Black magic

      Следующие три месяца превратились для меня и Гермионы в сплошной, нескончаемый ад: Медея, откровенно изнывающая от скуки в бестелесной форме, сразу после получения статуса учителя взялась за нас с утроенным рвением, оставляя на сон только часов пять или шесть. Каждый вечер, когда заканчивались занятия, мы втроем уходили в подземелья, где в одном из заброшенных залов древняя волшебница с азартом выбивала из нас пыль, заставляя раз за разом тренировать новые заклинания, некоторые из которых были забыты настолько давно, что стерлись из памяти людской раньше, чем появился Рим. От мощнейшей магии гудели стены, с потолка сыпалась побелка, Гермиона, куда более слабая, чем я, зачастую теряла сознание после пары попыток, но колхидская колдунья лишь отпаивала ее одним из своих фирменных зелий, и та спустя некоторое время поднималась вновь, чтобы через несколько заклинаний снова упасть на услужливо наколдованный матрац. И лишь тогда, когда даже у меня заканчивались последние магические силы, тренировка заканчивалась.        — Медея, так ведь несправедливо! Почему ты заканчиваешь только тогда, когда Гарри устает? Я, конечно, не такая сильная, но твои зелья чудесны, почему бы его тоже ими не напоить? — Привалившись спиной друг к другу мы сидели на футоне, опустив горящие от постоянных жестов руки, покрасневшие от огромного количества магии, пропущеннйо через них. Я раньше и не задумывался над этим, принимал как должное, но Герм, умничка, всегда задавала правильные вопросы. Принцесса Колхидская, варившая очередную очень нужную пакость в одном из своих котлов, подняла глаза от варева и улыбнулась:        — Ты уже знаешь, девочка, что ядро магии отделяет от окружающего пространства некое поле, которое, по факту и является твоей душой. Ее размер примерно одинаков у всех людей, магов и не магов. Гарри почти в два десятка раз сильнее тебя, его оболочка, соответственно, если такая аналогия будет справедлива, в два десятка раз тоньше. Твоя магия вполне способна выдержать хоть двое суток постоянного наполнения и опорожнения ядра, то вот он хорошо, если переживет два или три таких раза за свою жизнь. И если он хочет стать сильнее, ему нужно тренироваться естественно, а не как тебе сейчас или мне во времена моей молодости. — Грейнджер шокировано уставилась то на меня, то на принцессу:        — Так ты тоже была слабой? Не верю, ты же сейчас, наверное, сильнее даже Директора Дамблдора! Как это возможно? — Медея рассмеялась, закинула нечто в котел, последний раз взглянула на зелье, и, удостоверившись в его готовности, потушила огонь. Подойдя к нам поближе, она села на колени и заглянула в глаза растерянной девочки:        — Мой отец был величайшим магом, которого я когда-либо знала. Он был способен одним своим желанием равнять величайшие из городов с землей. Даже боги, не местные божки, прячущиеся в примитивных камнях, вырезанных скифами и дикими горцами Колхиды, а могучие греческие боги боялись его гнева. У него был сын, мой брат, который с самого своего детства был подобен ему, а я была лишь слабой девкой, у которой едва хватало силы сварить нужное зелье. Но мой брат был ленивым дураком, привыкшим, что его воля — закон для реальности, а я тренировалась с самого детства, освоив зелья, а потом, с их помощью, тренируясь каждый день, неделями, месяцами и годами вырывала у магии каждый кусочек и каждую крупицу знаний, пока, в один день, не победила этого заносчивого глупца, отобрав у него кинжал, который с тех пор стал для меня символом того, что я способна разрушить любые оковы. Ты его видела в действии, хотя, наверное, и не помнишь этого. — боюсь, Герми тогда уже отключилась…        — Не-ет, а что, это примечательное зрелище? — древняя ведьма ухмыльнулась:        — Не для тех, кто пытается неволить меня или тех, кого я ценю. Это, впрочем, совсем другая история, я расскажу ее тебе потом, когда у нас будет время. А сейчас, Мастер, я бы хотела услышать, что же вы все-таки планируете: мне нужно знать, в чем я могу помочь своему господину. — вот же задница!        — Гарри, ты опять что-то самоубийственное задумал? В позапрошлый раз ты неделю валялся, не понимая где ты находишься, в прошлый нас чуть не разобрал на органы ополоумевший ведьмак, а теперь что? Церберы? Драконы? Тайны мироздания? Ладно, ты герой, к черту правила школы, но ведь так же нельзя! Мы еще слишком молоды, чтобы воевать! — Взволнованно-усталый голос Гермионы, вскочившей с футона от нахлынувших на нее эмоций. И зачем только Медея меня сдала?        — Гермиона, Медея, я понимаю ваше волнение, но зачем так сразу наседать на меня? Я мог, да и хотел, если честно, разобраться с этим сам. Более того, туда наверняка Невилл с Симусом полезут, так что я точно буду не один. — лицо Грейнджер исказилось от возмущения и праведного гнева:        — И ты хочешь идти в какую-то опасную ловушку с этими двумя мальчишками? Я не могу тебе позволить идти никуда с ними: Невилл — магнит для неудач и несчастий, а Симус так до сих пор и не выполнил ни единого заклинания, чтобы что-то не взорвать и не сжечь! Хуже него был только тот покойный рыжий зазнайка! — в гневную тираду девочки вмешалась принцесса Колхидская:        — Гермиона, поверь, так же сильно как ты и я хотим защитить его, он хочет защитить нас с тобой. Только безответственный дурак бы взял двух девушек с собой туда, где им грозит опасность, а мой Мастер дураком точно не является. Потому давай просто послушаем то, что у него на уме и что он хочет сделать: наверняка ему есть, что сказать, да, Гарри? — волшебно, волшебно, эти женщины пьют из меня все соки:        — Вполне есть, поэтому начну по порядку, с самого начала. Мы знаем, что темный лорд Гнилые Трусы* хоть и умер, но не до конца, и теперь активно пытается отмереть. Его душа заперта в нематериальном мире, и он пытается найти способ заполучить себе тело. Как я догадывался, а Медея подтвердила, ныне он обитает на затылке нашего дражайшего учителя-заики, потихоньку сводя его в могилу. От этого, кстати, ему нужна единорожья кровь, которую он и выпивал, пока его не шуганула наша принцесса. Сейчас в школе находится могущественнейший артефакт — философский камень, с его помощью можно делать несколько почти невозможных вещей, а, главное, воссоздать любое тело, правда, в виде бездушного гомункула, что ему как раз и надо. — ведьма кивнула, подтверждая мои слова ошарашенной Гермионе. Я молчал, ожидая ответа девочки, и он последовал:        — Гарри Джеймс Поттер, только не говори мне, что ты собрался в одиночку идти на битву с одержимым учителем, в сопровождении двух дураков для того, чтобы заполучить нечто, что способно превращать свинец в золото и дарить бессмертие! — да, в двенадцать лет я не о философских камнях читал, а гонял с друзьями в футбол да втайне подрачивал на отцовский плейбой, а тут такие мозги…        — Директор, я так понимаю, создал в запретном коридоре полосу препятствий, рассчитанную именно на первокурскников, а главным козырем в защите камня будет некое магическое зеркало Еиналеж, которое выпивает силу из того, кто в него смотрит, пока оно заморачивает жертве голову сладостными картинками исполнения ее желаний. Видимо, в нем Дамблдор каким-то образом камень и спрячет. А благодаря магии моей матери, Лили, и осколку ее души, он не сможет причинить мне вреда, аж пока не возродится с помощью моей крови или не переселится в моего клона. Фактически, я ничем не рискую, разве что Авада в лоб прилетит, да и то, если я дважды крестраж, значит погибнуть смогу только от третьей этой самой Авады. Плюс, я далеко не так беззащитен, да и Ekskafi у меня ничем не хуже твоего, Гермиона. Да и про мой волшебный телекинез не забывай: я не зря с собой с некоторых пор серебряные дротики ношу, как ты помнишь, я отлично наловчился ими пользоваться. — да, пробитый насквозь лобовой бронелист, стыренный Медеей с какого-то ржавевшего на складах британского музея немецкого Pz-IV, гордо красующийся в тренировочном зале Черного Поместья забыть не так уж и просто. Точнее аккуратную дырочку в нем, покрытую изнутри въевшимся в сталь под чудовищным давлением серебром.        — Гарри Джеймс Поттер, это ничего не меняет, я иду с тобой! — эхх… Не было печали, да мозги подкачали…        — Мастер, не расстраивайтесь, я иду с вами и буду рядом. Усыпить цербера большой проблемы не составит, а остальное, по крайней мере то, что я видела, будучи бесплотной, это действительно мелочи. Зеркало же… Это очень темная, по настоящему темная, извращенная и злая магия, его лучше будет немедленно уничтожить, как только заберем камень, я даже не хочу это изучать: скорее всего, не более, чем одержимый артефакт из тех, которые дарят врагам от чужого имени или создают просто потому, что могут. Вы согласны, Мастер? — а что сказать то?        — Ну, с цербером ты точно лучше меня сладишь, зверь то греческий, наверняка тебе знаком достаточно хорошо. Зеркало… Видел я это зеркало, ничего интересного в нем, правда, не увидел, тем более того, чего бы не знал. Отток магии был, но на уровне, примерно как при зарядке одной из наших доработанных магических гранат из топаза, в остальном действительно, зеркало как зеркало. Делайте с ним, что хотите, а вот камень нужно спрятать получше. Я думал, сначала, вообще с ним на Гриммо трансгрессировать, или тропу* туда прокинуть, быстренько отдать камень Кричеру и пусть он его закинет на нижние уровни, от греха подальше. А так, я цербера изначально хотел музыкой усыпить, да и, наверное, Квирелл им и сам озаботится перед тем, как войти внутрь. Собственно, и весь мой план. — Медея призадумалась над моими словами, наверное, ища способ, как бы улучшить мои стратегические измышления, а вот Грейнджер все это только сильнее расстроило:        — Церберы, одержимые зеркала, просто одержимые, Гарри, ты вообще понимаешь, насколько это опасно? Вдруг что-то пойдет не так?        — Герм, что-то точно пойдет не так, более того, любой план летит к чертям при первом же столкновении с реальностью, и я это прекрасно понимаю. Потому, если ты хочешь мне помочь реально, не волнуйся, не беспокойся и придумай парочку своих, Медея с радостью поделится с тобой всеми разведданными и о Квирелле, и о туннеле, и о цербере, да о всем, чем угодно. Думаю, что месяц у нас есть, вот давай через месяц все втроем еще раз все варианты и обсудим, так ведь, Медея? — ведьма подтвердила:        — Месяца у нас может и не быть: единорожью кровь долго не сохранить, а одержимый не может ждать долго, его тело уже отказывает. Давайте поторопимся, времени у нас действительно мало, он будет действовать, и действовать скоро. Но сейчас, молодой Господин, вам и Гермионе нужно отдохнуть. Скоро отбой, я проведу вас, во избежание неприятностей. — встав с колен, Слуга подала мне руку и щелчком изящных пальцев развеяла футон.       Следующие две недели прошли в бесконечном угаре усиленных тренировок, но в этот раз мы тренировались уже не столько в магии, сколько в скоростном преодолении тех самых препятствий, придуманных для защиты Камня: Медея постаралась и воссоздала их миниатюрные копии в нашем тренировочном зале, давая нам возможность отточить на них каждую деталь, каждое движение, даже пару раз прогнали их на время. Лучший результат вышел чуть меньше полутора минут, за вычетом того расстояния, которое нужно было пробежать.        — Как я и думал, это просто бредовые загадки для первокурсников, скорее, чтобы проверить решимость, чем-то, что реально может остановить взрослого мага. Кроме Зеркала, ничего страшного. Интересно, это Директор не может перестать обсираться, или он реально настолько рассчитывает на те сигналки на двери, цербера и демоническую отрыжку в вычурной раме? — развалившись втроем в Комнате по желанию на огромном диване, мы отдыхали после последней репетиции захвата Камня. Медея в этот раз даже наколдовала иллюзию Квирелла, безумно хохочущую с двух голов и кидающуюся темнейшими заклинаниями, тоже иллюзорными. Шоу хоть как-то разнообразило этот бредовый трешовый данж для кретинов. Подняв голову с моих колен и оторвавшись от стибренного из лаборатории журнальчика, на обложке которого красноречиво торчало растянутое человеческое ухо***, Гермиона потянулась и ответила:        — Еще полгода назад я бы посчитала эту полосу препятствий вызовом для себя, а сейчас мне хочется только смеяться. Даже не верится, что это сделали директор и учителя. Я читала о квест-комнатах для подростков, которые были сложнее! — Медея, нежащаяся под пледом с чашкой глинтвейна, поддакнула:        — Да, это действительно может стать проблемой для того, кто никогда не изучал такую науку, как логика. Впрочем, сейчас она входит в базовый набор, не то, что в мои времена. Но мы недооцениваем врага, а это самая опасная