Насколько хватит твоего воображения. Ч. 2. Бесконечно

Лучше способ спрятаться – затесаться в безостановочно работающей, как майский пчелиный улей, мешанине людей и механизмов и сделать вид, что тоже чем-то усердно занят. Потому что свести в фокус и направить все внимание к терпеливо ждущему в открытой вкладке абрису третьего сценария все равно не получается – каждые пять минут непременно тянет проверить почту и сообщения от агентессы. Которые она по железному закону разбитого на пояса времени никак не может отправить в семь своих американских часов утра. Зато в три часа пополудни на сцене в Ковентри, отстроенной и перешедшей в фазу декорирования, можно до обморока перечитывать вчерашнюю новость от Роуз: «Я с утра на переговоры. Буду давить на сплав артистичности (кого я обманываю?) и окупаемости. Держи пальцы крестиком!» Коллективное ржание слева заставляет повернуть голову, и Вера поглядывает из-за нехудого звукоинженера мониторинга в центр сцены. Как раз в момент, когда Мэтт отделяется от зубоскалов, столпившихся возле подиума ударных установок. Бросив напоследок какую-то шутку – судя по новой волне смеха, – он деловито направляется к микшерному пульту. Улыбаясь, с телефоном в одной руке и каким-то свертком грязно-горчичного пухового одеяла во второй. МЭТТ: (на полдороги до закулисья) Эй, вы уже видели? Нас в поджоге обвиняют! (дойдя, вручает Вере «одеяло») Держи, надень! Пока звукооператор отмечает, что этот стадион уже как-то раз горел, Вера разворачивает сверток и кривится – «одеяло» превращается в длиннющее и большеразмерное пальто. МЭТТ: (заметив ее реакцию, машет в сторону сцены) Вон Крис вообще в шапке! ВЕРА: (повторяя его жест) Зато Дом в футболке! (тыкая в Мэтта) И сам в легкой куртке. МЭТТ: Дом у нас – вечно знойный самец, а я не беременный! (застопорившись на секунду и тише) То есть это не связанные вещи, это отдельно, Дом – мачо, а я... Инженер начинает смеяться, а Вера укоризненно-подозрительно всматривается в «небеременного». МЭТТ: (отчаянно жестикулируя перед ее лицом) Неважно, забудь. Надень это, прошу. ВЕРА: (вздохнув, наконец одевается и больше себе самой) Чтоб тебя Чарли вечером переехал. МЭТТ: (глянув вверх и вправо и нервно просмеявшись) Тогда я скажу, чтоб его вообще не выпускали на сцену. ВЕРА: (бурча под нос) Ты просто завидуешь, что он большая звезда, чем ты. Застегиваясь, она тоже бросает взгляд в сторону – Чарли в самом прямом смысле больше: коробкообразный ретро-робот в три фронтменовских роста, с руками-гаечными ключами и на подставке с колесами, невозмутимо ждет своего явления публике, игнорируя потасовку мелких людишек внизу. Молния застегнута, и Мэтт, всунув мобильный в Верины руки с комментарием «зацени это», утаскивает ее на сцену. С радостью уткнувшись в экран, она делает вид, что не слышит реплики Дома: «Моднявое пальто», – и последующего группового хихикания ни за спиной, ни рядом. Оборвав смех, Мэтт предупреждает о ступеньках и продолжает буксиром тащить вперед. На экране его телефона – местная новость с наружными фото пылающего стадиона Ricoh Arena и паническими выкриками-подписями об уничтожении одной из достопримечательностей городка командой MUSE. Вера язвительно улыбается экрану. МЭТТ: (голос рядом) Последний прогон, да? (тормозит Веру, развернув на пол-оборота, и руками поднимает ее лицо вверх от мобильного) Смотри. Метрах в пятидесяти поодаль, на пустой арене сцена кажется открытой, как на ладони: высокий помост, задник-экран, разложенный гармошкой книжного разворота, и длинный подиум, ведущий к пятачку в середине лысого футбольного поля. Где они сейчас и стоят. Миг, и ввысь извергается пламя с шипением и низкими хлопками – шесть цилиндрических сценичных факелов одномоментно и ошеломляюще вспыхивают над тихим стадионом ярко-желтым, перегорая в оранжевый, и дымят черным. МЭТТ: (отпуская Верину голову, кому-то сбоку) Ну как? По-моему, здорово! (не дождавшись отклика и поворачиваясь к Вере) Что скажешь? ВЕРА: (взмахнув рукой вперед) Масштабно, неожиданно, ярко! (усмехаясь) И настроечная таблица очень в тему. Все еще улыбаясь внушительному пироэффекту, Мэтт опускает взгляд и хмурится – горизонтальный экран, перечеркнутый зияющими впадинами прожекторных ниш, расцвечен