Black magic

      Рождество прошло совершенно незаметно для меня: пустой особняк не располагал к безудержному веселью, а старый домовик — так себе собеседник. Расставив к изголовьям кроватей подарки для двух своих подопечных, я плюхнулся к камину, налил себе вина на донышке и принялся усердно думать.       А подумать было над чем: вся стройная картина мира, которую я уже успел себе вообразить, за последние несколько дней разбилась в прах. Во-первых, Люциус Малфой, скорее всего, не хотел меня подставить. И что ему теперь сказать, я не имею ни малейшего понятия: был у него друг, а потом его убил тот, кого ты же к нему и послал. Волшебная ситуация, не так ли? Итак, поздравьте меня ещё раз: я влип в дерьмо. Найти более сосущего Слугу, чем Кастер, это надо ещё постараться: насколько я помню, у всех рыцарских классов есть сопротивляемость к магии. В принципе, мне эта война нахрен не сдалась: у меня и так своих проблем хватает, но учителя лучше, чем древняя волшебница, чьи знания как минимум не уступают, а скорее даже превосходят знания Волдеморта, мне не найти. Но главное, что в данную конкретную секунду у меня есть проблема, точнее даже две: бессознательная Гермиона, выдохшаяся под ноль после серии совершенно чудовищных для её возраста и силы заклинаний, и не менее выдохшаяся Медея, которая ещё и изрядно тянула из меня силы на своё существование и восстановление. Вообще, держать мага на голодном пайке, лишая его большей части магической силы хоть сколько-нибудь длительное время очень вредно. Особенно если этот маг — духовная сущность, воплощённая из чистой магии. Вот и выходило, что сил эта незадачливая жертва обезумевшей чашки тянула из меня кучу, а толку от её бессознательной тушки было чуть. Ну да, лежит, вторую спальню украшает своим красивым телом, хрюкает во сне и пытается обнимать всё, что подходит поближе, но дальше хрюканья и обнимашек дело пока не идет: не хочет просыпаться спящая красавица. А вот с Грейнджер дела обстояли куда хуже: бедняжка бредила уже вторые сутки, так и не приходя в сознание. Бодрящие зелья и прочие примочки, наличествующие в доме, не помогали, а приносить ей человеческие жертвы или поить её своей «жизненной эссенцией», как мне посоветовал Кричер, я что-то пока не решался: вдруг очнется в процессе, у неё потом шок на всю жизнь будет, да и девочки в коме — не моя специализация. В конце концов, я не настолько жалок, чтобы пользоваться чьей-то слабостью в своих корыстных целях, даже если это во имя всеобщего блага. Оставалось надеяться на чудо, либо на то, что Медея проснется раньше, чем произойдет что-то действительно непоправимое. Не дав завершить мысль, в гостиную телепортировался взволнованный Кричер:       — Молодой лорд, там возле двери какой-то странный человек стоит, высокий и в рясе. Прикажете открыть? — а вот и наблюдатели от церкви. Быстро же они, ничего не скажешь.       — Кричер, я пойду открою, если что — хватай девушек и беги отсюда. — нужно подстраховаться, а то вдруг просто прирежут, как ту ирландку с непроизносимым именем, и всё. Блин, а ведь я просто хотел пересидеть два года в укромном месте, попивая чаёк и почитывая интересные книжки, попутно тренируясь в магии. Так пересидел, что скоро поседею. Глубоко вдохнув, чтобы успокоить нервы, я встал и отправился на встречу с неизвестным. За дверью обнаружился искомый человек огромного роста, слегка безумным взглядом осматривающий фасад поместья.       — Здравствуй, юноша! От имени Церкви поздравляю тебя с тем, что ты стал одним из семи сильнейших и достойнейших магов, которые будут сражаться во имя возможности исполнить своё желание. Но настолько юный маг, как ты, вряд ли переживет первую битву. Если ты боишься, то всегда можешь отдать свои командные заклинания мне, и тогда твои страдания закончатся, не начавшись. — чудненькое предложение от Котомине, ничего не скажешь!       — Мне гораздо приятнее заставлять страдать других, господин священник. И раз уж у меня есть ещё шесть противников, так почему бы не попытать удачу? Эта война ведь не начнется сегодня?       — Нет, пока призваны лишь двое слуг из семи, а потому у тебя есть время, чтобы подготовиться. Ты мне нравишься, юноша: я узнаю себя в те далекие времена, когда пытался найти идеалы в вере. Мы похожи, Мастер Кастера, и мне будет приятно убить тебя или умереть от твоей руки. Как бы ты не пытался убежать, когда начнется война, ты проснешься в Фуюки, а пока наслаждайся жизнью. Никто не знает, сколько её отмерено, молодой маг. — сумасшедший проповедник ушел, даже не став слушать мой ответ. Однако этот короткий разговор дал мне больше информации, чем я мог надеяться получить. Если я правильно истолковал его слова, то получается, что при призыве последнего слуги всё сложится так, что мастера и их слуги тем или иным образом окажутся в Фуюки, и пока один из них не победит, будут рвать друг другу глотки до последнего вздоха. Интересно, насколько поехали крышей создатели данного ритуала и что мне делать с их безумным наследием?       