ошибка. Более, мы не знаем времени нападения, а это еще один наш просчет. Я несведуща в делах войны, но я знаю людские души, я знаю путь обмана, но вся война, как было написано одним молодым военачальником, и сводится к этому. Потому смею предположить, что мне лучше будет разузнать получше планы этого полулича. А так не хотелось прерывать этот вечер, мой Мастер: вы сварили отличный глинтвейн. — черт, вроде маленький комплимент, а приятно же…        — Вы мне льстите, принцесса. И зачем уходить сейчас? Мы же сделали все, что могли, но меня больше беспокоит другой вопрос: мне нужен кто-то из стана чистокровных, при этом верный нам и нашему делу. С большим авторитетом, который бы шел за нами и был нашим оратором в их стане. — Герм, в очередной раз оторвавшись от своих изысканий, удивленно спросила:        — Так зачем ты с Драко якшаешься? Шепчетесь с ним, общаетесь, я думала это он и есть твой голос для чистокровных… — глупенькая она все же, но это с возрастом пройдет. Хотел было сам ей разъяснить, но принцесса опять вмешалась:        — Молодость наивна, но это пройдет со временем, главное, что Мастер все же понимает, как устроен этот мир. Девочка, Драко никогда не будет думать о моем Мастере так же, как и ты, не будет засыпать с его именем на устах, не будет искать утешения в наслаждении с его именем на устах, не будет каждую вторую мысль посвящать ему, как мы с тобой. У Драко есть свои мысли, своя выгода и свой путь, которому он следует, просто сейчас пути нашего господина и юного Малфоя идет в одну сторону. Но так не будет вечно, как не вечен и любой подписанный контракт. Вот он и ищет себе такого человека, который бы шел по его пути. — бедная девочка была шокирована таким ответом, да и я откровенно офигел… Вот уж чего я не ожидал, так откровенных разговоров этим уютным весенним вечером.        — Ты хочешь сказать, Медея, что ему нужны еще женщины? Но ведь так же нельзя! Муж и жена… Я понимаю, что ты его Слуга, я понимаю… Но… — господи, что мне опять делать?        — Тише, Гермиона, сейчас вместе и разберемся. Я же говорил, что не брошу тебя, вот и будем вместе думать. Да, мне нужен верный соратник, но ведь не так же, Медея, это уже слишком! Я понимаю, времена тогда такие были… Но черт подери, я только на первом курсе, а ты мне предлагаешь тут гарем устроить? Нет, я конечно не против, любой мужчина, наверное, не откажется, но ведь так действительно нельзя! Гермиона мне нравится, я уже и не вижу жизни без нее, она со мной неразлучна, фактически, еще с самого первого дня в Хогвартсе, ты тоже мне далеко не безразлична, как друг, как поддержка, опора и, чего уж греха таить, как женщина, однако это реально слишком — ушки радостно воспряли, услышав мои слова:        — Я рада вашим словам, мастер, я с нетерпением жду момента, когда вы возмужаете, чтобы занять подле вас место Слуги не только в жизни, но еще и в постели, но это необходимость: магическая политика куда более жестока, чем маггловская, да и те не чурались династическими браками и фаворитками. Потому вам пора начать свыкаться с этой мыслью. Более того, вам нужно закрепить ваш титул лорда Блэк, а это значит, что нужно родить наследника роду раньше, чем это успеет сделать Драко Малфой или Нимфадора Тонкс. Причем желательно это сделать еще и с той, в которой есть кровь этого рода, иначе маги этого просто не поймут. Думайте, планируйте, свыкайтесь с этой мыслью сейчас. Вы мудр, а матери наследника не обязательно быть для вас любимой, достаточно верности и детей. Так что запомните мои слова, обдумайте их, время еще есть. — Гермиона дослушала ее речь, закрыла глаза, глубоко вдохнула и спросила:        — Это как в Дюне, да? Когда Муад’Диб женился на принцессе Ирулан, но остался верен своей любви? Тогда… Я могу подумать… — нет, я точно не зря спас эту вечно растрепанную пигалицу… А ведь отличная аналогия…        — Если Гермиона согласна, тогда и я подумаю… Хотя это будет действительно сложной темой. Ладно, давайте закругляться, а то мы так и на отбой опоздаем… — девушки недовольно заворчали, расстроенные перспективой куда-то идти. В конце концов, поддавшись на уговоры, так вместе и уснули, завернувшись в один большой плед: завтра уже будем решать вопросы с МакГонагалл, утро вечера мудреннее…