Осветить друг другу путь (To Light Another's Path)

Сознание вернулось к Джону мягко, разворачиваясь над ним подобно тёплым океанским волнам, пока последний покров блаженного сна уносило прочь. Он чувствовал себя расслабленным и довольным, свернувшись в тёплом коконе кровати Шерлока и тяжелого тела, развалившегося у него на спине. Он кожей чувствовал мягкую щекотку кудрей и шепчущие приливы и отливы дыхания Шерлока. Губы, всё ещё чуть припухшие от поцелуев и истерзанные покусываниями Шерлоковых зубов, растянулись в ухмылке. Вообще-то у него побаливало во многих местах, и это была та боль, от которой он чувствовал себя самодовольным и на десять лет моложе. Ему стоило знать, что если беготня по улицам Лондона с Шерлоком Холмсом вернула его к жизни, то секс с ним сорвёт ему крышу. Воспоминание о предыдущей ночи развернулось во всей красе, и Джон резко втянул воздух, когда по венам пробежал жар, а по коже мурашки. Неуклюжие прикосновения, отчаянные поцелуи и Шерлок во всём своём ошеломляющем великолепии. Весь пронзительный фокус его внимания был сосредоточен не на расследовании, а на Джоне, как будто тот был роскошнейшей, самой блистательной загадкой, которую встречал Шерлок. Боже, это было похоже на сон: всё, чего Джон желал и считал, что никогда не сможет получить, охотно приветствовало его, раскрывшись и раскинувшись, как будто Шерлоку ничто в мире не было нужнее. Если бы не тёплый вес растянувшегося на нём тела, Джон заподозрил бы, что это ещё одна, хоть и очень яркая фантазия, коих было множество и которые раскрашивали собой холст его снов. Вот только то, что они разделили прошлой ночью, не было лишь вспышкой быстро удовлетворённой похоти. Весь день, с самой встречи в офисе Монро, Шерлок смотрел на Джона, как будто он был голодающим, а Джон — пиршеством. Это был тот же самый взгляд желания, который Джон уже видел (тогда, в квартире), но усиленный в сто раз — не тепло, а палящая, полыхающая потребность. В лифте он уже знал, что нечто фундаментальное начало меняться: первая дрожь перед тем, как затрясётся земля, и мир изменится навсегда. Там, где он однажды видел на лице Шерлока неуверенность, была вспышка безрассудной страсти. Эти невероятные, космические, меняющие цвет как в калейдоскопе глаза потемнели до цвета штормового тропического океана, передавая поток эмоций лишь вспышкой взгляда. Джон ожидал, что Шерлок начнёт язвить по поводу его выражения собственничества в офисе Монро, выставляя напоказ свою независимость, как прежде поступала большая часть партнёров Джона, но он ошибся. Вместо этого, казалось, что искра желания Шерлока нашла запал и горела ярко, удивлённая и довольная поведением Джона, даже если оно было неприемлемо. Затем, после этого эпизода, Джон миг за мигом ощущал, как натягивается между ними связь. Что-то дёргалось под рёбрами, притягивая его к Шерлоку при каждом удобном случае. Сначала была поездка в такси, когда искушение украсть поцелуй заставило его задрожать и забыть обо всём вокруг. Затем был целый вечер у Анжело, когда он наблюдал за ртом Шерлока, когда тот говорил, полузагипнотизированный каждым словом. Однако всё это: манящее желание, скользкий жар Шерлока, невероятный секс — было именно таким, как было обещано, и сердце Джона переполнилось радостью. Шерлок сделал свой выбор. Он решил рискнуть всем, что у них было — их дружбой и преданностью — в надежде на большее, и Джон планировал сделать всё возможное, чтобы тот об этом не пожалел. — Я почти слышу, как поворачиваются шестерёнки в твоих мозгах, — пробормотал Шерлок голосом, упавшим после сна на пол-октавы. Этот звук сотворил чудеса с телом Джона, заставляя его ощутить, будто лёгкие переполняются воздухом, а между бёдер, там, где его член оказался в ловушке между животом и матрасом, увеличивается давление. Джон что-то промычал, соглашаясь, слишком удовлетворённый и довольный, чтобы озвучить ответ. Боже, это было идеально. Он хотел сохранить этот момент навечно. Только он и Шерлок, вместе, на пороге чего-то нового. Шерлок прошёлся кончиком носа по коже между лопаток, бодая его как кот, а потом вытянулся — весь длинные конечности и обнажённая, скользящая кожа. Этого ощущения было достаточно, чтобы ленивый интерес Джона стал намного более сфокусированным, особенно когда отчётливый стояк Шерлока толкнулся ему в бедро — не требуя, а просто обозначая присутствие. У него не было ни малейшего желания потратить такое впустую. Схватив Шерлока за запястье, Джон потянул и перекатился, засмеявшись на его удивлённое: «Уф!», и всё закончилось Шерлоком на спине и Джоном сверху. Оба оказались опасно близко к краю кровати, но Джона это не волновало. Как можно, когда под ним оказался Шерлок: высокий, изящный, так безыскусно раскинувшийся под ним, почти такой же белый, как простыни, за исключением румянца на скулах и сияния глаз. Шерлок поднял бровь — поддразнивание и вызов одновременно. Джон издал хриплый возглас, когда Шерлок скрестил ноги, подтягивая его, и новая поза совершенно ничего не оставляла воображению. — О боже, — пробормотал Джон, на секунду зажмурившись, чтобы просмаковать ощущение Шерлока, который был так близко, так предельно близко, угрожая снова сломать ему мозг. — Могу я?.. — его рука выразительно прошлась по боку любовника, его кожа дрожала, когда умелые пальцы Шерлока начали играть на нём симфонию, танцуя по рёбрам, спускаясь по спине и ещё ниже, чтобы наполнить чаши ладоней и сжать. — Тебе действительно нужно спрашивать? — пророкотал голос Шерлока — гром, мурлыкающий между их грудных клеток, как будто слова могли быть услышаны без прохождения через воздух. Джон выгнул спину, ухмыльнувшись, когда Шерлок запрокинул голову; глаза его закрылись, а губы разомкнулись от сладко-болезненного трения — свидетельство того, до какой степени они оба хотели повторения, пойманное между ними и мучительно приятное. — Джон, пожалуйста. И кто Джон такой, чтобы ответить на подобное отказом?

