camboy

      Все прошло даже лучше, чем того ожидал парень, и к окончанию месяца Чонгук лично наблюдал за тем, как на тонкие кисти его прекрасной матери надевали холодные металлические наручники.       — Тебе идет. — Чон не может отказать себе в удовольствии увидеть злое лицо матери и усмехается совсем дико, стоит их глазам встретиться. — Это твой конец. Я не позволю тебе снять их до конца жизни.       Брюнет вздрагивает от звука будильника, с трудом отрывая голову от подушки, и смотрит по сторонам. Отыскав противно звенящий телефон, он поднимается, чуть не свалившись с кровати. Ему снился такой прекрасный сон, а этот тупой кусок пластика все испортил.       Терпкий вкус кофе заставляет хоть немного прийти в себя, и Чонгук сонно почесывает живот. Сон был и правда прекрасен, как и тот день. Это была его первая маленькая победа, и сейчас, когда слушание дела Чон подходит к концу, он наконец чувствует, как справедливость берет верх.       Первые три заседания прошли довольно гладко, хоть и не без угроз со стороны родителей парня. Сегодня же состоится решающее собрание суда, и остается только надеяться, что все пройдет хорошо.       МенСу-хен запретил ему приходить в здание суда, боясь, что госпожа Чон попытается манипулировать судьей с помощью сына. Она та еще актриса без Оскара, поэтому брюнет бы даже не удивился, начни она вдруг плакать, поговаривая о том, что ее родной сын, которого она растила в любви многие годы, пытается испортить ей жизнь, желая ее денег. Такой сценарий событий нельзя было списывать со счетов, поэтому сегодня Чонгук покорно сидит дома, наслаждаясь тишиной и спокойствием.       Чимин работает в первую смену, поэтому обещал вернуться пораньше и приготовить чего-нибудь вкусненького, и у Чона только от мысли об этом поднимается настроение. Он завтракает в полной тишине, планируя, как они проведут вечер, а после решает устроить себе небольшую тренировку, раз уж он сидит без дела.       Но мысли все равно возвращаются к делу родителей, и, продержавшись только до обеда, он быстро собирается, направляясь в сторону главного суда. Если ему нельзя находиться на самом слушании, он посидит под самым зданием, но оставаться дома в полной тишине он больше не был способен.       Большое светлое здание встретило парня огромной толпой журналистов, и Чон набрасывает капюшон на голову, сворачивая к небольшой аллейке. Он забыл совершенно, что это дело имеет такую огласку и что пресса не упустит ни одного шанса на получение новой информации раньше всех. Его лицо уже явно было раскрыто, поэтому приходится прятаться, чтобы не попасть в лапы этих новостных монстров.       Юноша потерял счёт времени, прогуливаясь по безлюдной аллее. Погода не радовала солнышком, поэтому мало кто решался выйти на прогулку, и это было ему на руку. Здесь можно ходить часами, не волнуясь о том, что подумают отдыхавшие тут люди о странном парне, что наматывает круги вокруг здания суда.       Звонок раздался неожиданно, и, увидев на экране заветное имя господина Чхве, Чонгук берет трубку, задерживая дыхание. Мужчина говорит только два слова, и у Чона подкашиваются колени. Он оседает на близстоящую лавку, пряча телефон в карман куртки. На глазах выступают слезы, и он не сдерживается, позволяя каплям стекать по лицу. Хочется кричать, а ещё сорваться с места и бежать далеко-далеко, туда, где маленькое уютное кафе и милый официант, но он только вскидывает голову к грозившему в любую минуту разразиться дождем небу. Он поверить не мог, что это все взаправду, что слова хена не выдумка, а чистой воды правда.       — Мы… мы правда… мы правда сделали это. — Дышать получается с трудом, и Чонгук кашляет несколько раз, прежде чем подняться на ноги и направиться ко входу суда. В голове крутятся только два слова, и он, срываясь с места, бежит навстречу Чхве МинСу.       «Мы выиграли».

