Dollhouse

Гермиона кричала и кричала без устали. Она прижимала испачканные в грязи руки ко рту, тут же вскрикивая и одёргивая их. Ей не хотелось смотреть туда, не хотелось смотреть вниз. Но, хоть она постоянно отворачивалась, картинки увиденного всё время всплывали перед глазами, и девушка продолжала кричать, рассекая спокойствие тихого леса. Пересилив себя, она взглянула вниз, сдерживая приступ тошноты. Труп давно разложился, воняло гнилью. Как всё могло так получиться? Как за такое короткое время она смогла дойти до этого? Девушка не заметила, как слёзы покатились из её глаз. Она села на сырую землю, не заботясь об одежде, и закрыла лицо грязными руками, громко всхлипывая. Несколько часов назад. Гермиона надела самую обычную одежду магглов, которую дал ей Драко. Она не сильно отличалась от её повседневной: те же джинсы, футболка, но намного солиднее, словно специально подобранные для посещения тюрьмы. Драко долго наставлял её. Это было лишним, она и так понимала, что надо делать, а что не надо. И ещё больше она понимала то, что, стоит родителям проговориться, их ждёт смерть. В любом случае через час долгих сборов Гермиона, не веря своему счастью, а, может, несчастью, стояла перед тусклым, высоким и жутким местом — тюрьмой магглов. Драко остался стоять на углу, терпеливо ожидая её возвращения. Он не боялся, что она убежит. Он даже не завязывал ей глаза и руки. Гермиона и сама понимала, что бежать незачем — шансов ноль, палочки нет, а так она только упустит встречу с матерью. Девушка медленно вошла внутрь. Её встретил крупный и серьёзный мужчина, который своим бледным лицом не сильно отличался от тоскливого фона здания. Гермиона сказала ему о матери. Он кивнул, недоверчиво разглядывая её, и проводил до старой на вид двери, открывая её и пропуская девушку. Она слышала крики заключённых и каждый раз вздрагивала, но, когда вошла в комнату и увидела маму за стеклянной перегородкой, весь страх улетучился. Миссис Грейнджер была в тошнотворно яркой оранжевой форме и слабо улыбалась. У неё были грязные засаленные волосы и бледное лицо с тёмными кругами. Гермиона отчаянно захотела обнять её, взять за руку, поцеловать, но могла лишь сесть на стул напротив перегородки и смотреть на мать через стекло. В углах стояли охранники с непроницаемыми лицами. — Доченька, — нарушила тишину миссис Грейнджер. — Мама, — всхлипнула Гермиона и прикоснулась рукой к стеклу. Охранники недоверчиво покосились на неё. Видя сейчас маму, девушка даже подумала, что за это время забыла её лицо. От этого ей стало так грустно, что она снова всхлипнула, и миссис Грейнджер грустно приложила свою руку к тому месту, где была рука дочери. — Я очень рада тебя видеть, — пробормотала женщина. — Как ты? Папа о тебе заботится? Гермиона растерянно подняла глаза на маму. Поколебавшись, она отвела взгляд. — Да… Заботится. Миссис Грейнджер улыбнулась, и девушка тоже выдавила улыбку. Нельзя говорить правду маме… Но… Почему она не знает? Неужели дело только в том, что в тюрьме она огорожена от общества? Гермиона избегала смотреть на маму. Она смотрела в точку на стене и гадала, сколько миссис Грейнджер не знает. Интересно, приходило ли ей в голову, что её дочка коротает летние каникулы в доме Тонкс под присмотром младшего Малфоя? — А почему он не пришёл? — немного смущённо спросила миссис Грейнджер. — Кто? — встрепенулась Гермиона. — Твой папа, — улыбнулась женщина, и её лицо тут же приобрело вид нормального человека. — А-а, — выдавила девушка и изобразила улыбку, нервно теребя футболку дрожащими пальцами. — Он… — Работает? — Да, — грустно ответила Гермиона. — Работает. Обе ненадолго замолчали, думая вроде как об одном и том же, но совершенно по-разному. Ведь миссис Грейнджер не знала, что работа отца теперь вовсе не в лечении зубов. Охранники нетерпеливо поглядывали на них. Интересно, сколько длится посещение? Сколько Драко позволит ей побыть с матерью? — Он приходил ко мне до того, как… — внезапно сказала миссис Грейнджер и тут же смолкла, нервно поглядывая на дочь. Что было у неё на уме? — Он обещал, что позаботится о тебе, пока я… буду здесь. Он же всё тебе объяснил, правда? Гермиона неуверенно кивнула. — Конечно. Не переживай. А… Он только не сказал причину, - произнесла она, взглянув на мать. Миссис Грейнджер внимательно смотрела на дочь. — Причину? — Почему они отправили тебя сюда? - спросила Гермиона. Женщина тут же опустила глаза. — Нельзя… — Я понимаю, — нахмурилась Гермиона. — Но я спрашиваю не об этом. Я говорю не про Малфоев! Миссис Грейнджер испуганно приложила ладонь к губам. — Тише! Гермиона вздохнула. — Откуда ты знаешь?! — напряжённо пробормотала женщина. Девушка снова вздохнула. — Папа рассказал тебе? — Нет. Он мне ничего не говорит. Я выяснила сама. — Господи! — Женщина закрыла лицо руками. — Тебе нельзя! — Мам, папа… — Гермиона осторожно подняла глаза, но тут же тряхнула