2.
19 февраля 2017 г. в 01:49
В такси Джон вздыхал, поглядывая на Шерлока, их поездка проходила в молчании. Это был не уже привычный ему уютный покой, который наступал, когда Шерлок терялся в своих размышлениях и дедукции. Это затишье было гораздо более зловещим, и он не мог оторвать взгляда от бледного мужчины, подпирающего собой окно на другом конце сидения. Как будто в первый раз за время их знакомства Шерлок просто выключился. Он всё ещё был в сознании, всё ещё, прищурившись, смотрел на бегущие за окном улицы, но его сосредоточенность, казалось, ускользала, заставляя внутренности Джона скручиваться тугим узлом от беспокойства.
Вероятно, это был грипп: внезапное начало, резкая слабость, головная боль, а сейчас к этому добавились яркие парные знамёна лихорадки, пламенеющие на острых скулах, – все они рассказали свою историю, но такой прямолинейный диагноз только заставил его ещё больше напрячься. Если бы упрямый мерзавец отправился на Бейкер-стрит сразу, как это было предложено, то сейчас он уже был бы в постели, получая отдых, необходимый для восстановления. Вместо этого он дотянул до последнего. Хуже всего – Джон был не уверен, что, когда они приедут домой, Шерлок не станет противиться и заснёт по просьбе, несмотря на то что его тело ясно обозначило свои требования.
– Вот и приехали, – сообщил таксист, с благодарностью принял от Джона деньги и быстро пересчитал банкноты и монеты, пока Шерлок предпринимал усилия, чтобы вылезти из такси самостоятельно. Когда Джон обогнул машину и ступил на тротуар, он обнаружил, что его друг, слегка покачиваясь, стоит на бордюре, а его кожа отливает болезненной желтизной в свете уличных фонарей.
– Пошли, – мягко, но настойчиво позвал Джон, протягивая вперёд обе руки, чтобы поймать Шерлока, если тот упадёт, ковыляя к входной двери. Должно быть, они выглядели нелепо, и, сделав пару шагов, он раздражённо фыркнул, закинул руку Шерлока на своё плечо, придерживая её там, а второй рукой подхватил его за стройную талию.
Даже сквозь пальто он чувствовал, как Шерлока трясёт: спорадические, до костей пробивающие содрогания были более чем красноречивы. Этого было достаточно, чтобы усомниться, смогут ли они добраться по лестнице до своей квартиры. Шерлок едва справлялся с ровным тротуаром, а семнадцать ступеней до их двери в его состоянии будут Эверестом.
– Я буду в порядке, – пробормотал Шерлок. Урчание глубокого баритона и шёпот дыхания, щекочущего ухо Джона, высекали искры дрожи вдоль его позвоночника, невзирая на ситуацию. Дрожь была подавлена с безжалостной лёгкостью, натренированной долгой практикой, и Джон взглянул в тусклые ртутные глаза, ненавидя дымку, скрывающую обычно проницательный взгляд.
– Давай ты позволишь мне судить об этом? – предложил Джон, пытаясь сосредоточиться на впихивании ключа в замок. Он снова забыл перчатки, и пальцы были ватными, неуклюжими и бесполезными. Шерлок, навалившийся на него всем весом, прижимаясь от плеча до бедра, тоже не помогал ситуации, но в итоге Джону удалось открыть дверь. Они вместе запнулись о порог и захлопнули дверь перед порывом ветра, который попытался последовать за ними домой, а вместо этого оставил их обоих восстанавливать дыхание в коридоре.
– Готов? Ещё немного – и ты сможешь прилечь.
Спора не последовало – никаких циничных, саркастичных возражений, и Джон поджал губы. Он никогда не думал, что будет скучать по обычному высокомерному Шерлоку, но это беспомощное послушание тревожило гораздо сильнее, чем стрельба по стенам.
