***
Первое время после того как его силком приволокли в тюремную камеру он пытался считать удары, но поскольку били сильно и от души, где-то после пятого или шестого сознание помутилось и он провалился в тяжелое забытье. Когда же сознание постепенно вернулось, и он очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу пустой тюремной камеры. Тело ныло от перенесенных недавно побоев, в ушах стоял звон, как от храмовых колоколов, голова кружилась, от чего ему казалось, что лежит он не на твердом каменном полу, а на дне лодки качающейся на волнах. Пол то вздымался под ним, то проваливался в низ, от чего становилось дурно и очень хотелось пить. Сколько он пролежал без движения, как пришел в сознание на каменном полу он не представлял. Каждая попытка пошевелиться оканчивалась ноющей болью во всем теле, не говоря уже о его попытках встать. Тогда голова начинала раскалываться с такой силой, что он опять падал без движения. Так он и лежал, стараясь собрать в памяти осколки недавних событий, но как бы он ни старался все его потуги быстро рассыпались обратно на осколки. А еще сильно хотелось пить. Маленькое окошко, расположенное под самым потолком пропускало мало света, но того что оно пропускало было достаточно чтобы понять когда начался день что он уже скоро закончится. «Вот только какой это день по счету», — в конце концов, сложилась первая осмысленная фраза в голове. Тихо лязгнул запор на двери, послышался скрип дверных петель и тихие шаги. Капитан Адольбрум с трудом повернулся, стараясь разглядеть вошедшего. Тонкий черный силуэт пресек тюремную камеру и склонился над ним. — Живой, — долетел до его слуха шелестящий хриплый голос. «Этого просто не может быть!» — воскликнул про себя капитан, — «Так не бывает!» С огромным трудом он сумел произнести несколько слов. — Я… не брежу… — пересохший язык его не слушался, а горло сильно саднило. Едва произнеся эти слова, он почувствовал на себе железную хватку. Его с легкостью подняли с пола и поставили на ноги. Однако самостоятельно стоять он не мог, не то что бы идти. Голова кружилась и то и дело подкатывали приступы тошноты. Ему пришлось опереться на подставленное плечо. — Откуда… — едва произнес он. — Твой сержант сказал, где искать, — последовал ответ. — Идем. Нельзя оставаться. Смотри под ноги. Она повела его к выходу из темницы. Точнее не повела, а взвалив на себя, потащила прочь едва стоящего на ногах капитана. Они оказались в темном узком коридоре, прошли его до конца и свернули к лестнице, ведущей наверх к выходу из темницы. У самых ступеней его спасительница коротко бросила: — Ноги. Капитан взглянул в низ. В тусклом свете масляных светильников в едва различимом полумраке он увидел неподвижное тело, лежащее ничком с окровавленной головой. — Он? — спросил её капитан, с трудом переступая через лежащего на полу человека. О такой же королевский рыцарь, как и сам капитан. — Он мешал. Пока они медленно поднимались наверх по каменным ступеням, капитана охватывали тревожные мысли, одна хуже другой. Он покосился на свою спасительницу. Все то же бледное лицо те же короткие медного оттенка волосы. Коричневая кожаная безрукавка поверх тёмно-синей стеганой куртки до колен. Высокие сапоги. Вся одежда с чужого плеча в этом намётанный глаз капитана не сомневался. Более всего он поразился, увидев озлобленную решительность на ее лице и холодный, даже безумный блеск синих глаз. «И это ее я взял с собой из разрушенного городка!»***
Алва без особых усилий подняла Адольбрума по крутой каменной лестнице. У нее достаточно сил чтобы затащить на эту самую лестницу груженую повозку, что уж говорить об одном человеке. Когда она увидела его, лежащим на полу в тюремной камере, неподвижного, то едва не отчаялась. Она проделала долгий тяжелый путь от Гонта до столицы. Найти его стоило ей огромных усилий, и вот, наконец добравшись до своей цели, она находит его неподвижного на полу тюремной камеры. К счастью этот человек оказался сделан из чего-то покрепче мяса и костей. А еще он быстро сообразил что происходит, понял — его пытаются вытащить и не стал задавать лишних вопросов. Именно его сообразительность и беспокоила ее. «Почему он молчит? Почему не задает вопросов? У него должно быть много вопросов. Неужели ему все равно? А может он притворяется, все давно понял и теперь только ждет удобного момента для того, чтобы напасть? Но он нужен! Без него ничего не получится, а так есть шанс. Надо следить за ним, следить за ним, следить за ним, следить за ним, следить за ним», — повторяла она про себя.***
