Until My Feet Bleed and My Heart Aches

Следующий год пролетел, полный тренировок и танцев, и тренировок, и фитнеса, и дополнительных тренировок. Юри пересиливал себя, как никогда. В конце концов, он достиг возраста, позволяющего участвовать в международных соревнованиях, что подарило ему новую, незнакомую до этого решимость и подтолкнуло броситься в борьбу на отборочных соревнованиях с таким рвением, как будто от этого зависела его жизнь. Родители с сестрой поддерживали Юри, гордясь им издалека, а его тренер, строгий мужчина по имени Хироки Танака, вернувшийся несколько лет назад в Хасецу, чтобы учить здесь детишек фигурному катанию, с удовольствием наблюдал, как Юри подчиняет себе прыжки и элементы, над которыми они вместе работали последние два года. Усердный труд, наконец, начал приносить Юри первые плоды: он прошёл отборочные и, прежде, чем осознал, уже летел на самолёте во Францию, чтобы принять участие в первом в своей жизни юниорском этапе Гран-при. Юри знал, что Франция одна из самых красивых стран в мире, но он не запомнил ни минуты с момента приземления самолёта и до сигнала, означавшего начало разминки перед соревнованиями. Это был его первый юниорский Гран-при и он был в ужасе. Билеты стоили дорого и вся его семья осталась в Японии, никто из них не прилетел с ним, хотя они и обещали следить за соревнованиями из дома. И всё же их не было рядом. Юри оставил своих родителей, оставил Мари, оставил Юко, которая наверняка сейчас сидела в Ледовом дворце перед телевизором. Наконец, он оставил Виччана, он хотел бы взять с собой хотя бы его, просто для того, чтобы почувствовать себя немного лучше. Единственным знакомым на этих соревнованиях человеком для Юри был его тренер Танака, который старался его поддерживать в своей немного грубой манере, но они не были близки и это было совсем другое. Всё вокруг казалось Юри нереальным, он потерял те уверенность с отстранённостью, которые помогли ему добраться сюда. На других соревнованиях мандража не было, он ждал Гран-при и вот, наконец, дождался. Волнение проснулось, вернувшись сторицей за все дни спокойствия. Теперь казалось, что мысль о победе была обычной безнадёжной мечтой. Одному Богу известно, как он желал попасть на юниорский Гран-при последние два года. Наконец, он здесь. Это было так странно, что почти расстраивало. К собственному удивлению и большой радости, здесь, во Франции, Юри занял третье место на своём первом этапе юниорского Гран-при, это значило, что он обеспечит себе прохождение в финал, если достойно выступит на втором этапе. Второй этап проходил в России и Юри заставил себя отвлечься от бессвязных мыслей о том, что эта страна значит для него. Каждый раз, слыша обрывки русской речи вокруг себя, единственное, о чём он мог думать - губы Виктора, складывающиеся в слово "свинья" и как этот звук отзывается болью в груди, жжением в глазах. Где-то далеко в Канаде Виктор завоёвывал сердца и медали, но Юри всё равно ощущал его присутствие в России. Когда Юри вышел на лёд российского катка, в каждом лице он видел Виктора, в каждом слове слышал его голос. Юри пришёл в ужас, но это наваждение помогло ему. В тот момент Виктор смотрел на него глазами каждого зрителя и Юри катался, чтобы доказать ему и всем остальным, как они не правы, если сомневаются в Юри. С остервенением он прыгал и как будто не скользил по льду, а разрезал его, лишь немного, но опасно накреняясь на сложных выездах. И всё-таки на этих соревнованиях он был младше всех, а некоторые другие, старшие фигуристы уже выполняли четверные, которые сам Юри ещё не включал в свои программы. Судили строго, ему срезали баллы за технику, но оценка компонентов оказалась высокой, благодаря ей он немного опередил чешского фигуриста, выступавшего на юниорском Гран-при последний год, и занял третье место. В суете он не разобрался, что это для него значит и, принимая медаль на церемонии награждения, выглядел немного растерянным. Потом Танака с улыбкой отвёл его в сторону и показал на экран табло, где в окончательных общих результатах светилась, выделенная жирным шрифтом, шестёрка фигуристов, прошедших в финал. Одно из имён принадлежало Юри. Он прошёл в финал. --- Прежде чем