статичными вертикальными цветными полосками видеотеста. Забрав рацию у стоящего с другой стороны Глена, Мэтт зовет Тома. Секунд десять все трое слушают эфирное шипение: Мэтт – задумавшись; тур-директор – улыбаясь и осматривая Верин костюм пугала; она – закатив глаза и махнув ему рукой «не начинай». Отклик «что хотел?» от медиа-менеджера заглушает статический шум. МЭТТ: (зажав кнопку) Может, ты вернешь картинку на экран все-таки? ТОМ: (голос через рацию) Перегоню в меньший формат и верну, что за паника? ВЕРА: (тихо) Может, видео и не нужно было в ультра HD выгонять эксперимента ради? МЭТТ: (быстро) Может, видео и не нужно было... Эм-м-м, слушай, верни все назад, хорошо? ТОМ: (голос через рацию) А может, ты отправишь свою подругу... ВЕРА: (кивая и поверх голоса Тома к Мэтту) Пойду-ка я и вправду к Джеки. Кроме подруги медиа-директора в гримерной еще греется девушка-менеджер локального сценичного персонала, обе расцветают улыбками от вида сногсшибательно наряженной Веры. МЕНЕДЖЕР: Это, наверное, то пальто, что Мэтт отправил местного парня купить. ВЕРА: (стягивая пуховик и усмехаясь) Местный парень явно думал о своей бабушке, или поклонник оверсайза (к Джеки, кивая на ее лаптоп) Удалось договориться с партнерами? ДЖЕКИ: Да, но они возьмут гораздо меньше, чем планировалось. Теперь надо выбрать, какие цвета в Америку отправить. (бросает взгляд на приближающуюся Веру) Как ты себя чувствуешь? ВЕРА: (качая головой и приглушенно) Не дождетесь. (и громче) Ты уже решила, какие лаки? ДЖЕКИ: (кивая на экран) Бежевый, он всегда в ходу. Небесно-голубой, должен в следующем сезоне быть в моде. И лимонно-золотистый со слюдой, потому что блестит, а насчет других не уверена. ВЕРА: (останавливаясь рядом и заглядывая в экран) С Пантонной подборкой сравнивала? ДЖЕКИ: (снова оглядывая ее, качая головой) Слушай, по тебе и не скажешь, что ты ждешь ребенка. Такая же худая, как и была, и живота совсем не видно. ВЕРА: (отмахивается) Только три месяца с хвостом. Увидите еще, если, конечно, в том пальто я не буду все время дефилировать. Но выпуклость в районе живота, однако, заметна. В гостиничной ванной комнате Вера крутится перед зеркалом, становясь в профиль, задрав до груди футболку и приспустив спортивные штаны – и слева, и справа. Пытается втянуть живот, хмурится и расправляет назад одежду – акушерке бы ее игра прессом точно не понравилась, да и тому, кто живет внутри, тоже. В спальне первым делом, пока Мэтт не остановил, она проносится к тумбе с телефоном – и... снова ничего. Разочарованно кладет мобильный и прислушивается к голосу из ролика. Неторопливый мужской говор с нью-йоркским акцентом из видео, проигрываемого на ее лаптопе. В который Мэтт внимательно пялится, лежа на кровати, вытянувшись на животе и отбивая ступнями какой-то внутренний нервозный ритм. ВЕРА: (залезая на постель) Я думала, только Том способен рыться в чужих вещах и браузерных историях. МЭТТ: (игнорируя упрек, указывая в дисплей и нарочно медленно) Значит, он назвал альбом твои именем. ВЕРА: (подбираясь к его лицу) Всего лишь одно слово из названия, и это просто слово. МЭТТ: (усмехаясь и подчеркивая) Одно из трехсот тысяч, какое совпадение! (тут же невинным тоном) Хотя надо признать, временная благотворительная акция в качестве моей женщины ему пошла на пользу, даже говорить без пижонства научился, не говоря уже об откровениях. ВЕРА: (выключая и убирая ноутбук с кровати) Тебе незачем ревновать. МЭТТ: (поворачиваясь на бок и следя за ней) К кому-то, кто очевидно и объективно привлекательней, богаче и популярней. Скажи мне почему? ВЕРА: (забираясь на кровать и толкая его лечь на спину) Тебе не нужно ревновать, потому что... (садится сверху, оседлав) во-первых... (кладет его руки себе на живот, выразительно кивая), а во-вторых, третьих, десятых, сотых, все, что ты перечислил, не имеет значения. Имеет значение только то, что, когда ты обнимаешь, весь мир уходит на второй план – со всеми печалями, суетой, неудачами. И я себя чувствую невероятно отдохнувшей, очищенной, пропитанной тобой. И я остаюсь с тобой. Сощурившись и хитро улыбаясь, Мэтт сжимает ее за бока и придавливает к себе, но Вера выпутывается из его рук и вытягивается рядом, нависая лицом над