***

      Громкий звук открывающегося шампанского заставляет присвистнуть, и Чонгук поднимает руку с бокалом, клича громкое «вздрогнем». Вокруг слышен смех, и Чимин не может перестать улыбаться, наблюдая, как на его парне повисли друзья, поздравляя с удачным завершением дела.       Чонгук несовершеннолетний, и ему по-правильному пить запрещено, но Юнги никогда не волновали правила, поэтому он подливает ему алкоголь безостановочно, наивно предполагая, что Пак этого не замечает. А тот головой машет, обмениваясь взглядом с Намджуном, что только пожимает плечами.       — Так уж и быть, сегодня можно все. — Чимин направляется к брюнету впервые за вечер, отбирая от друзей, и целует влажные губы, позволяя младшему углубить поцелуй. Где-то рядом слышится улюлюканье парней, но Чимину было все равно. Он пьян и счастлив, так что пошло все к черту.       — Чимин-и. — Младший улыбается совсем пьяно, обнимая возлюбленного сильнее, и в лоб своим утыкается. На душе впервые за последние несколько месяцев спокойно, и Чонгук с трудом сдерживается, чтобы вновь позорно не разрыдаться. Он и так целый день затапливает их квартиру, так что этого делать больше нельзя. — Я так счастлив.       — И я очень счастлив. — Чонгук от неожиданности зависает, когда к нему со спины прижимается Тэхен, а вдоль его шеи проходятся длинные пальцы. Он не знает, куда себя день, а Пак, этот мелкий засранец, ржёт с него так, что аж пополам складывается. Кима тоже надолго не хватает, и, протянув низкое «гр-р», он начинает ржать следом за лучшим другом, оставляя младшего в полной прострации. Он никогда не привыкнет к этому парню.

***

      Их жизнь медленно начинает налаживаться, и Чонгук удобнее перехватывает в руке небольшую коробочку, направляясь на кухню, где Пак вовсю готовит что-то, пританцовывая в такт битам с небольших колонок. В комнате царит полумрак, освещаемый только небольшой лампочкой на вытяжке, и брюнет улыбается чему-то своему, медленно подкрадываясь к парню.       Чимин ожидаемо пугается, полностью погрузившись в музыку, он не заметил появление младшего и поэтому теперь держится за сердце, бросая через плечо недовольный взгляд. Чон на это только смеётся тихо, обнимая возлюбленного за талию, и наблюдает за красотой, что творится на плите.       — Что у нас сегодня на ужин? — Брюнет ведёт носом, отмечая приятный аромат, и мурлычет в самую шею, пуская по спине мурашки.       — Паста с морепродуктами, бутылочка сухого розового вина и тирамису, приготовленное по особому заказу Джин-хеном.       — У нас сегодня итальянская кухня?       — Почему бы и нет? — Чимин разворачивается в руках парня, обнимая за шею, и в глаза смотрит. На его губах лёгкая улыбка, а в глазах сотни несказанных слов. — Поверить не могу, что прошло уже два года.       — Я тоже. — Младший невесомо прикасается к губам, даря невинный поцелуй, и прикрывает глаза, стоит Чимину податься вперед. Столько времени прошло с момента начала их отношений, а у Чона все ещё сердце замирает, стоит этому парню ближе подойти. — Такое чувство, что мы познакомились только вчера. Иногда я вспоминаю весь тот кошмар, через который нам пришлось пройти, и понимаю, что смог все это пережить только благодаря тому, что ты рядом.       Чимин ничего не отвечает на эти слова, только целуя уже не так целомудренно и забираясь руками под футболку парня. Теперь, когда Чонгук и спорт стали неотъемлемой частью друг друга, Чимину приносит особое удовольствие вот так вот пробираться под одежду парня, наслаждаясь рельефными мышцами и таким соблазнительным прессом.       Старший удивлённо открывает глаза, протягивая руку к шее. Там тонкой ниточкой висит подвеска, и Чимин неверяще смотрит на парня.       — С годовщиной, милый. — Брюнет усмехается, аккуратно поправляя небольшой кулон в форме крыльев. — Спасибо, что был рядом со мной все это время.       — Чонгук-и. — Чимин виснет на парне, позволяя приподнять себя, и обхватывает ногами сильные бедра. Светловолосый утыкается носом в шею, совсем расчувствовавшись, и коалой повисает на возлюбленном. — Спасибо. Могу я тебя кое о чем попросить?       — В чем дело?       — Выключи морепродукты, а то уже гарью начинает нести.       Чонгук только громко смеётся, удобнее перехватывая свою ношу, и, выключив все конфорки, направляется в спальню. Ужин может и подождать, а маленький сладкий мочи так и просит побыть с ним наедине. Их жизнь и правда наконец приобрела краски, и Чонгук больше никому не позволит испортить то, что ему с таким трудом удалось построить.       Возможно, это и есть их «жили долго и счастливо».       — Ай.       — Прости. — Чонгук улыбается виновато, наблюдая, как его парень потирает ушибленную ногу.       — Что-то мне перестает нравиться то, что у тебя проявляются мои привычки. Два рукожопа в одном доме — это уже слишком.       Да, это и правда только их ни на что не похожий финал.