То, что на пути к выходу из здания никто не попался, ни один королевский рыцарь не попытался преградить им дорогу, сначала показалось капитану чудом, но потом он забеспокоился, памятуя о человеке с окровавленной головой в тюремном коридоре. «Даже если он ее рук дело, не могла же она покончить сразу со всеми в казарме?» — задумался он. Помимо этого его беспокоила причина его спасения. — «Если отринуть все вопросы — как, то остается один вопрос — зачем? Что что такого ей от меня нужно?» Однако первым нашелся ответ на вопрос, куда делись королевские рыцари? Перед двухэтажным каменным зданием, служившим казармой штабом и ставкой для королевских рыцарей разыгрывалось целое представление. Одну сторону улицы с оружием в руках занимали облаченные в зеленые одежды с нашитым на груди грифоном бойцы. Другую сторону улицы заполнили так же вооруженные люди возглавляемые всадником в светло-голубом плаще и сверкающих в лучах заходящего солнца доспехах. Появление Алвы, несущего на себе избитого капитана в дверях штаба королевских рыцарей стало неожиданностью для обеих сторон. — Это он! — раздался громкий крик. Адольбруму показалось, что голос ему смутно знаком, но вот его обладателя он разглядеть не мог. В голове били барабаны, а земля под ногами кружилась не хуже праздничной карусели. Несмотря на свое плохое состояние, он все же смог ощутить исходящую от Алвы угрозу. Когда к ним навстречу бросился молодой человек, в котором капитан все же признал своего недавнего попутчика, Алва вся напряглась, как взведенная до предела пружина. Всем своим существом она источала смертельную угрозу. Адольбрум понял угрозу, исходящую от этой женщины, как и понял, что племеннику лорда Дариона грозит опасность. — Не нужно, — прошептал он, сжав плечо Алвы и стараясь стоять самостоятельно. — Он родственник знатного лорда. Не делай ничего, прошу. Ортон подбежал к капитану, нисколько не скрывая своего удивления. — Великие боги! Милосердная Делона! — воскликнул юноша, не обращая внимания как скривилась Алва при упоминании богини. — Что с вами случилось? Воды, скорее дайте ему воды! Капитану поднесли фляжку с водой, он с жадностью сделал несколько крупных глотков. — Благодарю, милорд, — отозвался он. Саднящее от жажды горло постепенно успокаивалось. Племянник лорда довольно кивнул и удивленно спросил: — Кто это? — казалось, будто он только сейчас разглядел Алву перед собой. — Сам не знаю, — честно ответил капитан Адольбрум и добавил, — она со мной. — Она? — Ортон недоверчиво оглядел Алву с ног до головы, действительно, со стороны ее можно было легко принять за молодого человека. К ним подъехал тот самый рыцарь в сверкающей броне. За очень короткое время ему легко удалось убедить королевских рыцарей сложить оружие, и прекратить сопротивление. — Это он, Ортон? — поинтересовался рыцарь у племянника лорда. Тот коротко кивнул: — Да, сир Веррин, это он. Адольбруму понадобилось время, чтобы сообразить, что человек в сияющих латах перед ним это недавно признанный первый рыцарь королевства, прозванный в народе Лазоревым рыцарем. Светло голубой плащ за его спиной, и такого же цвета попона, покрывающая его боевого скакуна, развеяла последние сомнения капитана. Перед ним был первый меч королевства. — Превосходно! — радостно воскликнул Лазоревый рыцарь, взглядом изучая капитана. — Я вижу, с тобой обошлись не слишком хорошо, но беспокоиться больше не нужно я здесь, чтобы доставить тебя во дворец. — Зачем? — осторожно спросил капитан. — Как зачем? — удивился рыцарь. — Её Высочество принцесса Илиона ждет тебя. Она