Изначально, как только я узнал о существовании второго магического мира, я принял решение держаться от него как можно дальше: я просто хочу прожить тихую, комфортную и безбедную жизнь, катаясь по тусовкам и стараясь выжать максимум эмоций при минимуме риска, и вся эта кутерьма с Граалями, Крестражами и прочими пафосными словами с заглавной буквы меня ни капли не колышет. Но что я могу сделать, если даже сама Вселенная всё время подкидывает мне задачки одна другой сложнее? Вот и получается, что для мирной и спокойной жизни мне приходится отрывать жопу от кресла и бежать, куда глаза глядят, попутно вляпываясь во всякое дерьмо? Вот откуда мне было знать, что древняя волшебница, героиня десятков легенд, окажется одержимой всякими милыми вещами и совершенно поедет крышей на теме преданности и обожания к своему мастеру? Естественно, что сложив обе этих одержимости, я получил ещё одну проблему: если я хоть на два часа оставался наедине с ушастой, меня настойчиво начинали домогаться и пытались переодеть, превратив в эдакую версию Шота-куна на минималках. Я сопротивлялся как мог, но от мага из эпохи богов не так-то просто убежать…       Пробуждение спящей красавицы застало меня врасплох. Что удивительно, все самые интересные и реально важные вещи валятся на меня, как снег на голову, а то, что я считал важным и к чему усиленно готовился, в конечном итоге оказывается либо пустышкой, либо вообще бесполезным действием. Но давайте всё же вернемся в вечер двадцать восьмого декабря. Тогда я сидел в кабинете, изрядно заваленный лабораторными журналами по ритуалистике, лихорадочно пытаясь понять, во что конкретно я влип. Ситуация вырисовывалась хреновая, что совершенно не прибавляло мне оптимизма, как вдруг из воздуха появилась Медея, шокировано уставившаяся на подарочное издание сборника мифов древней Греции, на греческом. Ничего более оригинального я не смог придумать, да и подготовить более крутой подарок у меня просто не было времени, сил и желания.       — Я всё ещё жива… Почему ты меня спас? Неужели ты тоже хочешь участвовать в этом дурацком балагане, в котором мёртвые убивают живых ради познания всего сущего?       — С добрым утром, Медея. Нет, война мне, несомненно, интересна, но распорядитель арены приходил сегодня и объявил, что до самого вкусного ещё очень много времени. Однако меня гораздо больше заинтересовала ты: не каждый день встречаешь настолько интересного человека. Плюс мне нужен учитель, и я думаю, что ты точно будешь лучше большинства современных колдунов. Моя отповедь вызвала у в конец застрессированной бедняжки полнейший аут:       — Я? — боже, она умеет двигать ушками. Кавай! Приделать ей хвостик и научить некомими-зувари*, так вообще кошкодевочка будет.       — Ну да. — шок усиливался, ушки в растерянности торчали в стороны и совершенно не понимали, что происходит. Немудрено, если она всю свою жизнь была лишь игрушкой в руках богов и людей.       — И что ты хочешь взамен? Я обещаю, что буду верно служить тебе, исполнять все твои приказания и быть послушным инструментом твоей воли. — а вот это уже перебор: ненавижу рабов.       — Тебя. Понимаешь, мне нужны друзья, союзники и люди, с которыми я бы мог просто поговорить по душам. Со всем остальным я вполне справлюсь и сам, как ты уже могла заметить. Да, у меня есть Гермиона, но она маленькая девочка, которая совершенно не понимает множества вещей, а мне, против воли запертому в детском теле, не так уж и легко найти тех, кто не хотел бы меня либо убить, либо ограбить, либо использовать в своих корыстных целях для моего же блага.       — И что, когда ты выиграешь войну, ты не превратишь меня в рабыню и не развеешь, когда я попытаюсь сбежать? — блин, хорошо что один мудак, слава Одину, таки умер. Аж захотелось воскресить его и ещё раз убить.       — Интересно, как я смогу говорить с пустотой? Нет, она отличный слушатель, но очень молчаливый. Я же говорю, что мне интересна именно ты, и не в плане инструмента, а в плане общения. Но одними разговорами сыт не будешь. Кричер, вина и сыра нашей гостье, а мне кофе со сливками. — послушный домовик мгновенно подал необходимое и исчез, оставляя нас наедине. Машинально отхлебнув напиток из бокала и закусив, женщина откинулась на спинку кресла, блаженно растекшись по мягкой кожаной обивке и довольно промурлыкала:       — Ради такого точно стоило умереть и воскреснуть! Ты же не против, мастер, если я буду тебя так звать? — с этой самой реплики и начались мои мучения, от которых меня могла спасти только Гермиона. Причём спасала она меня весьма любопытным образом: всё своё время Грейнджер посвящала тому, что бегала по всему дому за принцессой Колхиды, мучая её вопросами и постоянно требуя чему-то научить. В конечном итоге все эти веселые карусели заканчивались в лабораториях, где две бестии, отдавшие души колдовской науке, мучили бедного и совершенно счастливого от женского внимания меня, заставляя то колдовать всякие заклинания, на моём примере показывая, как течет магия в организме человека, как она взаимодействует с окружающей реальностью и что нужно делать, чтобы при минимальных усилиях получить максимальный результат. Впервые за долгое время нас действительно учили чему-то полезному и нужному.       Медея оказалась очень любопытной и крайне увлекающейся особой, наделенной чувством стиля и жаждой знаний. К концу второй недели в доме были перечитаны все книги, треть безжалостно выкинута как противоречащий реальности хлам, а содержимое оставшихся благополучно перекочевало внутрь головы Слуги, добавив множество новых вопросов и, наверняка, закрыв несколько старых. Но я понимал, что всё это благополучие не более чем затишье перед огромной бурей, которая сметёт весь привычный мировой уклад, перекроив карты не только магического мира, но и маггловского. Именно потому мы все выкладывались на полную, готовясь к будущему и стараясь, чтобы оно для нас всех обязательно наступило. Надеюсь, что не взял на себя слишком много, и мы всё же справимся с надвигающимися испытаниями.