Освоиться с четвергами

Бывают дни — хотя сейчас их намного меньше, чем прежде, — когда звон будильника запускает волну уже почти забытой паники. Не то чтобы его жизнь прямо полностью лишена паники, но теперь паника скорее бывает такого рода: «боже-мы-щас-умрём», вместо той, которая была до Дирка: «боже-я-опаздываю-на-работу». И в сонном тумане, не проснувшись до конца, Тодд иногда немного теряется во времени. Но лишь до момента, когда он вспоминает, что та старая жизнь закончилась и теперь он вместе с Дирком Джентли. Впрочем, тут тоже хватает причин для паники. И о них Тодд изо всех сил старается не думать. Насколько проще было бы, думает он, если бы Дирк был здесь. Если бы они проснулись рядом. Может, тогда у Тодда был бы шанс свыкнуться с этой идеей, и она не ошеломляла бы его с такой силой всякий раз, когда он снова виделся с ним. Будто бы его разум старается забыть что-то, а Дирк снова и снова напоминает. Но вместе просыпаться означало бы вместе спать, а они пока что не спали вместе. Не то чтобы Тодду нужно, чтобы у них был секс. Ему вполне хватает просто держаться за руки. И подолгу обниматься на диване. И целоваться. И того, как Дирк замирает до полной неподвижности, когда Тодд целует его шею. О, а как Дирк дрожит всем телом, когда руки Тодда пробираются под его рубашку. А ещё он иногда стонет, очень низко и прямо Тодду в ухо, прежде чем отстранить его от себя, так как ему нужна минутка, чтобы немного успокоиться. Да нет, всё отлично. Правда. Просто Тодд любит секс. И он думает, что и Дирк мог бы полюбить секс. И секс мог бы стать чем-то, что они могут любить вместе. К тому же, достаточно долгое время он не имел возможности им заниматься, так что его вполне можно простить за то, что он думает об этом больше, чем стоило бы. Да и не то чтобы думать о сексе было как-то неправильно. Дирк нравится Тодду. А Тодд явно нравится Дирку. Так что в этих обстоятельствах абсолютно нормально думать о сексе со своим любимым мужчиной, который, вполне возможно, девственник. И при этом всём он практически уверен, что в чём-то он облажался. ~*~ — Нет, я не жалуюсь, — говорит он Аманде, прижимая телефон плечом к уху и одновременно обуваясь. На фоне он слышит тройку Роуди. Звуки от них, как от стаи гиен. — Но говоришь ты так, как будто всё же жалуешься, — отвечает ему Аманда. Тодд даже не может выразить, как рад снова с ней разговаривать, особенно теперь, когда всё стало известно, и ему больше ничего не нужно скрывать. — Да нет. Поверь, не жалуюсь. Я имею в виду, всё даже лучше, чем я представлял себе, просто… — Ты хочешь всё немного ускорить, — перебивает Аманда. Тодд прикусывает язык. Потому что это не так. Если Дирку нужно, чтобы они никуда не спешили, он более чем счастлив с этим. Но проблема-то, думает он, в том, что он не знает, что нужно Дирку. Ну или чего Дирк хочет, учитывая, что смена статуса их отношений едва ли не более запутанная, чем дела, которые они раскрывают. И он не имеет ни малейшего представления о том, как объяснить всё это Аманде. — Господи, я вообще не знаю, зачем я тебе рассказываю об этом, — говорит он вместо разъяснений. — Потому что я твоя сестра, и я клёвая? — отвечает Аманда. — Хотя может, тебе стоит поговорить об этом с Дирком. И она не ошибается. Дирк — это именно тот человек, с которым Тодду нужно поговорить об этом. Но только вот обсуждать что-то с ним… ну, иногда сложновато. Когда они раскрывают дело, Дирк обычно поглощён неустанным спором со Вселенной, а когда они не заняты делом, он обычно поглощён поиском новых и интересных штук, которые можно делать языком. Причём они совершенно не способствуют разговорам. — Ну и ещё, — продолжает Аманда, — надо бы тебе набраться терпения, потому что, если он ещё не готов… — Знаю