****
Клементине снился странный сон. Все началось с битвы у брода. Пришпорив коня, она мчалась навстречу врагам, обнажив меч и намереваясь поразить первого попавшегося недруга. Но когда она достигла вражеских рядов, то ни до кого не могла дотянуться мечом, а в следующее мгновение оказалась на земле. Вокруг нее стояли ее подруги и сестры по оружию из ордена. Все они были в траурных одеждах, словно на похоронах. Клементине это не понравилось.Она попыталась встать, но не смогла. Она попыталась что-нибудь сказать, закричать, но не смогла. Затем ее подруги медленно развернулись и ушли, а над ней появилась Алва, с ног до головы покрытая красной кровью. Это еще больше не понравилось Клементине. Алва что-то говорила, даже кричала, но Клементина не слышала ее. Тогда Алва наклонилась над ней и поцеловала ее в губы. В этот момент Клементина проснулась, ощущая сильный привкус крови во рту. Она поняла, что лежит в постели в богато обставленных покоях. «Наверно мы добрались до Эфлерда». Клементина никак не могла вспомнить, что произошло в конце битвы. Ее руки и ноги сильно болели, а в голове словно били барабаны. Она постаралась приподняться на постели, но резкая боль в боку вынудила ее прекратить попытки сесть. Спустя некоторое время в покои заглянула служанка, она сразу заметила, что Клементина проснулась. — Все в порядке, госпожа? — спросила служанка, склонив голову в ожидании ответа. Клементина предприняла очередную попытку приподняться, но скривилась от боли и оставила эту затею. — Где я нахожусь? Где мои люди? — Вы прибыли в Эфлерд, госпожа. Сейчас вы во владении лорда Гордре. Я немедленно оповещу всех, что вы проснулись. — быстро протараторила служака и выскочила из покоев. Клементина хотела узнать у служанки, сколько времени она проспала. А еще ей сильно хотелось пить. Этот привкус крови во рту был ей отвратителен. К счастью долго ей ждать не пришлось. Уже спустя пару минут, в покои спешно вбежали Милиана вместе с Лаурой и Иветтой, принеся с собой кувшин с чистой холодной водой. Едва переступив порог, они бросились к Клементине. Та заметила их покрасневшие глаза, и едва сдерживаемые слезы. Настолько сильно ее подруги переживали за нее. Милиана присела на край кровати и заботливо взяла Клементину за руку. — Не так я себе представляла первое сражение. — попыталась улыбнуться Клементина. Милиана грустно улыбнулась в ответ. — Да, про такое в книгах не пишут. Мы очень за тебя переживали. — Как давно я здесь? — Мы прибыли в Эфлерд вчера в полдень. Лорд Гордре любезно принял нас в своем замке. Ты была без сознания два с половиной дня. Как ты себя сейчас чувствуешь? Клементина на мгновение задумалась, пытаясь полностью понять свое состояние. — Я будто с лошади упала! Милиана бросила короткий взгляд на своих компаньонок. — А ты и упала. — наконец подтвердила она после недолгой паузы. Лаура согласно закивала, тряхнув своими светлыми кудряшками, а Иветта добавила: — Я видела, как тебя выбили из седла! — её голос дрогнул, а на глазах навернулись слезы. — Нас оттеснили почти к самой реке, и мы никак не могли до тебя добраться! — Ты помнишь, что случилось? — спросила Милиана. Клементина на минуту задумалась, пытаясь собрать в памяти разрозненные осколки событий. — Я помню, как оказалась на земле. Там был рыцарь, а потом. — Она нахмурилась, пытаясь вспомнить какие-нибудь подробности. — кажется, я упала, а тот рыцарь, он направил на меня меч. Да, кажется, он что-то говорил о плене. Клементина сосредоточилась на произошедшем. — Он точно объявил меня пленницей, а потом… — перед ее мысленным взором возник образ женщины в измазанном кровью платье и окровавленным мечом в руках. Она не могла объяснить себе это видение. Клементине прежде доводилось слышать истории о сером воине, про которого солдаты рассказывают байки у костра. Якобы, он появляется в самую трудную минуту, подпирает спину, когда ноги уже не держат, поднимает щит, когда, казалось бы, сил уже не осталось, или же встает перед врагом, отводя его удар. О Фарааме ходило множество легенд и историй, но Клементина не была его последовательницей. Та женщина казалась реальной и в то же время была наваждением, почему-то казавшейся Клементине такой знакомой. Девушки заметили, как Клементина неожиданно замолчала, и погрузилась в раздумье, от чего они забеспокоились. — Что случилось? — с беспокойством в голосе спросила Лаура. — Меня спасли. — просто ответила Клементина, не зная, что еще добавить. Все было как в тумане, он не могла вспомнить большую часть битвы. Вот она идет в атаку, следующее, что она помнит, как оказалась на земле, и проснулась уже здесь. Её неожиданно пронзила острая тревожащая мысль. — Мы победили? — робко и неуверенно спросила она своих подруг. Все трое согласились. — Неловко об этом говорить, но я была так удивлена, когда враг побежал. — призналась