ним. ВЕРА: (проводя пальцами по щеке Мэтта) И потом, для меня ты совершенен. (шепотом) Я так долго привыкала, присматривалась, чтобы понять, как ты красив в своем несовершенстве, в изъянах, в том, как ты мыслишь и ведешь себя. Так красив, что от этого становится больно, и эта боль пронизывает и не дает покоя. Моменты, когда я с тобой, когда ты во мне, это единственное, чем можно ее заглушить. Думаешь, тебя так легко забыть? Мэтт довольно жмурится, как пригревшийся на солнце кот, а Вера гладит его волосы и легонько целует в щеку, когда в тишине внезапно и оглушительно раздается сигнал мобильного сообщения. Резко распахнув глаза, Мэтт, подозрительно улыбаясь, посматривает то в сторону телефона, то на Веру. Она – нерешительно и замерев – отражает его любопытство. МЭТТ: (быстро и тихо) Кажется, я знаю, что может вызывать у тебя амнезию насчет меня. С выдохом «я сейчас» Вера срывается в сторону, но Мэтт, словив ее за руку и перевернув на спину, придавливает своим весом и первым дотягивается до телефона. ВЕРА: (извиваясь внизу) Нечестно, это мое смс! И вообще, слезь, я беременная. МЭТТ: (активируя экран и смеясь) Надо же, до тебя дошло наконец! (быстро зачитывает с ударением) Бинго! Ты не поверишь, сколько я проторчала... Бла-бла-бла... согласовали основные положения контракта, осталось... (пропевает) Тра-ля-ля... Удалось поднять планку до... (с нервным смешком) Сколько? (всматриваясь в Веру, потом назад в мобильный и кривясь) Полтора миллиона? Резко выкинув руку к своему телефону, Вера хватает воздух. Спрятав мобильный за спину, Мэтт сползает набок, сунув руку под Верину голову и бережно, но настойчиво придавив за шею к кровати. В довесок еще и ногу закидыает на ее бедра. МЭТТ: (дочитывает) И договорились отложить съемки ко времени, когда ты восстановишься после родов... (к Вере) Ха, она даже без истерик этот факт приняла? Я удивлен! (в экран) Предварительно к середине следующего года. (к Вере) Или фаза истерик уже прошла? (в экран) Я сделала это! Один, два, три, ха-ха... (считает про себя) И дюжина восклицательных знаков. (влепив Вере звонкий поцелуй в лоб) Ты молодец! (улыбаясь) Малыш, я в тебя верил и верю. ВЕРА: (хлопнув его по плечу и потянувшись к трубке) Дай сюда, мне надо Джесси сказать. МЭТТ: (вновь отводя левую руку) Джесси подождет. По факту, Джесси еще может целый год подождать. (крепче сжимая и придавливая Веру) А ты что-то скрываешь от меня. ВЕРА: (оторопело застыв, мелко качает головой) Я ничего не скрываю. МЭТТ: (воспользовавшись брейком, слезает с нее и убирает телефон на тумбу). Не, это не случилось сейчас. Это старое. (возвращается, ложась рядом и пропуская пальцы через ее волосы) Что-то между нами, и оно всегда было. То, что ты недоговариваешь. Пару секунд Вера смотрит на него растерянно и вдруг, часто заморгав, отводит взгляд. МЭТТ: (оценивающе улыбаясь) Вот видишь. (перебирая ее волосы) И я не ревную тебя. Нужно быть законченным самовлюбленным придурком, чтобы ревновать того, кто слишком свободолюбив и независим. Но может быть, (с акцентом наморщив переносицу) из всех, что у тебя были, я самое близкое к такому мужчине, кому бы ты хотела принадлежать. ВЕРА: (открыто глядя ему в глаза и искренне) Но ты и есть самое близкое для меня. Прочесав пятерней ее волосы до кончиков, Мэтт нежно касается Вериного лица, а она в безмятежном спокойствии закрывает глаза, поднимая к нему подбородок, и тянет за плечо. Едва поцеловав, он оставляет влажный след языком на щеке, спускаясь и впиваясь в шею. Сжимая грудь под футболкой и невесомо гладя живот, опускается еще ниже и стягивает ее брюки. Публичная оргия пять дней спустя заряжена триумфальным настроением и пресыщена сюрреалистичным безумством – команда и приглашенные MUSE пиршествуют по случаю раскупленного сорокатысячного стадиона «Эмирейтс», полугода выхода шестого альбома, запоздавшей лондонской весны и бравурного расположения духа их фронтмена. Струнный чисто женский квартет, выряженный недовзрослевшими грабителями-насильниками из классического фильма, облагораживает ресторан-бар звуками меланхоличных интрументальных баллад, до аранжировки слывших роковыми хитами. Артистки экстремального шоу-жанра раздеваются, тушат об языки сигары и позволяют гостям