отправиться в Италию на финал, Юри ненадолго вернулся в Хасецу, чтобы увидеться с семьёй. Мама обняла его как только он вошёл в дом, папа улыбнулся, переполненный гордостью за него, и похлопал по спине, сестра нежно потрепала по волосам. Они до сих пор не до конца разбирались в его виде спорта и плохо представляли, что для него значит пройти в финал юниорского Гран-при, но Юри, в любом случае, был бесконечно благодарен им за поддержку. Они не смогут поехать с ним. Зная это, Юри купался в их внимании, пока была такая возможность. Он хотел, чтобы семья гордилась им. Виччан встретил его радостно. Как только Юри вошёл в свою комнату, пёс бросился на него, радостно вылизывая лицо. Смеясь, Юри не стал сопротивляться бурному приветствию, только зарылся руками в густую шерсть пуделя. В каком-то смысле больше всего ему не хватало именно Виччана, ведь из-за Гран-при они впервые расстались на такой долгий период. Юри сильно соскучился по ним всем, он получал удовольствие от катания на Гран-при, но было радостно вернуться домой, пусть и ненадолго. --- Совсем скоро пришло время уезжать из Японии, и вот, он уже сидел в самолёте, возвращаясь в Италию, на финал юниорского Гран-при. Они с Танакой прилетели немного раньше, чтобы у Юри было время привыкнуть к городу и потренироваться на местном катке. К сожалению, эта хорошая идея имела ужасные последствия. В новом месте Юри постоянно находился на грани срыва. На отборочных нервов подозрительно не было, но теперь волнение возвращалось в полном объёме, скручиваясь и извиваясь в животе тугим кольцом, заставляя чувствовать себя физически плохо. Он пытался тренироваться, чтобы успокоиться, забыться на льду, как это обычно бывало в Ледовом дворце, но не смог. Катание, которое обычно было для Юри главным утешением, в котором он скрывался от всего остального мира, теперь само стало источником беспокойства и, чем ближе был день финала, тем сильнее страх ел его изнутри. В конце концов, после провальной тренировки за день до короткой программы (Юри завалил все прыжки и ударялся об лёд так часто, что дежурный врач заподозрил у него сотрясение мозга) Танака заставил его собрать все вещи и сделать перерыв. Юри упорно отказывался, он хотел продолжать тренировку даже если ноги будут стёрты в кровь, если так нужно, но Танака настаивал и, в конце концов, Юри поддался, ему не хотелось, чтобы его унесли со льда на руках, будто ребёнка, как угрожал сделать его тренер. Вместо занятий, Танака повёл его на экскурсию по городу, надеясь помочь ему успокоиться подальше от катка, но эффект снова оказался прямо противоположным. Город был чужой и незнакомый, с древними памятниками архитектуры и мощёнными камнем улицами. Люди вокруг болтали на странном языке и Юри прильнул плотнее к Танаке, чувствуя себя совершенно потерянным. Он только немного знал базовый английский и совершенно не понимал итальянского, это пугало, больше всего ему хотелось не выходить из гостиницы, окружив себя звуками родной японской речи. Даже еда была чудной и Юри вдруг совершенно расхотелось есть, так что он ковырялся вилкой в тарелке, почти не поднося еду ко рту. Всей еде мира он предпочёл бы кацудон, домашний кацудон, приготовленный его матерью, со всей вложенной в него уютной поддержкой. Кацудон, который он не сможет съесть сейчас. Его мать была в тысячах километров от него, в Хасецу, и даже если бы она была здесь, Юри дал себе обещание, что кацудон - особенная еда. Он разрешил себе есть кацудон только после победы в соревнованиях. И это означало, что если он хочет кацудон, ему придётся завоевать его. --- День короткой программы был солнечным и тёплым, но Юри остро хотелось всё бросить. Реальность происходящего ударила по нему в полную силу, он не спал всю предыдущую ночь и снова был в ужасе. Он боялся толпы, которая будет наблюдать за ним и оценивать его. Он боялся других фигуристов, которые были очень, очень хороши. Он боялся собственной неудачи, что вся его усердная работа ничего не стоила, и он никогда не станет хорошим фигуристом, никогда не сможет соревноваться с Виктором, что он просто маленький, глупый, толстый поросёнок, которым назвал его Виктор. Этим утром Танаке пришлось тащить его на каток