Милиана Лаура согласно закивала и подхватила рассказ. Она любила поговорить. — Да, я же говорила, — зачастила она. — Нас оттеснили к самой реке, еще немного и пришлось бы продолжать бой в воде! Тогда капитан собрал последние силы и предпринял атаку. Боги свидетели, эти люди совсем не знают страха! Капитан и его рыцари, те, кто были на лошадях, прорвались через строй врага. Потоптали всех на пути, а мы поскакали за ним. Пытались добраться до того места, где тебя видели в последний раз, но там такой ужас творился что мы ничего не смогли сделать! — Без капитана Адольбрума и его отряда у нас не было бы ни единого шанса, — призналась Милиана. — Сир Родрик отметил, что королевские рыцари стоят трех, а то и четырех наших воинов. Сир Родрик, кстати, слегка ранен, но не беспокойся, Клеми, ничего серьезного. А сир Брин говорит, что наши люди сражались очень отважно, им в отличие от королевских рыцарей просто не хватает опыта. — Я так испугалась, никогда еще так сильно не боялась, — прошептала Иветта. — Думала, все конец, а потом враг побежал, и мы сразу бросились искать тебя. Только люди капитана успели первыми. И даже какую-то простолюдинку привели. — Верно. Я как-то видела, как она ехала в одной из повозок. Очень странная, и волосы слишком коротко острижены. Один из оруженосцев хотел от нее что-то узнать, так она зашипела на него, как дикая кошка! Честное слово — зашипела! А люди Адольбрума делают вид, что ничего о ней не знают. А капитан заверил меня, что ей вроде, как известно что-то важное. — Затараторила Лаура. — В общем, они кое-как уговорили ее отпустить тебя. Клементина перестала что-либо понимать. — Отпустить? — Да. — покачала головой Милиана, словно что-то обдумывая. — Мне кажется она не в себе, та женщина. Она кидалась на любого кто пытался приблизиться к тебе, до тех пор, пока капитан и его жрец не угомонили ее. Клементина откинулась на подушку. Сердце бешено колотилось, а в голове лишь одно слово — Алва! Значит, ей не привиделось, она действительно спасла ее. В простом платье, без доспеха лишь с мечом в руках, как воительница из легенд о дочерях Клорантин. Все это походило на сказку, настоящую страшную сказку. — С ней все хорошо? Милиана похоже, удивилась ее вопросу. — Кажется да. Хотя кто знает, что у нее с головой. Клементина лишь улыбнулась и подумала про себя. «С головой не в порядке у нас обеих». Её голова и в правду гудела и кружилась. Она чувствовала легкую тошноту, и слабость. Все это не укрылось от внимания Милианы. — Отдохни немного, — ласково сказала она. — Я распоряжусь, что бы тебе принесли бульон. Ты давно ничего не ела, тебе надо набираться сил. — Ты очень заботлива. — Уж какая есть. Хочешь что-нибудь еще? Клементина ни секунды не задумывалась, чего же хочет. Она желала бы незамедлительно увидеть Алву. Но вслух она сказала другое. — Бульона будет вполне достаточно, пока что. Когда девушки удалились, Клементина схватилась за голову. «Что же со мной происходит. Я едва смогла избежать смерти,, а не могу думать ни о чем другом кроме неё! Что это за безумное помешательство? Прости меня богиня, за все мои прегрешения,, но сейчас я могу думать только об Алве».****
Капитан Адольбрум раздраженно ходил по комнате, служившей приемной и кабинетом, для старшего офицера. Лорд Гордре любезно принял рыцарей и впустил их в город, и даже разместил их отдельной казарме неподалеку от своего замка. В небольшом двухэтажном строении с внутренним двором и пристроенной конюшней. В небольшом, потому что из шестидесяти трех бойцов его отряда, семнадцать осталось лежать у того злополучного брода, и это было самым ненавистным для капитана. Он был зол на весь мир, зол на глупого, бесполезного короля, зол на лордов, презиравших всех и каждого, кто ниже происхождением, зол на глупых девчонок из потешного ордена, играющих в рыцарей.Но более всего он был на самого себя за гибель своих людей, за то, что оставил их там на берегу. Смерть не щадит никого, но некоторых обходит стороной. Под командование Адольбрума поступило двадцать три новобранца, а сейчас пятнадцать из них лежат на проклятом берегу. Они всего лишь мальчишки, подавшиеся на службу чтобы заработать имя, получить полноправный титул рыцаря после семи лет службы, улучшить положение семьи в обществе. Эти ребята заслуживали большего, чем пасть в стычке у проклятой переправы, и лишиться шанса быть погребенными в родном краю. Это капитану пришлось выбирать, оставить убитых на поле боя и отступить за реку, или остаться, предать погибших земле, как того требует обычай, но тем самым рискнуть снова подвергнуться нападению. Тем более раненых было много. Трое так и не добрались до Эфлерда, их похоронили недалеко от дороги, капеллан провел достойное прощание. Еще пятеро вряд ли доживут до следующего рассвета. В Эфлерде нет целителей способных на