пригвоздить чаевые к округлым частям своего тела пониже спины – Дом нарисовывается в рядах первых испытателей степлеров. Экипированные в официантов карлики шныряют с подносами, предлагая разделенный кокаиновыми дорожками порошковый щербет. Еще одна часть низкорослых актеров в детских масках демонстративно поедает зеленые бумажки. На открытой террасе крыши в темнеющем лондонском небе, смывшись от ресторанного ажиотажа, Вера улыбается русоволосой англичанке с типичными грубоватыми чертами лица. Официант водружает на стол два бокала – один с вином наполовину, а второй заполненный только по дну, – и женщины тихо чокаются. Оглянувшись и отмахнувшись: «Плацента отфильтрует», – Вера пригубляет алкоголь и с интересом прислушивается к собеседнице. Мэгги, которая ей лично и официально полтора года назад в соцсети объявила, что покидает группу Мэтта, похоже, счастлива на своем теперешнем месте в телепроизводственной компании – там больше женщин и ни одной «недотраханной стервы». Смеясь и вращая вино на дне бокала, Вера интуитивно бросает взгляд на выход с крыши – в дверях появляется Мэтт. Резко отвернувшись, она нервно двигает рукой с фужером взад-вперед, не зная, куда его спрятать. Пока не устанавливает на диван между собой и Мэгги. Бывшая ассистентка, тоже глянув вперед и улыбнувшись, придвигается ближе и, подняв Верино лицо к себе, просто целует в губы. На миг остолбенев и удивленно округлив глаза, Вера расслабляется и отвечает, дотронувшись до лица Мэгги в ответ: быть застуканной целующейся с бисексуалкой – все же меньшее преступление, чем оказаться пойманной с алкоголем на четвертом месяце беременности. Женские губы мягкие, а кожа гладкая... МЭТТ: (возмущенный голос рядом) Леди, вы никого ни с кем... никого не перепутали? Отодвинувшись от напарницы, Вера широко улыбается обескураженно замершему Мэтту. МЭТТ: (продолжая) Мэг, Ховард там! Указав на край площадки, куда стекается народ из закрытой части ресторана, он пригласительно тянет руку Вере. Мэгги первой выходит из-за стола, пока Вера удерживает раскачивающийся, как буек на морских волнах, фужер на диване. МЭГГИ: (подходя к Мэтту) Спасибо, ты прямо как мой личный ангел-хранитель. Одного с ним роста, экс-ассистентка обхватывает лицо Мэтта и теперь присасывается к нему, а Мэтт раскидывает руки в стороны, похоже, с той же бокальной дилеммой: куда их деть. Наконец, отстав от него, Мэгги уходит согласно заданному направлению – на край площадки. МЭТТ: (смущенно усмехаясь) Это что было? У нее сегодня День Валентина с марафоном поцелуев? (кивает Мэгги в спину, присматриваясь) Бл...дь! Ховард! (срывается с места) ВЕРА: (ловит его за руку и тянет назад) Оставь, Мэг больше не в группе, они сами разберутся. Вера показывает на конец террасы, где видно, как Мэгги окликает Дома, а тот поворачивается и с интересом на нее смотрит, расплываясь в улыбке. Когда темень сгущается и все желающие лицезреть шоу выстраиваются на открытой площадке ресторана Madison, на купол Собора Святого Павла метрах в двухстах от крыши восьмиэтажного «стелс-бомбардировщика» проецируется изображение неоновой карты головного мозга с обложки последнего альбома MUSE. Завершающее эпатажное чудачество в буйный вечер. Естественно, без разрешения – кто бы им позволил извращаться над историческими памятниками? Подхватывая заразительные общие возгласы, Вера смеется и подпрыгивает с торжествующим кличем – фурор атеистов и гностиков с визуально расставленными вехами признания. Мэтт, сначала перекрикиваясь с кем-то из гостей и невинно улыбаясь, на миг хмурится и кладет руки ей за плечи: «Не прыгай», – что действует не более секунды. В итоге ему, вероятно, надоедает ловить Веру и возвращать на Землю, и Мэтт сжимает ее за плечи в кольце рук, встав сзади. Вера успокаивается, приземлив ладони на его предплечьях и откинув голову к его лицу. МЭТТ: (ей на ухо) И сегодняшним вечером мы и вправду можем сказать, что вместе непобедимы. (смеется) Черт, сказал бы кто десять лет назад тому мальчишке, который нес тебя через песок, что я сегодня буду здесь стоять со всем, что у меня сейчас есть, и я бы никогда не поверил. ВЕРА: (улыбаясь и задумчиво) Как будто на вершине мира. Как будто мы действительно можем сделать все. Все, что