****
Большой каменный зал служил в «Скале» временной королевской приемной. Неизвестно для чего король-завоеватель распорядился высечь в камне такое огромное помещение, где даже в летний зной царила прохлада. Зал постарались украсить, придав ему роскошь, достойную короля. Голые стены украсили гобеленами, каменную кладку скрыли за деревянными панелями с искусной резьбой. Тяжелая вычурная мебель, множество золотых канделябров с сияющими в них Солнечными камнями. Но, несмотря на все это великолепие, лорд-протектор чувствовал на себе гнетущее давление каменных стен, словно он оказался в каменном мешке. Может так и задумывал король-завоеватель, когда строил свой замок? Напротив лорда протектора за широким дубовым столом сидел королевский канцлер Эйгнер. Грузный лысеющий мужчина средних лет, с квадратной челюстью, нескольким подбородками и брезгливым выражением на лице. Одет он был скромно для своей должности, словно подчеркивая, что он всего лишь тень, следующая за королем. По правую руку от королевского канцлера сидел двенадцатилетний сын короля принц Авильм. Принц казался, мал для своего возраста, слишком щупл и бледен. Но при этом он всячески старался подражать канцлеру Эйгнеру в манере поведения. Принц состроил по-детски брезгливую мину. Первым молчание нарушил Лорд Талан. — Я так понимаю, что король не может встретиться со мной. Канцлер недовольно поджал тонкие губы. — Боюсь, что его величество занят, множество королевских дел требуют его присутствия. — Кажется, меня не правильно поняли! — холодный голос лорда-протектора хлестнул как плеть. — Я проделал весь этот путь, не для того чтобы просить встретиться с королем, я требую встречи как лорд-протектор королевства! Лицо канцлера осталось таким же невозмутимым, лишь уголки губ слегка дрогнули. Он уже собирался, ответить лорду протектору, как принц внезапно подал голос. — Мой отец король! Вы ничего не можете от него требовать, иначе будете наказаны! — громко закричал принц. — Вот значит как, — тон лорда был не просто холодным, он был ледяным. Канцлер Эйгнер заметно забеспокоился. Не удивительно, за всей кажущейся спокойной мирной жизнью королевства кипит нешуточная борьба за власть и влияние между королевским двором и лордами земель. В этом противостоянии великий дом Альбиборо занимает сторону короны. Великий лорд-протектор ко всему прочему располагает крупнейшими военными силами, а особый королевский указ дает ему право в случае необходимости призывать под свои знамена не только собственных вассалов, а всех подданных короны. Этому человеку принц пригрозил наказанием. — Ваша светлость, — обратился канцлер к лорду протектору. — Прошу извинить молодого принца за его слова. Он еще юн и не всегда знает, что следует говорить, а что нет. Повернувшись к принцу, он продолжил. — Молодой лорд, этот человек важная персона во всем королевстве, ему доверено командовать всеми королевскими войсками, я прошу вас извиниться перед лордом протектором за ваши слова. Обращаясь к принцу, канцлер говорил тепло почти по-отцовски. Однако мальчишка не желал слушаться. Он вскочил на ноги и топнул. — Это не правда! Мой отец король, он всеми командует! Я не стану извиняться перед каким-то стариком! Я принц! Лорд протектор презрительно сощурился. Малец зазнался настолько, что впечатление от увиденного превзошло все слухи, ходившие о дурном характере маленького принца. Канцлер позвонил в колокольчик, вызвав слуг. Когда же раскапризничавшегося принца увели, канцлер Эйгнер взял штоф и наполнил до краев кубок огненным вином. — Мои извинения, лорд-протектор. Я надеялся, что принц сможет поучиться тому, как следует вести себя. — Есть более практические способы воспитания. — Увы, — развел руками канцлер, — хоть он и мой племянник, я не смею, даже повысить на него голос. Мне