головой. — Ладно, успокойся. Я просто хотела спросить, что магглы придумали, чтобы посадить тебя в тюрьму? Миссис Грейнджер вздохнула. — Ничего, — призналась она. — Я думаю, их просто загипнотизировали. — Что?! — Вскрикнула Гермиона, и охранники снова покосились на неё. — Но это… Они могли сделать это только с помощью запрещённого заклинания… Они должны сами попасть в тюрьму! Что же здесь творится? Неужели Люциус Малфой использовал запретное заклинание на магглах или, того хуже, заставил сделать это за него? В любом случае, причина тому должна быть действительно веская, если он был готов коротать оставшуюся жизнь в Азкабане. Если только… Азкабана больше не будет. Как и всего магического общества. Гермиону передёрнуло. Вероятно, планы Люциуса поистине ужасны и могут нести опасность всему миру. Ей оставалось только догадываться, что это могло быть. — Мне не так уж и плохо, — не слишком уверенно сказала женщина, пряча синяк под кофтой. - Но, милая... Есть кое-что, о чём я бы хотела с тобой поговорить. Видишь ли, я... Я здесь временно. Девушка вздрогнула, оторвавшись от своих мыслей. - Конечно, временно! - бодро воскликнула Гермиона. - Нет, послушай... Это всего лишь полицейский участок. Они задержали меня и на несколько недель держали здесь, пытаясь разобраться в деле, но, очевидно, никто меня так и не оправдал, так что... На следующей неделе они увезут меня за город, в настоящую тюрьму. - Что?.. - Гермиона ошарашенно ахнула. - Они не могут так поступить! Мы должны что-то сделать! — Гермиона! — ахнула мама. — Ну, правда, мам! Мы должны что-то сделать! Даже несмотря на то, что первые её попытки были не слишком удачными, и она попала в ловушку. — Что, например? — вздохнула женщина. — Ты просто не понимаешь, милая. Нам лучше ничего не делать, по крайней мере, сейчас. Гермиона сжала руки в кулаки. Она понимала, ещё как понимала. Вот только если бы мама знала, что всё даже хуже, чем кажется… Многозначительно взглянув на мать, девушка начала: — Есть места, которые могут помочь. Пойдёшь туда и, считай, узнаешь правду. Миссис Грейнджер смотрела на неё, а затем вздохнула. — Я знаю такие места, — грустно призналась женщина. — Они бывают очень страшными. Одной туда ходить нельзя. — Я пойду с папой, — заверила Гермиона, нервно почесав затылок. Её корила совесть за враньё, и от положительных чувств, которые девушка испытала, увидев маму, ничего не осталось. Сейчас, смотря на неё, она видела беспомощную женщину, попавшую в водоворот событий, которые её совсем не должны были касаться. Миссис Грейнджер вздохнула. — Мама, скорее всего, я не смогу больше прийти, — осторожно сказала Гермиона, видя, что женщина колеблется. — Мне нужно, чтобы ты сказала сейчас… — Что-то случилось? — напряглась женщина. — Нет, просто… — Гермиона нервно кусала губу. — Э-э… Сэр, сколько ещё есть времени? — Обратилась она к стоящему в углу мужчине. Тот посмотрел на часы на своей руке и сказал: — Двадцать минут. Гермиона умоляюще взглянула на маму. — Я ни за что не отправлю тебя туда, — категорично сказала миссис Грейнджер. — Там… Тебе туда нельзя. — Что там такого? — спросила Гермиона. Миссис Грейнджер не заметила, как в глазах дочери заблестели подозрительные огоньки. — Милая, да это же просто кошмар! Я была там один раз и больше никогда не пойду. Глухой лес, холодно, комары… Пришлось идти несколько метров от реки, чтобы найти это место. Если бы знала, ни за что бы не пошла. Гермиона кивала, пытаясь подобрать нужные слова. — Там было темно? — Ещё как! Будто в чаще. Деревья смыкались над головой, ничего не было видно. — Ты говорила о реке? — Ну, да. Это наша семейная река, помнишь? Гермиона кивнула. Они часто купались там, оставались на ночь, разбивая лагерь. — Солнце тогда уже садилось, и я, честно говоря, захотела в туалет, — продолжила миссис Грейнджер. — И пошла туда, пока совсем не стемнело. Вот и… Женщина вздохнула, даже не подозревая, что рассказала всё, что нужно. — Так что же там такого? — сдержав улыбку, спросила Гермиона. — Милая, забудь об этом! Я тебе ни за что не скажу! Гермиона не сдержалась и хихикнула, хотя смешного в этом было мало. Она выдавила из мамы всё, что ей было нужно. Это было… эгоистично. Внезапно в комнату вошёл мужчина, который проводил её до комнаты. — Мисс Грейнджер? — обратился он к ней. Она кивнула. От страха, что время уже закончилось, девушка прижалась к спинке стула. — Если честно, я не понял, но молодой человек на улице просил передать вам, что, если не найдёт вас, это будет равносильно тому, что родители проговорятся вам о чём-то. — Мужчина переступил с ноги на ногу, с любопытством глядя на девушку. — Мне стоит волноваться? Конечно, Гермиона всё поняла. Если она сбежит, они убьют её родителей. Тогда у неё есть всего двадцать минут, чтобы успеть найти место, о котором говорила мама, и вернуться обратно. — Нет. Не стоит. В этом здании есть чёрный выход?