я, — говорит Тодд, потому что так и есть. Да, правда, он знает. Он вовсе не собирается подталкивать Дирка к тому, к чему тот не готов. Ну не такая же он сволочь-то. Терпение, говорит он сам себе. Терпение у него есть. ~*~ Конечно же, терпения хватает лишь до момента, когда он снова оказывается на диване Дирка. Дирк распластан под ним, он цепляется за его рубашку, чуть ли не разрывая ткань — так сильно он притягивает Тодда к себе. Его язык ведет себя во рту у Тодда невероятно озорливо. Кажется, Тодд вообще никогда ещё не был настолько возбуждён. Он совершенно уверен, что Дирк тоже это чувствует, учитывая, как его бедро вжимается между ног Тодда. Тодд, в свою очередь, изо всех сил старается не прижаться к его бёдрам. Его самоконтроля осталось совсем чуть-чуть, ещё немного, и он просто полностью повернется к Дирку и начнет тереться об него. Да боже, он уже много лет не рисковал потерять контроль так, как сейчас. Разве что, когда был подростком. И ему вовсе не становилось легче, так как Дирк под ним дрожал, и его бёдра двигались небольшими беспорядочными кругами. Это просто сводило Тодда с ума. И в то же время это был именно тот предел, у которого Дирк останавливался. Впрочем, явно не сегодня. Потому что сегодня он перестает целовать его в губы лишь для того, чтобы прижаться лицом к шее Тодда, найти ртом точку, где легко можно ощутить пульс, и присосаться там. Боже милостивый, думает Тодд, да он же сейчас умрет просто, если Дирк продолжит это делать. — Ммф, — стонет Дирк через какое-то время, прямо в шею Тодда. Безуспешно тянет Тодда за рубашку. Тодд замирает. С кем угодно другим можно было бы интерпретировать этот звук как признак энтузиазма. Но с Дирком было лучше выяснить всё с помощью слов. — Всё хорошо? — спрашивает Тодд, слегка отстранясь. Влажно причмокнув, Дирк отрывается от шеи Тодда. Его глаза широко раскрыты и блестят, зрачки расширены. Он выглядит так, будто ему сложно сосредоточиться. — Дирк, всё хорошо? — снова спрашивает Тодд, чувствуя, как сильно пересохло его горло. Дирк мигает. Он опускает взгляд туда, где они всё ещё прижаты друг к другу от груди и ниже, и руки Дирка зажаты между ними. И он выглядит крайне удивлённым. — Я думал, я это снял, — говорит он, дёргая рубашку Тодда с таким видом, как будто она наносит ему личное оскорбление. Тодд замирает. У них ещё ни разу не было контакта кожа к коже. Тодд вообще не уверен, что он сможет это вынести. И это в любом случае будет очень-очень неловко. — Ты хочешь… — всё, что он успевает сказать, прежде чем Дирк снова его целует. Ничего такого, просто быстрый поцелуй, который моментально остановил слова Тодда. — Я хочу, чтобы мы занялись сексом, и я думаю, что для этого надо избавиться от одежды, так что… — он снова дёрнул рубашку Тодда. — Снимай, — указывает ему Дирк. Тодд сглатывает. Потому что, да, ну, хорошо. Отлично. Они наверняка могут это сделать. Только вот… — А ты уже… Ты когда-нибудь уже это делал? — приходится спросить Тодду. И хотя с общением у него далеко не всё в порядке, даже он знает, что им нужно поговорить об этом, прежде чем всё зайдет слишком далеко. Дирк сдвигается под ним, и это движение больше похоже на избегающее. — Имеешь в виду, был ли у меня секс? — спрашивает он, и похоже, что ему трудновато дышать. Дирк уже второй раз повторяет это слово, но оно все ещё бросает в жар разум Тодда. Он еле осиливает кивок. — Конечно, — говорит ему Дирк, и это вообще не тот ответ, который Тодд ожидал услышать. Он пытается осмыслить его слова. Тот становится неестественно спокойным: — Один раз, — уточняет он. В этот раз, когда он сдвигается, он точно делает это, чтобы немного увеличить расстояние между ними. Тодд заставляет себя отодвинуться назад, опираясь на локти, так