Dollhouse

Звонкий смех Тонкс всегда забавлял Драко, хоть он и не особо любил кузину, но от её смеха настроение почему-то всегда поднималось. Она улыбалась ему, как обычно лучезарно и беспечно, словно не видела неприязни со стороны его семьи. Конечно, она понимала, что они приходили к ней против своей воли, но никогда не говорила ничего на эту тему. Драко был маленьким и отталкивался только от мнения своей семьи, поэтому отношение к Тонкс у него было презрительное. По крайней мере, он так думал. Когда он встречался с ней, неприязни не было, они говорили так, словно были на одной волне, но Драко словно не замечал этого. Ему всё ещё казалось, что она недостойна его внимания, поэтому сейчас, когда Тонкс радостно показывала ему свои новые зелья, он надменно задирал нос и молчал, хмыкая. Тонкс от этого лишь смеялась. — Такой маленький, а уже самоуверенный! Драко эта фраза понравилась, хотя он не особо понял её смысл. Тонкс села в кресло напротив него, подобрав ноги. — Моя мама говорит, что твоя мама слишком одержима чистокровными волшебниками. Нарцисса была сестрой Андромеды и часто, посещая её, брала с собой Люциуса и Драко, хотя в этом не было особой необходимости. Мальчик насупился. — Ты чего? — рассмеялась Нимфадора. — Тоже бредишь ими? — Я не брежу! — детским голосом буркнул Драко и надул губы. Тонкс снова рассмеялась и откинулась на спинку кресла с улыбающимся лицом, явно вспоминая что-то хорошее. Драко сам не заметил, как затаил дыхание, ожидая историю, которую она расскажет. Он сел на пол и скрестил ноги. — В Хогвартсе нет этого глупого распределения по чистоте крови, там все равны. — Тонкс часто говорила о Хогвартсе, и каждый раз Драко было интересно. — Все три года, пока я учусь там, нам внушали это и, знаешь ли, это правда. Жаль только, слизеринцы этого не понимают, не упустят возможности обозвать кого-нибудь нечистой крови. — Она взглянула на Драко как-то тревожно и тут же поспешно вставила: — Но это лишь детские шалости, в Хогварсте, на самом деле, царит атмосфера спокойствия и добра. Как же мне там нравится, Драко! Уверена, тебе тоже понравится. — Отец говорит, я ещё маленький для Хогвартса, — грустно сказал он. — Ну и что? — бодро возразила Тонкс. — Наслаждайся жизнью и не жди какого-то определённого момента, ведь каждый момент в жизни прекрасен, правда? Драко кивнул, не слишком уверенно. Он не очень понял смысл сказанного, но звучало красиво. — Отец уже рассказывал тебе про Хогвартс, да? — улыбнулась Тонкс. — Да, — оживился мальчик и снова задрал нос. — Он говорит, я должен поступить на Слизерин. Тонкс ничего не сказала, лишь сдержанно кивнула. Не хотелось говорить, что он ничего не должен и должен решать сам, Тонкс знала, что мальчик её не послушает. — Что ж… — Она потёрла коленки. — Отлично. Слизерин… Хм, ну, хорошо. Моя мама тоже училась на этом факультете. — Нимфадора неуверенно кашлянула, а затем вскочила на ноги. — Ладно, хватит этой нудной болтовни! Драко не считал её нудной, но для Тонкс существовало одно правило: «Ничто не должно задерживаться надолго». Это относилось как к её волосам, так и к разговорам, Тонкс не видела разницы. Она взглянула на зелья, стоящие рядом, и улыбнулась. — А знаешь, у меня появилась очень классная идея. Раз тебе скоро в Хогвартс, может, надо подготовиться? Драко уверенно закивал и тоже встал на ноги с воодушевлённой улыбкой на лице. — Ну что, сварим зелье? Я нашла секретный рецепт супер эффектного любовного зелья. Только никому ни слова, третьекурсникам готовить его не разрешают. — Тонкс улыбнулась шире. Драко поднял голову, в котле снова заблестела голубая жидкость. Он долго смотрел на неё, словно продолжал видеть воспоминание. Если бы тот Драко знал, что так случится, приготовил бы это зелье? Парень пробежался взглядом по склянкам, в которых лежали частички его воспоминаний. Странно, но стоило признать, что, как бы то ни было, все воспоминания с Тонкс были приятными, словно их заколдовали на радостное настроение. Драко вздохнул, воспоминание вернулось в склянку, и он поставил её на место, спрятав подальше. Он засунул руки в карманы и задумчиво осмотрел все склянки, думая, хотел бы посмотреть ещё что-нибудь из их совместных воспоминаний с кузиной. В конце концов парень отвернулся и вышел из комнаты, закрыв дверь на замок.