Каждый шаг был медленным и выверенным, как будто Шерлок не доверял своим ногам, опасаясь, что они предадут его и уронят их обоих на не склонный к прощению пол у подножия лестницы. Они продвинулись на несколько дюймов, и когда Джон положил руку Шерлоку на грудь, чтобы придать тому устойчивость, он услышал, как с усилием бьётся его сердце. У Шерлока не было сил на подъём, и Джон перебирал в уме завтраки, обеды и ужины, отчаянно стараясь вспомнить, когда Шерлок ел в последний раз.
– Завтрак, – поделился Шерлок, как будто он выхватил эту мысль прямо из головы Джона. – Я съел пару тостов.
– Один кусочек, – напомнил ему Джон, – один чертов маленький кусочек, Шерлок, и это было почти двенадцать часов назад. Как ты собираешься бороться с болезнью, если у тебя нет на это топлива? – От нового беспокойства у Джона засосало под ложечкой. Питание Шерлока было в лучшем случае нерегулярным. Он всё ещё не был уверен, как этот человек мог выжить на подобном минимуме, но сейчас его тело требовало энергию и оно примется за мышцы, чтобы её получить. Грипп мог убить аппетит на несколько недель, а у Шерлока не было запаса жира, позволившего бы его телу просуществовать на скудном питании так долго.
С безмолвным проклятием Джон отмахнулся от этой мысли. Он будет решать проблемы по мере поступления. Во-первых, Шерлоку нужно придать горизонтальное, удобное положение. Он сможет разобраться, как облегчить ход выздоровления, когда обе его руки не будут заняты длинным, тощим и определённо нездоровым консультирующим детективом.
Наконец они добрались до двери квартиры, и Джон протиснулся внутрь, колеблясь, куда положить Шерлока. Тому было бы удобнее в кровати, но когда он в последний раз видел комнату Шерлока, матрас был завален книгами, бумагами и другими вещами, к которым он не хотел присматриваться. Джон был бы рад отдать ему свою постель, но это означало необходимость тащить Шерлока по ещё одной лестнице. Он не был уверен, что у кого-то из них есть на это силы, и кроме того, будет лучше, если Шерлок останется внизу, в главной части квартиры, чтобы Джон мог присматривать за ним.
– Тогда диван, – сказал он, направляя Шерлока к приземистому предмету мебели. В любом случае тот провёл достаточно времени, валяясь на нём – вероятно, для него это было в большей степени кроватью, чем сама кровать. – Ложись.
Шерлок упал как марионетка с обрезанными нитями, полностью капитулируя перед диваном жалкой кучей. Он не лёг ровно, но это, вероятно, потому, что у него недоставало координации, чтобы удобно устроиться на диване. Он не пытался снять шарф или кожаные перчатки, обтягивающие его руки, напротив – под взглядом Джона Шерлок поплотнее завернулся в пальто, а веки угрожающе нависли над тусклыми глазами.
– Верно, – вздохнул Джон, оглядываясь вокруг и составляя план. – Я скоро вернусь. Не засыпай.
Топая по скрипучим ступенькам, он поспешил наверх, в свою комнату, плечом распахнул дверь, схватил подушку, стёганое одеяло и сумку, которую он держал забитой запасами основных медикаментов. Шерлок может пока воспользоваться его постельными принадлежностями. Он попытается добыть Шерлоковы попозже, когда детектив будет удобно устроен и менее склонен жаловаться на то, что Джон делает в его комнате уборку.
Подхватив этот неудобный свёрток, он спустился вниз, бесцеремонно кинул его на пол и отправился в чуждые территории спальни Шерлока. Он никогда не переступал её порога прежде, видел содержимое только через открытую дверь, но сейчас он проигнорировал нагромождение старых полицейских папок, разнообразные странности в стеклянных сосудах и покосившиеся стопки книг и прошёл к шкафу и стоявшему рядом с ним комоду.
