Осветить друг другу путь (To Light Another's Path)

Джон замер, сердце заколотилось в груди, когда Шерлок подтянул его ближе, и кончик этого изящного носа мягко потёрся о ложбинку под челюстью Джона. Нос был тёплый и чуточку острый и прижимался к нему, как будто само существование Шерлока зависело от этого. – Шерлок, что ты?.. – слова умерли в горле, когда он услышал тихий вздох Шерлока и последовавший за ним мягкий гудящий звук, до крайности похожий на выражение удовольствия. О, Господи. Джон зажмурил глаза, с трудом сглотнув, когда жар прострелил его тело насквозь и свернулся между ног – его тело намеренно игнорировало вопли о бреде и болезни, которые раздавались в его голове. Он растопырил ладони, стараясь не касаться Шерлока, но его руки, казалось, двигались по собственной воле, складываясь у Шерлока за спиной и поглаживая через футболку лопатки – острые, как недоразвитые крылья. Он судорожно сглотнул, шею ломило от желания повернуть голову и прижаться поцелуем к виску Шерлока, но – нет. Это было слишком. Это – это ещё можно списать на сострадание, а не нечто более интимное. По крайней мере именно это Джон повторял себе, даже если его сердце билось с абсолютной уверенностью, что «дружба» было слишком бледным и призрачным словом для того, что выросло между ними. Несмотря на субтильную фигуру, веса Шерлока было достаточно, чтобы, обмякнув на подушке, он утянул Джона вниз, и тот обнаружил, что полулежит на груди Шерлока, а повторяющийся шёпот ровного дыхания баюкает чувствительную кожу его горла. Он чувствовал стук сердца Шерлока, выбивающего успокаивающий ритм под натягивающими кожу рёбрами. Тело Джона машинально расслабилось в этом неуклюжем объятии, растекаясь по телу Шерлока, как будто оно было домом, и Джон пробормотал парочку проклятий, когда осознал неуместность ситуации. Шерлок, вероятно, даже не знает, кто он. Бога ради, ещё десять минут назад он уверял, что на потолке сидит огромный паук. С острой болью утраты Джон осторожно высвободил руки из ловушки между спиной Шерлока и диваном, стараясь не задерживаться ладонями на тёплой плоти, отделённой от него всего лишь тонким хлопком. Хватка Шерлока на его футболке ослабла. Он вырубился почти мгновенно, как будто присутствия Джона было достаточно, чтобы погрузить его обратно в сон, и Джон снова сел на корточки, высвободил воротник футболки из захвата и осторожно положил руку Шерлока обратно на одеяло. Он потёр ладонями глаза, стараясь игнорировать пронзительное ощущение обделённости, которое поселилось на его коже, когда он высвободился из рук Шерлока. Он был смешон. Не то чтобы он отчаянно голодал по физическому контакту. Просто прикосновения Шерлока ощущались гораздо более интенсивными, вызывающими привыкание, так же как и сам Шерлок. Пустой шприц из-под внутривенного парацетамола звякнул на полу, когда он двинул коленом, и этот звук прервал поток мыслей. Глубоко вздохнув, он поднял его, закрыл колпачком иглу и отложил в сторону, чтобы потом выкинуть. Вот чем он должен заниматься – возиться с медицинской и практической стороной ситуации, а не вот этим, чем бы «это» ни было. Нет, Шерлок был болен и едва осознавал происходящее. Запутанные эмоции Джона могут подождать, возможно, даже вечно, или по крайней мере до тех пор, пока Шерлок не вернётся в своё обычное состояние, а не будет галлюцинировать о гигантских существах. Чувствуя себя глупо, Джон быстро взглянул наверх, на белый потолок с узорами из Артекса*. Время, которое он провел, деля среду обитания с верблюжьими пауками, заставило его остерегаться сухопутных существ с восемью ногами, а Шерлок был абсолютно уверен, что паук там сидел. Тем не менее потолок оставался девственно свободным от паукообразных. Что же, тогда это определённо было только у Шерлока в голове. Ничего удивительного, учитывая, что