Go away you fucking gay!

— Ну что, ты готов? — спрашивает Чонгук, с усмешкой наблюдая за тем, как трясется Чимин и нервно покусывает собственные губы. Они стоят перед входом в университет, который славится своим престижем и популярностью. Хотя в последнее время сюда поступают только из богатых семей — Д-да, — голос дрожал, а живот неприятно тянуло. — Ты неважно выглядишь. У тебя синяки под глазами. — Знаю, тяжело было заснуть, — большая ладонь опускается на плечо блондина и начинает поглаживать его, подбадривая. — Чем быстрее мы зайдем в это захолустье для богатеньких девочек и мальчиков, тем меньше потратим нервных клеток, — отвечает Чон. — Ага, надеюсь мне не придётся в будущем сюда возвращаться. — Не нравится сам университет? — Я должен был попасть сюда по баллам, однако, несмотря на то, что я хорошо сдал проходной экзамен, мне отказали, сказав, что, мол, денежек нет, значит не поступил, — хмуро ответил Чимин, пнув камушек в сторону входа университета. — Так давай заставим их понять свою ошибку, — Чонгук сжимает ладонь в кулак, о который стукает блондин своим, и удовлетворенно кивает. А вообще, слова Чона были лучше всякого антидепрессина, и Пак чувствует себя увереннее рядом с ним. Они вошли в здание. Что самое интересное, их никто не встречал, так что вся решительность вмиг испарилась с характерным «пуф». Старая вахтерша обратила на них свой подозрительный взгляд, поджимая сухие губы, поднимается с насиженного места и обращается к парням: — Чем могу помочь? — от ее скрипучего голоса хотелось оторвать себе уши. — Да, мы пришли из университета имени «Ю…», чтобы представить наш доклад здесь, — мило улыбаясь, ответил Чонгук. — Не слышала о таком, мальчик-красавчик, — хихикнула старуха, приподнимая подол длинющей юбки аж до бедра и хитро улыбаясь. Чимин готов был блевать от этого вида, потому что с виду беспомощная вахтерша вдруг пытается соблазнить Чонгука. А это знаете, педофилией попахивает. Брюнет, заметив нахмуренный взгляд блондина, все также невинно улыбается и, сузив глаза, обращается к старухе: — Вы уж извините, бабуль, но вы не в моем вкусе. — А что, на молоденьких девушек тянет? — Ага, на молоденьких…парней, — и в доказательство притягивает к себе Чимина. — Пфф, молодёжь пошла, — фыркнула вахтерша, садясь обратно. — Ничего я не слышала про вас, не говорили мне. А раз не говорили, так проваливайте! Её недовольные крики привлекли внимание проходящих мимо студентов, чьи взгляды устремились на чужаков. Потом к ним подошла на высоких каблуках женщина, судя по именной табличке, прикрепленной к полупрозрачной блузке, сквозь которую можно было увидеть ярко выделяющийся чёрный бюстгальтер, это заместитель директора. — Прошу прощения за задержку. Честно, я не ожидала, что вы придете так рано, — ответила женщина, прося парней следовать за ней. — Ох, правда? Нам сказали, что время назначенно на девять часов, — Чимин на всякий случай посмотрел на наручные часы, отметив, что уже успело пройти полчаса. — Возможно у вас что-то неправильно с часами. Заместитель смерила его презрительным взглядом и пошла дальше. Парни переглянулись, понимая, что здесь им совсем не рады. — А вот и нужная вам 666-я аудитория. На этом моя задача выполнена. У вас есть час на подготовку своего доклада и, если хотите, можете прогуляться по университету, сравнить его с вашим, чтобы понять, насколько наш университет престижный и удобный. — «И враждебный», — мысленно хмыкнул Пак, сложив руки на груди. — «Ещё и аудитория с несчастливым числом