Он заколебался, стараясь сосредоточиться на том, что он был другом – врачом, - когда перерывал вещи Шерлока в поисках футболки, но его руки задержались на шёлке и египетском хлопке чуть дольше необходимого, прежде чем он наконец-то нашёл искомое. Стараясь игнорировать краткую вспышку вины из-за вторжения в личную жизнь Шерлока, Джон отступил на кухню за стаканом воды и куском хлеба, прежде чем встретиться лицом к лицу с задачей по устройству самого Шерлока.
Шерлок не сдвинулся с места, но дрожь усилилась до заметной взгляду вибрации, а нездоровый цвет лица ухудшился. Джон сочувственно вздрогнул, подопнул собранные вещи поближе к дивану, затем присел на корточках рядом с Шерлоком и, потянувшись, толкнул костлявое колено.
– Эй, давай. Нам нужно устроить тебя.
В ответ Шерлок только мутно и медленно моргнул. Выражение его лица было слегка озадаченным, как будто он не был уверен, о чем Джон говорит, и он раздражённо нахмурился, прижимая руки к груди, когда Джон попытался высвободить одну из них.
– Дай мне поспать, – пробормотал он наконец, – ты постоянно говоришь, что я недосыпаю.
– Ты сможешь отдохнуть через минуту, Шерлок. Скажи мне, что болит.
Шерлок сморщил нос – проблеск его обычного темперамента. У Шерлока было определённое отвращение к признанию физической слабости любого рода, но в этот раз у него не было выбора.
– Спина, суставы. Всё тяжёлое, – он помолчал, потом добавил, – голова, горло. Я устал.
– Я знаю. Иди сюда, – Джон запустил руку в сумку с лекарствами, вытащил электронный градусник и засунул кончик Шерлоку в ухо. Тот дёрнулся от вторжения и скривился от дискомфорта, когда градусник начал попискивать, показывая результат то по Цельсию, то по Фаренгейту. – Тридцать девять, – пробормотал Джон под нос, наблюдая, как результат повысился ещё на десятую градуса, – и растёт. Сними шарф.
В любое другое время то, как Шерлок схватился за полосу ткани вокруг шеи, было бы забавно. Он выглядел разобиженным и по меньшей мере на десять лет младше своего возраста. Несмотря на всё, Джон улыбнулся, быстро отцепляя эти неуклюжие пальцы в перчатках, и снял шерстяной шарф, открыв взору длинную бледную колонну шеи Шерлока.
– Можешь открыть широко рот? – закатывание Шерлоком глаз не должно быть утешительным признаком, но это показало, что тот понимал, что Джон на всякий случай проверял, нет ли у него ранних признаков менингита. Мигание фонариком в глаза было встречено с тем же отвращением, но он не отдёрнул голову, и Джон довольно кивнул.
– Съешь это, а таблетки запей водой, – сказал он, вытряхивая таблетки парацетамола из упаковки и укладывая их на тарелку рядом с кусочком хлеба. – Меня не волнует, если ты не голоден. Тебе это нужно, чтобы эффективно усвоить лекарство. И нет, прежде чем ты спросишь, у меня нет ничего сильнее.
Шерлок одарил его мрачным взглядом, но сделал, как было сказано, без особого энтузиазма подхватив хлеб, пока Джон убирал подушки с задней части дивана, давая Шерлоку больше места, после чего поправил подушку с одеялом и обратил своё внимание на огонь. Лекарства помогут держать жар под контролем, но, вероятно, не справятся с ощущением озноба, а Джон знал, что комфорт и тепло являлись главным приоритетом.
Джон возился с таблетками для розжига и спичками и вздохнул, осознав, что с этой стадией болезни, вероятно, будет легче всего справиться. Шерлок будет во власти вируса и менее склонен к жалобам. Если Джону повезёт, он будет всего лишь спать. Нет, одно из его глубочайших сомнений было в том, каким Шерлок окажется, когда начнёт выздоравливать – всё ещё преданный своим слабым телом, но с острейшим разумом.