***

— Душ, — произнёс Шерлок некоторое время спустя тоном человека, слышавшего такое слово, но в данный момент с трудом припоминающего, почему это важно. Он лежал поперёк груди Джона — тяжёлый для обладателя такого стройного тела, и его кожа танцевала и подёргивалась, когда Джон лениво скользил пальцем вверх-вниз по позвонкам. — Нам действительно нужно в душ. Душ был им определённо необходим. Беспорядок между их телами начал уже подсыхать, приклеивая их друг к другу, и Джон улыбнулся. Он уже забыл, что секс может быть таким — не просто взаимообменом удовольствием, а чем-то игривым, дразнящим, «он-на-мне-на-нём», без какой-то рифмы или причины, но всё равно — таким хорошим. Джон полагал, что в этом и заключалась разница между сексом с почти незнакомцем (три свидания, и он всё равно почти ничего о них не знает) и сексом с соседом по квартире, который сводил его с ума больше года и знал, какой кофе Джон пьёт. — Тогда двигайся, — предложил он, легонько пихнув Шерлока в стройную талию, и фыркнул от смеха, когда единственным ответом было удовлетворённое ворчание. Если бы кто-нибудь месяц назад спросил его, каким, по его мнению, будет Шерлок в послеоргазменной дымке, Джон с трудом мог бы это представить. По правде говоря, Шерлок был почти таким же, как и все люди: блаженный и ленивый, хотя, возможно, он лучше осознавал окружающее, чем большинство других людей. Джон почти видел, как под этой короной непослушных тёмных кудрей, которые сейчас были примяты с одной стороны облаком растрёпанных завитков, продолжают мчаться и вспыхивать мысли. — В самом деле, тебе нужно привести в порядок волосы, прежде чем ты покажешься на глаза кому-то, кроме меня. Они не оставляют простора для сомнений. — Это ты их привёл в беспорядок, — заметил Шерлок, наконец приподняв голову с груди Джона и одаривая его сосредоточенным взглядом. Он оценил шевелюру Джона, и на губах появился намёк на самодовольную улыбку. — Кроме того, твои не лучше, — он поднял руку и глубокомысленно подёргал Джона за хохолок, потом вздохнул и отлепился от него. — Ух, — проворчал Джон, морща нос из-за липкой патины на своём животе, и поднял взгляд на Шерлока, наблюдая за его потягиваниями. Казалось, тот мог заниматься этим вечно: гибкие и изящные мышцы натягивались вдоль чётких, сильных костей. Докторская часть Джона испытала облегчение при виде этого зрелища — несмотря на жестокую атаку простуды, Шерлок не выглядел таким истощённым, каким мог быть. Тут и там были намёки на углы, слишком, на его взгляд, острые: гребень тазовой косточки и горный кряж лопатки, но в основном Джон видел потенциал этого тела. Шерлок уже доказал, что был довольно сильным. Джон видел его в потасовках в тесных переулках, в которых они оказывались чаще, чем ему хотелось бы признать, однако тут было нечто большее. Шерлок знал, как использовать своё тело: его рост, его вес, его кажущуюся хрупкость в свою пользу. Джон был практически уверен, что в честной схватке его мускульная сила превзойдёт Шерлокову, но, вероятно, это с лёгкостью может измениться. Несколько более регулярных приёмов пищи снабдят мускулы материалом для постройки, а стиль жизни, которого Шерлок придерживался: беготня по Лондону и крайне редкое уклонение от препирательств, вероятно, сделают всё остальное. Взгляд Джона скользнул по равнине его спины, и он скривился и ухмыльнулся одновременно, заметив синяки на бёдрах и заднице Шерлока: по пять отпечатков пальцев с каждой стороны — свидетельство своего энтузиазма.  — Я не единственный с отметинами, — пробормотал Шерлок, и, подняв взгляд, Джон осознал, что Шерлок смотрит на него через плечо, его ртутные глаза сияли, а уголок рта поднялся в ухмылке. — Ты, вероятно, захочешь надеть что-нибудь с воротником или позаимствовать мой шарф. Джон потрогал свою шею и задавил стон, когда обнаружил довольно чувствительную отметину, оставленную ртом Шерлока в какой-то неотчётливый момент прошлой ночи. — По крайней мере, твои легко скрыть, — проворчал он, откидывая простынь и вставая с кровати, чтобы получше рассмотреть засос в зеркале. Он был на удивление аккуратным, насколько это возможно для засоса, хотя Джон не был уверен, был ли Шерлок намеренно нежным или просто отвлёкся, не успев притянуть слишком много крови к коже. По крайней мере засос был близко к ключице. Не слишком очевидный. Джон не беспокоился о том, что люди его заметят, хотя поставил бы что угодно на то, что в Ярде знатно повеселятся: либо самодовольно и понимающе улыбаясь (Грег), либо очевидно не принимая (Андерсон — гад). Тем не менее были более взрослые и стильные способы рассказать миру, что он трахает Шерлока Холмса, чем расхаживать вокруг с отпечатками зубов своего любовника на шее. Мысли Джона споткнулись, зависнув на слове «любовник». Часть его всё ещё звенела в эйфорическом удивлении от всего этого, от того, что всё, чем они с Шерлоком были друг для друга, переместилось в царство по-настоящему интимного. Было невозможно стать ещё ближе, чем они были прошлой ночью и утром, и этой мысли было достаточно, чтобы живот Джона поджался от ленивого удовольствия. Разумеется, всё это принесло кучу новых проблем. Это нарушило баланс наилучшим образом, но им всё равно потребуется время, чтобы найти новое равновесие, и Джон нахмурился. Вряд ли кто-то из них глобально изменится. Он всё равно будет доставать Шерлока с едой и жаловаться на бардак, а Шерлок всё равно продолжит разделывать всякую гадость на кухонном столе и глупо рисковать своей жизнью, но сейчас в этом был ещё один аспект. Шерлок уже довольно ясно дал понять, что секс — это то, чем он занимается и наслаждался этим, но как часто? Тот обычно не спал подолгу, однако всё ещё лежал в постели, когда Джон проснулся. Он не хотел, чтобы Шерлок начал меняться, делать вещи, от которых чувствовал себя несчастным ради того, чтобы оставаться с Джоном, но в то же время Джон не хотел отпугнуть его излишком