насильно, толкнув ему высокопарную, немного натянутую, подбадривающую речь, хотя на деле он совершенно не представлял, как справиться с паникой Юри. Сам Юри не услышал ни одного его слова, глубоко погрязнув в собственной голове. На катке он переоделся в свой костюм, надел поверх чёрно-синюю куртку японской сборной и плотно застегнул её. Сигнал к началу разминки прозвучал холодно и пронзительно. Танака проводил Юри на лёд, пока тот отчаянно старался не слушать рёв толпы. Выйдя к катку Юри оказался ослеплён десятками огней прожекторов и вспышек фотоаппаратов, сверкавших со всех сторон. Шум был оглушительным, тысячи людей вокруг болтали и смеялись, обращаясь друг к другу. Остальные фигуристы уже были на льду, некоторые скользили длинными петлями через лёд, кто-то тренировал вращение, кто-то выполнил удачный флип. Когда Юри снимал чехлы с коньков, чтобы начать разминку, он почувствовал, как у него дрожат ноги. --- Разминка прошла плохо. Это самое мягкое, что можно было о ней сказать. Так же, как и за день до этого, Юри завалил прыжок, который пытался выполнить, что заставило его нервничать ещё сильнее. Это был тулуп, его любимый прыжок, который он обычно выполнял с лёгкостью. Но, оттолкнувшись от льда, он почувствовал взгляды тысяч людей в толпе, устремлённые на него, полные ожидания, отвлёкся и испортил приземление, он упал прямо в центре катка, больно ударившись. Толпа разочарованно выдохнула, и это стало новым поводом для волнения Юри, его лицо пылало от смущения, когда он поднялся со льда, по которому неуклюже растянулся после падения. Вернувшись в вертикальное положение, он попробовал выполнить несколько основных элементов, сделал кораблик, развернувшись, он старался вернуть себе уверенность, испытать вместо страха приятный трепет, который был с ним во время катания в России и во Франции. Но у него не получилось. Ставки слишком высоки, его мысли были зажаты в тисках беспокойства, тянувших его вниз, с каждой минутой погружая всё глубже и глубже в болото неуверенности. Наконец, раздался сигнал конца разминки. Покидая лёд с облегчением, Юри постарался не смотреть в глаза Танаки. Он спокойно прошёл в комнату для ожидания с телевизором, по которому показывали выступления других фигуристов. Сначала выступал итальянец, это была его страна и толпа ликовала, встречая его. Юри слышал их гвалт из-за стен и из телевизора, казалось, пол дрожал от их радости. Фигурист объехал каток, приветствуя зрителей и улыбаясь, прежде чем занял своё место в центре катка и начал свою программу. Он был хорош. Он был очень хорош. Юри приклеился к экрану, он не хотел смотреть, но не мог оторвать взгляд. Зная, что совсем скоро он сам должен выйти на лёд, один на один с толпой и судьями, Юри чувствовал, как страх ползёт от кишок вверх, тягуче, болезненно выкручивая все внутренние органы. По ощущениям Юри прошла целая вечность прежде, чем фигурист закончил выступление и поклонился, получая в ответ от зрителей тысячу аплодисментов. Юри чувствовал, как сбилось его дыхание, как зашлось истошно сердце, так быстро, что, казалось, оно собирается пробить его грудную клетку. Задыхаясь воздухом, он сел на один из стульев, пытаясь вернуть себе контроль над предавшим его телом. С другого конца комнаты Танака взглядом приказал ему следовать за собой. В его глазах читалось беспокойство за Юри. Подходила его очередь выступать и он должен был занять своё место у выхода на каток, пока итальянец получает свои оценки в уголке Слёз и Поцелуев. Возвращаясь обратно ко льду, Юри старался успокоить сердцебиение, используя дыхательные упражнение, которым его научила Минако. Это помогло лишь отчасти, но как только он снова увидел сияющие огни арены, сама идея о спокойствии безвозвратно исчезла. Дрожащими руками он расстегнул куртку и передал её Танаке, открывая костюм. Это была бледно-зелёная свободная рубашка поверх чёрных брюк с завивающимися зелёными спиралями по швам. Довольно простой наряд, Танака отказался от вызывающих идей. Едва шагнув на лёд, Юри сжал руки в кулаки так, что ногти царапали кожу, он оттолкнулся и скользнул в центр катка, чтобы занять стартовую позицию. В отличие от итальянца, он не приветствовал толпу, ведь был