при последней проверке температуры табло градусника услужливо помигивало результатом в 40.5°C и 104.9°F Ему стоило постараться дать Шерлоку лекарство раньше, но он глупо надеялся, что ему не придётся прибегать к введению его внутривенно. Начать с того, что у Шерлока были не лучшие вены, после того как он был наркоманом бог знает сколько времени. По крайней мере, укол собьёт жар с той же эффективностью, и, если придётся, он будет вводить лекарства в виде инъекций. На самом деле при вирусном гриппе он мало что мог сделать, кроме как переждать его и не пропустить вторичные инфекции. С лёгким стоном поднявшись на ноги, Джон прошлёпал на кухню. Было всё ещё рано, а его сон в лучшем случае был обрывочным. Не то чтобы он ожидал лучшего. Очевидный кошмар Шерлока вырвал их обоих из дремоты, и что-то нежное и сложное сворачивалось у Джона в глубине живота при воспоминании о том, как в спаде адреналина его сосед дрожал, будто новорождённый жеребёнок. После того как они разобрались с расстроенным желудком Шерлока, Джон чувствовал себя слишком активным и бодрым, чтобы снова заснуть. Он читал больше часа, ощущая присутствие примостившегося рядом Шерлока, настолько близко, что он мог чувствовать кожей каждый его вздох – соблазнительное и гипнотическое действие. Он не глядя приготовил себе завтрак, вскипятил чайник, а его мысли продолжали лениво кружиться в хороводе. Кажется, ему удалось урвать пару часов сна на самодельном матрасе, но спокойствие Шерлока было недолгим. Джон, должно быть, проснулся снова в пять утра на звук своего имени. Что само по себе было неплохо, но он понял, что что-то не так в ту же секунду, как Шерлок совершенно отчётливо сказал ему, что тостер тает. Галлюцинации были не так уж редки при повышенной температуре, но Шерлока, похоже, это волновало намного меньше, чем большинство пациентов, которых Джон видел в похожем состоянии. Он был не уверен, то ли это из-за того, что тот не видел опасности ни в тающих приборах, ни в гигантских пауках, то ли жар заставил Шерлока реагировать в нетипичной манере, но почти всё время, что Джон пытался запихать в Шерлока лекарство, он старался уверить себя, что некоторые вещи реальностью не были. Он прислонился к столешнице, пережёвывая два кусочка тоста и наблюдая, как небо за окном светлеет до сизо-серого оттенка, пока солнце неуклонно поднимается, начиная ещё одно пасмурное утро. К тому времени, как он закончил, план дня сложился у него в голове: умыться, одеться, сделать запасы и продолжить бесконечную задачу по заботе о Шерлоке. Хорошо ещё, что на этой неделе он не был нужен в клинике, потому что мысль о том, чтобы оставить Шерлока заботиться о себе, была откровенно ужасающей. Что если он постарается вытереть шваброй растаявший тостер или сделать из паука домашнего питомца? Он как раз собирался отправиться в душ, когда звук телефона Шерлока развернул его на полпути. Безобидное устройство звучало приглушённо, и Джон перерыл кучу одежды Шерлока, пока не нашёл его в кармане пальто. Экран не был заблокирован – зная Шерлока, вероятно, для простоты использования, и Джон открыл сообщение, пробегая глазами текст. Нашли любовника в реке, уже мёртвого. Нужна твоя помощь. – ГЛ Джон поднял брови, задумчиво прикусив губу. Это было не похоже на Лестрада – быть настолько прямолинейным, когда дело доходило до вызова Шерлока на дело, если только у него не кончились все соображения. Либо он и правда был погребён под завалом работы, либо это скучное расследование, на которое так жаловался Шерлок, перескочило на более интригующий уровень. Не то чтобы Шерлок мог сейчас с этим что-либо сделать. Его с трудом можно было контролировать, когда он был здоров и в ясном сознании. Джону даже представлять не хотелось, что может случиться, если Шерлока пустить на место преступления