или недостатком чего-либо. Он посмотрел на Шерлока, который открыл дверь спальни и высунул голову наружу, обвёл гостиную критичным взглядом, потом вздохнул и открыл дверь пошире. — Проверяю, нет ли тут Майкрофта, — объяснил он в ответ на приподнятую бровь. — Я отчасти ожидал, что он будет сидеть тут и злорадствовать. — Как бы он… — Джон даже не стал заканчивать, когда осознал, что именно пытается сказать его рот. Разумеется, Майкрофт узнает. Джон, вероятно, получит речь «Разобьёшь ему сердце, и я сломаю тебе ноги» на какой-нибудь заброшенной автостоянке ещё до наступления вечера. Хотя, зная Майкрофта, всего лишь сломанные ноги были слишком оптимистичным взглядом на вещи. — Ни единого шанса на то, что мы вчера не попали на камеры. Без сомнения, один из его трутней обратит на запись его внимание, — Шерлок не выглядел особенно расстроенным от того, что его брат видел, как они обмениваются (боже!) более чем парой невинных поцелуев прямо на улице. Если на то пошло, в интонациях проступало его нормальное раздражение, когда он вышел из спальни голым и направился в ванную. — Шерлок, что если миссис Хадсон поднимется? — спросил Джон, оглядывая спальню Шерлока, потом схватил синий шёлковый халат и завернулся в его роскошную ткань. Он раздражённо вздохнул, когда рукава упали, закрывая ладони, а подол скользнул на полфута ниже, чем когда-либо на Шерлоке, почти касаясь пола. — Придурок долговязый, — пробормотал он. Он нерешительно подошёл к порогу, желая залезть в душ к Шерлоку, но не уверенный, где проходит личная граница. В итоге, вместо ванной он повернул в гостиную, душа смех при виде лужиц одежды, которые они оставили на своём пути. Это и впрямь мало что оставляло на долю воображения. Вся их одежда либо валялась перепутанной на полу, либо свешивалась то тут, то там с ничего не подозревающей мебели. По крайней мере нижнее бельё и брюки добрались до спальни, но не надо было быть гением дедукции, чтобы прочитать историю всего остального. Вздохнув, Джон начал прибираться, складывая вещи, потом повесил свою куртку и пальто Шерлока на вешалку возле двери. Когда он это сделал, что-то зажужжало, и посмотрев на карман пальто, он увидел в его темноте предательски засветившийся экран телефона. Джон выудил телефон, отметив сообщение и время, когда оно было получено. Раннее утро. Имя Грега читалось ясно как день, и Джон знал, что это связано с расследованием. На мгновение он задумался о том, чтобы снова убрать телефон, спрятать в кармане пальто и отрицать, что знал об этом, ибо, что бы Грег ни хотел сообщить, это снова вынесет Работу на первый план, и этот недолгий оазис только для них двоих закончится. Но нет, он не мог так поступить. Если подумать, он даже не хотел этого. Разгадывание загадок было тем, что Шерлок делал, и тем, что делало его таким, каким он был. Сокрытие информации о расследовании было не просто эгоистичным поступком, это было бы прямым нарушением доверия, которое оказал ему Шерлок. Кроме того, это было частью его жизни в той же мере, что и жизни Шерлока — странный menage au trois с Работой, и Джон сомневался, что может сопротивляться её зову сильнее, чем мог бы сам Шерлок. Направившись к двери в ванную, он обнаружил, что она открыта широко и приглашающе. Сквозь волны пара он различил за занавеской душа силуэт Шерлока, задравшего голову, чтобы подставить лицо под струи воды. — Сообщение от Лестрада, — крикнул Джон, услышав его вопросительное мычание. — Кольца нет. Они пригласили Монро на допрос. Шерлок выглянул из-за занавески, слегка хмурясь и обдумывая слова Джона. В его глазах была видна буря вычислений и дедукций, яркая и очевидная, совершенно неприкрытая и, несмотря на свою уверенность, Джон почувствовал, что у него сжалось сердце. — Монро не будет помогать. Ты входишь или нет? Джон моргнул, брови невольно взлетели, когда Шерлок снова исчез за занавеской. Ему стоило знать, что пока он трясся и варился в неуверенном молчании по поводу личных границ, Шерлок просто пойдёт напрямик и будет в этом отношении откровенно, безжалостно самим собой. Не то чтобы этот человек не умел хитрить. Джон видел, каким милым и разрушительным мог быть Шерлок, когда прикидывался, добиваясь чьего-то расположения, но он явно считал, что с Джоном в этом нет нужды. Скинув халат пожатием плеч, Джон пнул его в сторону и встал под душ позади Шерлока, довольно заурчав, когда по коже забарабанила горячая вода, а за ней скользнули ладони Шерлока, приветствуя его с энтузиазмом. Они гоняли мыльную пену по его груди, постепенно спускаясь вниз, и Джон попытался не упасть, когда его мышцы почти замурлыкали под прикосновениями Шерлока. Интимность этого — позволение Шерлоку мыть себя и возвращать ему любезность неловкими, трясущимися руками — ошеломляла и кружила голову. Секс — это замечательная вещь, но здесь было нечто совсем другое. Нечто, говорящее о доверии иного рода и редко бывающее в начальных стадиях отношений, когда ещё существовали определённые границы. Как будто благодаря простому акту выбора, Шерлок разрушил все шатающиеся баррикады, которые между ними оставались, и Джон был беспомощно счастлив ответить ему тем же. В любом случае, даже до этого он так мало скрывал от Шерлока, что пытаться устраивать борьбу сейчас казалось не только бессмысленным, но почти кощунственным. Появятся новые границы, сформированные моментом и настроением, которые могут сдвигаться, чтобы предоставить им расстояние и напоминать им обоим, что они могут существовать по отдельности, но сейчас было не время для их установки. Каждое движение рук Шерлока казалось подтверждением обещания, и Джон потянулся за поцелуем, слишком довольный, чтобы просто наслаждаться моментом. — Закрой глаза, — велел Шерлок, намыливая ему волосы. Джон улыбнулся, чувствуя, как подушечки пальцев задерживаются на разных участках черепа: затылочных, теменных и височных костях — как будто Шерлок составлял карту для дальнейшего