Ну, ему придётся справиться с этим, приложив все усилия. Не то чтобы у него не было опыта встречи с безднами Шерлоковской скуки.
Повернувшись обратно к дивану, он слабо улыбнулся при виде ожидавшего его зрелища. Шерлок позволил себе улечься, просто откидываясь назад под прямым углом, пока его голова не опустилась на пушистую мягкость подушки и одеяла, при этом обутые в ботинки ступни остались на полу. Глаза уже были закрыты, а дыхание углублялось с каждой секундой. Его тело отдало приказ спать, и вариант с неподчинением явно не предусматривался.
Джон почесал голову, посмотрел на футболку, которую он вытащил из комнаты Шерлока, затем снова на мужчину, всё ещё завёрнутого в пальто, дизайнерский костюм и, несомненно, дорогую рубашку. Он не может так спать. Помимо прочего, Джону не нравилась мысль о том, как в итоге Шерлок приходит в себя и начинает жаловаться на испорченную одежду.
Это означало, что ему придётся раздеть Шерлока. У него засосало под ложечкой от дискомфорта и неизбежного вожделения. Он запустил руку в волосы, а затем тряхнул головой.
– Не время для этого, – строго сказал он себе, закатывая глаза, когда внутренний голос добавил: «и, вероятно, оно никогда не настанет». Шерлок женат на своей работе, а что же Джон?..
А Джон безнадёжен.
Он считал, что всё под контролем. Он принял решительный отказ Шерлока в ресторане у Анджело, осознал тупик и поступил в соответствии с ситуацией. Его вереница свиданий на протяжении последнего года была достаточным тому свидетельством, хотя, вероятно, общий недостаток их успеха говорил о фокусе его желаний больше, чем он бы желал признать. В итоге в борьбе между очередной женщиной и Шерлоком назойливый мужчина всегда побеждал.
Таким образом, он обнаружил, что застрял здесь, тихо желая то, чего не мог получить, и ненавидя себя за это.
Будь у него толика благоразумия, он бы ушёл. Он бы пресёк катастрофу в зародыше и съехал с Бейкер-стрит, но каждый раз, как он подумывал об уходе, вокруг сердца сжималось что-то холодное и неприятное. Воспоминания о жизни после войны, но до Шерлока кривились в его разуме, раскрашенные в монохром и страдания. Рука об руку с ними, шепчущая где-то на заднем плане сознания, была мысль о Шерлоке-до-Джона, как будто их встреча была началом новой эпохи для них обоих.
Если он уйдёт, продолжит ли Шерлок жить без него, неизменный и непоколебимый, или вернётся к наркотикам и отчаянию? Будет ли это иметь для него значение или он просто двинется дальше? Часть Джона боялась, что все те маленькие моменты, имевшие для него важность, которые он копил как дурак, прошли незамеченными перед ярким разумом Шерлока, но по большей части он осознавал изменения, которые наблюдал в Шерлоке с тех пор как они стали соседями. Эта внешняя оболочка, построенная из интеллекта и высокомерия, немного смягчилась, по крайней мере в том, что касалось Джона.
А затем было то, что случилось в бассейне…
При воспоминании об этом плечи Джона обмякли – в нём взметнулся взрывоопасный коктейль эмоций. Он ненавидел Мориарти всем своим существом, ненавидел его за то, что тот захватил интерес Шерлока и удерживал его с такой отвратительной смертельной лёгкостью, но часть его всё ещё помнила тот момент, когда он вышел, одетый в жилет из Семтекса, и каким беззащитным было выражение лица Шерлока. Он увидел настоящую эмоцию, ослепляюще сильную, как будто маска, в существовании которой Джон даже не был уверен, оказалась сорвана.