***

Гермиона проснулась в комнате, голова немного кружилась. Она приподнялась на локтях, и вдруг все воспоминания накинулись на неё, не жалея. Она вспомнила абсолютно всё, начиная с упавшей склянки и заканчивая тем, как Драко завязал ей руки и стал ждать, пока спадёт эффект. Но больше всего её мучил не стыд, а что-то другое, странное и едва ощутимое, засевшее совсем глубоко в душе. Она чувствовала это, когда вспоминала ссору Люциуса с Драко, и не понимала, какое ей до этого дело. А затем чувство отступило, и стыд взял вверх. Гермиона думала, что её щёки сейчас краснее помидора и вот-вот сгорят. Она закрыла лицо руками, воспоминания продолжали терзать её, заставляя сжиматься в комочек. Девушка прикоснулась к своим губам и чуть не зарыдала, так ей было противно от того, что было. Она сделала глубокий вздох, приведя чувства в порядок. Девушка осторожно взглянула на глаз, для этого ей пришлось вылезти с кровати, на которой она оказалась. Глаз был закрыт, и стояла гробовая тишина. Гермиона снова сделала глубокий вздох и неуверенно осмотрела комнату, будто видела её в первый раз. Хотя, на самом деле, у неё проскочило такое чувство, потому что здесь царил полный беспорядок. Вещи разбросаны, половицы приподняты, обои по краям отклеены. От той милой аккуратной комнаты принцессы ничего не осталось, и Гермиона ошарашенно пыталась понять, что случилось. Ей хватило минуты, чтобы всё обдумать и понять. Не было сомнений, что Драко не просто так затеял эту игру. Пришёл Люциус, и они с сыном были на втором этаже. Комната Гермионы находится на том же, и здесь бардак. А, значит, девушку просто-напросто «вывели погулять», чтобы она не увидела, что в её комнате, очевидно, что-то искали. Тогда вопрос в другом — что именно они искали и зачем? Гермиона уже увереннее осмотрела комнату, внимательно прищуриваясь. Как ей казалось, здесь было много надёжных мест, чтобы спрятать что-либо. Но, если то, что хотят спрятать, действительно очень секретно, они спрячут его где-то намного глубже, в темноте… В укромном, но банальном месте. Гермиона ликующе улыбнулась. Как она и ожидала, под кроватью была большая дыра. Конечно, было не очень приятно, что Люциус нашёл это первым, но всё же. Девушка осторожно пролезла под кроватью и заглянула в дыру, настолько глубокую, что она не увидела дна. Пыль забивалась в нос, и Гермиона была готова чихнуть. Темнота пугала её, но, переборов себя, девушка сглотнула и протянула руку, не зная, чего и ожидать. Она прикусила губу и чуть не вскрикнула, когда дотронулась до земли, причём уже чуть ли не залезая всем телом вниз. Она пошарила рукой по земле, там было влажно и противно, словно она тёрла не землю, а какую-то улитку. Девушка сморщилась, продолжая прощупывать землю, но везде было пусто. Хоть она и не особо надеялась найти что-то, у неё было странное предчувствие. И спустя секунду её рука нащупала что-то шершавое, промокшее и осыпающееся, и Гермиона от неожиданности вздрогнула и ударилась затылком о кровать. — Грейнджер! Гермиона опять вздрогнула и опять стукнулась затылком, на этот раз довольно больно. — Где ты? — рявкнул голос Драко, в котором так и струилась злоба. Гермиона неохотно вылезла, стараясь не попадать в поле зрения глаза, и, наверное, это со стороны было странно: её ноги сначала ползли назад, а затем болтались в воздухе (Гермиона запрыгнула на кровать), а потом и вовсе пропали. Девушка притворилась, что только что проснулась, но Драко явно ей не верил. — Ты что, лезла под кровать? — холодно спросил он. Неудивительно, что у него было такое ужасное настроение. Мало того, что вчера какая-то грязнокровка целовала его, так ещё из-за неё он поссорился с отцом. Гермиона вздохнула, стараясь не быть слишком грубой. Странно, но ей было даже жаль Драко. После их ссоры девушка окончательно убедилась в том, что Люциус — главный виновник, а Драко просто старается следовать за отцом. — Я уронила резинку для волос, — соврала Гермиона, лихорадочно копаясь в кармане в надежде найти резинку. Чтобы сменить тему, она безразлично спросила: — А что здесь стряслось? — Не твоё дело, — резко рявкнул Драко. — К вечеру здесь должен быть полный порядок, ты поняла? — Я должна убираться за твоим… За тобой? — быстро поправила себя девушка, не собираясь пока что раскрывать то, что она знает больше, чем думает Малфой. Но Драко явно что-то заподозрил. — За моим кем? — Никем. Я оговорилась. Гермиона затаила дыхание. Хорошо, что балдахин скрывал её лицо, иначе бы Драко быстро всё понял. Как же она ненавидела врать! Через какое-то время молчания Драко недовольно протянул: — Ты должна убирать в этой комнате, раз живёшь здесь. Гермиона скрестила руки на груди и нахмурилась. — В общем, к вечеру здесь всё должно блестеть, — равнодушно подытожил Драко, и в комнате повисла тишина.

