Освоиться с четвергами

— Я не хочу разговаривать об этом, — говорит он Аманде довольно твёрдо. Взгляд, которым она выстреливает в него, просто уничтожающий. — Вот и плохо, — отвечает она. Её ладони неподвижно упираются в бёдра. Снаружи сквозь открытое окно в его квартиру доносится шум из Роуди-вэна. Аманда прочно стоит на своём, не оставляя Тодду путей для отступления. — Послушай, — пытается он, но Аманда не слышит. — Нет, это ты послушай, — говорит она. — Не знаю, что ты сделал, но что бы это ни было, это заставило Дирка сказать тебе «да», а он заслуживает лучшего. Так что мне без разницы, что ты будешь делать, просто исправь это. Конечно, думает он, сказать-то намного легче, чем сделать. Потому что всё дело в том, что он ничего не сделал. Он и Дирк всё так же остаются им и Дирком. Всё так же расследуют дела. В них по-прежнему стреляют, и за ними гоняются ламы в балетных юбках. Они всё так же держат друг друга за руки. Так же подолгу обнимаются на диване. И целуются. Они только не… Ну, не делают всего остального. И да, Тодд и правда попросил не спешить, и, может, Дирк это понял слишком буквально, но в то же время Тодд не мог заставить себя проявлять больше инициативы — не тогда, когда он мог просто всё испортить. Не тогда, когда он мог причинить вред Дирку. Конечно, несмотря на это, Аманда всё равно была права. Но всё же он очень сильно хотел, чтобы это было не так. ~*~ — Так, и что теперь? — спрашивает Тодд, практически падая на диван. Они бегали кругами уже — Тодд сверился с часами — тридцать шесть часов. И он до сих пор и на секунду не понимал, с чем же они имеют дело. И, как подозревал Тодд, у Дирка тоже ни малейшего намека на понимание не было. — Я… Я, вообще-то, не знаю, — говорит Дирк. Он лишь немного колеблется, прежде чем рухнуть на диван рядом с Тоддом. Тодд окидывает его взглядом. У Дирка очень озадаченное выражение лица, как будто Вселенная испортилась уж очень странным способом. Хотя может, так оно и есть. У Тодда по-прежнему не было представления о том, как они собираются связать между собой пропавшую наследницу с украденными рисунками и кровавыми отпечатками копыт. — Я всё еще думаю, что нам не стоит исключать наличие призраков, — говорит Дирк так, будто действительно имеет это в виду. Хотя, зная его, запросто можно подумать, что так и есть. — Мне кажется, что призраков мы можем смело отбросить, — отвечает Тодд. Это должна была быть небольшая пауза, возможность перегруппироваться, может, сменить их одежду, всю увешанную паутиной. Но прошедшие тридцать шесть часов всё же начали давать о себе знать. Тодд забрался подальше вглубь дивана. Теперь они с Дирком касались друг друга плечами, и это прикосновение было теплым и успокаивающим. Дирк вздохнул. Едва заметно, Тодд скорее почувствовал это, чем расслышал. Электрические искры — в хорошем смысле — пробежались по всей длине его позвоночника. Не был бы он таким усталым — опрокинул бы сейчас Дирка на диван и… Дирк, в свою очередь, пытался не зевать. — Может, это Вселенная нам таким способом говорит, что пора немного поспать, — предполагает Тодд, глядя в сторону своей кровати. Одеяла валяются как попало еще со вчерашнего утра: Тодд только-только встал, когда Дирк появился у его дверей. Боже, ну он всё бы отдал за несколько часов сна. Он ждет упрёка за то, что ему во время расследования понадобилось что-то настолько банальное, как возможность поспать. Но вместо этого Дирк остается удивительно неподвижным. Тодд бросает на него взгляд и обнаруживает, что Дирк смотрит прямо перед собой с каким-то болезненным выражением лица. — Конечно. Ты прав, нам надо немного отдохнуть, — говорит он, поспешно поднимаясь с дивана. И Тодду сразу