доводилось слышать, что вы, лорд-протектор, весьма строги в вопросах воспитания. К сожалению, моя дражайшая кузина плохо на него влияет, и не позволяет никому встать между ней и ее любимым младшим сыном. — Хотите сказать, королева? — Хочу сказать, что старший принц Аарун не питает интереса к королевским делам, его не интересует ничего кроме развлечений. Принцесса Илиона играет в рыцарей со своим потешным орденом и строит воздушные замки. Младшего принца вы сами видели, а Витория еще слишком мала и едва начала ходить. Его величество слишком занят на охоте, а я вынужден просиживать в этих треклятых стенах отваживая кредиторов, просителей и прочих. Лорд Талан положил перед канцлером свернутый пергамент. — Донесение с границ. Рыбаки на мысе рассвета видели корабли, плывущие вдоль побережья. Я приказал усилить бдительность всем прибрежным гарнизонам. Это было двадцать дней назад. Два дня назад я узнал, что неизвестные разрушили городок Порто-Таум. — Пираты? — Пока рано судить. Канцлер задумался. — Порто-Таум. Кажется, там перегружают уголь и торф. С мелких плоскодонок на крупные баржи, верно? — Именно так, я поражен вашими познаниями, — ответил лорд Талан, сам он ничего не знал о городке, пока тот не спалили. — Не стоит, я фактически руковожу деньгами королевства. Мне необходимо знать даже то, откуда берется уголь. Но если я правильно помню, Порто-Таум находится далеко от устья реки. В верховьях старого Рива, почти у самого края вересковой пустоши. Какие же пираты могли проделать такой путь незамеченными? Тем более, с какой целью? В городке нет ничего кроме угля и торфа. Лорд-протектор вынужден был согласиться. — И вы связали увиденные рыбаками корабли на горизонте с нападением на городок? — Двадцать дней, примерно столько нужно времени, чтобы проплыть от мыса рассвета до устья Рива. И я не верю в совпадения. Из-за моря приходят странные вести. На континенте вот-вот начнется война. Я чувствую, как что-то назревает. — Что ж, королю будет интересно узнать о вашем предчувствии, — скептически произнес канцлер. — Эйгнер, так или иначе я встречусь с королём. Ему будет интересно узнать, как его канцлер медлит, пока королевству угрожает опасность. — Ваша светлость, не будьте столь поспешными, — нахмурился канцлер. — Уверяю вас, его величество встретится с вами сразу же после возвращения. Я немедленно отправлю гонца к нему.****
Капитан Адольбрум мерил шагами палатку. Он распорядился разбить временный лагерь на краю города в ожидании дальнейших приказов от командования. А до тех пор капитан был вынужден держать своих людей в этом городке, и от этого настроение многих рыцарей начинало портиться. Неудивительно, ведь они ожидали столкнуться с врагом, разбойничьей шайкой, бандой речных пиратов, а вынуждены разгребать завалы и вытаскивать мертвые тела горожан. Недостойное, по их мнению, занятие для королевских рыцарей. Особо недовольным капитан предложил либо остаться и отрабатывать свое жалование, либо отправляться по домам пешком. — Мы не просто так носим на груди и щитах королевского грифона! — сказал он. — Мы королевские рыцари, и исполняем долг перед народом Элемара и короной! Королевским рыцарям пришлось согласиться со словами капитана. Они разбили лагерь, поставили палатки и стали ждать. Выживших горожан оказалось несколько сотен. В большинстве своем ими были те, кто успел вовремя и надежно спрятаться. С их слов, капитан Адольбрум смог составить для себя картину происшедшего. Получается, враг напал на город под покровом ночи. Горожан разбудил один из речных дозорных, вероятно, он заметил приближающиеся корабли и поднял тревогу, но было уже поздно. В тот самый момент на город напали с суши. Отправленные капитаном разведчики, сообщили, что нашли следы ниже по течению, а значит, нападавшие высадили часть