в таком состоянии. Если его стошнит на улики – это будет меньшей из их забот. Извини, без шансов. У него грипп. Галлюцинации и весь комплект. Никому не на пользу. Попробуй через пару дней? – ДВ Он взглянул на Шерлока, всё ещё удивляясь, что звук его телефона не активировал у него какой-нибудь рефлекс «должен ответить», вырывая его из сна. Без сомнения, он будет в ярости, когда придёт в себя достаточно, чтобы понять, что Работа позвала, а он не смог ответить, но ему придётся с этим жить. Даже если он попытается отправиться на место преступления без помощи Джона, он сомневался, что Шерлок доберётся хотя бы до входной двери, прежде чем тело снова предаст его. Жужжание телефона в руке заставило его взглянуть на экран и улыбнуться. Чёрт побери, серьёзно? Сфотографируй. Докажи, что он человек. Занесу папку попозже, на случай если он сможет с ним справиться. – ГЛ Джон фыркнул со смешком и покачал головой. По крайней мере не только он ошарашен редкими проблесками внушающей тревогу человечности Шерлока. Это только доказывало, что образ, который он построил вокруг себя, был не более чем убедительным имиджем. Шерлок настаивал, что является манипулятивным гением, высокофункциональным социопатом, неспособным на настоящие эмоции или сострадание, и все поверили ему. Им даже не требовались доказательства, он предоставлял их с каждым взаимодействием: от притворства, чтобы получить чьи-то ключи, до полного отсутствия жалости к жертвам убийства. Он совершенно не сопереживал, по крайней мере не внешне, но были моменты, когда оболочка трескалась, и Джон видел проблеск чего-то настоящего внутри. В памяти снова всплыло противостояние с Мориарти в бассейне, и кивнув, он отложил телефон и направился в ванную комнату. Это был наилучший из возможных примеров. После того, как он увидел лицо Шерлока, он осознал, что слова его соседа – полная фигня. У Шерлока были чувства. Возможно, он чувствовал не совсем так, как другие люди, но дело не в этом. Рывком повернув краны душа, он избавился от пижамы и шагнул под брызги воды, прислушиваясь вполуха к Шерлоку и дёргаясь в ожидании звуков страдания. К счастью, квартира за прикрытой дверью оставалась тихой, и Джон почувствовал, что постепенно начинает расслабляться, когда тёплая вода забарабанила по напряжённому плечу и смыла пену шампуня, остававшуюся на волосах. В обычных обстоятельствах он не торопился, пользуясь почти гарантированным уединением, чтобы подрочить, но этим утром Джон решил не задерживаться. Он чувствовал себя слишком неспокойно, оставляя Шерлока на диване без присмотра. Кто знает, какая дивная идея придёт ему в голову, когда он проснётся? Выходя, он схватил полотенце, быстро провёл им по волосам, потом обернул его вокруг бёдер и наполнил раковину водой. Пена для бритья легла на лицо как взбитые сливки, и он принялся за удаление щетины. Иногда он оставлял её на несколько дней, но никогда настолько долго, чтобы она становилась особо заметной. Волосы на лице заставляли его выглядеть старше, и хотя Джон был не особо тщеславен (как Шерлок всегда спрашивал: как можно, с такими-то свитерами?), он предпочитал не выглядеть чьим-нибудь отцом, если мог предотвратить это. Наконец он закончил с утренними процедурами, чувствуя себя немного бодрее и более собранным после того, как почистил зубы. Чистая одежда была в спальне наверху, и он запоздало пожалел, что не подумал захватить её до того, как пошёл в ванную комнату. Тем не менее слишком поздно сожалеть об этом. Открыв дверь, он помедлил, бросив взгляд на диван, и несколько раз моргнул. Он был пуст. Ни Шерлока. Ни одеяла. Только подушка, пьяно скользящая на пол. На краткий, ужасный момент он подумал, что Шерлок всё-таки услышал звук смски и каким-то образом умудрился вытащить себя в Лондон, чтобы ответить на запрос Лестрада. Только