задумаем. (через паузу) Ты невероятен. МЭТТ: (целует ее в волосы) Мы невероятны. Не иначе как с целью повысить градус необыкновенного через месяц две третьих группы плюс неизменно околачивающийся рядом медиа-менеджер скапливаются в подвале фронтменовского дома в пенатах их родного городка. Из четырех голов – Мэтт, Дом, Том и Вера – только первые двое целятся на грибной чай: медиа-менеджер отнекивается, прикрываясь ждущей дома невестой, а Веру, собственно, никто и не спрашивает. Растрощив несколько худых грибов со шляпами цвета побледневшего каштана и его же формы в кофемолке до состояния трухи, Мэтт с Домом уходят вниз. Побыстрей, чтоб не мыть электромельницу. Взяв запорошенный кофейный бункер, Вера кривится и отворачивается: запах резче и противней, чем у использованных мужских носков. Лаунж-комната подвала больше напоминает чайный дом, чем предбанник домашней звукостудии: столовые приборы, приправы, чайник с часами на столе, и только внизу на полу развернутый план итальянского стадиона с красными маркерными точками. Пока экспериментаторы с сознанием заваривают грибы, а Том вещает о плане грандиозных съемок, Вера опускает глаза и, озадаченно всмариваясь, считает. Шестнадцать красных отметин. ТОМ: (закругляясь) Месяца три уйдет на редактирование, и к годовщине альбома можно будет в продажу пустить Blu-ray. ВЕРА: (усмехаясь) Ко второй годовщине, видимо. (указывая на карту) Это же камеры? ТОМ: (поворачиваясь к ней и кивая) Sony F55, профессиональные... ВЕРА: (перебивая) CineAlta PMW-F55. Компактная, легкая, надежная. Мы полфильма Дага на нее писали. Зачем шестнадцать? ТОМ: (резко) Наверное, потому что это живой концерт, и у меня не будет дублей. ВЕРА: Зачем тебе дубли? Это документалка. Размещение на сцене, как и клик-трек, и световое шоу тебе известны. Что нужно – это съемочный план для каждой камеры, тогда тебе и половины хватит. ТОМ: (с вызовом) И ты его напишешь? ВЕРА: (хмыкнув) За неделю? Входящий звонок отвлекает медиа-менеджера. Пока он угукает в трубку, Вера бросает взгляд на остальных двух – Мэтт с Домом хихикают над чашками, процеживая напитки. Значит, заварят еще по одному кругу. ТОМ: (опуская руку с телефоном) Тони уже оплатил съемку. (к Вере) Так что думай в следующий раз быстрей, если захочешь поучаствовать. ВЕРА: (фыркнув) А меня кто-то раньше посвящал? МЭТТ: (к Вере, с чашкой в одной руке и облизывая ложку) Думаю, мы снимем как есть и посмотрим, если действительно можно будет более рационально спланировать в будущем, то будем планировать... более рационально. (к Тому) Точно не участвуешь? Медиа-менеджер решительно мотает головой, а Вера, вздрогнув, как от холода, желает друзьям «нескучного путешествия» и разворачивается к выходу под цоканье чашек сзади. Звонок мобильного в тихой гостиной раздается шокирующим набатом. Вздрогнув и чуть не плюхнувшись животом в диван с позы лежа на боку, Вера отворачивается от лаптопа и быстро хватает телефон со столика. Джеки спрашивает о Томе, на что Вера, глянув на экранные часы – восемь вечера! – и расширив глаза, обещает перезвонить через пять минут. Спустившись в подвал, она застывает в дверях с тихим «вот же придурки...» Два трипохода плюс один трезвенник в итоге дало троих в отключке: Мэтт сидит возле дивана, раскинув руки и запрокинув на сиденье голову; Дом тоже на полу, но с другой стороны, подпирает внутреннюю студийную стенку; а Том лежит на втором диване, лицом в потолок и сложив на груди руки. Окинув комнату взглядом, Вера приближается к столу, переступая через ноги Мэтта. Все четыре чашки пустые, прошло два часа с момента, как любители психоделики «отплыли», и, судя по их виду, они сейчас на самом пике своего «путешествия». ВЕРА: (ткнув в мобильный и поднеся его к уху, через паузу) Джеки, не переживай, Том у нас. Они закрылись в подвале и никого не пускают и не выпускают, но вроде все мирно. Я передам, чтоб он перезвонил. Попрощавшись, она еще раз оглядывает предбанник и шумно выдыхает. Два дивана на троих. Оттащить Мэтта наверх, остальных уложить здесь. Однако даже поднять его нормально не получается – Мэтт цепляется и начинает заваливаться набок, и Вера только и успевает толкнуть его спиной на диван, шлепнувшись сверху. Хватается одной рукой