что теперь между ними есть немного пустого пространства. — Один раз? — переспрашивает он. — Было не особо хорошо, — признается Дирк. — Всё произошло очень быстро и, ну, больно немного, и потом утром он ушел, и я больше его никогда не видел. Так что всё вместе было несколько травматично, если честно. Из всего, что Дирк мог сказать, этого Тодд ожидал меньше всего. Он совершенно не представляет, что ему делать с этим знанием, так что вместо ответа он просто смотрит на Дирка. Дирк немного нервно смеется: — Но я уверен, что с тобой это будет гораздо лучше, — говорит он, и Тодд был бы рад услышать другой ответ. Он знает, что он не вправе говорить Дирку, что он, по его предположению, чувствует. Он точно не вправе переживать из-за событий, случившихся с Дирком в прошлом. Но что-то нормально, а что-то категорически не нормально, и сказанное Дирком явно относится к последней категории. И теперь Тодд не может это не учитывать. — Ну, знаешь, — говорит он, и понимает, что признание Дирка сработало лучше ледяного душа. — Может, нам стоит как-то поменьше торопиться. Дирк выглядит поражённым: — Ты хочешь, чтобы мы не торопились? — спрашивает он. — Если можно, — говорит Тодд. Он все ещё наполовину лежит на Дирке, и жар все так же разливается между ними, но впервые с тех пор, как они начали… ну, вот это всё… Тодд не думает о сексе. И вообще, его разум совсем далёк сейчас от мыслей о сексе. Дирк внимательно смотрит на него, и его лицо смягчается. — Конечно, — говорит он. — Мы можем подождать, пока ты не будешь готов. Казалось, они просто убрали прочь этот секс и забыли о нём. ~*~ Не сказать, чтобы это улучшило ситуацию. Тодд ещё никогда, ни разу в жизни, не боялся секса настолько сильно. С момента, как он вообще узнал про секс, он всегда хотел его, и как только у него появлялся партнёр, который тоже хотел, так сразу был и секс. Подавляющее большинство этих партнёров были с ним всего одну ночь. Отчасти это было связано и с игрой в группе. Они начали играть вместе перед окончанием школы, Тодду только-только исполнилось семнадцать, а продолжали они играть примерно до двадцати с лишним, и на каждом их концерте было полно людей, только и мечтающих затащить основного гитариста к себе домой. Так что недостатка партнёров у Тодда не было. У него бывал классный секс и отстойный секс, и «ничего так» секс, но у него никогда не было секса, о котором он бы сожалел. Ну, по крайней мере, до нынешнего момента. А вот теперь он сожалел о большей части всего секса, который у него когда-либо был, потому что он понятия не имел, сколько из его бывших партнеров были как Дирк. Сколько из них впервые занимались сексом и надеялись на… что-то другое… только чтобы обнаружить, что секс сводится к соединению тел разными и не всегда приятными способами. Господи, да он хоть раз обращал внимание на то, что было нужно его партнёру? Он был вполне уверен, что верный ответ — нет. Секс ему всегда нужен был, чтобы кончить. И он всегда полагал, никогда не спрашивая, что его партнёрам было так же хорошо, как и ему. И он совершенно точно никогда не звонил никому из них на следующий день. Даже те редкие отношения, которые у него случались, никогда не длились достаточно долго для того, чтобы секс становился чем-то кроме соединения двух тел вместе. Даже с Адамом, с которым Тодд подошел ближе всего к настоящим отношениям, даже с ним это было больше похоже на фарс. — Боже, что я за мудак, — говорит Тодд. Нет, никто не слушает. Просто ему нужно сказать это вслух. Ему нужно, чтобы Вселенная знала, что он не заслуживает такого партнёра, как Дирк Джентли. Он абсолютно точно не заслуживает, чтобы такой человек, как Дирк, доверял ему свои… А впрочем, свои что угодно, правда. Тодд этого не заслуживает.