тот факт, что телефон Шерлока всё ещё был на столе, а его костюм и пальто оставались сваленными в кучу на полу, заставили Джона заколебаться. Шерлок, забывший одежду на полу, выглядел абсолютно правдоподобно, но он практически сросся со своим телефоном. Даже больной, он, вероятно, не ушёл бы без него. Прохладный воздух заплясал по коже Джона, когда он двинулся вглубь квартиры, вытягивая шею, пока не заметил на кухне мягкий комковатый объект, едва видимый сквозь частокол ножек стульев и стола. Чтобы оказаться рядом с Шерлоком, ему понадобилось не больше удара сердца, и Джон уже перебирал всевозможные несчастные случаи, когда до него донёсся хриплый голос. – Я ненавижу болеть. Он звучал искренне несчастным, сидя на полу и прислонившись к кухонному шкафчику, как будто ему что-то понадобилось там и он просто выбился из сил, не добравшись до цели. По грубым очертаниям этого кома Джон предположил, что колени были подтянуты к груди, а большая часть одеяла обмотана вокруг тела, оставляя видимыми только волосы и глаза, которые смотрели на Джона слегка затуманенным, недоумённым взглядом. – Почему ты одет в полотенце? – Я был в душе, – сказал Джон, потуже затягивая на талии полотенце, доходящее лишь до колен, прежде чем осторожно встать рядом с Шерлоком на колени и при этом не предъявить ему больше, чем тот желал бы увидеть. – Ты не слышал шум воды? Выражение лица Шерлока предполагало, что может быть, он и слышал, но был не в состоянии сложить два и два, чтобы сообразить, что означает этот звук. Определённо теряет остроту ума. В любое другое время Джон насладился бы сполна тем, что оказался самым умным человеком в квартире, но в самом деле – Шерлок выглядел слишком жалко, чтобы дразнить его сейчас. Эти вечно меняющиеся глаза казались зеленоватыми в нежном свете, льющемся в окна, и подчеркивались обрамляющими их ободками ресниц и коричневым цветом одеяла, натянутого до самого носа. Взгляд Шерлока был не таким острым, как обычно, но Джон всё равно почувствовал, как запылала его кожа, когда затуманенный взор сфокусировался на его голой груди. Естественным образом глаза Шерлока переместились к узлу рубцов на плече Джона – беспорядочной паутине обесцвеченной плоти. Джон раньше никогда не показывал его Шерлоку, в основном потому что ненавидел след, который ранение оставило на его жизни, и он мог прекрасно обойтись без Шерлока, читающего историю боли, потери и инфекции, навсегда отпечатанную в его плоти. Сейчас, однако, тот просто нахмурился, протягивая слабую руку, чтобы нежно мазнуть пальцами по старой ране. У Джона перехватило дыхание от мягкости прикосновения Шерлока. Оно было легче падающего пёрышка, как будто Шерлок думал, что малейшее давление может причинить Джону боль. Кончики его пальцев дрейфовали над гребнями и бороздами рубца, картографируя его в мельчайших подробностях, и Джон невольно облизнул губы, борясь с желанием закрыть глаза и просто наслаждаться мгновением. – Я сожалею. Джон наклонил голову набок, пытаясь прочитать в слабом отблеске опустошённости в глазах Шерлока. По тому, как он сидел и смотрел на шрам, сосредоточившись на оттиске, выделяющемся на пустом холсте плеча Джона, можно было подумать, что это он нажал на курок. Он осторожно обнял пальцы Шерлока своими и ободряющее их сжал. – За что? – Боль. То, что она забрала у тебя. Каким она тебя оставила. Ну в самом деле, можно только гадать, какими путями ходит разум Шерлока, но было что-то в этом, в этих неловких обрывках речи, что Джон почти смог понять. – Она привела меня сюда. Думаю, в итоге это оказалось к лучшему. На самом деле… на самом деле, я не хотел бы быть где-то ещё. Горло Джона сжалось при этих словах. В лучшем случае, это были сантименты, и он знал, что Шерлок ненавидел сантименты, но никаких признаков неодобрения или отвращения не