начинает не хватать его тепла. И Дирка ему тоже не хватает; совсем не это он имел в виду, спрашивая, могут ли они не спешить. Его сонливость немного разогнали крики разума, побуждающие что-нибудь сказать. — Ты мог бы поспать здесь, — вот что выходит. Уже на полпути к двери, Дирк застывает. Тодд заставляет себя подняться с дивана. — Я имею в виду, если хочешь, — говорит он, по-прежнему не совсем уверенный в том, что же нужно Дирку. Очень медленно Дирк поворачивается к нему. Тодд не упускает, как в его глазах коротко мелькает огонек надежды. Всего на секунду, и затем пропадает, оставляя взамен что-то более сдержанное. Если бы Тодд уже не презирал себя, то сейчас бы точно начал. — А ты хочешь, чтобы я спал здесь? — спрашивает Дирк, очень медленно, будто бы боится, что скажет что-то не то. Тодд выдыхает. Потому что, конечно же, он хочет. И его бесит, что Дирк не понимает этого. И он ненавидит то, что он, Тодд, так плох в этом всём, что он уже всё испортил за неполных два месяца их отношений. — Я не знаю, почему всё разваливается, — признается он. Дирк широко раскрывает глаза. Тодд, кажется, никогда не видел его таким остолбеневшим. Просто больно смотреть. — Я имею в виду, ведь всё было так хорошо и потом… — Ты же сам хотел, чтобы мы перестали так спешить, — говорит Дирк, и его голос странно обиженный. — Я не это имел в виду. Я просто… Я не хотел тебя разочаровать, — говорит Тодд, не успев себя остановить. Ему всё еще в новинку эти откровенные разговоры. Постепенно становится легче, но каждый раз, когда он говорит правду, он чувствует себя так, будто его вывернули наизнанку и рассматривают. Дирк таращится на него, будто у него выросла вторая голова. — Разочаровать меня? Но как бы ты мог… Тодд слегка качается из стороны в сторону. Он чересчур устал, чтобы говорить об этом сейчас. — Ты рассказал мне о том парне. И сказал, что со мной всё было бы лучше. Но с тех пор, как у меня последний раз кто-то был, прошло несколько лет, и я не уверен, что я буду так уж хорош с самого начала, а ты теперь ждёшь… Это было последнее, что он успевает сказать, прежде чем Дирк двигается с места, сокращая расстояние между ними намного быстрее, чем утомлённый разум Тодда может отследить. Вот Дирк стоит посредине комнаты, и вот он уже рядом с Тоддом и выглядит так, будто только что отыскал улику, которая станет ключом к раскрытию их дела. — Ох, Тодд, — говорит он, и на его лице расцветает широкая улыбка. Разум Тодда силится понять, что происходит. — Я думал, ты откладываешь это из-за моей неопытности. Я не понял… И потом он замолкает, а Тодд не совсем уверен, нужно ли ему что-то сказать, или Дирк просто пытается собраться с мыслями. — Тот парень, — продолжает Дирк намного спокойнее, чем чувствует себя Тодд, — он был просто на одну ночь. Я даже не знал, как его зовут. Я привел его домой только потому, что он интересовался мной, а до него никто этого не делал. Разве ты не видишь? С тобой-то уже всё иначе. Он говорит с такой надеждой, как будто теперь, когда всё выяснилось, они могут просто перешагнуть это и снова начать там, где остановились. И Тодд отчаянно хочет ему верить. Но, к несчастью, ничто никогда не бывает так просто. — У меня в основном только и были встречи на одну ночь, — признаётся он. — И я совсем не уверен, что обращался со своими партнерами хоть немного лучше, чем тот парень обошелся с тобой. Вселенная, видимо, создана, чтобы напоминать ему, какой он мудак. Равно как и для того, чтобы Дирк это тоже знал. Впрочем, это совсем не объясняет, почему он снова улыбается ему, практически сияет, будто Тодд только что сказал что-то замечательное. — Дирк, ты, по-моему, упускаешь… — Я ничего не упускаю, — отвечает