своих сил для нападения с берега. От уцелевших горожан капитан Адольбрум узнал о жестокости на нападавших на город, а еще о том факте, что они не занимались грабежом, как обычно поступают речные пираты, они только убивали. Уже в который раз предположенная версия о пиратском налете становилась менее вероятной. — Что ты думаешь обо все этом? — спросил капитан у своего заместителя. Рыцарь-лейтенант вяло пожал плечами. — А ничего не думаю, скажу только, что смердит от этого дела похлеще, чем в сожжённом храме. Этот Виллер все твердит о каком-то колдовстве. Так что, Скорм меня разорви, это не наше с тобой дело. Пусть храмовники разбираются! Капитан на слова друга лишь покачал головой. Обрен с самого начала был против того, чтобы остаться и помочь уцелевшим горожанам. Но оспорить приказ капитана не решился. Для капитана Адольбрума остаться было вопросом чести и долга, хотя половина его людей недовольно кривились, едва только заслышав о долге. — Я начинаю подозревать, что в версии об изалийцах есть доля правды. — Так ты веришь словам этой полоумной голодранки? — Обрен не скрывал в голосе своего удивления. — Я понимаю, ты питаешь некую слабость ко всякого рода беззащитным, слабым и убогим, но должна же быть мера! Она даже на человека не сильно похожа. — Не нужно быть столь жестоким, Обрен. Я говорил с ней и верю ее словам. Меня интересует, откуда бродяжка знает об изалийцах и почему она опознала в нападавших именно их? — Тебя послушать, так сам в них поверишь. В прочем наш старый добрый сержант будет на твоей стороне. Он осмотрел раны на телах убитых и считает, что они были нанесены кривыми мечами, скимтарами. — Скимитары, — поправил капитан. — Да точно, мол, таким оружием пользуются далеко за морем на юге. Но вот я сейчас думаю: что помешало пиратам, заполучить такое оружие в каком-нибудь налете? — А заодно обзавестись колдуном. — Вот я говорю не наше это дело, пусть храмовники разбираются! — всплеснул руками Обрен. — Как обстоят дела с расчисткой? — сменил тему капитан. По его приказу в храмы были разосланы сообщения. Капитан собственной рукой написал несколько писем, адресованные в ближайшие храмы, описав сложившуюся ситуацию и прося о помощи. Незамедлительно откликнулись служители Велана. Безмолвная мрачная процессия погребальных жрецов не заставила себя долго ждать. Жрецы в черно-белых одеяниях, с лицами, закрытыми деревянными масками принялись за свою скорбную работу. Дюжина служителей были единственными, кто пришел. Обещанной командором поддержки капитан не дождался. Где-то на полдороги рыцарь-командор развернул своих людей и направился в собственное имение. Тогда капитан отправил птицу с посланием в замок к лорду Джериду с просьбой оказать помощь, но ответа не последовало. Других приказов капитану не поступало. Самовольно покинуть Порто-Таум ему не позволяли ни долг, ни совесть. Служителей Велана не хватало. Королевские рыцари проявляли недовольство, а отправиться в ближайшую деревню и набрать там людей для помощи он не мог. Это бы нарушило королевский закон: только законный лорд имеет право распоряжаться крестьянами. Капитан был готов рассчитывать на любую помощь и когда дозорные доложили, что к ним приближаются всадники, капитан облегченно вздохнул. Наконец-то. Но увидев яркие знамена над их головами, он почувствовал разочарование. В направлении городка скакали знаменитые рыцари ордена Алой розы.****