желает как можно больше знать о том, что с её рыцарями Алой Розы. Для этого тебя сюда и прислали, разве нет? Адольбрум непонимающе огляделся: «Что вообще происходит? Откуда принцесса может знать, что я вообще прибыл в столицу и зачем посылать за мной первого рыцаря королевства?» — недоумевал он. Он уже намеревался спросить сира Веррина, что происходит, но в этот момент его отвлекла Алва. Она обернулась к нему и сжала в своей железной хватке кисть его руки и без слов заглянула в глаза. В ее в глазах он увидел невыразимую мольбу. В ее глазах не было больше того холодного жестокого блеска, а только тоска и тень страха. Адольбрум искренне поразился тому, как в одном человеке могут одновременно уживаться столько противоречивых чувств. Однако ее безмолвную просьбу он понял сразу. «Теперь я вообще ничего не понимаю», — вздохнул он, — «выходит она хочет, чтобы я встретился принцессой Илионой, или же сама ищет с ней встречи? Что вообще происходит?». В прочем выбор у капитана был не велик. Он резонно счел, что принцесса проявит к нему великодушие, и вся эта странная история с его обвинением в измене не получит дальнейшего развития. — Пусть так, сир Веррин, — согласно кивнул он, — если ее высочество желает знать больше о том что произошло с ее рыцарями я… — хватка на его руке стала еще сильнее, — мы с готовностью ответим на все вопросы ее высочества. Лазоревый рыцарь с сомнением посмотрел на Алву. Капитану даже начало казаться, что пока речь не заходит об этой странной женщине или не сталкиваются с ней лоб в лоб, то никто ее просто не замечает или старается не замечать. — Вот это тоже? — презрительно бросил он. — Она свидетель нападения на Порто-Таум, сир Веррин, а так же всего того что произошло после. Лазоревый рыцарь неуверенно кивнул, все еще сомнительно косясь на Алву, а капитан задумался — «есть ил дело первому рыцарю королевства да какого-то разоренного городка в Просторе?».***
Во дворец их доставили очень быстро. Погрузив на крытую повозку. Едва они достигли места назначения капитана незамедлительно взялся осматривать лекарь, в то время, как Алва была вынуждена ждать. Оставлять капитана наедине с незнакомыми людьми ей не хотелось. Для нее он был последним шансом, последней соломинкой, за которую она могла ухватиться, только так она сможет отыскать Клеми, но в итоге она подчинилась и позволила увести себя в другую комнату, но только для того чтобы не создавать лишних проблем. Прислуга оставила ее в просторном гостином зале, велев ничего не трогать и ожидать, когда принцесса пожелает ее видеть, а после удалились. Время текло мучительно медленно, и Алва не находила себе места. С тех пор, как она ставила старую крипту под разрушенным монастырем и последовала за Клементиной, то снова с головой погрузилась в бурный поток времени и событий. А ведь еще совсем недавно, часы дни, недели, месяцы не имели для нее никакого значения. Каждая ночь была просто продолжением предыдущей, все сливалось в одно целое, но не теперь. Прежде Алва могла терпеливо смотреть, как от времени трескаются и истираются камни, а сейчас она не может выждать и часа. «Алые Розы это рыцари принцессы. Принцесса желает узнать, что с ними произошло, настолько сильно, что послала за одним капитаном важного рыцаря. Раз это так, значит для нее это важно. Значит, она тревожится за своих рыцарей и за Клеми! Как же этим воспользоваться, как убедить, ее, что я хочу помочь?» — размышляла Алва, по кругу обходя гостиную. Она не имела ни малейшего представления чего ожидать от встречи с человеческой принцессой. Более того за свою долгую жизнь она ни разу не бывала при королевском дворе и не видела особ королевской крови. На память пришел случай произошедший много, много лет назад, Алва даже не была уверенна сколько в действительности лет минуло с того раза как она оказалась при дворе дракийского государя. Тогда она едва успела сбежать. «Станет ли принцесса меня слушать? Что тогда я ей скажу? Как она отреагирует, если узнает, что все мои мысли заняты одной лишь Клеми?» Она остановилась возле