попалась». Пустая аудитория больше напоминала свалку. Куча банок из-под кока-колы, зловоных недоеденных бутербродов, размазанных по полу и грязных салфеток. — Мда, — Чонгук оглянулся. — И это называется самым престижным университетом Сеула? Скорее, на одну сплошную мусорку. — Дышать нечем, я открою окно, — и пусть спустя несколько минут неприятный запах выветрился, ни Чон, ни Пак не хотели здесь находится. — Фу, столько пыли, сюда вообще кто-нибудь заходит? Чонгук кривит губы, когда случайно дотрагивается рукой до парты, обмазанной кетчупом, и брезгливо вытирает её припасенными салфетками. — Не знаю, как ты, а я в этом свинарнике не собираюсь ничего делать, — парень разворачивается к выходу. — Ты куда? — Прогуляться, а заодно и с директором поболтать. — Я с тобой, — Чимин идёт следом и тут же спотыкается о собственную ногу, грозясь разбить себе лицо о твердый кафель. Пак успевает выставить руки, чтобы смягчить приземление, но Чонгук, у которого с рождения мгновенная реакция, ловит в последний момент, резко потянув на себя. Они громко столкнулись лбами и зашипели, восседая на полу в очень заманчивой позе. Чимин буквально сидел на мощных бёдрах брюнета прижатый лицом к крепкой груди. — Какой неуклюжий, — ухмыляется Гук, ослабляя хватку и давая возможность блондину отстраниться. — Полы скользкие, — оправдывается Пак, лихорадочно облизнув губы, ведь только что он отчётливо слышал сердцебиение брюнета, почему-то заставляющее потеть ладошки и пересыхать горло. — Ну да, конечно, — ехидно отвечает Чон, поднимаясь с пола. — Айщ, я кажется ногу потянул, — Чимин попытался встать. — Чонгук-а! Я встать не могу, больно! Чонгук недоверчиво изгибает чёрную бровь, считая, что блондин просто играется, но, когда тот снова попытался встать и скривился от боли, разочарованно вздохнул. — Что ты делаешь?! — Чимина поднимают на руки, отчего Пак рефлекторно обвивает руками чужую шею. — Чонгук! — Не кричи, — брюнет усаживает блондина на подоконник. — Где болит? — У меня все пройдёт, правда. — Где, я спрашиваю, болит? — настаивает Чон серьезным голосом, заставляя мелко задрожать. Чимин опускает взгляд на левую ногу, сдирая кожицу с припухших губ. Немного болит бедро и сгиб колена, и Чонгук понял это по его взгляду и кладет ладонь тому бедро, цепляя пальцами за край джинс. — Стой, Ч-чонгук, — Пак его руки накрывает своими, пытаясь отстранить их от себя, но слишком строгий взгляд мешает ему это сделать. Чонгук, когда серьёзный, внушает страх не только своим видом, но и меняющимся поведением. Его поступки и действия значительно отличаются, он становится непредсказуем, а неизвестность пугает. Чимин несколько раз пытался этому не поддаваться, но Чонгук был настойчив и серьезен, как никогда, да ещё и в разы сильнее и крупнее, и, по сравнению с ним блондин кажется таким миниатюрным. Но Чимин все равно не слушает. — Йа, Чон Чонгук! Сейчас ты ничего не увидишь, — Пак бьёт того по ладоням и театрально закатывает глаза. — К тому же нас могут увидеть и подумать неправильно. — Ну и пусть, мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке. — Айщ, не лапай меня, извращенец, а лучше помоги встать! Самостоятельные попытки слезть с подоконника терпят провал, и Чонгук, которому надоело смотреть на безуспешные старания парня, просто подхватывает его на руки и с самым спокойным выражением лица идёт с шестидесятикилограммовой тушкой, которая беспомощно болтается на его руках и негромко возмущается. — Нам надо найти медпункт. — Что? Нет, пожалуйста! У меня