Алва начала испытывать беспокойство. Чем дольше она оставалась в окружении людей, тем сильнее закипала в ней кровь. Исцеление от раны, нанесенной колдовским игнисом, подорвало ее силы. Сильнее всего ей хотелось вернуться в свое убежище и уснуть. Алва опасалась, что если погрузится в глубокий сон, ее могут счесть мертвой или того хуже — могут раскрыть, тогда для нее все будет кончено. Жрецы Велана сумеют распознать ее истинную сущность. В свое время эти гробовщики не слабо подпортили Алве жизнь, от чего она их на дух не переносила и старалась держаться подальше. Поэтому ей приходилось держать себя в руках, не давать расслабиться и утратить бдительность, а так же сторониться людей. Мысль о скором приближении ночи поддерживала в ней силы и дух. Она рассчитывала сбежать с наступлением сумерек. Кожаный узелок с драгоценным сокровищем снова был у нее. Алва завязала шнурок потуже, чтобы он не сорвался с шеи, и стала ждать приближения ночи. Алва очень быстро ощутила на себе пристальный взгляд и поняла, что за ней следят рыцари. Для уверенности она даже осмелилась перебраться в другое место, и рыцари следовали за ней, стараясь не выпускать из виду. Алва забеспокоилась еще сильнее. «Неужели это капитан отдал приказ не спускать с меня глаз?» Думала она. «Неужели они меня в чем-то подозревают?»Но вскоре наблюдатели исчезли. Она слышала, как к городку приблизился еще один большей конный отряд, и королевские рыцари переключили свое внимание на них, временно оставив Алву в покое. Уже ближе к сумеркам к ней подошел один из королевских рыцарей. — Вставай! Капитан желает немедленно тебя видеть! — тон голоса и выражение лица молодого рыцаря было таким, будто капитан отправил побеседовать с помойной крысой. Молодой рыцарь ничуть не скрывал своего отвращения и неприязни. Алве ничего не оставалось, как подчиниться приказу. Она понимала: любой отказ будет воспринят этим молодым рыцарем как оскорбление, и он непременно захочет применить силу, продемонстрировать ей свое превосходство, и результат будет ужасен. Для него. Так же Алва отметила, что рыцарь относится к ней как к безродной оборванке, следовательно, ничего не подозревает о ее истиной сущности. Значит, ее до сих пор не раскрыли, наверно капитан снова хочет услышать от нее подробности о нападении. Днем он предпринимал несколько попыток добиться от Алвы подробностей, но она была не в настроении вести с кем-то разговор, не вонзив в последнего зубы. Капитан так же расспрашивал оставшихся горожан. В большинстве своем это были женщины и дети, те, кто сумел надежно спрятаться и не погиб при пожаре, от которого выгорел центр городка. Вот только горожане ничем не могли помочь капитану, вряд ли они когда-либо вообще слышали об изалийцах. Алва начала жалеть о своей откровенности перед капитаном. Рыцарь вел ее через лагерь в сторону, где как догадалась Алва, расположились старшие рыцари. Она видела, как они устанавливали палатки, когда ее вместе с, уцелевшими в страшной бойне горожанами, отвели во временный лагерь. Сейчас рядом со скромными палатками королевских рыцарей выросло несколько огромных пестрых шатров. Её вели к самому большому из них. Перед входом в шатер стояла почетная стража в красных плащах, золоченых латных нагрудниках и высоких шлемах с пышным плюмажем. Их роскошные доспехи блистали в лучах заходящего солнца, резко контрастируя со скромной серой кольчугой и надетых поверх нее зеленых накидок королевских рыцарей. Когда Алва и сопровождающий ее рыцарь приблизились к шатру, стража преградила им путь, одним отточенным движением скрестив перед ними алебарды. «Очень церемониально, совсем не похоже на людей капитана. Интересно, куда меня привели?» — подумала Алва, разглядывая вычурную охрану шатра. Сопровождавший ее рыцарь вытянулся и, задрав голову, словно от этого он становился важнее, сообщил: — По распоряжению рыцаря-капитана Адольбрума свидетель доставлен! — Он постарался придать своему голосу большей важности, но, по мнению Алвы это сделало его более смешным, совсем как мальчишку, пытающегося выдать себя за взрослого. Веди он себя как обычно и не стараясь перепрыгнуть через голову, этот молодой рыцарь мог бы зарекомендовать себя с