Его взгляд снова сфокусировался на мужчине, лежащем на диване, лаская тёмный веер ресниц и резкую линию скул. Джон тогда подумал, что это был поворотный момент, что неясность, вокруг которой они танцевали несколько месяцев, разрешится, но ему стоило бы знать Шерлока получше. После того как всё закончилось, статус-кво вернулся, из-за чего Джон чувствовал себя потерявшим равновесие и неуместным, как будто это было всего лишь сном.
И так они продолжали, ожидая, когда неуловимый Мориарти вернётся и вновь потревожит их орбиты.
Кривя губы в гримасе, Джон стряхнул эти мысли. Очень редко, но он понимал, почему Шерлок так насмехался над чувствами. Если уж Джон не мог вырваться из кольца этих мыслей, то он мог только представить беспорядок, который подобные чувства могли принести в чётко организованный разум. Это не то, что пришлось бы Шерлоку по вкусу, это точно, но Джон сомневался, что тот действительно был выше этого. Он слишком хорошо знал его, чтобы поверить в такое.
Заставив себя двинуться, Джон осторожно приблизился к дивану и протянул неуверенную руку к плечу Шерлока. Вспоминать все те старые надежды и страхи этим вечером было бессмысленно. Шерлок нуждался в нём, по крайней мере сейчас, и Джон не мог подвести его.
– Эй, давай, – пробормотал он, тряхнув Шерлока за плечо чуть сильнее, – ты не можешь так спать.
Единственным ответом был бессловесный страдающий стон. Джон припомнил, как сам болел гриппом несколько лет назад. Он припомнил жалкую, абсолютную капитуляцию своего тела и как каждое движение сопровождалось колоссальным усилием. Сейчас Шерлок застрял в такой же ситуации, слишком слабый, чтобы справиться даже со сменой одежды.
Сделав глубокий вздох, Джон подтолкнул Шерлока, приводя того в вертикальное положение, его пальцы быстро забегали по пуговицам, удерживающим пальто вокруг тела, и сняли с него кожуру тяжелой, тёмной шерстяной ткани. Погода была достаточно холодной, чтобы Шерлок надел под пальто пиджак. Джон быстро расстегнул его и легко скользнул ладонями по резкой линии Шерлоковых плеч, понуждая рукава освободить его длинные руки.
Джон до боли осознавал лихорадочный жар кожи, пышущий сквозь тонкую ткань рубашки Шерлока, и быструю дробь тяжёлого пульса в ямке под челюстью. Он продолжал напоминать себе, что это были признаки болезни – жара, а не желания. Его разум понимал это, ясно и логично, но схемы тела коротило: сухость в горле, пересохшие губы и виноватый обжигающий жар под кожей, который отказывался исчезать.
Его пальцы упали на пуговицы рубашки Шерлока, и он жёстко взял тело назад под контроль. Он был привычен к наготе, неважно насколько привлекательной. Чувствовать сейчас что-либо помимо сострадания было более чем неуместно. Конец истории.
– Джон, – шепот Шерлока был хриплым, сиплость в голосе тревожила интимностью, и взгляд Джона метнулся вверх: олень, застигнутый сиянием полуприкрытых глаз Шерлока. Он даже не понял, что Шерлок всё ещё бодрствовал, но сейчас изгиб его губ был искажён слабой печальной улыбкой: наполовину смущённый своей собственной слабостью, наполовину благодарный присутствию Джона.
– Люди будут говорить.
Намёк на очень слабую шутку заставил Джона фыркнуть от смеха. Его собственные слова отозвались эхом из бассейна – первое упоминание, что Шерлок вообще помнил тот момент, полный адреналина и облегчения.
– Они ничем другим и не занимаются, – тихо ответил он, наслаждаясь общим воспоминанием, опустил свои пальцы на манжеты Шерлока и расстегнул их, игнорируя стук радиального пульса под кончиками пальцев, стянул рубашку и схватил футболку. – Можешь поднять руки?