было. Вместо этого Шерлок просто опустил голову набок, открывая взгляду Джона губы, изогнутые в слабой улыбке, и закрывающиеся глаза. – Хорошо, – он почти проурчал это слово, и Джон ухмыльнулся, когда Шерлок опустил голову на укрытые стёганым одеялом колени, всем своим видом показывая, что он собрался спать там, где сидел. – Давай, ты не можешь здесь оставаться, – он обхватил локоть Шерлока левой рукой, помогая ему встать на подкашивающиеся ноги. Одеяло попыталось соскользнуть, свалившись с одного плеча и волочась за ним по полу, но Джон был больше озабочен своим полотенцем, которое, похоже, рвалось вступить в незаконную любовную связь с гравитацией, а не беречь его достоинство. В итоге одной рукой он вцепился в полотенце, чтобы оно не раскрылось, а второй направлял Шерлока обратно к дивану. Он проследил, как тот со стоном валится обратно на него, вернув подушку на место и криво натянув на себя одеяло. По крайней мере, Шерлок больше не дрожал, но скорее всего, это изменится, как только лекарства перестанут действовать. – Что ты делал на кухне? Ты что-то хотел? Шерлок моргнул – усилия по приведению мыслей в порядок казались почти чрезмерными. – Вода. Я хочу пить. – Точно, – Джон быстро кивнул, вернулся на кухню и принёс небольшой стакан, потом проверил ведро, поставленное рядом с Шерлоком, и подтащил журнальный столик поближе, чтобы Шерлок мог опустить на него стакан. – Инъекция, которую я тебе дал, это только обезболивающее, а не противорвотное. Возможно, ты всё ещё будешь чувствовать тошноту. Пей медленно, ладно? Он наблюдал, как Шерлок с трудом устраивается в полусидячем положении, вцепившись в стакан и целуя верхней губой поверхность воды. Когда Джон убедился, что он не собирается влить её в себя за пару глотков, вызывая новое возмущение в желудке, он развернулся и, пообещав вернуться через несколько минут, рысью побежал наверх. Одеться – это быстрое и не требующее особых усилий занятие. Нижнее бельё, удобные джинсы, футболка и старый свитер – вот и всё. К тому времени, как он, натянув носки, протопал вниз в поисках обуви, Шерлок выпил примерно восьмую часть стакана и, судя по его виду, уже сожалел об этом. – Лежи неподвижно и постарайся не думать об этом. Вот, – Джон протянул ему книгу, – почитай, но не говори мне, чем кончится. Шерлок взял книжку в мягкой обложке, его взгляд с изрядной долей сомнения задержался на странного вида печатях, изображённых на передней обложке. – Почему я не могу получить одну из своих книг? – Нет, никакого серьёзного чтива, – Джон поджал губы в ответ на затуманенный хмурый взгляд. – Тебе нужно отдохнуть, а я тебя знаю. Ты начнёшь читать книгу о ядах или ещё чём-нибудь, и внезапно тебя одолеет желание изготовить какой-нибудь образец, а может, и опробовать. – Он поморщился, заметив, что Шерлок опять позеленел. – И, если собираешься опять блевать, постарайся использовать ведро. Он едва успел закончить фразу, как именно это Шерлок и сделал. Он взмахнул ногами, перекидывая их через край дивана, чтобы ступни оказались на полу, схватил ведро и изверг воду из желудка с жестокостью, которая заставила бока Джона сжаться в сочувствии. Не стоило надеяться, что Шерлок сможет удержать её внутри, и Джон нерешительно сидел на краю дивана, соблюдая дистанцию, пока потуги не стали сухими и бесплодными. – Фух, – выдавил Шерлок, плюя в ведро, прежде чем опустить его и рухнуть обратно на диван. – Отвратительно. – Я знаю, – сочувственно пробормотал Джон, протягивая руку, чтобы откинуть волосы Шерлока с липкого лба, прежде чем подхватить ведро. – Можешь обойтись без него пару минут? Я его почищу. Кивок Шерлока был еле заметен. Если бы Джон гадал, он бы сказал, что прямо сейчас каждое лишнее движение – это очень плохая идея, и он задумался, действительно ли стоит рисковать, выходя из дома за