лучшей стороны. Но то с каким старанием молодой рыцарь доложил о выполнении приказа, заставило Алву улыбнуться. Она бросила на рыцаря взгляд. Интересно сколько ему исполнилось? Алва с трудом различала возраст человека. Для нее люди делились на три категории: дети, молодые и старые. Рыцарь был молод, точно моложе своего капитана, но большего Алва не могла понять. Она слишком отвыкла от людей, а теперь оказалась окружена ими со всех сторон. Стража ожидала рыцаря, и быстро расступились, пропуская их внутрь. Взволнованная Алва ступила за полог шатра. В шатре было светло, даже слишком светло, как если бы горели сотни свечей. Но источником света были не свечи, а драгоценные Солнечные камни, легендарный дар бога света Амана. От их яркого света Алве пришлось зажмуриться. Их свет раздражал ее, так же как и свет солнца. Едва ступив под полог шатра Алва неожиданно для себя ощутила, что ступает по чему-то мягкому. Она уже забыла, когда последний раз ее босые ноги ступали по чему-то мягче весенней травы. Тут же под ее ногами лежал толстый ковер, настоящее сокровище! Алве вдруг сделалось неловко от того, что она ступает по такому богатству грязными ногами. Она захотела отступить, сойти с ковра, но он застилал весь пол шатра, от края до края. А еще тут были горы мягких подушек, маленькие столики с большими блюдами полные разнообразных фруктов, кувшины с ароматными напитками. Над головой были подвешены солнечные камни, каждый размером с кулак.Камень находился в латунной оправе, и по желанию ее можно было поворачивать, чтобы она скрывала камень и таким образом регулировать яркость. Один такой камень стоил целое состояние, а тут их было ровно шесть. И повсюду была изображена алая роза. На ковре, на подушках, блюдах и кувшинах. От этих цветов некуда было деться. Тут же присутствовали и королевские рыцари. Капитан Адольбрум в потертом камзоле с начищенными до блеска пряжками и пуговицами. С ним трое его людей: седеющий рыцарь в скромном рыцарском наряде и рыцарском плаще, рыцарь-лейтенант в броском, ярком и дорогом камзоле, и воин-жрец Фараама в своей сутане мышиного цвета. С другой стороны шатра напротив капитана и его людей расположились знатные особы. Алва приметила трех рыцарей, один был стар, старше того седеющего рыцаря под командованием капитана, и еще два молодых рыцаря, Алва предположила, что они моложе капитана. Но не это привлекло ее внимание. Перед ней стояли четыре красивых девушки-рыцаря, в золоченых доспехах и алых плащах. На их кирасах были изображены алые цветы. Доспехи были тщательно подогнаны по фигуре и больше походили на парадные одежды, чем на боевую броню. Алве стало интересно кто же они такие. Они, несомненно, главные, решила она. Королевские рыцари с почтением относятся к ним. Все четыре девушки смотрели на Алву с нескрываемым удивлением. От чего она снова почувствовала себя неловко за свой внешний вид. — И что же это такое? — нарушила возникшее молчание стройная черноволосая девушка с длинной толстой косой. Она специально сделала ударение на слове «это». Капитан шагнул вперед. — Она свидетель, о котором я говорил, ваша светлость, — капитан старался говорить почтительно, слегка склонил голову. «Значит они не просто благородные, а еще и стоят выше капитана».