за низ живота – теперь даже минимальное физическое усилие обязательно должно отдаваться в этой области – и пытается разжать мужскую ладонь на своем плече. Приоткрыв глаза – зрачки расширенные, невидящие, – Мэтт шепчет что-то бредовое и несвязное, и она успокоительно шикает и опускает ладонь на его голову. Психоделические сны бывают кошмарными, тогда застрявшему в адском лимбе ничего не остается, как дожидаться «выхода», и неизвестно, что Мэтт видит сейчас. Расслабившись, он отпускает ее плечо и закрывает глаза, а Вера еще какое-то время гладит его волосы и дует в лоб, опустившись на пол перед диваном. С чего она вообще решила, что сможет вытащить взрослого мужчину наверх? Тихое гудение с шипением встречают на входе в подвал, когда она возвращается с очередной порцией одеял и подушкой. Усмехнувшись, поглядывает в сторону Дома – надувной матрац считай что готов, а ударнику не впервой спать на полу. Перед финальным уходом тушит свет в лаунж-комнате, оставив лишь торшер в центральной за стеной-окном, и включает кондиционер, напоследок поцеловав завернутого в одеяло мирно дремлющего Мэтта. Следующий звонок раздается около девяти и в дверь – на пороге материализуется чета Вольстенхолмов. Крис немедля отправляется к лестнице в подвал, пока его жене выкладывается отчет подшефной беременной о проведенном дне, выпитых таблетках, последнем приеме у акушерки и общем самочувствии с неизменным грифом «как обычно». КРИС: (улыбаясь, выходит наверх и приближается) Это они сами так разлеглись по диванам? ВЕРА: (часто кивая) Да, наверное, сразу все приготовили, легли, а потом наглотались чая. Крис белозубо смеется, а Келли подозрительно изучает то Веру, то мужа, пока тот не бросает короткое «Беллз, Хов и Кирк в трипе». КЕЛЛИ: (укоризненно качая головой, к Вере) Ты совсем с ума сошла? Тебе о ребенке беспокоиться надо, а не о галлюцинирующих переростках. Поехали со мной, а Крис пусть останется с ними. ВЕРА: (отчаянно мотая головой и отступая) Я и беспокоюсь. Обо всех. Но мне здесь спокойней будет, серьезно. Тем более, что они уже спят. Вняв ее жалостливому виду и взяв обещание звонить сразу же, если что приключится, Вольстенхолмы укатывают, а Вера уходит в гостиную на диван дочитывать файл-книгу. С рассветом что-то холодное заползает в ее постель, обняв сзади, и голосом Мэтта сообщает, что Дом-придурок вчера оставил кондиционер включенным. Дезориентированно поморгав, Вера на всякий случай поддерживает высказывание, согласно мыча и кивая. Трет глаза и вертится на другой бок, обнимая человека-льдышку, а он заворачивается вокруг нее. ВЕРА: Как прошло? Было то, что ты искал? МЭТТ: (одновременно зевая, кивая и жестикулируя свободной рукой) Какие-то подкорковые блуждания в бесконечном, меняющемся лабиринте, я к двери – она зарастает стеной, оборачиваюсь назад – выход уже там... (сфокусированно) Десятки, сотни летящих черных мелких ракет сыпятся на меня с неба... Я попробую набросать это. Все густо-черное, красок нет вообще... Враз небеса раскрываются, и твое лицо, бледное, яркое, а волосы черные (касается ее головы, пропуская пальцы сквозь пряди), и я пытяюсь вспомнить... нарисовать цвет твоих волос... И я пугаюсь... Я действительно так мало уделяю тебе внимания? Вера сонно улыбается, качая головой, но не успевает ответить – где-то снизу за бортом кровати оживает телефон. Свесившись, Мэтт выпутывает его из своих брюк и, удивленно глянув на экран, садится, поджав ноги, и недоверчиво щурится. МЭТТ: (в трубку) Эй, привет, что-то случилось?.. (расширяя глаза) Я помню, естественно, я помню, разве не... (удивленно вскидывая брови и зажато усмехнувшись) Вот и замечательно. Конечно, буду, увидимся там. (опуская трубку, поднимает глаза на Веру) Кейт зовет на день рождения малого. Я его полгода не видел, как она меня, отправила меня в игнор-лист. Я все равно хотел заехать, а в доме у ее родителей даже лучше будет. ВЕРА: (вставая и садясь рядом) Значит, лед сломался. Хорошо, поехали. МЭТТ: (жестом на себя и на нее) Поехали? Ты имеешь в виду вдвоем? Ты тоже? ВЕРА: (с напускной демагогией) Ну да, я же, блин, твоя жена в горе и радости, куда ты, туда и я, и прочее по списку. К тому же я могу за себя постоять. МЭТТ: Ха-ха-ха, и не только за себя! Ну