странной формы дверного проема, со слишком узким с высоким порогом и ажурным аляповатыми украшениями. Она уже несколько раз миновала его, пока ходила кругами по гостиной, и он привлек ее внимание. «До чего странный дворец со странными проходами и одинаковыми залами», — размышляла она. Что-то странное было в этом проеме, что-то неправильное. Алва протянула руку, и ее пальцы наткнулись на холодную гладкую поверхность. — Замечательно, — проворчала она, — зеркало. Проклятая отражающая штуковина! Апофеоз людского тщеславия. Она отступила на шаг назад. Зеркала. За много лет она совсем забыла о них и об их отвратительных свойствах. Она поняла — ее раскроют, если вовремя не предпринять необходимые меры. На приеме у принцессы могут оказаться эти проклятые отражающие штуки! Хуже отсутствия отражения может быть только истинное отражение Зверя. Алва содрогнулась от мысли, какой ужас может вызвать своим обликом, и как все ее надежды найти Клементину пойдут прахом. Встав перед пустым зеркалом, она закрыла глаза и сосредоточилась. Пред внутренним взором она представила бесконечную черную пустоту и крошечный огонек в центре. Все ее сознание сосредоточилось на одном огоньке, представляя, как он расширяется и заполняет всю пустоту. Очень старый трюк. Алва открыла глаза. Зеркало более не было пустым. Оттуда на нее смотрело бледное существо с теплеющими в глубине синих глаз красными уголками. Она растянула губы в хищном оскале, показав себе острые зубы и длинные клыки. Старый трюк и не всегда срабатывающий как нужно. Алва постаралась пригладить точащие во все стороны волосы. Пожалела, что под рукой нет гребешка, чтобы сладить с этим кошмаром на голове. Одних лишь острых когтей для этого недостаточно. Ей оставалось только надеется, что принцесса не обратит на это никакого внимания, и там не будет зеркал.***
За красивым витражным окном с изображением леса и диких зверей совсем стемнело. На небе успели появиться первые звезды, когда за Алвой наконец пришли. Два придворных лакея, в роскошных расшитых золотом ливреях, принесли ей кувшин для умывания с ароматной розовой водой. А так же аккуратно свернутую тёмно-синюю тунику, расшитую какими-то цветами. У Алвы не было настроения и желания изучать красивый узор на ткани. — Перед встречей с ее высочеством необходимо привести себя в подобающий вид, — сказал лакей. Не став тянуть время она быстро умыла лицо и натянула тунику поверх своего наряда одежды. — Идите за нами, — добавил второй придворный лакей. В коридоре их уже ожидали остальные придворные слуги, а так же капитан Адольбрум. Его, как и Алву переодели в нарядную верхнюю одежду. Она отметила, что ему стало лучше. Стоял он самостоятельно без чьей либо помощи, а вокруг него хлопотал придворный лекарь. — Позволили бы день отлежаться, — расслышала она его ворчание. На лице капитана застыло вымученное выражение непоколебимой стойкости. Он не собирался поддаваться телесной слабости и собирался идти до конца. Он отчаянно напоминал ей кого-то из ее прошлого. Не потому ли она невольно прониклась уважением и симпатией к этому человеку. Такому как он, вполне подошло бы служить в легендарной Ромдо-спата, родись он в ее родных землях века назад. Адольбрум приветственно кивнул Алве. Их привели в маленькую залу, освещенную большим количеством солнечных камней, от чего в помещении было светло, как днем. Алва внимательно огляделась. Светлые стены украшали фрески с изображением великих королей и их деяний, а каменные полуколонны казалось, были увиты цветущими ветвями плетистой розы. «Красиво», — призналась себе Алва, — «А главное тут нет проклятых отражающих штуковин». Помимо Алвы и капитана в зале находилось еще четыре человека. Двух Алва уже знала, это были юноша, которого капитан назвал родственником знатного лорда, и золотоволосый рыцарь в светло-голубом плаще и ей совсем не понравилось, как этот рыцарь на нее смотрит. Двое других: ветхий старик с крючковатым носом в длинном черном одеянии, и мужчина, по виду старше Адольбрума, с длинными густыми усами мышиного цвета и