божественное чудо исцеления. За его спиной скрипнула дверь, и в комнату бесцеремонно ввалился рыцарь-лейтенант Обрен, не слишком твердо стоявший на ногах, виной тому был штоф с вином, к которому тот неплохо приложился. Во время боя он командовал пешим отрядом королевских рыцарей и получил легкое ранение, так что теперь кривился от боли и изрыгал проклятья при любом резком движении. — А лорд Гордре, похоже, очень гостеприимен. Кто бы мог подумать! — весело заявил Обрен прямо с порога, и сделал приличный глоток вина прямо из бутыли. Таким его Адольбрум еще не видел. Обрена он знал уже давно, и хотя попойка входила в круг его интересов, он никогда не позволял себе такого поведения перед капитаном. — Мы здесь не для того чтобы напиваться, Обрен! — Ага! — кивнул он и от резкого движения поморщился. — Не для того, мой капитан. Нас вообще тут быть не должно. Знаешь, где мы должны быть — в Тонтусе или в южном Рене, просаживать то жалование, которое любезно платит нам корона! Капитан пронзил лейтенанта гневным взглядом, способным осадить любого. — Мы оба приняли решение идти вместе с рыцарями Алой Розы! Или же ты бы предпочел встретится с людьми лорда Гилларда один на один? Скорм тебя сожри, Обрен, да мы бы даже оружие не посмели бы обнажить, лорд Джерид сразу бы объявил нас изменниками, грабителями и мародёрами! — разъярился Адольбрум, но тут же снова взял себя в руки. Обрен не обратил на доводы капитана внимания, лишь еще раз приложился к штофу с вином, сделав несколько крупных глотков. — Может еще и объявит. — проворчал он. — Эта ненормальная ткнула мечом в морду не какому-то мелкому лордику, решившему поиграть в разбойников, или в кого там любят играть знатные детки. — Он еще глотнул вина и вскричал. — Проклятье, Эмрил! Эта бешеная баба пришила кузена лорда Гилларда, родного племянника лорда Джерида! Она изрубила его на куски! Я шел сюда от сира Родрика, и он также не знает, что делать дальше. Стоит Сельвилу Джериду потребовать и лорд Гордре сразу же выдаст нас ему, повезет, если голова еще будет крепиться к шее! Не думаешь ли ты, что их заботит, кто именно убил важного лордика? Адольбрум молча выслушал лейтенанта, сохраняя видимое спокойствие, хотя на самом деле был потрясен не меньше своего друга. «С другой стороны, если что-то случилось, то значит, случилось и иного быть не могло». Рассудил капитан. — Даже если так, племянник великого лорда открыто напал на королевских рыцарей, а так же приближенных к принцессе, и лорду Джериду придется признать этот факт. Он скорее признает случившееся несчастным случаем, чем рискнет идти против короны! — Милостивые боги! Считай, как хочешь, Эмрил. А мне нужно еще выпить. Уж что-что, а вино в Эфлерде весьма недурно.****
Алву до сих пор лихорадило, она не могла найти себе места. С момента схватки она все еще была на взводе. В тот момент, когда она увидела, как на Клементину направили меч, внутри нее что-то щелкнуло. От накатившей на нее темной ярости она едва не утратила ясность мыслей. Все о чем она думала, это разорвать и убить обидчика. Она бросилась на него, не раздумывая, лишь бы спасти Клементину. Тот рыцарь был хорош в сражении, грозный противник для любого, но против пусть даже усталой и измождённой Алвы, вынужденной терпеть солнечный свет, он был беспомощен.Он привык сражаться против такого же воина в броне, подвижность и стремительность Алвы стали для него неприятным сюрпризом. В этом, как считала Алва, и заключалась слабость элемарских рыцарей. Они неповоротливы в своих тяжелых доспехах и слишком полагаются на броню. Более того, они искренне верят, что надетое на них железо защитит их от всего и потому добровольно подставляются под атаку, уповая на прочность брони. Но в этот раз преимущество оказалось за скоростью и подвижностью. Одно лишнее движение, одна допущенная ошибка, беспечно поднятое забрало, и рыцарь оказался повержен. Она сумела спасти Клементину от плена и защитить ее. Потом пришел капитан и тот жрец, они уговорили ее опустить оружие и позволить помочь Клементине. Алва не возражала. Почему-то из всех людей она доверяла капитану Адольбруму. К тому же меч в ее руках стал бесполезным куском железа, годным разве, что в качестве кочерги. Более того сама Клементина была без сознания и нуждалась в помощи.