едой, когда Шерлок так явно нездоров. С другой стороны, миссис Хадсон была женщиной, способной о себе позаботиться и твёрдо стоящей на земле – просто обязана быть такой, с Шерлоком в роли квартиранта. Без сомнений, она сможет справиться с небольшой рвотой, если такое случится. Если Шерлок справится с присутствием миссис Хадсон, конечно. Прополоскав ведро в ванной, он вернулся в гостиную и поставил его возле головы Шерлока. Шум от этого действия заставил веки Шерлока затрепетать, но он был уже на пути к окружённой отвесными скалами долине сна. На самом деле, это было наилучшее место для него, и Джон очень нежно подтолкнул его. – Шерлок, мне нужно выйти и сделать покупки. В холодильнике почти ничего нет, кроме частей тел. Я попрошу миссис Хадсон подняться и присмотреть за тобой, ладно? Единственным ответом было согласное мычание, и Джон заколебался на мгновение, но взял себя в руки. Шерлок не ребёнок. Час без Джона поблизости не будет концом света, даже в нынешнем состоянии. Откровенно говоря, опаснее было оставлять его в одиночестве, когда он находился в периоде скуки. По крайней мере сейчас шансы на то, что он всё взорвет, были минимальны. Джон быстро подхватил телефон, ключи и бумажник, натянул куртку, выскользнул за дверь и сбежал по лестнице. Из комнаты миссис Хадсон уже доносились тихие звуки радио, и он вежливо постучал, улыбнувшись, когда их домовладелица-с-терпением-святой с улыбкой открыла дверь. – Джон, дорогой, всё в порядке? – спросила она, её радостное выражение лица слегка поколебалось – без сомнения, она представила дюжину потенциально учинённых Шерлоком катастроф. – Он ведь не пролил снова кислоту на кухонный стол, правда? – Нет, миссис Хадсон, ничего такого. У Шерлока грипп, а мне нужно выйти и добыть немного еды. Не смогли бы вы присмотреть за ним? – в его голосе была трогательная надежда, и одним из преимуществ обладания естественно открытым и честным лицом является то, что люди часто рады вам помочь. – Ох, бедняжка. Я всегда говорила ему, что он заболеет, бегая по Лондону при любой погоде, – она протянула руку назад, подхватывая кардиган и натягивая на себя. – Не беспокойся. Я прослежу, чтобы он отдыхал. – Спасибо, миссис Хадсон. Он сейчас спит, но кто-то должен быть рядом, на случай если он проснётся. Я вернусь как можно быстрее. – Не торопись, милый, – настоятельно произнесла она. – Я управлюсь с Шерлоком даже в худшем его состоянии. Она помахала ему на прощание, уже разворачиваясь, чтобы подняться наверх, а Джон подтянул молнию куртки, вытащил из кармана список покупок и, сжимая его в кулаке, двинулся в путь. Если бы он всё ещё хромал, у него заняло бы по меньшей мере минут двадцать, чтобы добраться до ближайшего скромного отделения Теско Экспресс на Лиссон Гроув. Сейчас же он добрался туда меньше чем за десять, и, пока он не вошел в теплоту магазина, его дыхание поднималось паром в прохладном утреннем воздухе. Через полчаса, проведённых в брождении между рядами и прихватывании всего, что, как ему казалось, он сможет уговорить Шерлока съесть, его руки начали отрываться под тяжестью двух переполненных корзин. По крайней мере, на какое-то время им хватит. Он даже купил немного мяса в морозилку. Если держать его подальше от пальцев и остального, то с ним ничего не случится. Он не был лучшим в мире поваром, готовя по большей части простые, студенческие блюда, когда ему и впрямь приходилось себе готовить, но вероятно, какое-то время для желудка Шерлока будет лучше это, а не еда на вынос. Он обошёл стороной зловредную кассу самообслуживания и выбрал кассу с человеческим существом за ней, укладывая покупки в пакеты с армейской эффективностью и распределяя вес так, чтобы возвращение домой прошло чуть легче. При виде счёта он скривился, но почувствовал себя немного лучше, решив, что это будет