хорошо скроенном багровом камзоле. При виде капитана этот человек приветствовал его коротким кивком, так что Алва пришла к выводу, что этот человек знаком капитану. Она поняла — это хороший знак. Жаль, что ей не удалось поговорить с Адольбрумом немного раньше. Не прошло и минуты с момента их прибытия в зал, выбранный для проведения встречи, как открылась неприметная боковая дверца и в маленькую залу, без объявлений, торжественно вступила юная девушка. Невероятное воздушное создание с тонкими чертами лица и большими чистыми зелеными глазами, искрящимися удивлением, радостью и тревогой. Алва прежде ни разу не задумывалась, какой может быть принцесса Элемара. Увидев перед собой такую хрупкую и изящную красоту, она невольно отступила назад. «Она же младше Клеми!» — мысленно воскликнула Алва, не отводя взгляда от царственной особы, и ей стало горько, — она, как бабочка, порхающая среди цветов — красивая, хрупкая и беззащитная! Она не ведает, какого монстра пригласила к себе на встречу. Прекрасная невинная бабочка, тебя так легко раздавить…». Она тут же заставила себя устыдиться этой мысли, напомнив себе, ради чего она здесь.***
— Поклонись, — шепнул капитан, быстро сообразив, что если ничего не предпринять Ал так и будет без зазрения совести разглядывать королевскую особу. Хотя винить ее он не мог, сам, будучи пораженный принцессой Илионой. Никогда прежде ему не доводилось видеть членов королевской семьи. Да, он назывался королевским рыцарем, он служил короне, носил на груди и щите королевского грифона, но никогда не видел короля в лицо, не говоря уже о принцессе. Возможно, потому что провел почти всю жизнь там, где идет война. Все же ему казалось, что принцесса создавшая орден рыцарей, куда на полном серьезе вступили благородные девушки, должна быть похожа на них. На ее месте он представлял кого-то похожего на леди Милиану. За время их недолгого знакомства она успела продемонстрировать ему свои умения и хорошее понимание воинского дела. Единственного чего ей не хватало, то это опыта. Или же принцесса должна была походить на леди Клементину, дерзкую и как он видил своии глазами во время битвы у брода — безрассудную. Но перед ним предстала молоденькая хрупкая девочка, с глазами полными грез и надежд. Все же за этим очарованием он сумел разглядеть, или же просто ощутил несгибаемый железный стержень. «Не это ли видел в ней благородный Родрик и не потому ли избрал для себя служение в ордене Алой Розы?» — мелькнула у него мысль, — «Есть в этой хрупкой девочке, какая-т сила». Принцесса Илиона приблизилась к склонившимся в поклоне гостям и остановилась в нескольких шагах перед ними. — Поднимите головы, — велела она, — я желаю видеть ваши лица! Мне стало известно, что ты Эмрил Адольбрум последние два дня находился в тюремном заключении у своего же командора. Я желаю знать, в чем причина! Капитан готовился к подобному вопросу. Но все равно внутренне содрогнулся: — Я был обвинен в измене за содействие Великому лорду Тайрену Альбиборо. — Альбиборо! — воскликнула принцесса. — Это просто немыслимо! — вмешался лорд Дарион. — Если бы хоть кто-нибудь только заикнется об измене со стороны дома Альбиборо, его немедленно приговорят к казни за клевету! Дом Альбиборо один из столпов на котором держится мир в королевстве! — воскликнул он, и собравшись с мыслями обратился к капитану, — господин Эмрил с какой истинной целью ты прибыл в Алларон? Принцесса кивнула, соглашаясь с вопросом лорда. — Ваше сиятельство, ваше высочество, — склонил голову капитан, — по приказу высокого лорда Тайрена Альбиборо я должен был доставить распоряжения для рыцаря-командора и ждать дальнейших распоряжений. — Что за распоряжения? — спросил лорд Дарион. — Не могу знать, ваша светлость. Все, что мне известно со слов самого лорда Тйрена: командор должен прибыть на смотры. — Ты был арестован из-за содержания послания? — продолжал задавать вопросы лорд. — Командор Ирия Сомвельн сообщил мне, что по приказу его величества Гердальта Третьего дом Альбидоро объявлен мятежным домом. — Немыслимо! — воскликнула