Тут-то она поняла, что нужно делать. Упав на колени, Алва уткнулась лицом в толстый ковер. «Глупая, Глупая, Глупая, Глупая, Глупая! Совсем забыла, что нужно делать, ввалилась в шатер и стала глазеть по сторонам! Совсем забыла как вести себя перед благородными!» Ругала себя она. — Первый раз вижу что-то столь жалкое, — продолжала первая девушка чистым звонким голосом. — Но рыцарь-капитан утверждает, что ты свидетельница нападения на город и смогла опознать нападавших? Алва поняла, что вопрос адресован ей. — Да, ваше превосходительство, — произнесла она своим хриплым голосом. Девушки переглянулись, удивленные ее хриплым голосом. — Постой, Клементина, — голос другой девушки звучал тише и мягче. — Она стала свидетельницей страшных событий. Мы должны быть добрее. Встань, мы хотим услышать от тебя, что произошло. Алва медленно поднялась. Черноволосая девушка, которую звали Клементина, бросила на Алву дерзкий взгляд. Та сперва решила, что следует ответить ей тем же, но удержалась. Вместо этого взгляд Алвы задержался на тонко очерченном овале лица девушки-рыцаря, густые черные волосы оттеняли ее благородную бледность. Она поймала взгляд ее серых глаз, на какое-то мгновение они встретились взглядами, но тут Клементина поспешно отвела взгляд. «Неужели смутилась?» — удивилась Алва. Вторая девушка, та, что попросила Алву подняться, по-доброму улыбалась. Свои светло каштановые волосы она заплела в косу, как и Клементина, но в отличи от неё не имела той воинственной дерзости. Она казалась мягче. Ее изумрудные глаза смотрели на Алву с тоской и жалостью, как смотрят на брошенного котенка. Вот только Алва была вовсе не котенком. В какой-то момент Алва едва могла стерпеть этот жалостливый взгляд. Её посетила безумная мысль. Вот сейчас она покажет всем собравшимся кто она на самом деле, как тогда они на нее посмотрят, сохраниться ли в них хоть толика прежнего сострадания? Смениться ли жалость и отвращение к ней страхом и ужасом? Но она ничего не сказала, вместо этого она опустила взгляд в пол. — Для начала скажи, как тебя зовут? — Приятным и дружелюбным тоном попросила девушка-рыцарь. Алва едва улыбнулась. «Сегодня все желают со мной познакомиться, да и капитан наверняка вам сказал мое имя». Ворчливо подумала она, но все же представилась. Лицо девушки озарила улыбка. — Вот как, весьма необычное имя.- Удивилась она. Клементина, за ее спиной лишь фыркнула, но на нее никто не обратил внимания. — А меня зовут Милиана, Можешь обращаться ко мне леди Милиана, Это Иветта и Лаура,— она кивнула в сторону двух молчаливых девушек.- Особа за моей спиной леди Клементина. А так же сир Родрик, сир Эйнверн и сир Брин. — Милиана, тебе не следует так с ней говорить.- Вмешалась Клементина, но Милиана отмахнулась от ее слов. — Мы рыцари Ордена Алой розы. Я командую этим отрядом и хотела бы услышать от тебя про нападавших на город. Об ордене Алва слышала в первый раз, но раз ее позвали сюда на очередной допрос, согласно кивнула. Чем скорее это кончится, тем скорее она окажется в своем убежище. — Хорошо, рыцарь-капитан… — Милиана бросила в его сторону короткий взгляд. — Капитан утверждает, что ты опознала среди напавших на город изалийцев. Это правда? — Да, я сказала капитану. Они изалийцы. — Ответила Алва, устыдившись своего скрипучего голоса. — А откуда тебе известно, что это были именно изалийцы? В нашем королевстве их редко встретишь. — Вмешалась Клементина. Она надменно вздернула нос. Что-то в ее словах заставило Алву ответить именно Клементине. Она повернулась к ней, встретив ее взгляд. — Выглядят как изалийцы. Говорят как изалийцы. Действуют как изалийцы. Кто же они, как не изалийцы? — негромкий скрипучий голос Алвы и произнесенные ей слова погрузили шатер в неловкую тишину. Лицо Клементины покраснело, она уже было открыла рот, чтобы выразить все свое возмущение, но Милиана вмешалась первой. — Прекрати. — Но Милиана! — возмутилась та. — Как такая, как она смеет говорить в таком тоне! Милиана постаралась скрыть улыбку. — Ты всегда норовишь устроить скандал, Клементина! Мы здесь по приказу принцессы, наша главная задача установить истину и покарать повинных в свершенном преступлении! Милиана снова обратилась к Алве. — Ты уверена в своих словах? Сможешь поклясться перед богами и предками? При упоминании богов Алва внутри поморщилась, вампиры обычно