Её незамедлительно перенесли в безопасное место, разместив в одной из повозок, со всеми возможными удобствами. Остальные девушки рыцари чудом отделались лишь испугом и несколькими синяками, они окружили Клементину, полные беспокойства и тревоги за свою подругу. Алве ничего не оставалось делать, как безучастно стоять в стороне и с замиранием сердца лишь издали наблюдать. Она старалась держаться подальше от солнечных лучей и следующие два дня ехала в крытой повозке. Все старались держаться от неё на расстоянии, но и не выпускать из виду. Наконец рыцари достигли стен города. Эфлерд показался Алве смутно знакомым. Она не была уверена, но возможно когда-то давно посещала этот город, оттого возвышающийся на холме замок казался знакомым. Но такие мелочи ее не волновали. Городок был больше чем Порто-Таум, обнесен каменной крепостной, которая содержалась в безупречном состоянии и была отштукатурена и выкрашена белой известью. А это уже говорило о хорошем достатке. Эфлерд процветал. Издали можно было разглядеть черепичные крыши городских домов, а это было редкостью в большинстве городов Элемара. Впрочем источник дохода Эфлерда был прост — производство и продажа шерсти. На зеленых холмах, раскинувшихся на многие мили вокруг, подобно маленьким белым облачкам паслись овцы. Разбросанные по окрестностям селения обеспечивали Эфлерд превосходной овечьей шерстью, а в самом городе мастерские, объединенные в цеха, превращали руно в пряжу и ткань, продавая свой товар по всему королевству. Неудивительно, что богатство города росло из года в год. Поэтому, когда к стенам города приблизилась колонна рыцарей, в городе едва не вспыхнула паника. Из повозки Алва видела, в какой спешке на городской стене появляются встревоженные стражники. Капитан Адольбрум и командир девушек-рыцарей, которую Алва знала как Милиана, выехали вперед к наспех запертым городским воротам, ожидая встречи с городским представителем. Но навстречу им никто не спешил. Оба командира демонстрировали стойкость и выдержку, ожидая под палящим солнцем и словно говоря — мы своего добьемся. Прошло не меньше часа, прежде чем ворота открылись, и из них выехала пышная делегация городских представителей с лордом во главе. Переговоры длились долго. Тем временем Алва предприняла попытку выяснить, в какой из повозок находится Клементина, но стража из рыцарей Розы и их оруженосцы не позволили ей, и близко подойти. Наконец переговоры завершились и рыцарям позволили въехать в город. Сейчас Алва сидела на узкой скамье в маленькой, тесной комнатушке, похожей на келью. Когда лорд Эфлерда впустил рыцарей, он разместил людей капитана в отдельно стоящем двухэтажном строении, где первый этаж занимали солдатские казармы, а второй этаж служил местом проживания для их командиров. Алву же, как и прочую обозную прислугу разместили в небольшой пристройке, служившей, скорее всего складом. Она сразу же отыскала подходящее темное место, подальше от света и чужих глаз.Чем-то эта коморка напоминала ей склеп, такой же тесный и пыльный, за исключением того, что буквально за стеной находятся живые люди. Заняв маленькую комнатушку, Алва первым делом занавесила маленькое окно, найденным тут же куском старой мешковины. Избавившись от раздражающего света и оказавшись в одиночестве у нее, наконец-то появились все условия, чтобы ненадолго расслабится и придумать, что делать дальше. Но идей у нее не было. Она нервно теребила кожаный мешочек со своим сокровищем. В голове было слишком много мыслей, слишком много беспокойства. А ведь совсем недавно её волновали только такие мелочи, как поимка какого-нибудь зверька или кража поросенка. В конце концов, ей не приходилось общаться с людьми с тех самых пор, как она набрела на развалины старого монастыря. Она заломила руки за голову. — Что делать, что делать, что делать, что делать, что делать? Мало ей того, что за ней теперь наблюдают еще более пристально, так капитан в последнюю их встречу ничего не сказал, но посмотрел на неё так, что внутрь закрался холодок. «Он точно, что-то подозревает!» Она все никак не могла успокоиться и принялась расхаживать по комнате, бормоча что-то себе под нос. Дверные петли скрипнули и в приоткрывшуюся дверь заглянула служанка. На ее круглом простоватом лице были написаны тревога и беспокойство. Она пристально всматривалась в замершую в пол оборота Алву. Той не сразу пришло в голову, что служанка просто пытается разглядеть есть ли она в темной комнате. — В чем дело? — прошелестел хриплый голос из темноты. Служанка вздрогнула, и все еще не в силах разглядеть Алву, ответила. — Господин капитан желает видеть вас. — Сейчас? Служанка вздрогнула, шелестящий голос звучал совсем рядом, но она никак не могла разглядеть его источник. — Господин капитан велел разыскать вас и привести к нему. Алва насторожилась. До чего же беспокойный человек, этот капитан. Что на этот раз ему нужно? Но отказаться она не могла, иначе он сам сюда придет. — Хорошо, веди. Адльбрум выглядел уставшим. Алва заметила, как осунулось его лицо, а глаза покраснели, как от недосыпания. Он сменил боевое облачение на потертый камзол с вышитым на груди королевским грифоном и ярко начищенными пуговицами и пряжкой. На поясе у капитана вместо привычного рыцарского меча, висел узкий клинок с массивной витой гардой, защищающей кисть. Она уже видела похожее оружие у Клементины, но посчитала его легким