хорошо, поехали, если хочешь, поехали. Благородное крыльцо отдельно стоящего трехэтажного дома по Фернкрофт-Авеню и частичная ограда из высоких рыжекирпичных клумб с кустарником, обчиканным ровными зелеными брусками, украшены лентами, шариками и подарочными фальш-упаковками. Места на личных парковках перед домом забиты представительными авто, и Мэтт останавливает полуспортивный джип на размеченном штрихами клаптике обочины. МЭТТ: (нацепив длинную седую бороду, выходит из машины) Еще раз, кто мы? ВЕРА: (закрывая левую пассажирскую дверь, поворачивает к нему лицо в золотисто-серебристой маске) Галадриэль и Гэндальф. Гэндальф – это ты. Достав нарядно обернутые подарки с заднего сиденья, Мэтт пропускает Веру с плоской упаковкой вперед. По выложенной рыжим кирпичом дорожке к порогу дома. Здесь даже в асфальте по бокам – вкрапления кирпичной крошки. МЭТТ: Надеюсь, они не родственники? А то... (смеясь, показывает на Верино платье) ВЕРА: Да вроде нет, хотя кто их знает. Это ж фэнтези, а там, как в Болливуде, любят генеалогические деревья сажать и всех роднить. Нажав на кнопку звонка, они останавливаются под козырьком входа. Поглядывают друг на друга: Мэтт в образе седовласого старика в сером подпоясанном балахоне и Вера в светлом обтягивающем наряде, подчеркивающем выступающий живот, со струящимися рукавами-раструбами и свободным от бедер подолом юбкой-годе. Встретившая их на пороге женщина средних лет в образе какой-то толкиновской монархини – приветствуя и поздравляя, Мэтт называет ее Хэдли, – источает настолько всепронизывающий королевский шарм, что само собой приходится вытянуться и скроить интеллигентную мину даже под маской. Мэтт же отнюдь не выглядит обескураженным: проходя в дом и сияя, тараторит о разности климата островной и континентальной Европы и дарит Хэдли картину из рук Веры. Тем самым обращая внимание на «Галадриэль». Культурное и отстраненно-мягкое обхождение Хэдли многослойной патиной скрывает ее истинную реакцию на появление сменившей ее дочь женщины рядом с Мэттом. Однако даже когда он оставляет их вдвоем, спеша через гостиную-приемную в сад за домом, хозяйка проецирует тренированную доброжелательность, проводя Веру по дому и представляя гостям. Здесь три явно выраженные клики: женщины возраста Хэдли в одном кругу – относительно приветливые матроны в пышных платьях; молодые подруги Кейт своей шайкой – натянуто-улыбающиеся полувоительницы-полупринцессы; и созыв мужчин всех возрастов – откровенно индифферентные персонажи в доспехах и мантиях. Знакомый высокий оклик заставляет Веру обернуться, и она застывает, трижды благодарная маске, – Мэтт приближается с двухлетним мальцом на руках. В разрезе глаз и разлете бровей – явная схожесть с отцовскими. Выражение лица плывущей за его спиной Кейт в какой-то мере отражает Верино: при виде беременной соперницы челюсть бывшей отвисает, а в глазах проскальзывает собственническая ущемленность. Однако экс-подруга, собравшись, надменно и зажато вытягивается, сузив глаза и глядя куда угодно, только не на Веру. От благородных манер матери – в Кейт только манерность, и, выждав буквально полминуты, за которые Мэтт знакомит Веру с сыном, она уволакивает мальчика обратно на задний двор. Дети озорно веселятся на украшенных пестрыми лентами деревянных качелях и горках. Ухоженные деревья по периметру и аккуратно подстриженный газон довершают ауру легкого и теплого дня. Стоя в задних дверях, Вера поглядывает назад в просторную гостиную – все три общины празднично одетых гостей стоят, где и были, только к мужской добавился еще и невысокий «Гэндальф». «Галадриэль» оборачивается назад к детской площадке снаружи – здесь только пара женщин, скорей всего, гувернанток – в момент, когда к ней подходит девочка лет шести. ДЕВОЧКА: (указывая на живот) У тебя будет ребенок? ВЕРА: (смеясь) Нет, это я просто много тортов съела. ДЕВОЧКА: (слегка расстроенно) Почему ты обманываешь? У моей тети такой же живот, и у нее будет ребенок. ВЕРА: (замявшись, приседает перед ребенком) Извини, ты права, у меня тоже скоро будет ребенок. ДЕВОЧКА: (заулыбавшись, трогает маску) Красивая. ВЕРА: (усмехнувшись, поднимает руки к голове) Вот, держи. (открепляет зажимы и отдает маску, подмигивая) Теперь