На пике страсти

      Нежность… сладкая и тёплая. Та, о которой я читал в книгах; та, в которую я не верил…       Она окутала меня с ног до головы. Я будто на небесах, на бескрайних белых и пушистых небесах. И на них нет ничего важнее того ангела, который целует меня сейчас.       Все мое тело и моя кожа — будто какая-то субстанция, фруктовое желе, которое сейчас тает от его прикосновений.       Моя рука в волосах Алека, в волосах чернее самой тёмной ночи, в шелковистых прядях, от который пахнет мятой настолько, что я чувствую её на кончиках наших языков, которые сейчас сплетаются.       И нет, мы не ведём борьбу. Он — нежный. Алек Лайтвуд — нежный. Он целует меня так, будто это первый поцелуй в его жизни. Так аккуратно, словно боясь, словно я — хрупкий и могу разбиться, рассыпаться на тысячи осколков. Хотя я уже разбит и рассыпан на них.       Внутри меня все расплавилось. Он — огонь, а я — воск в его руках. Он — нечто божественное, то, что превратило все мои внутренности в комок нежности и сладости, в то, что я не ощущал никогда. И я не знаю, что это…       Алек — тёплый, тёплый, как летнее солнце. А я горю. Я готов вот-вот взорваться как вулкан. Но вместо лавы из меня выйдет нежность, такая, что накроет нас с головой, и мы утонем в ней, захлёбываясь.       Я — ужасный лгун. И сейчас я рад этому как никогда в жизни. Если бы он поверил мне, если бы ушёл сейчас, всего этого бы не было. Я бы не ощутил его пухлых губ, не знал бы, как это — целовать Александра Лайтвуда! Но теперь знаю, и это прекрасно.       Поцелуи всегда были для меня чем-то слишком личным; тем, чем можно делиться только с близкими, словно секретом или большой тайной. Но я не выдержал и подарил ему этот секрет.       Мне уже нечем дышать, и Алеку - тоже. Мы нехотя еле отрываемся друг от друга. Он смотрит на меня, а я на него. Его волосы — в беспорядке из-за моих рук, глаза широко открыты, и в них я вижу небо. Губы, на которых осталась наша слюна, блестят. И я не выдерживаю, снова тянусь к нему, и теперь Алек целует меня первым. Это — мой личный рай. Никогда бы не подумал, что так люблю целоваться, но только с этим парнем пришла такая любовь к этому.       Теперь наш поцелуй более грубый. Я улыбаюсь этому, а Алек улыбается мне. Я чувствую, что он сминает мои губы словно бумагу и проходится языком по всем моим зубам. И это, черт возьми, заводит!       Отстраняюсь первым, потому что сойду с ума или потеряю сознание, если мы продолжим. Легкие уже жжёт, и мир начинает крутиться в закрытых глазах. Это — от Лайтвуда или от недостатка кислорода, я не знаю, но хочу верить второму варианту. — Магнус? — он все ещё не может отдышаться. В его словах и взгляде я чувствую и вижу вопрос, на который не знаю ответа. — Ты меня поцеловал? — а вот и вопрос. А чего он хотел, блядь? Сам попер на меня как танк, прижал к стене и дышал мне в губы. И что я должен был делать? Хотя я мог отстраниться, но поцеловал… Идиот! — А на что это по-твоему похоже? — какой вопрос, такой и ответ. Но мой голос дрожит, и это не хорошо. — Ты же говорил, что не целуешься? — Алек приподнимает бровь и смотрит мне прямо в глаза. — Ещё я говорил, что у меня есть муж! Но ты мне не поверил! — Я поверил… сначала — говорит он и поднимает мои руки у меня над головой, крепко держа их. — Но потом я узнал, что ты врал мне… — его голос переходит на шёпот у моих губ. — И ещё я узнал, что ты хочешь меня… — Алек целует, кусает мою нижнюю губу, будто наказывая за ложь; потом томно тянется губами к шее, все ещё держа меня.       Перед глазами сразу же всплывают картинки из лифта. Его движения похожи… Как тогда… Он делает все точно так же.       И, к сожалению, я помню, чем все закончилось… для меня. Чёрт!       Я не дам ему снова соблазнить меня и получить желаемое. Он просто пользуется мной. Гад! — Отпусти меня! — стараюсь придать голосу грубости и смотрю на дверь, просчитывая в голове, за сколько времени мне удастся добраться до неё, когда он отпустит мои руки.       Алек переводит на меня непонимающий взгляд, наконец-то отрываясь от шеи, которую до этого покрывал поцелуями, оставляя след своих губ. И мое тело будет помнить их, я знаю. — Тебе не нравится? — спрашивает он. — Ты думаешь, я дам снова использовать себя? — я резко дёргаю руки вниз, освобождаясь от его хватки. — Чтобы ты снова взял с меня обещание таким способом?       Отталкиваю его назад на пару шагов. Он поддаётся, все ещё не понимая. Я расправляю свою одежду.       Алек хмурится, продолжая смотреть на меня. Сжимает руки в кулаки.       Но мне теперь плевать. Я не боюсь. Я слишком обижен, что-ли? Не знаю, но пользоваться мной?! Этого никому не позволено, даже такому Аполлону, как Александр, даже ему с его восхитительными губами и глазами, в которых я тону. — Я почти поддался, но, слава Богу, все понял, прежде чем ты дошёл до «финала». — делаю в воздухе кавычки и иду мимо него к двери. — Стой! — он ловит меня за руку выше локтя и оборачивает к себе, — Дай я объясню. Я не хотел тебя использовать, просто так вышло… — его голос уже не груб, и он не рычит. — Просто ты мне понравился… и я…       Он не успевает закончить, потому что я его перебиваю. Ненавижу, когда мне лгут. Ненавижу, когда хотят использовать. Ненавижу, когда все это происходит со мной одновременно. — Я всем нравлюсь. — выдёргиваю свою руку из его хватки и иду к двери. Он стоит на месте, провожая взглядом. — Прощай, Александр! — говорю я резко и захлопываю за собой дверь.       Наверное, я всю жизнь буду помнить этот поцелуй. Он был идеален, действительно идеален. Но я жалею о нем.       В своей жизни я целовался раз так 10. И то — это было очень давно. Я пообещал себе, что поцелую лишь того человека, который сможет мне доказать, что любовь существует, что все книги и фильмы о любви, все истории и все легенды о ней правдивы. Что её действительно можно чувствовать!       Но я поцеловал Александра Лайтвуда. Того, кого интересуют только секс и выгода.Того, кто собрался жениться на девушке и любить её до конца своих дней. Того, кто трахал меня в туалете клуба, и тем самым ещё раз доказал мне, что любви не существует и её ощутить он никогда не сможет, даже если она и реальна.       Я не смотрел на него, когда уходил, не хотел видеть его кислую рожу от того, что его план провалился, не хотел поймать тот взгляд голубых красивых и неверных глаз.       Не хотел, чтобы со мной опять что-то случилось. И меня трясло и тянуло к нему, хотя я понимаю, что это все лишь из-за его красивой внешности.       Включаю музыку в машине погромче и опять еду к Тессе. Мы так и не успели поговорить. Я слишком быстро убежал к Алеку, который даже не достоин был моего прихода.       Мне теперь плевать на него и на его детскую месть. Я сейчас же обсужу с подругой конец его модельной карьеры и приложу все усилия для этого. Потом поеду в своё агенство и разорву контракт.        Слишком я устал от игр и вранья вокруг. Слишком устал от фальшивой любви на каждом углу.