слишком сосредоточен на том, чтобы не замечать её вообще, представляя, что это всего лишь ещё один прокат в Ледовом дворце и, когда он закончит, одна только Юко будет восхищаться им у бортика. Заиграла музыка, нежная и медленная, которую Танака сам выбрал для него. Темой Юри в этом году была невинность, ещё один выбор Танаки. Тренер сказал, что хочет использовать сильные стороны Юри, давая зрителям то, что они ожидают увидеть. Юри не стал возражать. Теряя себя в мелодии, Юри заскользил по льду, вытянув руки. Первые элементы ему подчинились и он почти расслабился. Он может сделать это. Может. Он подготовился к первому прыжку, но взгляд зацепился за панорамную телекамеру, медленно следующую за ним по катку, чтобы зафиксировать его прыжок. Всё, о чем Юри мог думать - его семья и Юко, которые наблюдают за ним из дома, полные ожиданий. Эта мысль испугала его, уничтожила морально, вся его сфокусированность была разбита, а левая нога соскользнула, из-за чего Юри потерял равновесие. Закручиваясь в воздухе, он смог вписаться в необходимое количество вращений, но из-за неудачного начала он прыгнул под неправильным углом и при приземлении его правая нога подогнулась. Он упал. По толпе прокатилось разочарование, Юри поднялся и поехал, продолжая двигаться. Но неудачный прыжок сбил его настрой и он сам чувствовал неестественность всех своих последующих элементов: неловкие вращения, механическая последовательность шагов, полное отсутствие компонентов, за которые ему обычно ставили самые высокие баллы, которые были так нужны ему сейчас. Он еле приземлил второй прыжок, тройной тулуп, но и в него закралась ошибка. Не было привычной грации и равновесия. Учащенное сердцебиение с затруднённым дыханием мешали ему сосредоточиться. Его финальные прыжки, каскад 3+2, закончились почти также, как первый. Он чуть не упал, коснувшись льда рукой, чтобы удержаться. К тому моменту как он завершил своё выступление финальным вращением, единственным, чего ему хотелось, было уйти подальше ото льда и зрителей, чтобы где-нибудь тихо самому с собою сломаться. Но сначала необходимо было отсидеть в уголке Слёз и Поцелуев и узнать свои баллы. Разочарование заворочалось в груди Юри, когда их объявили. Конечно, он знал, что результат не мог бы быть хорошим, но оказалось очень сложным напрямую столкнуться с реальностью и ошеломляюще низкими баллами, смотрящими на него с экрана насмешкой. Юри постарался покинуть арену как можно быстрее, терпя в глазах жжение непролитых слёз. Танака хотел было последовать за ним, но отступил после взгляда на лицо Юри. По крайней мере, Юри был благодарен ему за это. Ему нужно было побыть одному. --- В конце концов, Юри оказался в пустом, заброшенном подсобном помещении, располагавшемся у выхода из спортивного комплекса. Только теперь Юри позволил себе закрыть дверь, сесть на пол и расплакаться. Подтянув колени к груди, он положил на них голову и рыдал, чувствуя, как его тело сотрясается, а тёплые слёзы стекают по щекам на пол. Он провалился. Он работал так много, чтобы попасть сюда, вложил всё сердце с душой и самой жизнью в своё катание, но когда нужно было показать всё, чему он научился, он не смог. Он был слишком напуган, слишком взволнован и провалил выступление. Теперь у него не осталось ни единого шанса на золото. Юри остервенело попытался стереть слёзы рукой, но они продолжали течь из глаз, в итоге он сдался. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Виччан был рядом, его Виччан, который всегда утешал его в такие моменты, который был добр и терпелив к нему, и никогда не осуждал. Так, погруженный в свои мысли и сидящий спиной к двери, Юри не услышал мягкий скрип, не увидел, как кто-то заглянул в кладовку. Человек замер на секунду, увидев плачущего мальчика на полу, на мгновение могло показаться, что сейчас он зайдёт внутрь и дотронется до него. Но что-то заставило его выйти, поколебавшись, и тихо прикрыть за собой дверь, чтобы не потревожить ребёнка в его горе, чтобы тот не увидел, как исчезает, мелькнув в коридоре, серебряный отблеск волос. --- Проплакавшись, Юри, наконец, решил вернуться обратно. Стряхнув пыль с костюма, он отправился на поиски Танаки. После слёз ему