Это было болезненно, уж это было очевидно. Возможно, Шерлок не беспокоился о том, чтобы скрыть свой дискомфорт, но Джон не пропустил гримасу, появившуюся, когда он потянул свинцовую тяжесть его рук вверх, заставляя гладкие мышцы груди и плеч двигаться ровно, а кожу покрыться мурашками.
Джон быстро натянул на него хлопковую футболку, перенаправляя восхищённый поток мыслей в медицинское русло, и прикинул текущий вес Шерлока на основании того, что увидел. Очевидным выводом было – недостаточный. Он осторожно положил руку на левое плечо Шерлока, укладывая его обратно на подушку, и высвободил пойманное его телом в ловушку одеяло.
– Ты всё ещё со мной? – тихо спросил он и кивнул, когда Шерлоку удалось утвердительно промычать. – Хорошо. Ещё немного, и я позволю тебе отдохнуть.
Он быстро расшнуровал ботинки Шерлока и разул его. Носки он оставил. Они выглядели до нелепого дорого – Джон, вероятно, тратил как минимум столько же на свои свитера, но они сохранят пальцы Шерлока в тепле, если ступни высунутся из-под одеяла. Брюки были последними в очереди, и Джон принудил себя не колебаться, когда вытащил ремень, расстегнул молнию на ширинке и потянул за пояс, чтобы снять их.
– Ты же носишь нижнее бельё, правда? – вопрос спорхнул с его губ, прежде чем мозг осознал его, и Джон проигнорировал слабый ожог смущения на кончиках своих ушей. Доктор, твёрдо напомнил он себе. Это не должно иметь значения.
Но Шерлок, казалось, не заметил, умудрившись лишь коротко, дёргано кивнуть, и слегка приподнял бёдра – вероятно, всё, на что он был в состоянии – и Джон легко повёл брюки вниз по длинным, бледным ногам и прочь. Он заметил проблеск хорошо сидящих чёрных боксеров, зная Шерлока – шелковых, а потом он набросил одеяло, скрывая всё от взгляда.
Он выдохнул, не осознавая, что задерживал дыхание, и сжал руки на бёдрах, наблюдая, как Шерлок подтягивает колени, сворачиваясь в импровизированном гнезде, как будто это была самая удобная вещь на свете. Джону удалось только разобрать тихое «Спасибо» – едва ли громче шёпота, но этого было достаточно.
Исходя от Шерлока, это было всем.
– Всегда пожалуйста, – пробормотал Джон, прикоснувшись к буйным кудрям Шерлока, и отступил. – А теперь засыпай. Я буду рядом.
Возражений на это не последовало. Джон взглянул на свои часы, уточняя время, и направился на кухню, составляя в уме график приёма лекарств. Шерлок не будет голоден; он съел едва ли больше половины кусочка хлеба, который ему всучил Джон, но самому Джону нужно было поесть. У него было чувство, что предстоящая неделя будет испытанием для всех. Кроме того, если он свалится с тем же гриппом, им обоим придётся плохо.
Разумеется, будучи даже временным заместителем в клинике, он получил прививку от гриппа и в результате три дня чувствовал себя вялым и больным, но она не давала гарантий. Вирус мутировал быстро, и с его везением у Шерлока могло развиться что-то новое и отвратительное – ещё один неосознанный эксперимент.
Спасая из холодильника какие-то остатки еды, он старательно проигнорировал части определённо человеческого происхождения в пластиковом контейнере на нижней полке и развернулся к микроволновке. Никакие глазные яблоки, внутренности или ещё что-либо антисанитарное не поприветствовало его, когда он открыл дверцу, так что он быстро разогрел порцию из китайской еды и жареного риса до температуры лавы, после чего оставил её немного охлаждаться в сторонке.
Ему нужно будет закинуть внутрь побольше еды, что-нибудь пресное и лёгкое для пищеварения, но предпочтительно калорийное. Он знал, что ему повезёт, если он заставит Шерлока съесть вообще хоть что-то в ближайшие пару дней и, если грипп затронет желудок, это будет ещё дольше. Он должен извлечь пользу из каждого кусочка. Спортивные напитки тоже хорошая идея.