ему Дирк. — Со мной у тебя первые настоящие отношения. А у меня с тобой. Так что ни один из нас не знает, что именно делать. Тодд не понимает до конца, что в этом хорошего, хотя Дирк улыбается, будто так оно и есть. — Разве ты не волнуешься из-за этого хотя бы чуть-чуть? — спрашивает он. Дирк уверенно мотает головой. — Наоборот, так сразу намного легче. Давай же, — говорит он, протягивая Тодду руку. — Мы можем это выяснить вместе. ~*~ Выяснение, как узнаёт Тодд, включает в себя сбрасывание одежды и заползание в кровать. Может быть, он должен чувствовать себя более неловко, всё же они оба жутко уставшие и перепачканные, и, если честно, Тодд с большим облегчением снял с себя джинсы, которые носил непрерывно два дня. Он засыпает почти сразу, как только его голова касается подушки, но перед этим он успевает поймать взгляд Дирка, который продолжает улыбаться, будто он раскрыл дело, будто Вселенная снова исправилась. Уснуть вместе с Дирком также означает и проснуться вместе с Дирком, что сразу делает их отношения более серьёзными. Особенно когда Дирк подбирается ближе и прижимается лицом к шее Тодда. Он обвивается вокруг него, как осьминог, и держит его так крепко, что Тодд не уверен, что смог бы пошевелиться, даже если бы и захотел. И, наверное, это хорошо, что ему шевелиться не хочется. Потому что это так здорово. Правда, здорово, Тодд чувствует себя удовлетворённым, как не чувствовал уже… в общем, давно. И он бы хотел так себя чувствовать гораздо чаще. Может быть, прямо каждое утро. Может быть, даже всю оставшуюся жизнь. Эта мысль, наверное, должна была напугать его, но тут Дирк придвигается ещё ближе, и Тодд забывает испугаться. А ещё он забывает, что они так обычно не делают, и вдруг дотягивается до торчащей пряди волос Дирка, чтобы пригладить её. Дирк шевелится в ответ на прикосновение. — Поклоняются козам, — бормочет он во сне. Тодд сдерживает смех. Это почти забавно — смотреть, как он возвращается к бодрствованию. Он начинает с того, что потягивается как следует, с наслаждением, и его тело скользит по телу Тодда, повсюду посылая искорки удовольствия. И, кажется, даже во сне Дирк хочет убедиться, что Тодд здесь, и он обнимает его крепче. Движение его бедер выдает утреннюю эрекцию, по крайней мере, Тодд считает, что дело именно в этом. Он снова трогает его. На этот раз за плечо, не закрытое майкой, которые так любит носить Дирк. Его пальцы проскальзывают по всей длине руки Дирка. Дирк глубоко вздыхает. И потом просыпается. Кажется, сразу и полностью. Он вроде бы удивляется, обнаружив рядом проснувшегося Тодда, но сразу с облегчением понимает, где они. Захваченный неопределённостью наступившего утра, Тодд остается совершенно неподвижным и ждёт. — Мне такой странный сон приснился, — говорит ему Дирк. — Дай-ка угадаю. Кто-то поклонялся козам? — отвечает Тодд, чувствуя себя странно легко. Дирк смотрит большими глазами: — Как ты догадался? — спрашивает он. — Ты разговариваешь во сне. И он снова трогает Дирка, это выходит само собой: его ладонь соскальзывает с плеча Дирка, чтобы остановиться на его бицепсе, и его большой палец начинает выводить на коже Дирка повторяющиеся круги. Дирк расслабляется от прикосновения, немного разжимает объятия, но не до конца. Его ладонь перемещается на грудь Тодда, и неугомонные пальцы слегка постукивают там, где его сердце. — Как классно, — говорит Дирк безо всякого вступления. Тодд замечает, что дыхание Дирка немного неровное. — Да, классно, — отвечает Тодд и потом, отчасти из-за того, что это кажется правильным, а отчасти потому, что он сам очень этого хочет, сдвигается ближе к Дирку, и тянется, чтобы поцеловать его. Дирк с готовностью отвечает.