camboy

      POV JungKook       Восхождение на Халласан было воистину великолепным. Но так, похоже, думал только я. Одноклассники, которые в отличие от меня даже не знают значение слова «спорт», были явно не в восторге от прохождения девяти-десяти километров по горам. Поэтому, когда мы добрались до смотровой площадки на вершине некогда могучего вулкана, многие попросту упали, пугая своими тушами и так шуганных туристов. Для меня же восхождение не стало такой уж большой трагедией, хоть и сказать, что это было легко, не могу. Но оно того стоило — это уж точно.       Мою галерею заполнили сотни фото здешней природы. Меня поражало в этом месте абсолютно все. Учитель даже отпустил несколько шуточек на тему того, что я тут уже каждую букашку сфотографировал тысячу раз. Ну ничего я не мог с собой поделать. Вот такие вылазки на природу были моей детской мечтой. И кто же знал, что для их осуществления мне нужно всего лишь дать отпор деспотичному порядку собственных родителей? Обычно ведь именно семья должна быть инициатором подобного времяпровождения.       — Господин Чон, вы сейчас всю площадку затопите своими слюнями. Уменьшите свой восторг хоть немного, — очередное «замечание» от учителя вернуло меня, как говорится, на землю. Я, спрятав телефон, вернулся к группе, около которой, активно жестикулируя, крутился наш гид.       — Чонгук-и. — Моего левого локтя коснулась наманикюренная рука. Труда не составило догадаться, кто это был. Только эта особа может носить такие «когти» без страха лишиться пальцев.       — Чего тебе, Йерим?       Я уже даже не пытаюсь сбросить ее руку — опыт показал, что это бесполезно — так что спокойно стою, слушая объяснения гида.       — Я, если честно, была очень удивлена тем, что ты поехал. Обычно ты пропускаешь школьные поездки.       С такими родителями это и не удивительно. За все свои шестнадцать лет я впервые смог куда-то поехать.       Моя семья всегда была против школьных поездок, так как боялась, что я смогу завести тут друзей. А друзья — это непременно плохое влияние и, не дай бог, привычки. Эта их социофобия была всегда странной для меня. Я никогда не понимал, почему не могу общаться с тем, с кем хочу. Не понимал, почему мне нельзя выходить на улицу без сопровождения. Не понимал, почему они строят стены вокруг меня.       Но все оказалось очень просто — я был простой игрушкой, марионеткой в их руках. Я был нужен для осуществления их желаний и несбывшихся мечтаний. Меня растили и воспитывали как маленькую зверушку. Вот только они не учли одного факта — зверушкам свойственно вырастать. Они растили котенка, даже не догадываясь, что он из диких пород. А когда котенок вырос, они почувствовали страх и попытались запереть его в клетке. Вот только не получилось. Котенок взбунтовался и сбежал. А хваленые дрессировщики теперь мечутся по городу в его поисках.       — И?       Я скользнул взглядом по девушке. Та была не то чтобы красавицей — хотя таковой ее считали все, — но и страшненькой не назовешь. Длинные темные волосы, большие глаза, легкий перебор с макияжем и короткие, не по школьному уставу, юбки и платья. Типичная такая куколка, короче говоря. Мозгами, конечно, не блещет, но и не старается казаться умнее всех, что радует. У меня к ней нейтральные отношения, но вот она явно имеет какие-то планы на меня, что немного портит всю радужность моей жизни.       — Я рада, что ты наконец поехал с нами. — Улыбка у нее тоже вся такая сладкая и, в отличие от улыбки Чимина, очень приторная. Чимин вообще весь сладенький. Со светлой макушки и до миленьких пальчиков на ногах, которые он смешно поджимает, когда смущен. — Здесь так красиво, правда?       — Да. — Чимину бы тут понравилось.       — Вечером тут, наверное, очень романтично.       — Угу. — Можно будет взять палатку и устроить небольшой романтический ужин при свечах. Чимину такое должно понравиться, он вообще падок к этим милым вещам в поведении.       — Чонгук-и. — Я почувствовал, как меня попытались взять за руку, и быстро пресек эту попытку.       — Что? — получилось немного резче, чем я рассчитывал, но, возможно, так даже лучше.       — Сегодня вечером у домиков должно быть небольшое празднование…       — И?       — На него нужно идти в паре. Так, может, мы…       — Я собираюсь сегодня хорошо поспать, так что желаю отлично провести время. — Я отошел от девушки, направляясь вслед за начавшей схождение с горы группе. — Пошевеливайся, тебя никто ждать не будет.       — Иду я, иду.

