Освоиться с четвергами

А может быть, Дирк целует его с облегчением. В Тодде бушуют схожие эмоции. Это такое захватывающее дух, всепоглощающее чувство правильности, которое теперь Тодд может отследить обратно до первого лёгкого предчувствия. Ему становится интересно, может, это именно так происходит у Дирка? Если он просто инстинктивно знает что-то, даже не понимая, откуда. Как раньше Тодд инстинктивно понял, что Дирк пригласил его на концерт не просто так, а как на свидание. И как сейчас он инстинктивно знает, что они вот-вот займутся сексом. Дирк действительно будто начинает с того же места, где они остановились: он снова вцепляется в рубашку Тодда, прижимаясь ртом к его рту, будто без Тодда он задыхается. Ладонь Тодда по-прежнему охватывает Дирка за предплечье, как будто это единственное, что позволяет ему удержаться на плаву. Он двигается и тянет на себя Дирка, опрокидывается на спину, и Дирк растягивается на нём наискосок. Он слегка прижимается к бедру Тодда. — Тодд, Тодд, — говорит он, прерывая поцелуй. В его голосе звучит отчаянное желание. — Да, — отвечает Тодд, и ещё немного сдвигает его, так что теперь Дирк полностью лежит на нём. И боже, какой же он, просто нескончаемые руки и ноги, которые сразу везде одновременно. Дирк трогает грудь Тодда, руку, лицо, его ладони оказываются везде, куда Дирк может добраться. В конце концов они приостанавливаются в волосах Тодда, и Тодд позволяет собственным рукам пройтись по всей длине позвоночника Дирка. Тот невольно дрожит всем телом и крепче прижимается между разведённых ног Тодда. Нет никаких сомнений в том, что у Дирка эрекция. Да боже, почему они не сделали этого раньше, дивится Тодд, передвигая руки ниже и обводя контуры ягодиц Дирка, полуприкрытых трусами. Дирк вздрагивает. Тодд сжимает его ягодицы, и Дирк прерывает поцелуй резким вдохом. И сразу же прижимается лицом к шее Тодда. Тодд сдвигается, чтобы Дирку было удобнее, наслаждаясь ощущением дыхания Дирка, теплым и влажным прикосновением к коже. — Тебе… — Тодду приходится сглотнуть. И начать снова. — Тебе нормально? — спрашивает он. Дирк что-то бормочет в его шею. Тодд стискивает зубы. Судя по всему, всё же опять нет. — Мне нужно, чтобы ты ответил. — Да, боже, да, — говорит Дирк, слова всё так же не слишком разборчивые, но Тодд хотя бы их слышит. В ответ он обвивает ногой бёдра Дирка, удерживая его на себе. Член Дирка, отделенный лишь двумя тонкими слоями ткани, скользит по его собственному. Дирк приглушённо стонет. Этот звук лишь усиливает эрекцию, и он крепче притягивает к себе бедра Дирка. Только на них всё ещё слишком много одежды. Он тянет со спины Дирка майку, сразу же вспоминая тот вечер на диване и как жадно Дирк смотрел на него, практически приказывая ему раздеться. Тодд лениво думает поступить так же. Но ему трудно владеть своим языком, и слова пропадают, так и не появившись, так что вместо этого он продолжает тащить майку, и Дирк понимает и садится, чтобы задрать майку и снять её через голову. Тодд приподнимается на локтях и делает то же самое. Дирк моментально снова оказывается на нём. В его поцелуе нет ни капли сомнения. Впрочем, как и нежности. Он просто необузданный, и при мысли о том, какую стихию Тодд выпустил на свободу, ему становится немного не по себе. Впрочем, он не собирается останавливаться — да он и не уверен, что смог бы, даже если бы попытался. И он даже слегка шокирован, когда Дирк отстраняется и встречается с ним сумасшедшим взглядом. — Если останавливаться, то прямо сейчас, иначе я правда хочу, чтобы мы… — Да, ладно, да, — говорит Тодд, снова укладывая его на себя. Дирк присасывается сбоку к его челюсти. Господи, да так Тодд весь будет в засосах. Но у него не получается беспокоиться по этому поводу. Потому что Дирк снова делает что-то невообразимое своими бёдрами. Он двигает ими по кругу, плотно прижавшись, и у Тодда напрочь отключается способность думать. Он выгибается навстречу. Дирк выдыхает со стоном. Тодд тщательно запоминает этот звук. Вообще, раньше он много размышлял о том, как бы это могло случиться. О том, как он бы трахал Дирка — быстро и неистово, и до изнеможения. Или как Дирк трахал бы его — не спеша и с паузами, пока один из них или оба не кончат. Он думал о том, как опустился бы перед Дирком на колени, вбирая его в рот и высасывая полностью. Он думал о том, как Дирк разместился бы между его ног, и его пальцы бы медленно двигались внутри. Но вот так… Вот так отлично: Дирк на нем сверху, их члены прижаты друг к другу, и каждый поворот бедер Дирка вызывает мощные волны удовольствия. Хотя кожа к коже было бы ещё лучше, а больше всего Тодд хочет взять оба члена в руку. Дирк всё так же лежит, уткнувшись лицом в шею Тодда, беспрестанно скользя ртом снизу по его челюсти. Тодд целует Дирка в то единственное место, до которого может добраться, и это оказывается плечо, а потом его руки проскальзывают под резинку трусов Дирка и потихоньку тянут за неё. Вроде бы это привлекло внимание Дирка. Он моментально