мечом, предназначенным специально для девушек-рыцарей, а получается, его носят без доспехов. Очередные новые веянья. Помимо капитана ее ожидал рыцарь-лейтенант. Он, как и капитан сменил боевое облачение на камзол, но куда более новый и щегольской, чем у капитана, а завершал его образ роскошный берет, украшенный разноцветными перьями. От лейтенанта разило дешевым вином, и выглядел он так, как будто страдал без меры. Взглянув на Алву, капитан вздохнул и покачал головой, после велел служанке удалиться. Алва же замерла, едва переступив порог комнаты, куда ее привели и внимательно огляделась. Просторное помещение с высоким потолком, в центре стоит большой стол и несколько стульев. Кроме двух мужчин больше никого не было, пусть они и вооружены, при необходимости она разберется с обоими без особых проблем. Капитан первым нарушил нависшую тишину. — Я слышал, ты прячешься в каком-то чулане, — обратился он к Алве. Снова пристально осматривая ее с ног до головы и качая головой. — Кажется, я начинаю понимать как ты довела себя до того состояния, в каком ты была при нашей первой встрече. Алва насторожилась еще больше, пытаясь понять, что он имеет в виду. — Могла бы привести себя в порядок, — капитан указал на ее одежду. Алва удивленно посмотрела в низ. Платье, как платье, ничего необычного. Она разгладила образовавшиеся складки. — Она не догоняет, — фыркнул лейтенант, и тут же скривился от неосторожно резкого движения, какое невольно совершил. — Скорм меня разорви, — простонал он. Капитан неодобрительно посмотрел на своего офицера. — Ты вся измазана засохшей кровью. Это заметили все, в том числе слуги лорда Гордре. В таких случаях люди, по своему обыкновению, начинают проявлять нездоровый интерес. Я не знаю, что ты скрываешь или от чего скрываешься, но тебе следует быть не столь заметной. — Я не скрываюсь. — Прошептала Алва. Мысленно она себя ругала за такой промах. — Я забыла…- Она предприняла попытку оправдаться и чуть не добавила: «как быть человеком», но вовремя спохватилась и промолчала. Рыцарь-лейтенант снова фыркнул. — Я тебе говорил, Эмрил, она с головой не ладит! Нам вообще не стоило тащить ее с собой. Если разойдется слух, что наш отряд привечает всяких юродивых, то конец нашей репутации. Тебе было мало одного Виллера с его причудами, решил и бешеную бабу прихватить? — Хочу напомнить, Обрен, ты королевский рыцарь, я твой капитан! Но тот отмахнулся от слов капитана и продолжал. — Рыцарь, ха! После нашей славной победы у того брода, недолго нам шпорами сверкать, а тебе быть капитаном! — Мы исполняли свой долг! Это мы подверглись нападению, или же ты считаешь, кто угодно может нападать на королевских рыцарей? — Можешь перестать поучать меня в присутствии этой вот? Лейтенант небрежно кивнул в сторону замершей в ожидании Алвы. Та в свою очередь наградила его уничижительным взглядом. В отличие от рыцаря-капитана этот человек ей не нравился. Он был раздражителен и вечно всем недовольным и, что немаловажно, каждый раз при встрече норовил оскорбить Алву. — Приношу свои извинения, я вызвал тебя не для того что бы выслушивать брюзжание этого пропойцы. — Алва очень удивилась, услышав такое от капитана. Похоже, после сражения, его мнение о ней изменилось, хотя он и прежде был учтив по отношению к ней. Капитан же тем временем принялся разъяснять, зачем он ее вызвал. — Я хотел еще раз уточнить у тебя о событиях в Порто-Тауме. Когда ты сказала, видела изалийцев, и мои люди нашли кое-какие подтверждения, некоторые следы, характерные для их вооружения. — Он ненадолго замолчал, бросил короткий взгляд на своего офицера, словно решая говорить дальше или нет. — После переправы я начинаю испытывать сомнения, были ли те, кого ты видела, действительно изалийцами, а не кем-то другим. Ты, вероятно, знаешь, Изалт очень далеко от Элемара, нас разделяют моря, и произойди их налет на побережье Южного удела, я бы в это поверил. Но вторгнуться в простор! Даже Авирийские пираты редко заходят так далеко. Я не отрицаю, того что ты видела, просто хочу быть уверен, не скрывался ли под видом изалийцев кто другой. Понимаешь? Алва понимала, к чему клонил капитан. Первое, Изалт и правда, далеко за морем, а Порто-Таум не на морском побережье. Авирцы на своих кораблях могли подняться вверх по реке, учинять резню не стали бы. Так поступают изалийцы, и это были изалийцы, Алва не ошибалась, она лишь не знала, зачем они приходили. А второе, что смущало Адольбрума во всей этой истории очень своевременное появление Гилларда ер Джерида, сына и наследника великого дома Джерид, и его нападки на королевских рыцарей, с намереньем затеять ссору. И в довершение сражение у брода. Да, у капитана были все основания на сомнения. Алва прекрасно помнила изалийца, оставившего на ее теле шрам своим колдовским мечом, и помнила, что он говорил. — Это были