уже все прошло, правда-правда! — Хватит ссать кипятком от одного лишь упоминания о врачах. Это совсем не по-мужицки. — Да кто их любит? Шуршат своими белыми халатами туда-сюда и выписывают антибиотики, от которых скорее умереть можно, — бурчит блондин, наморщив нос. — К тому же, мы же вроде собирались к директору? Не боишься, что нас могут просто вышвырнуть отсюда, так и не предоставив возможность показать свой доклад? — Ну, я умею общаться с людьми подобного статуса, — улыбается Чонгук, усадив Пака к себе на спину. — Чёт не видно, как ты с нашей директирисой разговаривал. — Скажем, эта женщина — немного другой сорт. Кабинет директора они быстро находят. Конечно, такие массивные двери не могут не привлечь внимание. Вместо того, чтобы постучаться, Чонгук бросает Чимину короткое: «Доверься мне» и со всей силы пинает дверь ногой, заставляя присутсвующих в кабинете резко подпрыгнуть на своих местах и испуганно посмотреть на пришедших…точнее на пришедшего с огромной блондинистой тушкой на спине. — Йоу, собаки, я пришёл договориться, — Пак стыдливо зарылся носом в чонгуково плечо и мысленно сделал фейспалм, потому что, Чон Чонгук, что ты сейчас творишь? — Кто тут у нас так называемый директор этого университета? На них устремились три пары удивленных глаз. Одна пара из которых принадлежала той самой заместительнице директора, у которой даже очки на нос съехали от такого внезапного появления гостей. Толстый мужчина, сидящий за большим прямоугольным столом, удивленно поднял брови, пару раз переглянувшись со своей помощницей и парнем-студентом хулиганской внешности. Чимин рассмотрел проколотую бровь и губу и стиснул зубы в отвращении, потому что такие люди с пирсингом оставляют за собой впечатление выпендрежников. — Эм, Минсу, ты пока что свободен, возвращайся в аудиторию, — наконец обратился к студенту, судя по всему, директор и с лёгким гневом посмотрел на Чонгука, который даже бровью не повел. — Итак, я требую объяснений. — Мы из университета имени «Ю…» пришли по приглашению сюда с целью преподнести студентам свой доклад, — спокойно начал брюнет, сверкнув очами. — Вы предоставили нам аудиторию…ах, нет, вру! Аудиторией это скорее нельзя назвать. Свинарник. И вы должны понимать, что это оскорбительно как и для нас, так и для всего нашего университета. Мой напарник, — Чимин неуверенно выглядывает из-за его плеча, помахав ладошкой. — Поскользнулся на этом дерьме и потянул ногу. — И что же вы хотите? — сдержанно проговорила заместитель, хмуря брови. — Дать нам нормальную аудиторию. — Вы только из-за этого пришли сюда? — усмехнулся директор. — А не боитесь, что в любой момент можете вылететь отсюда? — А не боитесь, что репутация университета скатится к чертям собачьим? — ответно наступает Чонгук. — Поверьте у нас много компромата на вас. Например, один из ваших работников внаглую пытался нас соблазнить, у меня даже запись на диктофон есть. А ещё куча фоток, подтверждающих, что самый престижный университет оказался настоящим посмешищем. Пак искренне был шокирован. Чонгук, как бы он не хотел признаваться, сейчас просто великолепен. В нем столько решительности, что Чимин сам становится увереннее, а ещё этот твердый взгляд пугает не только его, но и находящихся напротив людей, чьи лица заметно побледнели. — Кхе, ну, что же, просим прощения за причиненные неудобства, — мужчина едва заметно вспотел, пытаясь ослабить давящий на шею галстук и натянуто улыбаясь, а затем обращается к женщине. — Проведи их в самую лучшую аудиторию.