замирает, всё его тело напряжено, он медленно приподнимается, опираясь на руки. У него такое озадаченное выражение лица, что Тодд не может сдержать улыбку. Он снова тянет за резинку трусов. Дирк, кажется, понял, в чём дело, и его это определённо возбуждает. Еще сильнее, чем до этого, что, при учете всех обстоятельств, в некотором роде можно считать достижением. Тодд мысленно помечает поздравить себя с этим как-нибудь потом. А сейчас он просто хочет полностью раздеть Дирка. Он снова тянет резинку вниз. В этот раз Дирк приподнимает бёдра, так что Тодд стягивает вниз его трусы, успев бросить первый взгляд на член Дирка. И длинный, и изящный, и замечательно изогнутый, у Тодда дернулись пальцы — так хочется его потрогать. Но в том, как Дирк замер, чувствуется смущение. Тодд смотрит на него снизу вверх и тут же убеждается, что Дирк избегает его взгляда. Не размышляя ни секунды, он проводит подушечкой большого пальца по кольцу крайней плоти члена Дирка. Тот дёргается под его рукой. Его взгляд скользит по лицу Тодда, и Тодд широко улыбается ему, охватывая ладонью основание его члена. — О, чёрт… — говорит Дирк, толкаясь в его ладонь и подаваясь вперёд, захватывая губы Тодда в каком-то ошеломляющем поцелуе. Все планы Тодда по достижению контакта кожа к коже исчезают под бешеным натиском Дирка. Он старается держаться: Дирк просто обрушивается на него, прикусывает его нижнюю губу, его бёдра беспрестанно двигаются, а член скользит в руке Тодда. Если он и раньше был близок к тому, чтобы кончить, то теперь — едва балансирует на грани, похоже, заразившись страстью от Дирка. Да и, к тому же, Дирк опять говорит. На самом деле — бормочет, но Тодд совершенно уверен, что слышит, как Дирк снова и снова повторяет его имя среди других слов. И это подстёгивает его ещё больше, чем движущееся на нем тело. Ну, это, а ещё его вторая рука, которую он просунул между ними, сжимая себя через ткань белья и продолжая ласкать Дирка другой. То, как внезапно Тодд кончил, поразило его. Кончить в собственные боксёры никак не входило в его планы этим утром. Его утешает лишь то, что Дирк вскоре тоже кончает, вздрогнув всем телом и ещё пару раз толкнувшись в ладонь Тодда, прежде чем полностью замереть, пока между ними растекается горячая влага. Звук, который Дирк издаёт при этом, не похож ни на что, слышанное Тоддом прежде. Он даже почти начинает жалеть, что не настолько молод, чтобы сразу перейти ко второму разу. Но Дирк уже обмяк на нём без всякого смущения. Небольшая дрожь продолжает сотрясать его тело. Тодд высвобождает руку и успокаивающе гладит спину Дирка вдоль позвоночника. Дирк негромко стонет в плечо Тодда. Так они и продолжают лежать. Тодд совершенно теряет чувство времени. Он уже почти решает, что Дирк заснул, но как только Тодд перестает его гладить, он издает недовольное ворчание. Тодд возобновляет поглаживание, и Дирк потягивается на нем, как гигантский кот. — Ты слишком тяжёлый, а я слишком липкий для этого, — говорит Тодд. Дирк фыркает в его плечо. Всё же он сдвигается, скатывается с Тодда, и теперь они лежат рядом, прижимаясь друг к другу плечами. Тодд моргает, глядя в потолок. Ориентируясь по освещению, он предполагает, что уже миновал полдень. — Ты как? — слышит он вопрос, и он не слишком уверен в себе, чтобы осмотреться. Ему нужны салфетки и, пожалуй, душ, и другая одежда, уже не говоря о смене постельного белья. Он чувствует, как Дирк сдвигается рядом. Набравшись смелости, Тодд поворачивается к нему. И обнаруживает Дирка, улыбающегося и сияющего так, будто Тодд его самый любимый человек в целом мире. Будто Тодд только что совершил что-то значительное. Может быть даже, будто это лучший секс, который у Дирка когда-либо был. Насчет себя Тодд уже уверен, что этот секс входит в тройку самых лучших в его жизни. — Разочарованным ты не выглядишь, — говорит Тодд. Дирк бросает на него полный недоумения взгляд. — Поверить не могу, что ты волновался об этом, — говорит он. — Это было чудесно! Невероятно! Это…, а давай ещё? В ближайшее время, может, сегодня ночью, когда мы раскроем это… Он садится совершенно прямо, и Тодд только сейчас замечает, что у Дирка по-прежнему не до конца надеты трусы, а на животе белые пятна засыхающей спермы. — Тодд! — говорит Дирк с энтузиазмом не меньшим, чем во время того, чем они только что занимались. Тодд уже опасался спрашивать. — Но это всё же не призраки, — отвечает Тодд. — Нет, не призраки, но люди, которые очень хотят, чтобы мы подумали, что это призраки. Он спрыгивает с кровати почти сразу же, как произносит это, и только тогда понимает, в каком он виде. Уже знакомый Тодду румянец заливает его щёки. Теперь и Тодд сползает с кровати, желая смыть с себя эту липкость. — Сперва душ, потом расследование, — говорит он, обхватывая Дирка за плечи. — Отлично, — говорит Дирк, — только давай быстро. Я раскрыл дело! Ну конечно, раскрыл, думает Тодд, втаскивая Дирка в ванную. И вовсе не странно, что Дирк совершенно не возражал, когда Тодд запихнул его под душ.