дешевле, чем заказывать еду на дом или выходить пообедать в кафе. В отношении еды у них с Шерлоком появились ужасные привычки. Может быть, он воспользуется болезнью Шерлока и постарается сменить их у них обоих? Он как раз выходил из магазина (на вцепившихся в тонкие ручки пластиковых пакетов руках побелели костяшки), когда лоснящаяся чёрная машина подъехала к тротуару, её двигатель лениво мурлыкал, пока она ждала – неприметная и терпеливая. Джон смотрел на неё какое-то мгновение, но затем стало очевидно, что ни Майкрофт, ни может-быть-Антея не собирались выходить, либо затаскивать его внутрь, и он придвинулся чуть ближе, подняв бровь, когда дверь распахнулась в приглашении. – Подвезти? – спросила помощница Майкрофта, даже не отрываясь от Блэкберри и подвинулась. – Прямо до Бейкер-стрит. Джон прищурился, подумав, не было ли это уловкой. Шерлок не единственный любитель драматичных жестов в семье, а у него не было ни малейшего желания встречаться со старшим Холмсом в очередном заброшенном здании в подбрюшье Лондона. Тем не менее пакеты были тяжёлые, и он не отказался бы от бесплатной поездки. Со вздохом, он устроил пакеты на полу машины, игнорируя слегка возмущённое выражение лица Антеи, как будто покупки были каким-то образом ниже её достоинства. Она пихнула один из пакетов носком своей туфельки на шпильке, бросив на них взгляд краем глаза, после чего вернулась к экрану телефона, когда машина тронулась с места. Трагично, но к настоящему времени Джон знал, как это происходит. Разговор с Антеей, может, и даст ему ответ, но вероятно, он не будет правдой, так что он держал язык за зубами, наблюдая за мелькающими улицами, пока машина с привычной лёгкостью скользила сквозь трафик. Вскоре они оказались перед входной дверью номера 221 по Бейкер-стрит, и Джон собрал покупки и, кивнув Антее, вылез наружу. Как только он вошёл в коридор, то увидел миссис Хадсон за уборкой, обметающую поверхности своей метёлкой из перьев. Против обычного, радио молчало, и он смутно разобрал, что наверху кто-то говорит тихим, спокойным голосом. В ответ на вопросительный взгляд Джона миссис Хадсон улыбнулась. – Пришёл брат Шерлока. Я подумала, что лучше дать им немного уединения, но я держу уши на макушке. – Майкрофт? – поморщившись, спросил Джон, глянув вверх по лестнице. Ему стоило догадаться, что вскоре объявится чрезмерно опекающий старший Холмс, но сама мысль о том, что Шерлок страдает от вмешательства Майкрофта и вируса одновременно, была слишком тяжела, чтобы её вынести. – И Шерлок мирится с этим? – Думаю, он всё ещё спит, – губы миссис Хадсон дёрнулись в улыбке. – Чего он не знает, то не причинит ему боли. Тяжело наблюдать, как болеют члены твоей семьи. По крайней мере, так мистер Холмс чувствует, что он помогает. Слабый смешок сорвался с губ Джона и, поблагодарив её, он отправился наверх, приглушая шаги по мере того, как бормотание превращалось в слова. Майкрофт говорил очень тихо, по-прежнему выразительно, но тон отчасти потерял профессиональную резкость. В его голосе не было ни утомлённой твёрдости, ни властного беспокойства. Джон представлял, что именно так братья могли бы разговаривать друг с другом, если бы с обеих сторон не было стольких обид: Шерлока – на вмешательство Майкрофта, и Майкрофта – на то, что такое вмешательство необходимо. – … ты заболел, когда тебе было восемь. Ты, вероятно, не помнишь, – говорил Майкрофт. – Ты упал в озеро как раз перед Хэллоуином. Я так никогда и не узнал, что ты там делал, но ты притащился домой промокшим насквозь. На следующее утро ты простыл и был таким несчастным из-за этого. Липкий, как только дети бывают. Дверь была приоткрыта, и Джон замялся на пороге, заглядывая в щель и не желая мешать. Ему был виден комок на диване, в котором угадывался Шерлок, но именно Майкрофт, сидящий в