изалийцы, их командир говорил на изалте. — Призналась она. Капитан прищурился. — Ты раньше не упоминала об их командире. — Я слышала. Как он выкрикивал распоряжения. — покривила душой Алва. — Значит, слышала приказы. Ты и на изалийском говоришь? — он встретился с ней взглядом. — Говоришь, значит. — Рыцарь-лейтенант, тихо присвистнул. — Родом из Ромдо, знаешь изалийский, умеешь пользоваться мечом. Может, есть еще что-то? Алва ничего не ответила. Повисло молчание. — Прекрасно! — неожиданно воскликнул капитан. — Просто прекрасно! Изалийцы напали на город, молодой Джерид желает спустить с нас шкуру, а от командора нет никаких вестей. Слышишь, Обрен, все просто прекрасно! Тот осклабился. — Кажется, я понял. Все вокруг сошли с ума! Капитан повернулся к Алве. — Можешь быть свободна, вижу тебя не разговорить. Хотя постой! Ты же убила того рыцаря и защитила Клементину Тант. — При упоминании Клементины Алва вздрогнула, но тут же сосредоточилась на том, что ей скажет капитан. Сейчас она не могла думать ни о чем другом кроме как о раненой девушку-рыцаре. — Не знаю, как ты это сделала и зачем, но думаю, тебе будет интересно знать, что с ней все в порядке.****
Клементина чувствовала себя неуютно в платье. Последний раз она надевала нечто подобное во время праздничного карнавала, устраиваемого в королевском дворце на праздник окончания зимы.С тех пор она всячески старалась остаться в ставшем привычным для нее мужском камзоле, ссылаясь то на занятия фехтованием, то на верховую езду. По большей части ей это удавалось, в ордене никто не обращал на это внимания, или попросту закрывали глаза на ее причуды, но с лордом Гордре так поступить не получилось. Приглашая Клементину на праздничный банкет в честь ее выздоровления, он прямо дал понять, что она должна выглядеть, как подобает в приличном обществе, то есть в платье, а не в мужском костюме. Тугая шнуровка давила на ребра, которые до сих пор болели. В том месте, куда пришелся удар, выбивший ее из седла, расцвел отвратительного вида синяк. Клементина была рада, что отделалась так легко. Голова почти перестала болеть, и напоминала о себе, лишь при резких движениях. С другой стороны её голова заболела, когда понадобилось найти что-то для предстоящего банкета. Собираясь в первый важный поход для ордена, Клементина не намеривалась щеголять в атласных платьях. И все же это платье, не смотря на неудобство Клементине нравилось. Яркое, сшитое из красного бархата, с пышными рукавами, высоким стоячим воротником, отделанным рюшем и маленькой пелеринкой, узкий лиф был украшен вышивкой, а длинная, до самого пола, юбка, со шлейфом, падала вертикальными трубчатыми складками.Ни в какое сравнение с теми унылыми серыми платьями, в которые одевала ее мать. Узнав о том, что у Клементины нет ничего приличного из одежды, Милиана неожиданно живо взялась за подбор платья. Сама она, как оказалась, взяла с собой приличного размера гардероб и Клементина подозревала, что Лаура и Иветта так же прихватили с собой немало вещей. Она, было, задумалась для чего рыцарям, отправившимся в поход, пусть и без намеренья вступить в настоящую битву, такое количество пышных нарядов. Хотя, может, предстоящий праздник это такая же битва, в какой она уже поучаствовала? Что же, тогда Клементине придется несладко, благодаря ее набожной и строгой матери, буквально во всем видевшей греховность и порочность, она осталась без должного вооружения. Ордис Гордре, лорд-правитель Эфлерда ожидал гостей в просторном главном зале. Его стены от потолка до пола были завешаны великолепными гобеленами, и казалось, что вокруг залы словно бежал олень, преследуемый гончими, а следом скакали охотники. Над главным столом, за которым восседал правитель Эфлерда, ниспадали знамена. Светильниками служили солнечные камни, освещая зал для пира ярким и в то же время мягким светом. Обстановка по красоте и богатству уступала разве что расточительной красоте королевского дворца и немногим великим домам, смевшим позволить себе соперничать с мраморным королевским дворцом. Клементина была поражена тому, насколько прибыльной оказалась торговля шерстью. Лорд Гордре поднялся со своего высокого кресла с пышной обивкой, приветствуя гостей. Это был крупный, грузный мужчина с раскрасневшимся от уже выпитого вина лицом, густой гривой черных с проседью волос и густой бородой. В молодости лорд Гордре был прославленным воином, участвовавшим во многих турнирах и снискавшим там славу. Но время взяло свое, с годами он раздался, стал тучным и теперь с трудом взбирается на лошадь. — Рад видеть вас в добром здравии, леди Клементина. — пророкотал он густым басом. — Я и моя супруга волновались о вашем здоровье. Сидевшая рядом с лордом женщина, казавшаяся крохотной по сравнению с тучным лордом, слегка склонила голову в знак согласия со своим мужем, но