Джон взглянул на часы – слишком поздно, чтобы выходить из дома и, кроме того, он не может оставить Шерлока в таком состоянии. Завтра первым же делом он сделает запасы, даже если это означало, что придётся опустошить холодильник от экспериментов Шерлока, чтобы освободить пространство. Его не волновали жалобы, которые могли последовать за подобными действиями. Здоровье Шерлока имело приоритет над заготовками, гниением и убийством.
Схватив вилку, он доел порцию китайской еды, не замечая даже, как она попадает в рот. Он был слишком занят, составляя список покупок, прерывая записи только на то, чтобы каждые пару минут поглядывать на спящего Шерлока.
Тот не пошевелился, когда Джон мыл посуду и вытирал поверхности в кухне, выбрасывая старый черствый хлеб и давно заброшенный фрукт, купленный им по наитию. Он проверил духовку, на случай если Шерлок оставил там что-нибудь разлагаться в замкнутом пространстве, и осторожно передвинул лабораторное оборудование Шерлока на край стола, пока очищал другой.
Холодильник тоже подвергся тщательной очистке, доктор в нём был равно очарован и отвращён при виде некоторых находок. Господи, то, что они не умерли от пищевого отравления или чего похуже, было чудом. Что-то условно съедобное было легко выбросить. Всё человеческого происхождения переместилось в нижний ящик морозилки. Джона не волновало, будут ли результаты сведены на нет. Шерлок всегда мог польстить Молли и получить ещё несколько пальцев.
Наконец он направился к комнате Шерлока – с мусорным мешком в руке и до краёв наполненный мрачной решимостью. Он пообещал себе, что не тронет ничего, кроме того, что лежит на кровати. Это не экспедиция по исследованию глубин личной территории Шерлока, это просто практичность и ничего более.
Щелкнув по выключателю, он обозрел хаос второй раз за вечер, с подозрением всматриваясь в кровать. По крайней мере он предположил, что это была кровать. Предмет был приблизительно подходящей формы, но с такой грудой вещей поверх сложно было быть уверенным. С подушки ему ухмылялся овечий череп, и повсюду валялись книги. Упаковочный скотч, что-то мерзкое на вид, завернутое в полиэтилен, и венчало кучу мусора то, что, как Джон надеялся, было металлической вешалкой-плечиками, а не какими-нибудь расплавленными электродами.
– Он тут спит когда-нибудь? – пробормотал он себе под нос, почесал голову и принялся за работу. Книги, казалось, было безопасно трогать, хотя высушенный лист, выпавший из одной из них и приземлившийся ему на ногу, привел к совершенно недостойному испугу, прежде чем он осознал его безопасность. Он приготовился к ужасам и был почти разочарован, когда самым худшим, что он нашёл вне контейнера, была половинка яблока, настолько пушистая от плесени, что при беглом взгляде её можно было принять за грызуна.
В итоге, примерно через час, Джон смог рассмотреть одеяло и подушки. Двуспальная кровать, казалось, полностью истрачена на какую-то свалку науки, и Джон почувствовал укол зависти, когда подумал о своей односпальной кровати наверху. Не то чтобы это имело особое значение – это просто было делом принципа. Бросив мусорный мешок возле двери, он схватил подушку и одеяло – оба как нежные сливки и на удивление чистые, потом остановился и задумался над вариантами.
Где именно он планировал спать этой ночью? Его комната была слишком далеко. Если Шерлоку внезапно потребуется его помощь, он может сломать шею, спеша к нему. Кровать Шерлока казалась слишком, слишком личной. Больше, чем просто шаг за запутанные границы, плавающие между ними, и это оставило открытым только один вариант. Пол в гостиной.
Практично, но не особо удобно.