использования или, возможно, желал обладать способностью закопаться сквозь кожу и кости прямо к мозгу и выпустить мысли Джона наружу. — Ты ведь знаешь, что я могу сам это сделать? — весело спросил Джон, приоткрыв глаз, и увидел, что Шерлок смотрит на него с сомнением. — Но так приятно. — Мммм, — мычание Шерлока резонировало в ограниченном пространстве, отражаясь от кафельных плиток. — Помогает мне думать. — О расследовании? — Джон расслабил плечи, когда руки Шерлока ненадолго переместились к его шее, распутывая узелки напряжения в сухожилиях. Он ахнул, когда Шерлок резко опустил руку ему на талию и, чуть ли не приподняв, поменял их местами, так что теперь весь поток воды устремился на Джона, смывая пену и заставляя отплёвываться. — Частично. Я читал документы, пока ты спал ночью, пытаясь найти что-то, что мы, возможно, пропустили, но всё это просто… факты. Такое ощущение, будто у нас есть все части мозаики, но нет клея, — в голосе Шерлока был слабый налёт оборонительной неуверенности, и Джон приоткрыл один глаз, чтобы попытаться прочитать выражение его лица. Пустое. Умышленно пустое. Он уже хорошо изучил маски Шерлока, чтобы заметить, что контроль за выражением лица сглаживает любой намёк на направление его мыслей. Так что Джону оставалось полагаться на собственную дедукцию. Думал ли Шерлок, что Джон осудит его за то, что он ещё не раскрыл дело? Нет, Шерлок никогда раньше за такое не извинялся. Он был уверен в своих дедуктивных способностях. Тут было что-то другое. Джон не заметил в спальне папок. Опрятность не входила в число достоинств Шерлока — обычно он разбрасывал документы и фотографии с мест преступлений везде — означало ли это, что в какой-то момент он нарочно выходил, чтобы убрать их, чтобы спрятать их от Джона? Он думал, что Джон не одобрит или попытается заставить Шерлока отдыхать, а не работать? — Я так и подумал, что малость не похоже на тебя спать всю ночь, — с ухмылкой сказал Джон, чувствуя, как тело Шерлока расслабляется, и испытал сладостную дрожь триумфа от того, что его догадка оказалась верной. — Я не собираюсь возражать, если ты решишь встать в три часа ночи и заняться экспериментами, если только не будешь проводить их надо мной. — Я хотел остаться с тобой, — ответил Шерлок тихо, как будто это признание причиняло ему неудобство, — но я мало сплю. Часа четыре, если только не бодрствовал несколько дней подряд. — Когда ты просто феерично валишься с ног, — Джон дотянулся до ближайшей бутылочки шампуня, поманив Шерлока пальцами, и сердито на него уставился, когда тот низко наклонил голову. Он был не настолько низким; он мог дотянуться до волос Шерлока без того, чтобы тому пришлось опускаться на колени. Хотя, по крайней мере так ему не придётся тянуться, когда он будет запускать пальцы во влажные кудри, которые закручивались вокруг них, прежде чем соскользнуть. — Ты спал, когда я проснулся утром? — Дремал, — уточнил Шерлок, выгибая шею и подталкивая руку Джона головой, как будто хотел больше контакта. Деталь, которую Джон отметил и отложил в сторону для позднейшего использования. — И думал. У нас примерно три минуты, прежде чем закончится горячая вода. Джон взглянул на душевую лейку, потом развернул Шерлока, выгибая спину, чтобы не коснуться холодного кафеля, пока они менялись местами, и застонал от удовольствия, когда это движение прижало их друг к другу. Желание запульсировало снова, лениво, без настойчивости, и Джон увидел, как Шерлок ухмыльнулся, а потом прошептал: — Может быть, позже. По моим расчётам у нас меньше часа до приезда Лестрада. Если ты хотел сохранить изменение в наших отношениях в тайне от Ярдовцев, то застав нас с поличным, они могут обнаружить пару улик, которые даже они не смогут пропустить. Джон смахнул шампунь с виска Шерлока, чтобы тому не попало в глаза. Он пронаблюдал за тем, как вода отяжеляет его кудри, превращая их в чёрные скользкие ленты, а потом завернул краны и смахнул капли с волос. — Ты хочешь сохранить это от них в тайне? — спросил Джон, выходя из душа и кинув одно полотенце Шерлоку, вторым он прошёлся по своим волосам, а потом обернул вокруг талии. Не то чтобы он планировал скрывать их отношения, но мысли о том, что окружающий мир вторгнется в их оазис — мысли о том, что они будут высказывать свои суждения или заявлять принятие, как будто это вообще имело значение, было достаточно, чтобы он мрачно уставился в запотевшее зеркало. — Не вижу смысла, — ответил Шерлок, доставая зубную щётку и легонько пихая Джона бедром, чтобы они оба поместились возле раковины. — Это мало что изменит, а большинство и так думает, что мы спим с тобой, ещё с первого расследования. Как ты его назвал? — «Этюд в розовых тонах», — Джон усмехнулся, когда Шерлок скривился и на секунду замолчал, чистя зубы. — Ладно, раз уж миссис Хадсон уже знает и Майкрофт знает, все остальные выяснят, когда сами выяснят, так? Шерлок выплюнул пасту в раковину и вытер рот. — Что насчёт твоей сестры? Джон скривился и схватил свою собственную зубную щётку, усиленно оттягивая ответ. Шерлок встретился с ним взглядом в зеркале, понимая, но не осуждая, потом вышел из ванной, оставляя Джона наедине со своими мыслями. Господи, рассказать Гарри. Вот уж чего он не ждал с нетерпением. Он никогда не просвещал её о небольших экспериментах в университете, и не потому что боялся её реакции, а потому что это было не её дело. Все эти отношения были мимолётными, так что он не распространялся. Это, однако, — эти отношения с Шерлоком — это было серьёзно. Было серьёзно с первого дня, и сейчас их отношения вступали в совершенно новую сферу, и Джон чувствовал, каким важным это может стать. Такие вещи вы рассказываете семье, даже если знаете, что они просто взорвутся вам в лицо. Не потому что он выбрал в партнёры мужчину — не Гарри выступать на эту тему, но скорее из-за того, кто был этим мужчиной. Грубый, высокомерный Шерлок, который за секунду видел