ничего не сказала. — Я слышал, вас выбили из седла, — покачал он головой. — В молодости мне не раз доводилось участвовать в турнирах, случалось и так что и меня вышибали из седла, хотя я вышибал своих противников гораздо чаще. Так что можно сказать вы легко отделались! — Мне несказанно повезло отделаться лишь несколькими ушибами, не так уж и плохо для первого настоящего сражения! — ответила Клементина. Милиана едва заметно улыбнулась. — Да, конечно вам повезло, — отозвался лорд Гордре — Я хочу поздравить вас и ваш орден с победой, ведь насколько я знаю, это было первое сражением, в котором принимали участие Алые Розы! Так давайте же отпразднуем, как подобает! Лорд громко хлопнул в ладоши, давая понять прислуге, что настал время действовать. В то же мгновение в зале заиграли, до этого безмолвно ожидали, замерев подобно статуям. Словно из ниоткуда появились жонглеры, начав свое представление. Хозяин Эфлерда вознамерился продемонстрировать на этом банкете все свое расположение к своим гостям. Столы были заставлены всевозможными яствами, кувшинами с вином, привезёнными из южного удела фруктами да, и как подозревала Клементина, это была лишь малая часть из всех перемен блюд. — Ты молодец, Клеми. — шепнула ей на ухо Милиана. — Я сама до сих пор не могу поверить, что побывала в сражении. — Ну что ты, я же и половины не помню. — смущенно отозвалась Клементина. Она легонько прикоснулась к кубку, и бдительный чашник незамедлительно наполнил его вином. Но она лишь едва пригубила напиток, ни банкет, ни собравшиеся гости её не интересовали. Все ее мысли были сосредоточены на Алве, она не видела ее с той самой ночи во время стоянки в пути, если не считать сражение у брода, показавшейся ей видением. Из-за этого Клементина чувствовала себя очень скверно. Она не понимала, почему избегает Алву, если всем сердцем желает увидеть ее снова. В конце концов, она спасла ее, она рискнула своей жизнью ради нее, она убила человека — рыцаря! И все ради нее, в этом Клементина не сомневалась, а она так и не отблагодарила свою спасительницу. Она погрузилась в мысли. «Как мне отблагодарить ее? Как я могу отплатить за свое спасение? О, Богиня! Почему на ум мне приходит лишь то, что заставляет меня краснеть, неужели я настолько испорчена, как говорила мать? Если это плохо, то почему при мысли о ней сердце начинает трепетать, становится так легко, и я будто дышу полной грудью, неужели это так плохо?» Она посмотрела на своих подруг. Милиана, наплевав на все правила столового этикета, встала из-за стола, и, отойдя чуть поодаль, вела активный рассказ о выигранном сражении. Компанию ей составили Иветта и сир Эйнверн, он уже давно вьется вокруг Иветты, но все никак не предпримет дальнейших шагов. «Совсем как я.» С грустью подумала Клементина. — Прошу меня простить, миледи. — К Милиане с поклоном подошел светловолосый юноша, он мог бы показаться симпатичным если бы не его подбородок, а именно его отсутствие делало юношу похожим на хорька. На его ярко расшитом дублете Клементина заметила на нем вышитый герб одного из ответвлений дома Фейтран. Юноша дождался, когда Милиана закончит говорить, при этом, не сводя с нее своих мелких как пуговки глаз. — Леди Милиана, я краем уха услышал, что в недавнем сражении принимали участие прославленный рыцарь сир Родрик, а так же сир Брин и сир Линарес. Я ожидал встретить их и узнать больше о сражении. Милиана отвесила небольшой поклон. — Вы правы, эти благородные рыцари принимали участие, как сир Эйнверн, который присутствует здесь.Но боюсь, сира Родрика вы в ближайшее время не увидите, он получил легкую рану, однако, лекарь велел ему не вставать с постели некоторое время. Сиру Линаресу так же нездоровится, что касается сира Брина, то он задерживается. — Ответила Милиана Клементина чуть улыбнулась. Сир Родрик действительно был ранен, но не настолько серьезно, однако он категорически заявил, что не желает видеть Гордре. Подробностей она не знала, но Лаура рассказала, что когда-то в прошлом они что-то не поделили между собой и с тех пор отношения у них натянутые. Линарес не смог прийти, потому что не может идти из-за того что никак не протрезвеет. Он пьет с самой переправы. Видимо первое сражение оказалось для него непростым. А вот сир Брин, опять-таки, по словам всезнающей Лауры, в свое время успел подраться с кем-то из присутствующих и не хочет повторения. Ведь еще бы! Ему светила ссылка за принятие участия в дуэлях. Юноша, выслушав Милиану, печально покачал головой и громко сказал. — Очень жаль, а ведь мне так хотелось послушать о сражении от настоящих рыцарей. Клеми стиснула зубы от негодования и встала из-за стола. — Я рыцарь! — громко заявила она глядя прямо в лицо этого хорька, ставшее в один момент из доброжелательного и участливого в надменное и презрительное. — Я прошла посвящение и дала рыцарские обеты. Не знаю вашего имени, сир, но ваши слова оскорбительны. — Разве рыцарям позволено носить платья? В зале раздались тихие смешки. Клементина невольно потянулась к оружию, но его то, как раз не оказалась. Может быть и к лучшему, иначе бы она, несомненно, бросила бы наглецу вызов. Может быть над ней бы и посмеялись. Но с мечом она почувствовала бы себя увереннее, чем в проклятом куске ткани, именуемым дамским платьем.