Джон вздохнул, пожимая плечами. Он был солдатом, тем, кто прежде считал, что спальный мешок и песчаные дюны были годной кроватью. Несколько ночей на покрытом ковром полу не представят сложности, особенно, если он проявит изобретательность.
Из подушек, которые он до этого снял со спинки дивана, чтобы освободить Шерлоку побольше места, получился сносный матрас. Немного коротковатый, даже для него, но он справится. Он быстро рассмотрел возможность выменять у Шерлока свою подушку и вещи обратно, но одного взгляда на спящего хватило, чтобы отказаться от этой идеи. Шерлок был совершенно не здесь, его розовые губы раскрылись, а ресницы даже не дрожали во время сна. Если бы от него не доносилось слабое похрапывание, Джон бы потрогал его, чтобы проверить, дышит ли он. Как бы то ни было, Джон обнаружил себя стоящим посреди гостиной, перед полусложенной самодельной постелью и рассматривающим Шерлока.
Он так редко видел его таким. Несколько раз, когда Джон действительно поймал его во время отдыха, тот либо растягивался на спине на диване – сдержанный и неподвижный как статуя, или беспомощно сваливался над своим последним экспериментом – жертва истощения. Оба варианта красноречиво свидетельствовали об издевательстве над сном.
Сейчас низменный инстинкт взял верх, свернув охваченное лихорадкой тело в положение эмбриона и замотав его в одеяло. Это было одновременно и человеческим и животным – мощное напоминание о том, что под блеском и порывами дедукции Шерлок в действительности не так уж и отличался от всех прочих.
Стряхивая с себя эти мысли, Джон оглянулся на диванные подушки на полу, украсил их подушкой для сна и одеялом, затем немного подкормил огонь. Было ещё довольно рано, но усилия, предпринятые в заботе о Шерлоке, истощили его запасы энергии. Лучше поспать сейчас, пока Шерлок был тих. Бог знает, как долго он останется в таком состоянии.
Движениями, отработанными практикой, Джон организовал свою постель под прямым углом к Шерлоку, так чтобы его голова оказалась на полу, возле того края дивана, где были сложены ноги Шерлока. Таким образом, Шерлок получит большую часть тепла от камина, и если ночью его вырвет, то по крайней мере вряд ли это приземлится на Джона.
С этой мыслью он порылся под раковиной, вытащил ведро и расположил его возле головы Шерлока. Если повезёт, грипп не затронет желудок, но Джон видел достаточно симптомов в этом сезоне, чтобы знать, что это маловероятно. В любом случае лучше быть готовым. Таким образом, будет меньше шансов на то, что ему придётся очищать ковёр от рвоты в три часа утра.
Помешав огонь, чтобы он разгорелся, он скормил ему ещё одно полено, потом выключил всё освещение, кроме одной лампы, и устроился на полу. Подушки тяжело вздохнули под его тяжестью, и он натянул одеяло до подбородка. Глубокий вдох через нос заставил его в изумлении открыть глаза. Может быть, Шерлок спал в своей кровати чаще, чем он думал, потому что подушка под его головой и одеяло, окружающее его тело, пахли им: дорогим шампунем и дезодорантом, слабым намёком на химикалии и другим – более глубоким ароматом, который полностью принадлежал Шерлоку.
Поворачиваясь на бок, Джон постарался не думать о том, как быстро его тело расслабилось, успокоившись и утешившись гораздо быстрее, чем когда-либо в собственной кровати. По всем правилам, его гнездо на полу не должно быть более удобным, чем приличный матрас, но тем не менее вот он тут, уже соскальзывающий в дремоту, где звуки обрели неземную чёткость, а мерцающий свет камина за решёткой постепенно потускнел и исчез.
Он заснул, и на этот раз его сны были не о песке и кровопролитии. Вместо этого там был азарт погони, натиск успеха и лишающая дыхания вспышка искренней улыбки Шерлока.
Только для него.