полегчало, теперь он чувствовал себя немного лучше, хотя ничто не смогло бы компенсировать ноющее разочарование после проката, оставшееся в его груди зияющей дырой. Когда он рассказал Танаке, чем собирался заняться дальше, мужчина согласился, смущённый, но, конечно, не желавший расстраивать Юри ещё сильнее. После небольших объяснений Юри использовал свой пропуск, чтобы попасть обратно на стадион, туда, где только начиналась короткая программа у мужчин. Юри наблюдал за выступлением каждого фигуриста, внимательно рассматривал, как они двигаются, как реагируют на ошибки, как улыбаются, несмотря ни на что, хороня свои искренние эмоции глубоко внутри. Примерно через час, по его ощущениям, последний фигурист вышел на лёд одним лёгким скольжением. Он был одет в тёмные цвета, синий с чёрным, которые подчёркивали каждую линию его тела, заставляя серебряные волосы по-особенному мерцать под софитами. Вокруг его глаз был нанесён тонкий макияж, тёмные линии эффектно выделяли сверкающие синевой глаза. Виктор выглядел мрачным, почти опасным на льду. Тот год не прошёл для него без изменений: плечи стали шире, лицо мужественнее, предвещая ему в будущем острую красоту. Музыка, под которую он катался, была красивой, но и грозной, как и сам Виктор, тёмный вальс, мелодия, закручивающаяся по залу вместе с его вращениями. Программа была прекрасна: танец для двоих с невидимым партнером. Два человека, один из плоти и крови, другой - игра воображения, оба кружили рядом друг с другом, переплетаясь спиралевидными движениями, замкнутые в своём вечном танце. Толпа ликовала, громким гулом отзываясь каждый раз, когда Виктор прыгал, на каждом его грациозном взлёте и каждом идеальном приземлении. Юри наблюдал за ним, не в силах отвести взгляд. "Это напоминание," - сказал он себе, смотря загипнотизировано. Вот почему он должен был быть хорош. Вот зачем ему нужно было выступать лучше. Когда Виктор, наконец, закончил программу, зал начал вставать, восторженно аплодируя. Виктор приветствовал толпу, махал руками и улыбался всем этим людям, скандировавшим его имя. Потом он повернулся в другую сторону, чтобы поклониться зрителям у себя за спиной и на секунду, Юри мог бы поклясться, Виктор заметил его, маленького японского мальчика, стоявшего со своим тренером на другом конце катка, скрытого в тени трибуны. Ему даже показалось, что у Виктора дёрнулась рука и расширились глаза, когда он повернулся в его сторону, но, конечно, это было глупой фантазией. Виктор был высокомерным и красивым, а Юри был всего лишь ещё одним незнакомцем в толпе. Он отвернулся, прежде чем успел бы придумать себе что-то ещё, и пошёл прочь, исчезая в тенях. --- Той ночью Юри почти не спал, воспроизводя раз за разом в голове свою произвольную программу. Каждое движение, каждый шаг, каждый прыжок. Любая мелочь должна была быть совершенной. Снова увидеть Виктора сегодня стало для него напоминанием. Напоминанием о том, зачем ему это, зачем он так сильно хотел стать лучшим в мире. Катание Виктора было великолепным, он уже стал легендой в мире фигурного катания. Если Юри собирался победить Виктора, то расправиться со своим страхом и вернуть концентрацию - всего лишь небольшой шаг на пути к его мечте. Он сможет. Он сказал это себе в темноте своей комнаты, глядя в потолок, с глазами, устремлёнными вдаль. Пусть сегодня он провалился, но он сможет. Он может. Он должен сделать это. --- И с этой мыслью Юри начал второй день финала. Он до сих пор содрогался от возможности провалиться, но вместе с тем появилось новое ощущение сконцентрированности и предопределённости. Увидев вчера катание Виктора, Юри смог выйти на лёд сегодня с этим новым чувством уверенности в себе. Во время разминки он не делал прыжки. Неудачный тулуп на разогреве вчера уничтожил его веру в собственные способности и разрушил возможность выполнить программу так, как он умел. Он не повторил бы эту ошибку дважды. В произвольной программе Юри катался первым, поэтому, когда другие фигуристы стали покидать лёд после разминки, он остался, подъехав ненадолго к бортику, чтобы передать куртку Танаке. Затем он вернулся в центр катка и занял стартовую позицию. Все звуки над ареной затихли и, когда раздались