***

Гермиона бежала со всех ног. Двадцать минут, чтобы добраться туда и вернуться обратно, узнать, что в том месте такого, и оставить Драко без подозрений. Шансов было мало. Но ей надо было узнать правду, узнать, что случилось, и, даже если она не успеет обратно, нужно было хотя бы сделать так, чтобы её маму не тронули. В любом случае, она знала район городка, в котором жила, наизусть. Речка находилась совсем недалеко от их дома, но вот тюрьма… Дорога от тюрьмы определённо была ей не слишком знакомой, поэтому и заняла довольно много времени, пока девушка не увидела знакомые дома. Она тут же свернула налево в сторону виднеющихся верхушек деревьев. Ещё был день, и солнце висело прямо посередине, обогревая всех своими лучами. Гермиона забежала в лес и перевела дыхание, в горле пересохло. Она побежала дальше и вскоре увидела реку. Гермиона подняла голову к солнцу. — Если рассуждать логически, мама пошла туда, где ещё было светло. Значит, она пошла в сторону садящегося солнца, — рассуждала вслух девушка и крутанулась на носках. — Значит, на запад! - И, довольно улыбнувшись, пошла вперёд. Как и говорила мама, чем дальше идёшь, тем темнее становится, и вскоре Гермиона едва могла различить что-либо. Она остановилась и подняла голову, верхушки деревьев смыкались над головой, и солнце никак не могло протиснуться между ними. Обвив себя руками от холода, Гермиона поняла, что это то место. Но что в нём такого? Здесь не было ничего особенного, обычный скрытый от других уголок леса. Земля проваливалась под ногами, словно её весь день смачивали водой. Гермиона вздохнула и села на корточки, рассматривая местность. В голове у неё панически вертелось лишь одно — сколько времени осталось. Она уже почти потеряла надежду, когда вдруг заметила что-то, едва зарытое в землю неподалёку. Гермионе стало не по себе, но она приблизилась и очистила предмет от грязи, а затем подняла его. Это была лопата. Нахмурившись, девушка приблизила её к лицу. Лопата вдруг зашипела, и Гермиона вскрикнула, выронив её из рук. — Неуклюжая балда! Подними меня! — верещала лопата, и Гермиона ошарашенно подняла её. — Что вылупилась, никогда не видела говорящих лопат? — Честно говоря, нет, — призналась девушка. — но, думаю, знаю, что это за заклинание. — Бла-бла-бла! Я не говорю с такими, как ты, невезучими идиотами, забредающими сюда. Гермиона подняла бровь. Лопата продолжала верещать: — Я здесь с тех пор, как одна женщина попала сюда и увидела то, чего не следовало. Насколько я знаю, она теперь в тюрьме. — Да, она моя мама, — сказала Гермиона, слегка погрустнев. — Плевать мне с высокой лопатни на твою маму, я здесь не для болтовни, — громко повторила лопата и внезапно замолчала. Гермиона потрясла её, но на вид та оставалась ничем не примечательной обычной лопатой без всяких признаков магии. Тем не менее, когда девушка снова потрясла её, лопата зашипела. — Ты меня задолбала! — Неужели у лопат совсем нет воспитания? — возмущённо спросила Гермиона. — Неужели у лопат совсем нет воспитания? — передразнила лопата, и внезапно из её деревянной ручки высунулся язык. Гермиона попыталась не сходить с ума и взять себя в руки. — Можешь повторить, для чего ты здесь? — Я говорю только с одним человеком, заколдовавшим меня. Так что, пока. Лопата снова затихла, и девушка закатила глаза…