каждого насквозь; который был чёртовым полем боя — жизнь и смерть лишь в шаге за ней. Он был создателем Джона и временами разрушителем себя самого, и Джон практически слышал голос Гарри в своей голове, слегка невнятный, но всё равно обеспокоенный. «Ох, Джон. Он? Мне стоило понять по блогу, но он?! Он тебя сломает». Это будет началом тысячи замечаний и сомнений в нём и в Шерлоке. Хрупкие семена опасений и неуверенности, посаженные на плодородную почву. Нет. Гарри подождёт. У них с Шерлоком было много времени, чтобы найти равновесие — для того чтобы этот новый поворот обрёл силу и стабильность, прежде чем остальные начнут попытки раскачать лодку. Он закончил чистить зубы, ополоснул раковину и наполнил её водой и, протерев зеркало от остатков пара, начал бриться. Он вполуха прислушивался к звукам, издаваемым Шерлоком, который бродил по квартире и, похоже, занимался тремя делами одновременно. Ему было слышно периодическое стаккато клавиш лэптопа, подчёркивающих бульканье кипящего чайника, и моменты почти тишины, намекающих на то, что Шерлок мог одеваться. Подозрения Джона подтвердились секунду спустя, когда Шерлок опять протиснулся мимо него в ванную, он был без рубашки, но в остальном вполне одет. Шерлок потирал тень щетины на подбородке, взгляд был рассеянным, а мысли, без сомнения, неслись со скоростью тысячи миль в час. Джон с отсутствующим видом вытер лицо и прижался к плечу Шерлока в быстром поцелуе. Это был крошечный жест привязанности, осторожное прощупывание почвы на предмет того, что позволено, а что нет. Джон ожидал, что Шерлок не заметит или, возможно, отодвинется, но вместо этого тот уткнулся лбом в его затылок, погладил пальцем тазовую косточку над полотенцем и отпустил. — Поторопись и одевайся. Нам нужно побольше узнать о пропавшем кольце. — А как же Грег? — спросил Джон, уже направляясь к лестнице, ведущей в его комнату. — Я думал, ты сказал, что он скоро придёт? — Если он поторопится, то успеет застать нас до ухода, — донёсся ему вслед голос Шерлока. — Не то чтобы у него было что-то важное добавить. Покачав головой, Джон последовал просьбе, собрал свою разбросанную одежду и ушёл к себе. Внутри обезличенных стен было странно холодно — огромная разница с теплом кровати Шерлока. Джон вдруг осознал, что кружит по комнате, одеваясь вкривь и вкось, а мысли сбиваются в кучу и смешиваются в путаницу счастья и неуверенности. У него было то, что он хотел — у него был Шерлок, а сейчас им нужно просто разобраться, как удержать друг друга. Опираться на опыт предыдущих отношений явно не стоило. У них обоих был определённый опыт, у Джона, вероятно, больше, чем у Шерлока, но он подозревал, что они оба всегда следовали более линейному, стандартному развитию, начинавшемуся со встречи с кем-то ради секса, а затем, возможно, начиналось смешивание границ сосуществования. За исключением того, что самые длительные отношения Джона продолжались восемь месяцев и закончились тем, что его телевизор выкинули из окна третьего этажа, а Шерлок… Шерлок был загадкой. У него, очевидно, были любовники прежде. Шерлок знал, что он делал, когда дошло до секса. Не заученно-постановочно, а вдумчиво, сладко-мучительно и… Джон отрывисто выдохнул, пытаясь остановить данный конкретный поток мыслей, пока он не забыл о расследовании и о скором прибытии Грега и не затащил Шерлока обратно в постель. Опытом Шерлок обделён не был, и Джон пытался игнорировать уколы ревности по этому поводу. В самом деле, какое у него было на это право? Тем не менее, в некоторых страхах и сомнениях Шерлока было кое-что, намекающее на то, что как минимум один из партнёров был чем-то большим, чем быстрый экспериментальный трах. Кто-то остался достаточно надолго для того, чтобы начать попытки изменить Шерлока, попытаться навязать ему свою волю и засунуть его в рамки, которые были ему тесны. Их попытки оставили свои следы, и Джон с огорчением прикусил губу, надевая носки, тут же зарычав от раздражения, когда обнаружил, что один из них надет наизнанку. Отношения могут создать или сломать человека, изменить к лучшему или к худшему. Изначально Джон не был собственником, но эта черта обрела плоть, когда ему было за двадцать, расцветая, когда слишком много «просто друзей» оказывались чем-то намного большим. Выбранная карьера только укрепила эту наклонность. Быть доктором означало лечить, но быть солдатом означало защиту территории. Что же до Шерлока, интеллектуально он казался много выше таких примитивных порывов, но он был человеком, который ненавидел свои неудачи. Было больно думать о нём: юном, возможно, менее резком, чем сейчас, пытающемся завязать отношения, которые были обречены на провал только потому, что его партнёры не могли принять его таким, какой он есть, а потом, вероятно, винящим себя, когда они уходили. Джон покачал головой, пытаясь выкинуть подальше эти мысли, потом одёрнул свитер и спустился вниз. Если он будет зависать над возможными проблемами, с которыми они с Шерлоком могут столкнуться, это не пойдёт ему на пользу. Они разберутся с ними, когда (и если) проблемы вообще появятся. А пока он собирался радоваться тому, что у них есть, и максимально насладиться процессом выяснения, чем они могут стать. На столе его ждала кружка с чаем, и Джон удивлённо приподнял бровь. Он мог по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз Шерлок делал ему чай, и два из них были на прошлой неделе. К такому изменению он мог привыкнуть. — Нашёл что-нибудь? — спросил он. Шерлок, уже полностью одетый, опирался на стол, расставив руки по бокам от лэптопа, внимательно изучая его экран, справа от него стояла пустая тарелка. — Это не просто дизайнерская вещь, его создание было вызовом мастеру, — он вытащил фотографию Софии Латимер и Майкла Монро, и Джон на миг испытал злорадство, обнаружив, что за прошедшее время Монро набрал вес. Вероятно, слишком много плотных ужинов на съездах архитекторов. Шерлок вытащил