первые ноты мягкой фортепьянной мелодии, Юри позволил ей звучать несколько секунд, омывая его, прежде чем поехать на коньках медленным, размашистым движением, закрыв глаза. Юри игнорировал толпу, не замечал камеры. Ему казалось, ему одному принадлежало всё: и лёд, и музыка, направлявшая каждое его движение. Песня была мягкой и осторожной, соответствуя выбранной Танакой теме. Вместо того, чтобы сосредотачиваться на собственных страхах, Юри искал внутри чувства, которые он испытывал, слушая эту мелодию. Воспоминания о его долгих, спокойных прогулках с Виччаном по пляжу, красота которого открывается перед ними с первыми лучами рассветного солнца, преломлёнными в растянувшейся до горизонта глади океана. Его семья, их улыбки и смех, утягивающие его в чувство благодарной любви. Тепло онсэна и красота Хасецу. Юри погрузился внутрь себя так глубоко, что уже не слышал толпу, которая вдруг перестала иметь значение. Вернув себе утерянную вчера грацию, он подготовился к первому прыжку, тройному сальхову. На секунду он вздрогнул, ведь это был его первый прыжок со вчерашнего выступления и сальхов всегда давался ему с особым трудом. Но он легко оттолкнул эту мысль, сосредотачиваясь на воспоминании о том, как легко вчера сальхов подчинился Виктору. Тот прыжок был лёгкий, выполненный как будто бы без усилий, и, если Юри собирался соревноваться с Виктором, как минимум, он должен был повторить этот прыжок. С Виктором в своей голове, он подкинул себя в прыжке, вращался в воздухе и приземлил его идеально, удивлённо хлопая глазами, когда всё получилось и толпа заревела, поддерживая его, а он, наконец, их услышал. Неожиданно Юри заполнила гордость собой, он продолжил выступление, танцуя на льду, чувствуя себя светом, воздухом. Он сделал всё, что мог сделать. Каждый шаг в дорожке был точным, вращение - быстрым, контролируемым. Его следующий элемент, каскад, был идеален. Он катался лучше, чем когда-либо, безошибочно, заставляя толпу ликовать, как Виктор, и всё это вместе было потрясающе. Юри начал следующее вращение, размытые огни и зрители закручивались вокруг него. Мелькнул чёрный корпус камеры, направленный на него, щёлкали затворы фотоаппаратов. Из толпы выделялись цветными пятнами чёрные, коричневые, светлые, (краткой вспышкой) серебряные волосы зрителей. Усталость осела в руках и ногах к концу программы, но он не показывал её, пока последний звук мелодии не затих, а он не остался в тишине на льду. Он согнулся, задыхаясь в изнеможении, но быстро выпрямился, подняв голову на толпу, которая подбадривала его, их аплодисменты эхом отражались от стен стадиона. Тепло расцвело в его груди, и Юри не сдержал растягивающуюся по лицу улыбку, в крови бушевал адреналин. Толпа приветствовала его, и Юри чувствовал себя на вершине мира. --- Покинув лёд, он вместе с Танакой занял своё место в уголке Слёз и Поцелуев, дожидаясь оценки. Юри был опустошён, он вложил все силы в произвольную программу и теперь он хотел просто заснуть на несколько дней, а проснувшись, съесть гигантскую порцию кацудона и заснуть ещё раз. Но сначала нужно было дождаться оценок, время тянулось особенно медленно, пока судьи совещались, решая его судьбу. Но, когда оценки, наконец, появились, Юри удивлённо моргнул. Он посмотрел на них, потом присмотрелся ещё раз, посмотрел в третий раз. Баллы были высокими. Очень высокими. Танака похлопал его по спине, камеры сфокусировались на его удивлённом лице, но для Юри без очков оно выглядело размытым бежевым пятном. Зато своё сердце он чувствовал очень отчётливо, оно билось быстро-быстро, как будто собиралось лопнуть, и дело было не только в физической усталости. Он сделал это. --- Когда, наконец, выступили все фигуристы и были объявлены результаты, по сумме баллов Юри занял четвёртое место в таблице результатов, лишь немного отставая от спортсмена на третьем месте. Его провальная короткая программа тянула общий балл вниз, но прокатом в произвольной программе он смог подняться на два места выше и очень гордился собой. Неудача в короткой программе всё ещё жгла обидой и каждый раз, думая об этом, он испытывал острую боль унижения, которая, тем не менее, притуплялась благодаря воспоминанию о толпе, восхищённой