принцесса, всплеснув руками не в силах скрыть потрясение, — столь тяжкое обвинение может обернуться катастрофой. Мой дядя ни за что такого не допустит! — она повернулась к золотоволосому рыцарю, — сир Веррин, вы настигли командора королевских рыцарей? — Боюсь, он успел бежать из города прежде чем мы поняли что происходит. Оставшиеся королевские рыцари нами схвачены, но судя по всему им самим ничего неизвестно. — А послание? Рыцарь покачал головой: — Я приказал провести обыск, но если послание и было, командор скорее всего его уничтожил. Принцесса нахмурила тонкие брови, погружаясь в размышления, но почти сразу перенесла своё внимание на Алву. — Кто твоя спутница, — спросила она капитана, внимательно изучая неподвижную Алву, — как мне сообщили, отчасти ты обязан ей своим освобождением из темницы. — Она свидетельница нападения на Порто-Таум, ваше высочество. Я счел необходимым взять её с собой, чтобы она могла повторить свои слова. Её свидетельство важно. Судя по выражению на лицах, капитан понял: им всем все равно что случилось с маленьким городком где-то на Просторе. — Если она такой важный свидетель, зачем ей так рисковать, спасая тебя из плена? К тому же, по словам лорда Дариона в город ты прибыл один. Мне очень любопытно, кто она и как здесь оказалась? Королевский рыцарь опасался, что рано или поздно ему придётся отвечать на вопрос, который его самого ставит в тупик. Не может же он просто заявить принцессе, что понятия не имеет что творится в голове у этой женщины. Ещё он опасался, что Алва сама ляпнет что-либо неподходящее. — Боржет э джакут, — раздался приглушенный хриплый голос. Все присутствующие удивлённо посмотрели на Алва. — Что это означает? — приподняла бровь принцесса, не обратив внимания на проявленную неучтивость. — Капитан помог мне и оказал своё доверие. Я обязана ему. Боржет э джакут — долг чести, — ответила Алва. Принцесса просияла от этих слов. — Как интересно. Я первый раз слышу что-то подобное, — искренне сказала она. — Кто ты и откуда? — Алва из Ромдо, — поклонилась она. — Из Ромдо! — казалось, удивлению юной принцессы не было предела. — надо же, как необычно. Сир Веррин, — обратилась она к нему, — вам доводилось прежде встречать кого-нибудь из тех краев? А вам лорд Дарион? Рыцарь покачал головой: — Нет, ваше высочество. Лорд Дарион отрицательно покачал головой и заметил: — Насколько мне известно, Ромдо входит в состав Мидкнорской империи уже сотни лет и не является самостоятельным королевством. — Республикой! — зло прошипела Алва, похоже, испугав принцессу. Девушка отступила на шаг, в то время, как Алва продолжила говорить, — Ромдо всегда был и навсегда останется Священной республикой! Всеобщее замешательство от такой неприкрытой агрессии длилось не долго. Принцесса Илиона словно ждала подобного момента, и блеснуть своими знаниями, снова игнорируя проявленную неучтивость. — В двойне необычно! — она хлопнула в ладоши. — Я читала, что Ромдо много лет борется с оккупацией и не раз поднимало восстание против империи. Точно, сто лет назад именно восстания в империи вынудили императора отказаться от завоевания наших земель! — Республика громила десятки легионов, — гордо ответила Алва. Принцесса от ее слов радостно рассмеялась. — Да перед нами самая настоящая республиканца! Не потому ли ты скрываешься в наших краях? — Хорошо там, где нет империи, — Алва поклонилась принцессе. Капитан, наблюдавший за разыгравшейся сценой, не мог понять, говорит ли она правду или беспросветно лжёт. Эта странная женщина не перестаёт его удивлять с первого дня их знакомства. Иной раз ему казалось, будто она целиком находится во власти безумия, в то время, как сейчас она кажется вполне спокойный, рассудительный и искренней. Даже её краткая вспышка гнева послужила ей оправданием. Она словно ведет тонкую и расчетливую игру. Уже наверно в тысячный раз Адольбрум задался вопросом, кто же она такая эта Алва из Ромдо, чего она добивается своими действиями. — Все это необычайно интересно и я с огромным удовольствием послушаю твою историю, Алва из Ромдо. Однако, сейчас я глубоко переживают за судьбу моих рыцарей. Мои Алые Розы в беде, капитан Эмрил Адольбрум, и мои надежды только на вас! — сказала принцесса. — Но чем я могу вам помочь? Я всего лишь простой солдат, ваше высочество, даже не настоящий рыцарь, все это просто нелепое звание е не более того. — Ты был там, капитан! Я хочу знать все, что произошло, я должна знать правду!***