кресле, удерживал его внимание. Тот подтащил кресло поближе к Шерлоку и скинул пиджак, оставшись в жилетке и рубашке. На его лице поселилась нежная обеспокоенная улыбка, а рука покоилась на голове Шерлока, медленно поглаживая её большим пальцем в жесте утешения. Он выглядел другим человеком, и внезапно Джон смог понять, почему Майкрофт вмешивается таким образом. Несмотря на горькую резкость их отношений, Шерлок по-прежнему был его младшим братом. Они оба когда-то были детьми, хотя это само по себе было трудно представить, и возможно, для Майкрофта Шерлок всегда будет тем восьмилетним мальчиком. – Тебе стало хуже так быстро, что это пугало. В течение двенадцати часов ты не мог дышать. Пневмония и плеврит. Тебя, конечно, положили в больницу, а я все время твердил себе, что должен был быть там, так же как и в другие моменты твоей жизни, – Майкрофт вздохнул, и для выражения на его лице было только одно слово – сожаление. Джон почувствовал укол вины за то, что подслушивал беседу, за то, что увидел Майкрофта не спокойным собранным государственным служащим, а чем-то иным, но, прежде чем он придумал, как объявить о своём присутствии, Майкрофт посмотрел на него с лёгким удивлением. – Вы можете войти, доктор Ватсон. Стоять в дверях так неудобно. – Простите, – пробормотал Джон и, улыбнувшись, локтём распахнул дверь. – Мне стоило догадаться, что вы будете здесь, когда возле Теско появилась машина. – Мне подумалось, что вам понадобится помощь. Кроме того, – добавил он, дёрнув уголком рта, – с Шерлоком гораздо легче разговаривать, когда он не может отвечать. – Он осторожно поднялся, надел пиджак и подобрал свой зонт, по всей видимости, не взволнованный тем, что его поймали в состоянии, которое было чем угодно, но не надменностью. – Я должен поблагодарить вас за то, что вы присматриваете за ним с такой усердной заботой. Немногие соседи были бы на такое готовы. Ваша преданность похвальна. Его проницательные глаза мельком глянули в сторону кокона на полу, который Джон небрежно отпихнул в сторону перед уходом, и Джон постарался не покраснеть от намёка в тоне Майкрофта. – Кто-то должен о нём позаботиться, – ответил Джон через мгновение, автоматически подняв подбородок. – И в самом деле. Я оставляю его в умелых руках. Звоните, если потребуется помощь. Джон мог только представить себе реакцию Шерлока на такое, но всё равно кивнул. – Спасибо, я обращу внимание на его лёгкие. Полезно знать о таких факторах риска как пневмония, – с запозданием Джону подумалось, а не был ли весь этот маленький монолог прочитан скорее для него, чем для Шерлока? Он искренне считал, что Майкрофт, который временами был раздражающе уклончивым, был на это способен. – Очень признателен, – произнёс Майкрофт с той тонкой улыбкой, которую Джон видел слишком часто. – Хорошего дня, доктор Ватсон. Джон смотрел, как он выходит, и, когда его шаги эхом отозвались на лестнице, подождал хлопка входной двери и только потом выдохнул. Бесполезно задумываться о том, откуда Майкрофт узнал, что Шерлок заболел. Без сомнения, его наблюдатели узнали о пошатнувшемся здоровье его младшего брата ещё до того, как сам Шерлок это понял. Это была одна из многих странностей, которые Джон начал относить к «нормальным» с тех пор, как переехал на Бейкер-стрит. Другие недоумевали, как он жил с этим – пугающие биологические эксперименты, части человеческих тел и неоспоримое высокомерие его соседа – для большинства такое было слишком. Они считали, что он был либо храбрым, либо абсолютно безумным, раз делил дом с человеком, подобным Шерлоку, но Джон знал правду. Бежал ли он, перепрыгивая с крыши на крышу, штопал ли раны или смотрел в лицо смерти и скуке, как равноценным врагам, он был там, где ему предназначено. Встреча с Шерлоком Холмсом не только спасла его жизнь, она придала ей смысл.