им после произвольной программы, о едва заметных улыбках на лицах судей, которые проставили ему самые высокие баллы в его карьере. Рядом с Танакой он наблюдал, как трое медалистов заходят на пьедестал почёта и с улыбками получают свои медали под аплодисменты публики. Следующим международным стартом Юри был чемпионат мира среди юниоров и он пообещал себе, что в этот раз он сам будет стоять на пьедестале с медалью на шее. --- И действительно, через три месяца, сразу после завершения юниорского чемпионата мира, Юри смотрел на зрителей, стоя на самой низкой ступеньке пьедестала, сжимая во вспотевших руках мерцающую бронзой медаль. Металл согрелся от его ладоней, он держал медаль крепко как мог, боясь, что она может внезапно исчезнуть. Он много работал в эти месяцы между Гран-при и миром, тренировался больше, чем когда-либо в своей жизни. Соревнования пролетели, смазываясь пятнами света, ярких красок и зрительской поддержки, наконец, он стоял на пьедестале, его достижения признали. Конечно, это не первое место, но это только начало. Впереди его ждал ещё целый сезон в юниорах прежде, чем он по возрасту сможет пройти на взрослые соревнования и теперь Юри собирался использовать каждую возможность для своего развития. В этом году он был счастлив, завоевав бронзу, но в следующем он поставил для себя более высокую цель. Он собирался выиграть золото. --- После церемонии награждения Юри шёл с Танакой к выходу из здания, везя за собой чемодан, когда услышал звуки русской речи и знакомый голос, звучащий прямо позади себя. Он быстро оглянулся через плечо и увидел Виктора на другом конце многолюдного коридора, тихо разговаривающего со своим тренером, с золотой медалью, небрежно накинутой на шею. Виктор сделал руками широкий жест в воздухе, немного обернувшись при этом, и на секунду их с Юри взгляды встретились. Голубой с карим. Глядя на Юри, Виктор сбился в своём разговоре, не закончив фразу. Конечно, Виктор понятия не имел, кто он. Откуда бы он мог его знать? Они выступали в разных возрастных группах, не было ни шанса, чтобы великий, успешный Виктор Никифоров обратил внимание на бронзового призера юниорских соревнований. К тому же, единственная их личная встреча случилась, когда Юри был одним из тысячи фанатов и Виктор, увидев его, наверняка забыл через минуту. Виктор открыл рот, как будто собирался заговорить, но Юри отвернулся и прежде, чем он смог бы что-нибудь услышать, ушёл, исчезая в толпе. Вероятно, Виктор мог смотреть на кого-то другого. И сам Юри тоже не хотел говорить с Виктором. Пока нет. Пока он не станет лучше, пока он не окажется достойным соперником. Пока он не выиграет золото. --- Комментарии Гость Не могу поверить, что Виктор снова выиграл! Два чемпионата мира подряд, а ему ведь всего 18 :D > Гость Я знаю это чувство! Наш мальчик растет так быстро <3 > Гость Его четверной флип в его произвольной программе был великолепным :о за одно это он заслужил золото Гость Кто-нибудь может подсказать, какую музыку Виктор использовал в своей произвольной? Мелодия была такой приятной! > 3 ответа [Развернуть] Гость В этом году у Виктора очень сильная программа, только сравните её с его дебютной программой на взрослых соревнованиях > Гость Я полностью согласен с тобой, анон Гость Эй, ребята, это же была тема обо всех фигуристах на чемпионате мира! Конечно, все мы любим Виктора, но может быть и о других вспомним XD > Гость Но сегодня Виктор был лучшим! Мюллер облажался в произвольной, Эрнандес упал в последнем каскаде, у Ли уже в заявке слабая программа, а два других вроде и ничего, но им просто нечего было противопоставить Никифорову > Гость Ну хз, мне понравилась программа Ли > Гость Ты шутишь, что ли? Она его ограничивает! Гость С Никифоровым там ни у кого не было шанса, ПП было скучно смотреть, все заранее знали, кто выиграет. У юниоров хоть была конкуренция! > Гость Да, они все большие молодцы! Особенно мне понравился японский ребенок, он был очень хорош для своего возраста > Гость О да, он очаровательный <3 <3 > Гость Надеюсь, мы увидим его в следующем году, он кажется очень многообещающим фигуристом!

<--предыдущая следующая--> 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 27