История капитана была долгой со многими мельчайшими подробностями и деталями. Он начал с того как его эскадрон получил срочное донесение о разбое и отправился на место, и что он увидел прибыв туда. Он упомянул, что отправил множество посланий командору, но так и не дождался ответа. В деталях рассказал о прибытии сначала рыцарей ордена Алой Розы, а после Гилларда ер Джерида, и о возникшем в тот момент напряжении. Алва обратила внимание, как ловко капитан умолчал о ее участии и вкладе в битве на переправе. К ней снова закрались сомнения, не подозревает ли он ее? Капитан рассказал о прибытии в Эфлерд, где и как их расположили, об отношении к ним лорда Гордре. Очень подробно расписал тот день, когда его отряд пытались схватить. То, как королевские рыцари с боем вырвались из города и сразу натолкнулись на вооруженный отряд воинов дома Джерид. Принцесса прикрыла рот ладошкой, когда услышала, от капитана, как он с остатком эскадрона королевских рыцарей приготовился дать последний бой у стен Эфлерда, и только неожиданное появление лорда-протектора спасло их жизни, но стоило жизни самому лорду. Алва слушала так же внимательно. Кое-что она уже знала, а некоторые подробности ей были даже лучше известны, например Адольбрум до сих пор не знал, что в переулке Эфлерда насмерть сразил наследника дома Гордре. В Гонте она видела остатки эскадрона королевских рыцарей, и ей было интересно кто же смог так сильно потрепать этих железных вояк. — Значит замешан дом Джерид, и все это не пустые слухи, — сказала принцесса вскоре после того как Адольбрум закончил свой рассказ. — Если я верно поняла, то Гиллард провоцировал конфликт еще в Порто-Тауме, но был вынужден отступить пред моими рыцарями? — Все так, ваше высочество. Леди Клементина смогла сбить с него спесь, — подтвердил капитан. «Она была великолепна в тот день!» — согласилась Алва, — «а тот мерзавец откровенно нарывался на драку». Принцесса чуть улыбнулась, услышав о Клементине. — После этого твой эскадрон присоединился к моим рыцарям и направился на юг прочь из владений Джерида, — продолжила размышлять вслух принцесса, — и, опасаясь вооруженного столкновения, решили пересечь реку через брод. Глава дома Джерид заверил меня, что инцидент у брода просто нелепая случайность, якобы его племянник преследовал виновников нападения на городок и принял переправляющиеся отряды за них. Стоявший рядом с принцессой высокий лорд при упоминании об инциденте презрительно фыркнул, но ничего не сказал. — В сражении у брода погиб Ферлан Джерид, — констатировала принцесса. У Алвы имелся иной взгляд на это событие, — «Он погиб в тот момент как направил оружие на Клеми», — скрипнула она зубами. Этот глупец настолько возомнил о себе, что прямо на поле боя поднял и не опустил забрало своего шлема, за что и поплатился. Принцесса на минуту замолчала. Все ждали, что же она скажет дальше. Даже Алве стало интересно, к какому выводу придет эта хрупкая девочка. — И когда капитан с боем вырвался из Эфлерда, что само по себе уже является изменой со стороны дома Гордре! — воскликнула принцесса Илиона, — после всего этого снова появляется Джерид! Она замолчала. На щеках ее проступил гневный румянец. — Ну, кто скажет мне, что все это просто совпадение? — Ваше высочество, — раздался со стороны старческий скрипучий голос, — нельзя полагаться на слова каких-то проходимцев. Великий лорд Сельвил Джерид никогда бы не стал… Молчавший все это старик в черном одеянии впервые подал голос. Алва не знала, какой пост он занимает, но предположила, что достаточно высокий, раз присутствует здесь. — Молчать, советник! — неожиданно резко обратилась к нему