От Оливье до Атоса и обратно

После дуэли Атос отправился прямиком домой, чтоб заняться несколькими бутылками вина, и ожидать экипировки, которая, конечно же, не могла прийти к нему сама. Через три четверти часа явился разодетый в пух и прах д'Артаньян, которому предстояло знакомство с некой особой, что в прочем мало интересовало Атоса. Хотя, что греха таить, Атос, не смотря на свое отношение к женщинам, считал поступок друга по меньшей мере бесчестным, о чем он ему сразу же и сказал, когда тот чуть поумерил пыл. — Как! Вы только что лишились женщины, которая, по вашим словам, была добра, прелестна, была совершенством, и вот вы уже в погоне за другой!- но, похоже, мальчишка не понимал, куда он лезет, настолько затуманила его разум эта красавица. — Госпожу Бонасье я любил сердцем, — возразил тот, — а миледи я люблю рассудком. И я стремлюсь попасть к ней в дом главным образом для того, чтобы выяснить, какую роль она играет при дворе. — Какую роль! Да судя по тому, что вы мне рассказали, об этом нетрудно догадаться. Она — тайный агент кардинала, женщина, которая завлечет вас в ловушку, где вы сложите голову, и все тут,- гасконец, похоже, совсем потерял голову, как бы в этот раз юнцу не пришлось лично попасть в Бастилию. — Гм… Право, милый Атос, вы видите вещи в чересчур мрачном свете, - беззаботно пробормотал юноша, ум которого был очень далеко отсюда. — Что делать, дорогой мой, я не доверяю женщинам, у меня есть на это свои причины, и в особенности не доверяю блондинкам. Кажется, вы говорили мне, что миледи — блондинка? — У нее прекраснейшие белокурые волосы, какие я когда-либо видел. — Бедный д'Артаньян! — со вздохом сказал Атос. — Послушайте, я хочу выяснить, в чем дело. Потом, когда я узнаю то, что мне надо, я уйду. — Выясняйте, — безучастно сказал Атос. Ближайшие два дня гасконец почти не появлялся на улице Феру, и поэтому Атос занимался бездельем, отдаваясь этому занятию всей душой. Шарль появился утром четвертого дня. По его до крайности довольному виду можно было понять, что знакомство прошло на удивление хорошо, и экипировка уже в руках у гасконца. Похоже, ночь была у того не из спокойных. Из рассказа мальчишки о том, как мила была с ним эта особа, было очевидно уже то, что эта женщина, не смотря на своё явно высокое положение в обществе, пала ниже не куда. Ведь какая дама сама предложит вояке стать его любовницей? Все это крайне мерзко. — Ваша миледи, — сказал он, — представляется мне презренным созданием,- говоря это, Атос внимательно смотрел на сапфир в оправе из алмазов, заменивший на пальце д'Артаньяна перстень королевы, уж очень этот камень напоминал ему тот, что он подарил молодой супруге в первую ночь. Воспоминания нахлынули на графа, словно лавина. Перед глазами всплыл образ его Анны, такой красивой, беззащитной, но такой манящей и желанной. Ему на миг показалось, что он чувствует на губах её поцелуи. Такие нежные и робкие, словно прикосновения мотыльков. Золотые волосы рассыпанные по подушке, мягкая улыбка, играющая в уголках губ, неловкие объятья, тихий вскрик боли. Чтобы прогнать это видение ему пришлось очень сильно сжать кулак,так, что костяшки побелели, а пальцы свела судорога. — Вы смотрите на это кольцо? — спросил гасконец, гордясь возможностью похвастать перед другом таким богатым подарком. — Да, — сказал Атос, — оно напоминает мне одну фамильную драгоценность. — Прекрасное кольцо, не правда ли? — спросил д'Артаньян. — Великолепное! — отвечал Атос. — Я не думал, что на свете существуют два сапфира такой чистой воды. Должно быть, вы его выменяли на свой алмаз? - мужчине было до ужаса интересно, как это