свою лупу и поднёс к кольцу, давая Джону возможность изучить его. — Огранка бриллианта. Такое делают далеко не везде. Видишь многолучевую звезду в центре? Эта огранка называется «Вечность». Она времязатратная, сложная и дорогая. А ещё это патентованная техника. — Которой пользуется только один определённый ювелир? — «Garrard’s». К числу их клиентов относятся несколько членов королевской семьи, что даёт тебе примерное представление о стоимости, — Шерлок кликнул на ссылку, показывая адрес. — Полагаю, у них сохранилась документация на кольцо Латимер. Джон кивнул, приступая к завтраку и наблюдая за Шерлоком, который продолжил читать. — Как это поможет нам выяснить организатора убийств? — спросил он, посыпая хлопья сахаром и пробуя на вкус, потом продолжил. — Монро уже сказал, что его стоимость не имела для него значения. Это был просто способ получить желаемое, и если бы тот, кто его забрал, интересовался его стоимостью, он бы и остальное прихватил. Шерлок тепло улыбнулся ему, открыто одобряя, и Джон легко улыбнулся в ответ, а затем послышался стук в дверь и голос Лестрада, приветствовавшего миссис Хадсон. — Всего сорок минут, — пробормотал Шерлок, нахмурившись, подразумевая время, прошедшее с тех пор как они вылезли из душа. — Монро был ещё менее полезен, чем они надеялись. Миссис Хадсон постучала, и Джон мог поклясться, что в этом простом звуке был отчётливый оттенок самодовольства. Что ещё заметнее, вместо того чтобы войти в квартиру несмотря на отсутствие ответа, она подождала, пока Джон не крикнул «открыто», и только потом пустила Грега через порог. — Проблема? — спросил Шерлок, и Джон моргнул от жалости при виде измученного Грега. Он выглядел так, будто его засунули в центрифугу — рубашка измята, а галстук перекосился. Вокруг глаз собрались усталые морщины, и Джон поймал себя на том, что машинально включил чайник и тянется к парацетамолу. — Только что встал с постели? — спросил Грег, кивая на миску с хлопьями Джона. — Счастливчик. Джон поймал понимающую улыбку миссис Хадсон и задавил собственную, когда их домохозяйка подмигнула за спиной Грега и попрощалась. — Я так понимаю, ты не слишком много спал? — спросил Джон нейтральным тоном и стараясь не чувствовать, что отметка, оставленная на его шее Шерлоком и сейчас, к счастью, прикрытая воротником, светится как красная лампочка прямо сквозь одежду. — Съешь таблетки, они помогут от головной боли. — Боже, это так очевидно? — Грег потёр затылок и рухнул на диван, уставившись пустым взглядом на журнальный столик. — Вы были правы, Монро — мудак. Его алиби подтвердилось, но он уже обзавёлся адвокатом. — Пропавшее кольцо обеспечило тебе ордер, — начал Шерлок, наконец оторвавшись от лэптопа и переключая внимание на Грега, даже не сказав «доброе утро». — Что ты нашёл, что дало тебе повод привести его в участок? — Телефонные звонки между ним и Софией Латимер как с офисного, так и с личного телефона, а так же некоторые… ну… довольно интимные текстовые сообщения. По крайней мере, с его стороны. — Она не ответила взаимностью? — прищурился Шерлок, очевидно переваривая информацию. — С её стороны исключительно деловое общение. Она не планировала продавать квартиру, и, судя по тому, что мы нашли в его компьютере, Монро нужен этот проект, чтобы выкарабкаться. У него значительные долги… — И он обворовывал своего партнёра, чтобы их выплатить. Покупка квартир облегчает сокрытие недостачи, — размышлял Шерлок. — Несколько «ошибок» в оплате то одному, то другому, пара тысяч тут и там — и никто не узнал бы, что происходит. — Он кивнул, как будто это было вопиюще очевидно, казалось, не замечая, как Джон и Грег уставились на него, потом обменялись взглядом равной смеси изумления и недоверия. — Но в убийстве Латимер не было необходимости для того, чтобы поправить ситуацию. Это в лучшем случае побочный результат. — Что? — жалобно спросил Грег, принимая от Джона чашку с чаем и глотая парацетамол. — Как по мне, это мотив. — Ты проверял его компьютер, сколько ещё обитателей Адмирал Уолк приняли предложение о продаже? — Семь из четырнадцати владельцев, но кроме Латимер, остальные шесть всё ещё обдумывают предложение, и все склонны согласиться. Она, похоже, единственная, кто стоял на его пути. — Сделок с теми семью должно быть достаточно, чтобы скрыть факт воровства. Если он сможет скрывать это до конца финансового года, ещё пять месяцев, то он выйдет сухим из воды. — Шерлок покачал головой, нетерпеливо расхаживая туда-сюда. — Квартира Латимер, хоть и необходима для его проекта, не была исключительной для того, чтобы защитить себя от потери работы и репутации. Он не нуждался в её смерти, по крайней мере пока. — Нуждаться и хотеть — это не то же самое, — отметил Джон, но он понимал, к чему ведёт Шерлок. — Что насчёт кольца? — Монро понятия не имеет, где оно, — добавил Грег. — И, похоже, ему безразлично. — Он вытащил из папки, которую держал в руке, фотографию и передал её Шерлоку. — Он дал нам это, когда мы его попросили, но больше ему нечего сказать по этому вопросу. — Он провёл рукой по волосам и хмуро уставился в пол. — В общем и целом, он мало что отвечает. Однако задаёт массу вопросов о тебе, Шерлок. Похоже, ты оставил после себя впечатление. Джон скрыл гримасу за кружкой, метнув быстрый взгляд на Шерлока. По крайней мере, тот выглядел незаинтересованным этой информацией, но это не помешало Джону мысленно проклясть Монро и его хищнические наклонности. Он даже не был уверен, что ублюдок отстал бы от Шерлока, если бы тот ему отказал, и только мысли об этом оказалось достаточно, чтобы его плечи напряглись от злости и стремления защитить Шерлока. Шерлок, однако, был слишком занят, изучая большую, размера А4, глянцевую фотографию кольца. Даже Джон был способен признать, что это было впечатляющее ювелирное изделие, открытое и смелое, современного дизайна, и с такого угла была ясно видна упомянутая Шерлоком огранка «Вечность». Центр