***

Драко раскрыл письмо с непроницаемым лицом, стараясь думать о чём-то поверхностным, о чём-то, что не вызывало бы у него агрессии. К сожалению, таких вещей в последнее время было чертовски мало, и Драко скривился. «Здравствуй, дорогой.

Твой отец рассказал мне о случившемся, и я считаю, что вся ситуация просто абсурдна. Ты должен понимать, что у отца очень серьёзные дела на данный момент, и, если так и дальше будет продолжаться с дочерью Грейнджеров, именно ты можешь стать проблемой для нашей семьи, потому что отец дал тебе задание, задание, которое ты должен беспрекословно выполнять, — держать Гермиону Грейнджер в доме моей сестры, пока всё не уладится. Лично я не вижу в этом проблемы, справиться с однокурсницей и держать её взаперти под присмотром — не самое ужасное, что отец мог тебе доверить. В любом случае, отец ждёт, когда ты попросишь у него прощения. Не думаю, что он примет сову, так что сегодня вечером я хочу видеть тебя дома на семейном ужине. Мне надоело, что ты то и дело ночуешь в этом доме, не надо забывать о своей семье.

Жду тебя на ужине, Мама».

Драко раздражённо скомкал бумагу и бросил в сторону, а затем в ярости ударил стену ногой. Семейный ужин? Отлично.

***

Прошло несколько часов, и Гермиона как раз поправляла половицы, когда в комнату с шумом ворвался Драко. Девушка вскочила, вид у того был более чем разъярённый. Он медленно осмотрел комнату, признавая, что грязнокровка и правда постаралась на славу. Теперь комната выглядела почти так же, как раньше. Без всяких объяснений, он грубо схватил девушку за руку и толкнул в сторону кровати. Она недоуменно следила за ним, уже подбирая успокаивающие слова на всякий случай. В руке у Драко была тёмная ткань, и он кинул её на кровать, кивая Гермионе. — Надевай, — сухо отчеканил он и отвернулся. Девушка недоуменно переводила взгляд с ткани на парня и, сглотнув, взяла, как оказалось, платье в руки. Она подняла его за рукава, и подол тут же свалился на пол. — Зачем? — обречённо проговорила Гермиона. — Опять? — Просто. Надевай. Драко не оборачивался, и Гермиона вздохнула. Она быстро стянула с себя кофту и натянула платье, которое, в отличие от остальных, оказалось ей маленьким, поэтому плотно облегало девушку. Она стыдливо посмотрела на себя в зеркало: все изгибы её тела подчёркивались и, стоило признать, выглядело красиво. Платье было тёмно-зелёным, с длинными узкими рукавами, зауженной талией и длинной расширяющейся юбкой к полу. В отличие от жёлтого платья оно не было уютным, давило, а тело чесалось. Когда Драко обернулся, он оценивающе осмотрел девушку, а затем молча отвернулся и собрался уходить. — Эй, подожди! — Гермиона невольно схватила его за руку. Малфой обернулся с самым презрительным взглядом, на который был способен, и прожёг взглядом руку девушки, продолжающую удерживать его. Гермиона резко отпрянула, покраснев. — Может, объяснишь? — сдержанно проговорила она. Драко продолжал смотреть на то место, к которому прикасалась девушка, словно там был ожог или покраснение, будто он мог заразиться чем-то от неё. Разумеется, Гермионе от этого было неприятно, и она скрестила руки на груди, закатив глаза. Наконец, парень медленно перевёл взгляд на девушку, и она невольно выпрямилась. Он целую минуту прожигал её взглядом, вложив в него всю свою ненависть, а затем вышел из комнаты, не проронив ни слова. Гермиона проводила его грустным взглядом, не зная, что чувствует больше — радость от того, что Драко поставили на место, или вину. В любом случае, она не подозревала, что вечером будет ужинать в компании Малфоев, поэтому просто тряхнула головой и начала кружиться перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. А затем она осторожно взглянула на закрытый глаз и подошла к тумбочке, медленно отодвигая верхний шкафчик. Там лежала потрёпанная, разорванная обёртка, полностью испачканная в грязи. Гермиона нашла её в дыре под кроватью и почти сразу поняла, что в ней раньше лежало, ведь на третьем курсе профессор МакГонагалл сама вручила ей в такой обёртке Маховик времени.