она твоя. Не успевает девчуля приложить к лицу подарок, как в дверях возникает одна из «чудо-женщин» свиты Кейт, отбирает маску, возвращая ее Вере, и оттаскивает ребенка к гувернантке. Кладя «лицо Галадриэль» на кирпичный борт ступеней, Вера оборачивается. Теперь Мэтт в компании двух «рыцарей» отдельно от центрального войска выглядит настороженно, даже испуганно. Он вслушивается, бросая взгляды на Веру и встречаясь глазами, и внезапно, кинув что-то двоим в ответ с нервной усмешкой, срывается с места. МЭТТ: (подскочив к Вере, хватает за руку) Идем отсюда. ВЕРА: (приглушенно) Что случилось? МЭТТ: (на прощанье махнув Хэдли, тянет Веру через гостиную) Быстро, в машину. В салоне, стащив парик и бороду, включает зажигание и достает телефон одновременно, пока Вера молча, зараженная его непонятным беспокойством, наблюдает. МЭТТ: (трогаясь, поднося трубку к уху и одновременно к Вере) Хочешь куда-нибудь слетать? Да, полетели куда-нибудь. (и тут же в трубку) Дом? Привет! Что у нас там есть, куда можно быстро слетать?.. Море, остров, подальше или не очень, куда-нибудь... (повернувшись к Вере и тише) Набери Ховарда. Словно очнувшись, она спохватывается и роется в клатче, а когда на экране отметка звонка в процессе сменяется секундным отсчетом, резко поднимает телефон. ВЕРА: (не сводя глаз с Мэтта, в трубку) Дом, привет, мы, похоже, уезжаем куда-то... МЭТТ: (повернув к ней лицо) Андерсон знает. ВЕРА: (продолжает в трубку) Узнай у Андерсона и передай остальным, хорошо? ДОМ: (голос в трубке) Что с твоим голосом? Это с чем связано? Но Вера с прощальным «не могу говорить» и «созвонимся позже», обрывает разговор. Отключив мобильный, Мэтт сосредоточенно глядит вперед. Какую дорогу он видит впереди? ВЕРА: (пристально рассматривая его и тихо) Они ждали тебя там, в доме... МЭТТ: (с ироничной усмешкой) Да, только совсем не ожидали тебя со мной! Старая мелодия, еще с олимпийских игр, вышла на новый уровень исполнения. ВЕРА: (подняв брови с озарением) Что случилось на закрытии Олимпиады? МЭТТ: (сузив глаза и глянув на нее) А на что это было похоже? ВЕРА: (глядя открыто и в упор) Мэтт, тебя с тематической песней той чертовой Олимпиады засунули между мертвым артистом и жизнерадостным распятым смертником. И фонограмма, почему гитара была фонограммой? МЭТТ: (тихо) Эти люди шлют послания через... они пропагандируют (с невинной иронией) посредством тонких намеков. Официальная версия – они боялись, что я собьюсь, если буду одновременно у микрофона и на гитаре... ВЕРА: (перебивая с усмешкой) Да кто когда вообще догадывался, если ты сбивался? Ты... МЭТТ: (отмахиваясь) Не важно. Важно, кто был всегда моей гитарой? (смотрит на Веру) Подумай! Моей семиструнной гитарой? Вера моргает и кивает, отводя взгляд в сторону. МЭТТ: И потом, вся эта цветовая фантасмагория, восстающий феникс, ты же знаешь, что все это значит, верно? ВЕРА: (оторопело поднимая брови, напряженно) Мэтт, кто был фениксом? МЭТТ: Да откуда, бл...дь, я знаю! Мне не сказали. Но подумай сама, отчим Кейт через месяц поднимается с управляющего ТВ-директор канала новостей в штаб-квартиру их конгломерата с правом голоса и достаточной для этого долей акций. Совпадение? Как часто у людей такого ранга бывают совпадения? ВЕРА: (задумчиво) Возможно, они решили, что приручили тебя? Что ты стал домашним, избавились от бунтаря и теоретика-заговорщика? (грустно усмехнувшись) Кейт знала с самого начала? А сегодня, что это было? Угрозы в мою сторону, твоему сыну, нашему ребенку? (закрывая лицо ладонями и мотая головой) По-моему, я несу какой-то бред. МЭТТ: (тихо и быстро) Хотел бы я, чтобы это было бредом. ВЕРА: (убирая руки от лица и поворачиваясь к нему) Если это... Если на миг задуматься, что все это происходит в действительности... Что мне остается делать? МЭТТ: (бросает на нее озадаченный взгляд) Что значит, что тебе... Вера, ты остаешься со мной, и мы продолжаем делать то, что делаем! (с усмешкой) Просто мы будем чуть более... (невинно изогнув брови) изощренней. И более креативней. Без маски, брошенной в саду трехэтажного дома с «фэнтезийными героями», и неприукрашенная макияжем Вера простодушно и часто кивает, а Мэтт, обхватив ее голову правой рукой, притягивает к себе и целует в макушку.