главного бриллианта выглядел как взрыв звезды. Чертово кольцо стоило, вероятно, больше, чем большинство людей заплатили бы за дом. — Я должен сходить в «Garrard’s». Займи Монро на час или два, если можешь. Пригрози напустить аудиторов на его счета, это может побудить его к сотрудничеству. Я встречу тебя в Ярде. — «Garrard’s»? — спросил Грег, глядя на Джона в поисках объяснения. — Они сделали кольцо, — ответил он, забирая у Грега пустую кружку и улыбнулся, когда инспектор со стоном поднялся на ноги. — Не уверен, что мы от них получим, но Шерлок, похоже, знает, что делает. — Не отпускай Монро, пока я с ним не поговорю, — добавил Шерлок, уже натягивая пальто. — Пойдём, Джон! Джон бросил на Грега извиняющийся взгляд, отставляя свою кружку, и потянулся за курткой. — Ты ведь сам выйдешь? Просто… Инспектор махнул рукой. — Иди, иначе он убежит без тебя. Бога ради, попробуй удержать его от неприятностей, ладно? Единственным ответом Джона была мелькнувшая усталая улыбка, и, спустившись по ступенькам, он вышел на улицу, где как раз остановилось такси. Шерлок открыл дверь, отступив, чтобы пропустить Джона вперёд, и последовал за ним, усаживаясь на край заднего сидения. — Албермарл-Стрит, — сказал он, нетерпеливо барабаня пальцами по колену. Это был проблеск Шерлока, которого Джон знал. Не уязвимый человек, разрушенный простудой; не любящее создание, так недавно найденное и уже лелеемое, но Консультирующий Детектив, обгоняющий на дюжину шагов и потерявшийся в своей голове, следующий туда, на что грохочущие рельсы дедукции обратили его внимание. С тихим вздохом Джон расслабленно откинулся на сиденье, позволяя относительному спокойствию окутать его. На удивление, ему не мешала ни отстранённость Шерлока, ни его погружённость в расследование. Если уж на то пошло, то, что Шерлок не собирался менять своё поведение, чтобы подстроиться под Джона, его успокаивало. Он предпочёл бы, чтобы Шерлок был самим собой, а не фасадом, сконструированным для его удовольствия. За окном проплывала Портланд-Плейс, а потом хаос Риджент-Стрит. Вероятно, было бы быстрее пойти пешком, а не иметь дело с обеденными пробками, но солнечный свет начал постепенно скрываться за хмурыми облаками, и к тому времени как такси остановилось, начало моросить, и Джон скривился в отвращении. — Недалеко, — пообещал Шерлок, — Пойдём. — Ты собираешься рассказать мне, что мы ищем? — спросил Джон, моргнув от удивления, когда Шерлок пожал плечами. — Не уверен. На фотографии на кольце просматривается какая-то надпись. — Какое-то выражение привязанности. — Возможно, или это может быть нечто более материальное, например, комбинация сейфа или местонахождение банковского хранилища, — Шерлок нахмурился. — Полагаю, он вполне на такое способен. Чем бы это ни было, это сделало кольцо особенным. Насколько мы можем судить, Уинтерс в нём не заинтересован. Кто бы ни вычищал квартиру, у него была возможность и, похоже, желание взять его. Мы найдём пропавшее украшение… — И возможно, мы найдём нашего убийцу, — закончил Джон, делая шире шаг, чтобы поспевать за Шерлоком. — Так что? Ты просто собираешься заявиться к ювелиру и попросить предъявить квитанцию? Шерлок усмехнулся через плечо, не искусственной улыбкой, а настоящей, от которой сердце Джона сжалось и практически потребовало взаимности. — Возможно, мне должны любезность, — ответил он. — Помог им однажды с проблемой контрабанды бриллиантов. — Взмахнув рукой, он указал на большое угловое здание, витрины которого сияли, а красный флаг над дверью развевался на ветру. Пара отполированных ступеней вела к открытым дверям, и Шерлок шагнул внутрь, как будто он владел этим местом, тогда как Джон пытался не выглядеть, как будто он потерялся среди скромной выставки драгоценностей, которые, вероятно, стоили больше, чем он видел в своей жизни. Даже оформление выглядело дорогим, с мраморными полами и бордовыми стенами. Небрежные драпировки и лиственные растения придавали всему месту современный колониальный дух, и вокруг было много уголков для консультаций с обитыми кожей креслами, где богатые и знаменитые встречались с дизайнерами, выбирая драгоценности. Ценников ни на чём не было, как будто простое упоминание денег было слишком отвратительно для того, чтобы обращать на подобное своё внимание. Вообще-то, это сказало Джону всё, что ему нужно о «Garrard’s»: не по карману, не по статусу. И, разумеется, Шерлок умудрялся выглядеть так, будто он заходит сюда каждую неделю за новыми запонками, или заходил бы, если бы ими пользовался. — Шерлок! — воскликнул кто-то приветственно, и его ист-эндовского акцента было достаточно, чтобы Джон дёрнулся от удивления. В подобном месте он ожидал сочные тона Итона и Харроу, но человек, идущий к ним навстречу, выглядел скорее пиратом, а не денди. Богемного вида парень спешил к ним с широкой улыбкой на лице. Он был сложен как регбист, а искривлённый нос намекал на плохо сросшийся перелом, но суровый вид сглаживался свободной белой рубашкой. Он радостно схватил ладонь Шерлока обеими руками. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, слегка понизив голос и приподняв одну бровь. — Думал, тебя лишили доступа к финансам? Джон на это приподнял бровь, хотя удивление было недолгим. Майкрофт был достаточным показателем того, что семья Шерлока была богата, даже если у самого Шерлока не было доступа к их фондам. Тем не менее мысль о том, что Холмсы и вправду имели столько денег, была больше, чем немного тревожной. — Я не покупаю, Маркус. Это мой друг, доктор Ватсон. Джон, Маркус Де Верас, — он подождал, когда ладонь Джона схватят в дружеском захвате, и затем продолжил. — Нам нужна информация, — Шерлок вытащил фотографию кольца и протянул ему. — Это одно из ваших. — Да, да, ты прав. Огранка «Вечность», больше её никто не делает, — Маркус наклонил фото, его дружелюбная улыбка обрела профессиональный налёт. — А ещё это индивидуальный заказ. Это модификация модели шесть-два-шесть. — Он махнул рукой на одну из витрин, где единственное кольцо сияло в своём одиноком великолепии. Оно было как лёд и сияющий металл, тогда как кольцо, изображённое на фото, было с изумрудами и сапфирами в основных точках центрального бриллианта, разрывая внешнее кольцо более мелких, ослепительно сияющих камней. — И я знаю, кто его заказал. Я его помню. Сложновато не запомнить, — Маркус почесал голову, оглянувшись на покупателей, потом пробормотал. — Он был настоящим пиздюком. Джон попытался скрыть смех за кашлем, но судя по понимающему взгляду Маркуса, без особого успеха. — Что насчёт гравировки? — спросил Шерлок, его взгляд на Джона был беглым, но довольным, а Маркус жестом пригласил их следовать за собой, уводя из роскошного торгового зала в заднюю часть магазина, где комнаты выглядели смесью лаборатории судмедэксперта и кузницы. — Не могу сразу припомнить. Гравировки это не мой отдел, но у нас здесь должны быть дизайны. — Он остановился возле маленького канцелярского шкафа, повернул ключ в замке и вытянул ящик. — Его украли? — Оно определённо пропало, — сказал Джон, с восхищением наблюдая за тем, как один из ювелиров, молодая женщина с тремя колечками в губе, осторожно положила какой-то драгоценный камень на нечто, смахивающее на промышленный токарный станок. — Его стоило красть или это глупый вопрос? — Зависит от того, кого спрашивать, — ответил Маркус. — Для среднего человека с улицы — ещё как. Для наших обычных клиентов — это мелочь. Ценность не столько в деньгах, сколько в производимом впечатлении. Клиент выкупил дизайн, а это означает, что мы не можем повторить его для кого-то ещё, не в такой конфигурации. Оно единственное в своём роде. Он вытащил папку и передал её Шерлоку театральным жестом, наблюдая своими живыми глазами за тем, как Шерлок пролистывает бумаги, останавливаясь на набросках дизайна. — «Amor Vincit Omnia»? — прочитал Джон через плечо Шерлока. — То есть не комбинация. Что это значит? — «Любовь побеждает всё», — нахмурился Шерлок, и Джон мог понять смесь отвращения и недоумения на его лице. — Сантименты. — Не похоже на стиль Монро, — пробормотал он. — Я имею в виду, часть про «побеждает» я могу понять, но это просто… Может он тогда был другим? — спросил Джон, пожимая плечами. Было трудно соотнести образ нынешнего Монро с тем, кто выгравировал бы что-то настолько идеализированное внутри помолвочного кольца. — Это то, что он изначально собирался написать? — Похоже на то, — ответил Маркус, снова разглядывая полицейское фото, прищурив свои карие глаза в попытке расшифровать то, что можно было рассмотреть. — Это может быть что-то другое? Никакого другого смысла? Шерлок покачал головой, взглянув на часы, и вернул папку Маркусу. — Это название картины Караваджо, в настоящее время выставленной в Берлине, но в таком контексте, похоже, смысл очевиден. Декларация его намерения быть единственным, что обладает важностью в жизни Латимер. — Он посмотрел на Джона. — Возможно, не так уж и непохоже на него. — Хочешь, чтобы я посматривал? — спросил Маркус. — Мы следим за ломбардами поблизости на предмет наших вещиц. Они появляются время от времени, обычно украденные. — Спасибо, — сказал Шерлок. — У тебя всё ещё есть мой номер? — Естественно, — сказал Маркус с улыбкой, и крикнул, когда они отошли: — Надеюсь, вы его найдёте. Джон помахал на прощание, следуя за Шерлоком обратно в торговый зал, а потом на улицу. Холодный воздух мазнул по щекам, заставляя его съёжиться в своей куртке, а моросящий дождь запутался в волосах. — Мы всё ещё направляемся в Ярд? Шерлок моргнул, как будто выпал из глубоких раздумий, и озадаченно нахмурился, когда посмотрел на Джона. — Да. Почему ты ревновал к Монро, но не к Маркусу? Джон запнулся, быстро обернувшись через плечо на «Garrard’s», прежде чем встретиться взглядом с Шерлоком. — А мне стоило? — слова прозвучали немного натянуто, и он откашлялся, покачав головой, прежде чем Шерлок ответил. — Нет, неважно. Монро относился к тебе как к вещи. Моя реакция была… это было настолько же о защите, насколько о… других вещах. Маркус просто… не был. Он даже не был… — Джон снова оглянулся через плечо, чувствуя себя не в своей тарелке. — Был он? В смысле, вы с ним… когда-нибудь? Ухмылка Шерлока была кривоватой, как будто он почти смеялся над Джоном. — Нет, определённо нет. Хотя язык его тела отличается от Монро, он очень обаятельный. Мне было интересно, посчитал бы ты это угрозой, вот и всё, — он замолчал на миг, потом добавил, — ревность не поддаётся количественному определению. — Ну, она не очень рациональна, — заметил Джон. — Все реагируют по-разному. Шерлок остановился, обернувшись к Джону. Это был не поверхностный взгляд, а напряжённый взгляд изумления, от которого Джону показалось, будто он только что дал Шерлоку ответ на смысл жизни. — По-разному, правда? — Шерлок ухмыльнулся, схватив Джона за плечи, и слегка встряхнул. — Джон, ты блистателен! — Я… что? Куда ты идёшь? — В Ярд. Пойдём! — Шерлок взмахом руки подозвал такси и беспокойно переминался с ноги на ногу в ожидании, пока оно остановится рядом, такой нетерпеливый, что у Джона потянуло в животе от предвкушения. — Что ты собираешься спросить у Монро? — спросил Джон, когда они устроились внутри. — Что-то, относящееся к гравировке? Ты что-то придумал? — Я ничего не собираюсь у него спрашивать, — Шерлок задумчиво провёл пальцем по губе, уставившись на пол такси, потом поднял взгляд на Джона. — Эмоциональная надпись на кольце — это неожиданно, но, возможно, всё равно имеет отношение к смертям Латимер и Уинтерса. Из-за бесстрастного характера убийств я сфокусировался на недвижимости и деньгах, ценности и цене, но есть что-то ещё! Джон поднял брови и пожал плечами, ожидая, когда Шерлок его просветит. — Сантименты, Джон, — Шерлок ухмыльнулся той самой улыбкой, которая всегда нервировала невинных прохожих. — Мне надо провести эксперимент.