кольцо с пальчика его мертвой жены перекочевало на палец его друга. — Нет, — сказал д'Артаньян, — это подарок моей прекрасной англичанки или, вернее, моей прекрасной француженки, ибо я убежден, что она родилась во Франции, хоть и не спрашивал ее об этом. — Вы получили это кольцо от миледи? — вскричал Атос, и в голосе его почувствовалось сильное волнение, на секунду он даже подумал о том, что эта миледи - его Анна, уж больно были похожи эти две женщины. Он тут же отогнал от себя эту мысль, вспомнив, как туго затянул петлю. — Вы угадали. Она подарила мне его сегодня ночью. — Покажите-ка мне это кольцо, — сказал Атос. — Вот оно, — ответил д'Артаньян, снимая его с пальца. Атос внимательно рассмотрел кольцо и сильно побледнел; затем он примерил его на безымянный палец левой руки; оно пришлось как раз впору, словно было заказано на этот палец. Ужас отразился на лице графа, это было то самое кольцо, ошибки быть не могло. Неужели труп его жены разграбили... О том, что труп женщины, которую он любил и убил, так и не узнав тогда правды, валяется в сточной канаве или на дне реки? Он старался не думать. — Не может быть, чтобы это было то самое кольцо, — сказал он. — Каким образом могло оно попасть в руки леди Кларик? И в то же время трудно представить себе, чтобы между двумя кольцами могло быть такое сходство. — Вам знакомо это кольцо? — спросил д'Артаньян. — Мне показалось, что я узнал его, — ответил Атос, — но, должно быть, я ошибся. — Вот что, д'Артаньян, — сказал он через минуту, — снимите с пальца это кольцо или поверните его камнем внутрь: оно вызывает во мне такие мучительные воспоминания, что иначе я не смогу спокойно разговаривать с вами… Кажется, вы хотели посоветоваться со мной о чем-то, говорили, что не знаете, как поступить… Погодите… покажите-ка мне еще раз этот сапфир. На том, о котором я говорил, должна быть царапина на одной из граней: причиной был один случай, - он вспомнил, как кольцо однажды слетело с слишком тоненького пальчика Анны и полетел по мраморным ступеням. Д'Артаньян снова снял с пальца кольцо и передал его Атосу. Атос вздрогнул. — Посмотрите, — сказал он, — ну, не странно ли это? И он показал д'Артаньяну царапину, о существовании которой только что вспомнил. — Но от кого же вам достался этот сапфир, Атос? — От моей матери, которая, в свою очередь, получила его от мужа. Как я уже сказал вам, это была старинная фамильная драгоценность… и она никогда не должна была уходить из нашей семьи. — И вы… вы продали ее? — нерешительно спросил д'Артаньян. — Нет, — ответил Атос со странной усмешкой. — Я подарил ее в ночь любви, так же, как сегодня ее подарили вам. - Послушайте, — сказал Атос, взяв его за руку, — вы знаете, д'Артаньян, что я люблю вас. Будь у меня сын, я не мог бы любить его больше, чем вас. Поверьте мне: откажитесь от этой женщины! Я не знаю ее, но какой-то внутренний голос говорит мне, что это — погибшее создание и что в ней есть нечто роковое, - Атос все же не хотел верить в смерть своей любимой, и, похоже в этой продажной женщине, которая вызывала у него презрение, он старался найти ЕЁ. — Вы правы, — ответил д'Артаньян. — Да, я расстанусь с ней. Признаюсь вам, что эта женщина пугает и меня самого. — Хватит ли у вас решимости? — спросил Атос. — Хватит, — ответил д'Артаньян. — И я сделаю это не откладывая. — Хорошо, мой мальчик. Вы поступите правильно, — сказал Атос, пожимая руку гасконцу с почти отеческой нежностью. — Дай бог, чтобы эта женщина, едва успевшая войти в вашу жизнь, не оставила в ней страшного следа. И Атос кивнул д'Артаньяну, давая ему понять, что он хотел бы остаться наедине со своими мыслями.