***

— Это было…нечто, — выдыхает Чимин, когда Чон усаживает его на одну из парт. — Ты реально запись и фотографии делал? — Я знал, что мои навыки цундэрэ когда-нибудь пригодятся, — усмехается Чонгук. — И нет, я ничего не делал. Нужно было просто надавить, заставить поверить и дать понять, что лучшим решением будет не рисковать. — Было мощно. — Соглашусь, кстати, как твоя нога? — Болит немного, — признается блондин, неловко улыбаясь. — Через пару дней, наверняка, пройдёт, а пока ты будешь носить меня. — А не жирно тебе будет? — Чонгук хитро щурит глаза, заглядывая в ореховые омуты напротив. — Ничего, потерпишь, — Чимин замечает, как тот приближается к нему вплотную, и со смехом толкает его в плечо, заставляя отстраниться и обиженно потереть место лёгкого удара. — Но согласись, их лица — это что-то с чем-то! Надо было заснять! — Значит, в следующий раз так и поступим, гномик. — Эй, прекращай меня так называть! Вот погоди немного, сам потом будешь смотреть на меня снизу вверх! — Это вряд ли, — Чонгук щелкает блондина по носу, отчего тот насупился и складывает губы бантиком. — Ладно, у нас осталось не так-то много времени, я подготовлю ноутбук. — А мне что делать? — Сиди пока, я все приготовлю. — Чувствую себя бесполезным, — Чимин вздыхает, наблюдая, как Чонгук подготавливает монитор, мажет мелом по доске необходимые записи. Чон быстро все подготавливает и смотрит на время. — Осталось десять минут, давай поиграем во что-нибудь. — Например? — Например, в пианино, — с энтузиазмом предлагает Чонгук. — Это как? — недоумевает блондин. — Смотри. Мы садимся друг напротив друга. Ты должен положить свои ладони на мои колени. Я же жду момента, когда их ударю своими. — То есть, мне нужно успеть их убрать до того, как ты решишь атаковать. — Да, вся суть в том, что если я промахнусь, то попаду себе по коленям. А это, знаешь ли, не из самых приятных ощущений. Чимин согласно кивает и кладет руки на мощные ноги Чонгука, немного теряясь от того, что его ладони казались такими маленькими, как у младенца. Чонгук приготовил свои руки параллельно чиминовым и, не отрываясь смотрит на блондина, который внимательно следил за его ладонями, в любой момент готовый убрать их. — *хлоп* — Айщ, не честно! У тебя руки слишком большие! — Чимин потирает горящие ладони и с надутыми губами бросает взгляд на довольного Чона. — Забыл напомнить, что за проигрышем следует наказание, — на первый взгляд невинная улыбка Чонгука заставила Чимина в недоверии прищуриться и снова возмутиться. — Блин, почему ты такой? — Извини, правда, но от наказания это не освобождает. — Аргх, ладно, говори, что надо делать, — Пак обижается. — Просто не двигайся, — пожимает плечами брюнет. — Я сделаю все сам. Парень ловко обхватывает шею Чимина руками и резко тянет на себя. Пак даже пикнуть не успел, как вдруг оказался в лежачем положении на Чонгуке, который стремительно начал щекотать ему бока. — Ч-чонгук…ты что творишь…яй…ты чертов…хаха, засранец! — Чимин ржет практически через каждое слово, потому что с рождения такой нереально чувствительный. Но все останавливается, когда дверку аудитории чуть не сбивают с петель и когда входит толпа зевающих студентов. Их взгляды сразу же устремляются на незнакомых им парней. — Новенькие что ль? — спросил кто-то из толпы. — Мальчики, а вы случайно не геи? — улыбнулась какая-то белокурая девчонка и, получив отрицательный кивок Чимина, радостно захлопала в ладоши. — Какие-то они молчаливые, Минсу это может не понравится. — Минсу? — переспросил Пак в недоумении. — Звали? — толпа вмиг раступилась, и вышел высокий шатен, в котором Чимин узнал того самого парня, находившегося рядом с директором, когда они пришли. — О, это ж вы, те самые, которые на директора пошли! Чонгук широко улыбается и пожимает плечами. Всего день в «гостеприимном» университете, а они уже знамениты.