***

      К домикам мы добрались, когда уже начало темнеть. Праздник, о котором говорила Йерим, должен начаться часа через два, так что у всех было немного времени отдохнуть и принять душ. Я сразу же предупредил учителя, что собираюсь лечь пораньше, так что не буду участвовать в праздновании. Тот, узнав меня довольно неплохо за столько лет, даже не перечил — лишь пожелал хороших снов.       Домики, в которых мы остановились, были сделаны полностью из дерева, что дополняло всю ту творившуюся у меня в душе атмосферу отдыха. Было ощущение, что ты попал в домик охотника, которые так часто описывают в книгах. И большой камин, что находился на первом этаже, очень хорошо дополнял это чувство. Также не могло не радовать то, что парни и девушки жили отдельно. Правда, кроме меня и Ёндже, которому кроме книг ничего не нужно, эту радость никто не разделил. Оно и понятно. У нас сейчас как раз тот возраст, когда парни пытаются полапать девчонок и оценить их нижнее белье. Меня же такое никогда не интересовало. Зачем мне девчонки с их лифчиками, в которых поролона больше, чем груди, если меня дома ждет розоволосая конфетка с шикарной задницей?       Кстати, о шикарной заднице… Нужно позвонить Чимину, а то я со вчерашнего дня не говорил с ним. Когда я уехал, он еще спал, а будить его мне категорически не хотелось. Он выглядел таким милым в моей белой футболке, которая, если честно, вообще ничего не скрывала. Наоборот, из широкого для Чимина выреза были отлично видны острые ключицы, а длинная ткань, которая приподнялась из-за того, что Мини ворочается во сне, открывает вид на округлые бедра и впалый животик. Может, это и странно, но я нахожу этот вид трогательным и милым, а не пошлым. Чимини кажется совсем маленьким рядом со мной, и хоть я знаю, каким сексуальным он может быть, все равно не могу избавиться от чувства умилительного восторга при виде него.       — Привет, Чимин-а. — Улыбка сама появилась на губах, стоило мне только произнести его имя.       — Вы уже доехали? — Он говорил не очень громко, но даже так я слышал радость в его голосе. Похоже, не только у меня поднялось настроение от голоса любимого.       — Да, только что завалились в номер.       — Устал?       — Немного. Все-таки дороги меня знатно выматывают, еще и в такую жару. Но оно того стоило, тут невероятно красиво.       — И то верно.       — Чимин-а. — Я удобно развалился на большой кровати, радуясь отсутствию соседа. Парней у нас в классе все же было меньше, чем девушек, так что остались свободные места.       — М?       — Давай после окончания этого семестра съездим сюда вдвоем? — Я думал об этом весь день и все же решил спросить сразу, не дожидаясь возвращения домой. Я все еще был под влиянием той красоты, которую увидел там, наверху. Посетить это место с Чимином было бы поистине прекрасно.       — Вдвоем?       — Да, только вдвоем. Ты должен увидеть это собственными глазами. Тут невероятно красиво. Эти горы, озеро и, главное, невероятный вид ночью. Хочу показать тебе все это, — я говорил чуть ли не взахлеб — перед глазами все еще стоял тот вид с вершины.       — Ну ты и романтик, Чон Чонгук. — В трубке раздался тихий смех. Мне было достаточно только прикрыть глаза, чтобы увидеть картину смеющегося Чимина с красными от смущения щеками. Даже не видя его, я мог с уверенность сказать, что он сейчас смущен. — Хорошо, давай в следующий раз поедем вместе.       — Поверь, ты влюбишься в этот вид.       — Нет уж, мне хватает того, что я влюбился в звезду-защитника.       — Я тебя тоже люблю, Чимин-и.       — Вали спать, Чон Чонгук. — Из моей груди мимо воли вырвался громкий смех, который я сразу же попытался остановить, но даже подушка, в которую я уткнулся, не помогла это сделать. Боже, Чимин-и, какой же ты милый. — И почему ты постоянно говоришь это так неожиданно? Засранец мелкий. — С той стороны послышались короткие гудки, а мое лицо все никак не могла покинуть счастливая улыбка.       «Мне хватает того, что я влюбился в звезду-защитника», — эта фраза отозвалась приятным теплом где-то в груди. Пусть встречаемся мы не так уж и долго, но уже сейчас я могу с точностью сказать: то, что я чувствую, — это любовь. Та любовь, о которой я так давно мечтал. Она теплая и нежная. От мысли о ней хочется кричать и бегать как ненормальный.       Сейчас вы можете, снисходительно покачав головой, сказать, что я глупый подросток, который еще не знает жизни и бросается словами о любви, как мусором. Но это только ваше мнение. Я знаю, что я чувствую. И никто не смеет осуждать мой выбор или говорить, что мои чувства — чушь.       Сейчас я могу с уверенностью сказать, что счастлив. Впервые в жизни я счастлив по-настоящему. Спасибо тебе за это, Чимин-а.       Телефон в моих руках беззвучно вибрирует, сообщая о входящем сообщении. Я нехотя открываю глаза, смотря на экран смартфона, на котором высветилась фотография спящего парня.       «Сладких снов, чудо. Будь готов, завтра тебя ждет небольшой сюрприз: з».       И что же ты приготовил для меня, Чимин-и?