревность сочатся со всех краев, когда брюнет видит Чимина с Тэхёном. Ведь рыжий получает и его улыбки, и тепло, которые так необходимы сейчас Чону. Через ещё три дня, Чонгук чувствует слабость, будто из него выкачали все жизненные силы. Голова раскалывается и, кажется, высокая температура. Любимый хён находится рядом, укрывает заботливо одеялком, даёт жаропонижающее и спрашивает о самочувствии. Хосок, бывало, балует младшего всевозможными вкусняшками, которые привёз из разных стран, и Чонгук вроде как улыбается, но позже ближе к обеду начинает бредить. Естественно он в университет пока что не ходит, приблизительно два дня, потому что слишком плохо себя чувствует. А Хосоку ведь скоро надо на работу, а бросить брата он не может. Но когда Чонгук произнес тихое «Чимин», Чон-старший находит номер телефона блондина и звонит ему.

***

Пак уже второй день не видит Чонгука в университете, и это, кстати говоря, его напрягает. Чонгук не из тех, кто любит прогуливать пары, а значит что-то случилось. Чимин все равно начинает волноваться, потому что: а вдруг из-за него Чонгук бросил университет и уехал куда-нибудь подальше. Но когда ему начинает звонить сам Чон Чонгук, блондин вовсе теряется и с трудом отвечает на звонок. — Да? — Чимин, не ошибаюсь? — незнакомый голос раздается из трубки, Пак удивленно вскидывает брови, так как ожидал, что звонит Чонгук. — Эм, да. — Отлично, меня зовут Чон Хосок. Я старший брат Чонгука. — Ох, правда? Рад знакомству. Чем могу помочь? — В общем, сможешь посмотреть за Чонгуком? Он болен, а мне срочно нужно на работу. Врача вызывали, лекарства прописали. Ты уж прости, но мне больше некому обратиться. Чимин с минуту задумчиво разглядывает свои кеды и неуверенно соглашается. — Уф, спасибо тебе большое. Ты ведь сейчас на парах? Когда они заканчиваются? Я заеду за тобой, если ты не против. — Через полчаса закончатся. Но у меня ещё две пары впереди, — отвечает Чимин и, недолго думая, решает их все-таки прогулять. — Да, через полчаса, но я могу и сам добраться. — Как тебе будет удобнее. И спасибо ещё раз, — облегченно вздыхает Хосок, а потом добавляет в более веселом тоне. — Я, когда увидел тебя в первый раз, сразу понял, что ты являешься кем-то особенным для Чонгука. Братишка тогда нес тебя на руках к себе домой, все время говорил, что слишком виноват перед тобой и делал все возможное, чтобы тебе стало лучше. Ты, по-моему, тогда затылком ударился. В общем, приходи, только постарайся не задерживаться. — Хорошо, до свидания, — парень молча убирает телефон в карман и сжимает ладони в кулаки. Чимин осознавал свою ошибку. Не стоило так поступать с Чонгуком, не нужно было его игнорировать и избегать. Ведь это он помог ему, а не бросил, и самое главное, заботился, чего в последнее время так не хватало Паку. И поцелуй тот больше не напоминал о произошедшем. Блондин измучился за эту пару, нервно и нетерпеливо ерзая на стуле. А когда она закончилась, пулей вылетел из университета. Пак предупредил Тэхёна о своём уходе, напоследок извинившись, ведь сегодня опять не получится побаловать себя коктейлями и танцами в клубе неподалёку. Ким, конечно, делает вид, что расстраивается, дует губы, а Чимин обещает купить ему чего-нибудь вкусненькое в качестве извинений. Пак слишком быстро оказывается у подъезда, где дверь ему открывает темноволосый парень с улыбкой на лице. У Чимина глаза расширяются, когда он видит, что перед ним стоит никто иной как Джей-Хоуп. Пак судорожно жмет протянутую руку и, напрочь забывая о настоящей цели своего визита, просит автограф. Танцор автограф даёт, хлопает перевозбужденного парня по плечу и быстренько уезжает на своем мотоцикле. Чимин без ума от его танцев. Конечно, кто, кроме самого Хоупа, может так великолепно танцевать, что аж за душу берет? Будь Пак девушкой, давно бы сто раз потек, потому что видеть своего кумира — это что-то выше предела мечтаний, такая редкость. Парень только спустя пять минут вспоминает о Чонгуке и направляется в его комнату, попутно читая написанные Хосоком инструкции по применению лекарств, когда и в каких количествах. Брюнет тяжело и глубоко дышит, вцепившись руками в одеяло. Его слегка знобит, что не есть хорошо. Чимин проверяет температуру и решает проветрить ужасно душную комнату, которую, наверное, уже можно перепутать с баней. Чтобы сбить температуру, парень прикладывает на вспотевший лоб холодный, но не слишком, компресс, проверяет пульс и не знает, что делать дальше. Чонгук сейчас перед ним весь такой беспомощный, что Чимину даже совестно становится. К брюнету он питает какие-то странные чувства. Ему хочется находиться рядом с ним и не покидать, чувствуя, что без него тому придётся туго. — Прости меня, — срывается с губ виновато. Парень прислушивается к дыханию и кладет голову рядом с Чонгуком на кровать, шмыгнув носом. Он не хочет вспоминать события далёкой давности и просто ждёт, когда Чон проснется, на какое-то небольшое время засыпает рядом, а потом снова просыпается, чтобы поменять компресс. — Чимин, — блондин поднимает голову и встречается взглядом с внимательным и немного изумленным Чонгуком. — Что ты…тут делаешь? — А я…просто так заскочил! Д…да, хотел у-узнать, почему ты…сегодня не пришёл, — застигнутый врасплох Пак глупо улыбается, пытаясь связать слова друг с другом, но выходит только путаница. Чонгук слабо улыбается. — А если честно? — А если честно, то по…потому что я не мог оставить тебя одного. И ты не думай, что я это из жалости делаю. — Даже не задумывался, — Чонгук, усмехаясь, протягивает ладонь, до которой Чимин почему-то касается, и резко тянет на себя. — Ой! — блондин падает на кровать, удивленно вскидывая брови, и оказывается прижатым к Чонгуку. — Ч-чон… — Тсс, лежи и не шуми, — шикает на него парень, кладя свою голову ему на макушку и прикрывая глаза. Чимин что-то недовольно бурчит и смущается, пока не замечает, что Чонгук снова заснул. В этот момент захотелось тоже закрыть глаза и отправиться в царство Морфея. У Пака вырывается беззлобное: «Айщ, этот ребёнок!», и к спящему Чонгуку прибавляется мирно сопящий блондин.