стараются избегать любого упоминания Великих. Но раз уж она влезла в это дело с головой, то отступать некуда. Ей пришлось пойти на уступки и поклясться в своих словах. — Итак, исходя из слов этой женщины, теми, кто напал на городок, были изалийцы. Какие мысли на этот счет у вас, капитан? Капитан Адольбрум вздрогнул, от неожиданного вопроса, весь подобрался, стал серьезен. Алва уже который раз замечала, насколько почтительно относится этот воин к девушкам-рыцарям. Почему этот закаленный в боях вояка трепещет перед этими фарфоровыми воительницами? Алва не сомневалась в их привлекательности, но в этом ли все дело? Может она чего-то не знает об этом ордене? Хотя она об этом ордене вообще ничего не знает. Не так давно создали? — Ваша светлость, я полностью уверен в ее словах. Так же на телах убитых жителей остались характерные следы от оружия привычного и чаще всего используемого изалийцами. Это заметил мой сержант, а служители Велана могут подтвердить. Но, к сожалению других доказательств, у нас нет. Все выглядит, как свирепый пиратский налет. Милиана кивнула, выслушав капитана, и задала следующий вопрос: — Ваш капеллан упоминал о колдовстве. Смоги ли жрецы Велана узнать что-то еще? — Боюсь, что нет, леди Милиана. Им, как и капеллану, удалось только определить сам факт применения колдовства, но не более. — Если в деле замешано колдовство, мы должны немедленно доложить принцессе. Я благодарна вам за помощь капитан, вы можете быть свободны.****
Когда все разговоры с рыцарями Алой розы закончились, капитан облегченно вздохнул. Он опасался худшего. Когда привели Алву, он не знал чего от нее ждать. Однако эта оборванка держалась на удивление дерзко, даже слишком. Она едва не сцепилась с леди Клементиной, но, возможно, ее дерзкое поведение было вызвано незнанием кто перед ней. Ранее, когда вдали показались конные, капитан Адольбрум решил, что это обещанная ему помощь от лорда-командора. Но завидев алые цветы на знаменах понял, что ошибся. "Цветочки прискакали" — пошутил тогда Обрен. Кавалькада из почти полусотни рыцарей, в месте со своими оруженосцами и прочей прислугой, приблизились к лагерю капитана. В первых рядах на великолепных скакунах и в великолепных латах ехали девушки — так называемые "Алые розы Элемара". Особый отряд, состоящий из девушек-воительниц под командованием принцессы Илионы. Каждая девушка родом из благородного дома и приближена к принцессе. Сам капитан и на двадцать шагов к трону не подходил, а им позволено становиться на первую из пяти ступеней. Этот девичий рыцарский орден, как слышал капитан, был подарком на именины принцессы, но за последние несколько лет сумел набрать влияния и сил. У каждой воительницы, помимо личных оруженосцев и служанок, были по две запасные лошади и один боевой конь. За рыцарями и их оруженосцами ехали пажи. Почему им пришло в голову тащить с собой детей, капитан не знал. Повозки со скарбом тянулись еще почти час после того как воительницы спешились. А какое у них было оружие и доспехи! Капитану за всю жизнь столько не заработать. За такие деньги можно прилично вооружить небольшую армию. К счастью принцессы с ними не оказалось, и как выяснилось позднее, прибыл не весь орден, а только его часть, причем не очень большая. Из всех восемнадцати воительниц внутреннего круга, так назывались приближенные к принцессе воительницы, прибыло только четверо. В сопровождении приличной охраны и советников. Капитан узнал престарелого сира Родрика. Знаменитый рыцарь, служивший короне всю свою жизнь. Командовала всем этим парадом леди Милиана, особа, приближенная к принцессе. Помощи с разбором пожара и захоронением убитых капитан конечно же не получил, как и новых приказов от командующего. Только его рыцари, особенно из недавнего пополнения, стали работать усерднее.