принцесса. — Вы здесь только для проформы не больше. Своими действиями вы утратили мое доверие. Высокий лорд прочистил горло. — Ваше высочество позвольте сказать. Все что говорит и говорил Сельвил Джерид, касательно произошедшего как с капитаном и его людьми, так и с вашими рыцарями, было и остается наглой ложью. Принцесса, вы абсолютно прав, все вышеизложенное никак не может быть простым совпадением! А благородный рыцарь прибавил в своей манере: — Подобное недостойно истинного лорда! Принцесса удовлетворенно кивнула и опять погрузилась в раздумья. — Сир Веррин, — осторожно спросила она, — сколько человек прибыло вместе с вами? — Два десятка, моя принцесса. — А с вами лорд Дарион, может вы и прибыли вдвоем с племянником, но я уверена ваши верные люди уже в городе или на подходе к нему. Лорд кивнул: — Вы совершенно правы ваше высочество. В течении следующих двух дней ко мне должно присоединиться чуть более двух дюжин, я ожидаю увидеть двадцать семь своих верных приближенных. — И того не более пятидесяти человек, — заключила принцесса и недовольно надулась. — Могу я узнать, что вы планируете ваше высочество? — поклонился ей золотоволосый рыцарь. — Мой дядя запретил мне покидать город, велел сидеть во дворце, но если я соберу достаточное количество людей: сотню, а лучше две сотни рыцарей, тогда я смогу спокойно нарушить распоряжение канцлера и нанести личный визит в Эфлерд. Тогда Гордре не отвертится. Удивление Алвы было самым настоящим. Только что хрупкая и невинная девушка на полном серьезе выказала желание посетить провинившегося перед ней и короной лорда с двумя сотнями рыцарей. Подобные посещения миром никогда не заканчивались, и эта девочка все это прекрасно понимает. — Ваше высочество вам нельзя покидать дворец, тем более нельзя отправляться в Эфлерд! — воскликнул старик. Принцесса резко оборвала его: — Хватит пустых слов, советник! — Принцесса, — обратился к ней лорд Дарион, — возможно советник Атрен кое в чем прав. В эфлерд вам ни в коем случае нельзя, тем более возможно скоро городу придется несладко. — Как что еще случилось, о чем я не знаю?! — воскликнула юная девушка. — Последние дни мне было не до слухов, и я не знаю, что сейчас творится в королевстве, но в дороге я узнал тревожные вести: старый Вилбур созывает знамена в поход против дома Гордре. Капитан Адольрум кивнул, подтверждая сказанное: — Сир Вилбур созывал своих вассалов в Ленкерде, — сказал он. — Как? А я ничего этого не знаю! — всплеснула руками принцесса. — Это могут быть всего лишь слухи, — не очень уверенно заметил сир Веррин. — Я должна срочно отправить письмо благородному Вилбуру, нельзя допускать подобный произвол! Так недолго снова скатится во времена смут и восстания Аррина Сибена! Даже если это случится! Прежде чем это случится, я должна отыскать своих рыцарей! Принцесса гневно, по-ребячьи топнула ножкой в атласной туфельке. Что-что, а ее темперамент нисколько не сочетался с ее невинной кукольной внешностью и большими детскими глазами. «Ей бы читать красивые стихи, вышивать и мечтать о прекрасных принцах, а не строить планы по поиску пропавших рыцарей», — задумалась Алва. С другой стороны, она понимала, не ей упрекать принцессу за обманчивый внешний облик. То что лежит на поверхности может сильно отличаться от того что скрывается глубоко внутри. Именно так и было с принцессой, за ее хрупкой внешностью скрывалась некая сила и стойкость. К такому выводу пришла Алва, наблюдая за юной девочкой, за каждым ее движением, жестом словом и интонацией. Такие мелкие детали зачастую скрыты от внимания людей, но Алва обладала несравненным преимуществом, какого не было ни у одного мудреца или знатока человеческих душ. У нее было время. Она видела и слышала больше чем все в этом зале вместе взятые. Потому она решилась заговорить о Ромдо, потому она упомянула республику. Она заглянула в юную принцессу, и увидела в ней сильное желание спасти рыцарей. Это придало Алве решимости сделать шаг. — Из Эфлерда их забрал Гиллард, — сказала она и повторила все, что смогла сама узнать.