«Сир Брин уже бы вызвал хорька на дуэль». Зло подумала Клементина «Жаль Эйнверн не такой матерый, как Брин или капитан Адольбрум с его воинами. Ордену бы пригодились такие люди, они бы не позволили марать их имя в грязи. Может, следует принять в орден Алву? Говорят, она превосходно владеет мечом». Она ощутила, как кровь стучит в ее ушах, и снов заныл ушибленный бок. Ей стало жарко, и голова пошла кругом, но если она выдаст свою слабость, это станет еще одной причиной для насмешек! — Господа, леди! — пророкотал лорд Гордре, стараясь развеять накалившуюся атмосферу.- Я уверен, сир Ардрик нисколько не желал вас обидеть или оскорбить. — «Да неужто!» Едва не воскликнула Клементина. — Я, как и сир Ардрик просто желаем услышать подробности о битве из уст человека более опытного в военном деле, того, кто уже не раз принимал участие в сражениях, и я ни сколько не лукавлю, говоря, что сир Родрик именно такой человек! Сир Хорек, как его мгновенно окрестила Клементина, заулыбался. — Победой мы обязаны не только сиру Родрику, хотя его вклад неоценим. — Вмешалась Милиана, она высоко подняла голову, принимая тот властный вид, который всегда нравился Клементине. — Если вы хотели услышать о битве от человека, искушенного в военном деле, то почему бы вам не послушать капитана королевских рыцарей? Капитан Адольбрум проявил немалую отвагу и смекалку. Без его руководства и его отряда я бы здесь не стояла! — Всего лишь королевские наймиты, не более, за деньги они готовы служить кому угодно, у них нет чести! — возразил лорд. — Ошибаетесь, даже сир Родрик, которого вы так часто упоминаете, засвидетельствовал отвагу и доблесть королевских рыцарей! — Глупости! — пророкотал лорд. — Я знаю таких людей, эти так называемые рыцари — грабители, мародеры и убийцы. Его величество король взял их на службу только для того чтобы они не разбойничали на дорогах! Вам повезло, что эти мерзавцы не обернулись против вас и не встали на сторону разбойников! — Разбойников? — ахнула Милиана, как до Клементины до нее дошел смысл слов лорда. — А кто, по-вашему, мог позариться на ваши позолоченные доспехи? У Клементины перехватило дыхание. Вот значит как, все эти разговоры, все сводится к тому, что они не рыцари. Милиана была рассержена, и ей пришлось взять ее за руку, чтобы успокоить. Сир хорек, воспользовался возникшей паузой и отступил за спины собравшихся. Мерзавец специально начал этот разговор, желая оскорбить девушек-рыцарей. Всегда находились люди, готовые посмеяться или осудить девушек-рыцарей за их выбор, кто-то считал их решение всего лишь глупым увлечением, кто-то считал их нездоровыми, ошибкой природы. Лорд Гордре был из таких, он осудил их едва увидев. К несчастью, банкет был безнадежно испорчен. Девушкам-рыцарям пришлось откланяться. — Кажется это худшее, что могло случиться. — сказала Клементина. Они возвращались назад в предоставленные им покои. И весьма вовремя, чем дольше они оставались на банкете, тем хуже она себя чувствовала. Ей даже потребовалась помощь. — Еще бы. — Согласилась Милиана, поддерживающая ослабевшую Клементину под локоть. — Кстати говоря, Иветта, почему твой ухажёр не проронил ни слова? Нам стоило уговорить остальных принять участие. — Эйнверн очень опасался сделать все только хуже. Даже хорошо, что с нами не было сира Брина и сира Родрика. Они бы, несомненно, схватились за мечи. — Мрачно ответила Иветта. Клементина заметила, что после событий брода она стала еще молчаливее и более замкнутой. А все из-за одного молодого рыцаря из числа людей Адольбрума. Перед самой атакой он набрался смелости и подарил Иветте букетик полевых цветов, он вручил их ей в тот самый момент, когда прозвучал сигнал атаки. На следующий день уже она принесла ему цветы, но лишь для того чтобы положить их на свежую могилу недалеко от дороги. — Знаете, нам нужен свой банкет. — Вдруг сказала Лаура. — Устроим его в каминном зале, я уверена, после случившегося лорд Гордре, если он не дурак, постарается загладить вину. Не хочет же он иметь проблемы сразу с тремя домами? Я пойду, попробую уговорить сира Родрика посодействовать, вы пока помогите Клеми, пусть отдохнет. Ах да, почему бы не пригласить твою спасительницу? Милиана посмотрела в след умчавшейся вперед подруги. — А она права. К тому же та женщина спасла тебя, так почему ты до сих пор не представила ее нам. Такой поступок заслуживает отдельной награды!